Правда или действие

- Итак, мы успешно справились с заданиями, не ударив в грязь лицом. С чем я всех искренне поздравляю. Но ехидный голос Мукуро никак не вязался со сказанным об искренности. Он хлопнул в ладоши, и огонь в камине стал заметно слабее, погружая комнату в полумрак. - Ради улучшения обстановки. Все готовы ко второму раунду?       Тсуна хотел было встать, извиниться, сказать «с меня хватит» и скрыться за массивными дубовыми дверьми. Давно пробила полночь, и продолжать этот фарс не имело смысла. Но, оказалось, так думал он один. Гокудера то и дело касался его руки, на Скуало с Ямамото вообще лишний раз смотреть стеснялся – так напряженно искрило между ними. Занзаса же он старался избегать даже взглядом. Да и остальные своеобразно наслаждались происходящим. Вздохнув, Тсуна покорился судьбе. Сжался на полу, подтянув колени к груди и устроив на них подбородок. - Снова выбираю правду. - Разочаровываешь, Савада, - Занзас все прожигал насмешливым взглядом, от которого не было спасения. Если бы спрятаться за сидящего рядом Хаято, уткнуть лицо ему в спину, и ничего не видеть. Помогло бы избавиться от ощущения, что его одновременно поджигают и раздевают одними только глазами? - Так, Савада. Да ты посмотри, это прямо твоя судьба! Игрок, с которым вы выполняли последнее задание… Тсуна тихо ахнул. - … у вас есть одно место на выбор, где бы вы могли заняться сексом. Что это за место? - Не существует таких мест, верно, Десятый?! – Гокудера смотрел недовольно, но как-то отчаянно, и это путало, сбивало с мысли. - Тише-тише, Гокудера, - Ямамото, извечный успокаивающий дождь, похлопал друга по руке, не обращая внимания на рассерженное шипение, - пусть Тсуна подумает. А в голове Савады Тсунаеши происходил локальный взрыв. Весь мир сузился до растянутых в усмешке губ, и он уже практически озвучил заветное «выхожу из игры». Плевать на капитуляцию, он на подобное не подписывался. Но язык сработал быстрее мозга. - На пляже. В гостиной повисла тишина, разбавляемая только потрескиванием пламени в камине. В алых глазах мелькнула тень удивления. Тсунаеши понял, что снова попал, и в панике выставил перед собой руки. - Нет, то есть я хотел сказать – нигде. Точно нигде, просто думал… думал о каникулах, и оно само вырвалось! Занзас, только не подумай ничего… Скуало тихо посмеиваясь, толкнул босса в бок. - Да я и не думаю ничего, Савада. Пляж так пляж, ты маякни, как сессию сдашь. Слетаем на Мальдивы. - Босс, оуу ты такой романтик! - Оя-оя, Тсунаеши-кун, кто бы ожидал такого поворота событий. - Нет, вы меня неправильно поняли… Голос звучал тихо и слабо, а внутри все переворачивалось от хриплых интонаций и нет, совсем ему было неинтересно увидеть босса Варии среди песчаных пляжей, в яркой рубашке и солнцезащитных очках. Совершенно неинтересно, и сердце не колотилось. Гокудера совершенно поник, сидел, отвернувшись и сжав кулаки. Если его Десятому так угодно, он поймет, но черт, как же больно и неприятно… - Действие, - еле выдавил он из себя. - Что же, осьминогоголовый, для тебя следующее задание! Поцелуй самого милого и самого пугающего человека в комнате! «ПОЦЕЛОВАТЬ ДЕСЯТОГО?!» Хаято схватил чей-то бокал, даже не разобравшись, выдул половину и закашлялся. Рядом смеялся Ямамото, сквозь шум в ушах что-то настойчиво спрашивал Десятый, отдаленно заходился в шипящем смехе Бельфегор. Звание самого милого человека в целом мире давно отдано Саваде Тсунаеши, а вот пугающий… Гокудера вздрогнул и решительно сжал кулаки. - Десятый, я искренне прошу прощения за содеянное. Вы можете меня потом ударить и вообще сделать все, что пожелаете. Но мне нужно… поцеловать вас. Тсуна искренне смутился, отводя глаза, но не отступал, не отворачивался. Наклонившись, Хаято бережно взял лицо Десятого в ладони, мягко накрывая его губы своими. Целовал осторожно, почти невесомо, задыхался от лавины ощущений. Прикоснулся к своему сокровищу. Зашел дальше обычных касаний – сам не верил в происходящее. - Десятый, спасибо… Тсуна смотрел недоуменно, но тепло и ласково. - За что ты извиняешься, Гокудера-кун? Ведь все замечательно. Рехей прочистил горло, привлекая к себе внимание. - Теперь остался второй человек! Экстримально опасно! - Вроооой мусор, рискнешь подойти, порублю на фарш! - Да нужен ты мне, - фыркнул Хаято и встал, обливаясь холодным потом. Два шага вперед сквозь пустое пространство. Наклониться, зажмуриться, оставить быстрый поцелуй на сжатых губах. Хибари, если и удивился, то виду не подал. Вокруг засвистели. - А ты прав, Хибари-сан действительно страшный человек! Тонфа не прижимались к шее, не рвали кожу, оставляя ссадины, хранитель облака вообще предпочел отреагировать равнодушно. Только бросил: - Ты мне льстишь, травоядное. Гокудера Хаято отделался малой кровью. - Снова моя очередь, - Ямамото, расставив ноги, опирался на локти, почти полулежа на мягком ковре. Скуало ворчал, то и дело отпихивая от себя острое колено, но активных действий не предпринимал. – Выбираю правду. - Жаль, с действием ты справился на ура, - Занзас отсалютовал бутылкой виски, паскудно улыбаясь. - Тогда… - хранитель солнца перечитал задание и коснулся лба ладонью, - знаете, я в ваши игры больше не играю. Как часто ты… кхм-кхм удовлетворяешь себя, и делал ли это на своих соседей по игре. - Пиздец везет тебе, мусор. Фыркнув, Такеши взъерошил себе волосы, смущенно улыбаясь и преступно мило заливаясь румянцем. Щеки, лоб, шея, возможно и дальше, но там уже скрывала рубашка. Помолчал немного, но все же заговорил. - Несколько раз в неделю, может три-четыре, чаще не выходит – тренировки забирают всю энергию. - Рыба моя, в твоем возрасте это совершенно нормально! Но неужели нет никого, кто бы скрасил твое одиночество? – обеспокоенно пропел Луссурия. - Ахахах нет… В общем, на Гокудеру-куна… - Бейсбольный придурок?! – в ужасе отшатнулся Хаято. - Не дрочил. А на Скуало… Мечник сидел рядом, с жадностью всматриваясь в лицо мальчишки и понимал, что раньше не замечал множества очевидных вещей. Ни взглядов, ни частых звонков, ничего из этого. - А на Скуало – было дело. - Пацан, ты в своем уме?! Скуало будто в холодную воду окунули, что он здесь несет при всех?! Неужели было трудно соврать? Ямамото весело смеялся, Занзас хлопнул его по плечу, и Скуало, закипая, рявкнул. - Действие! Сейчас он отомстит паршивцу за сегодняшний вечер. - Тогда у тебя экстремально эротичное задание… Мукуро, а здесь задания идут по возрастанию? Что на дне колоды? - Ку-фу-фу не переживай, здесь только полнейшая случайность. - В общем, тебе надо расстегнуть брюки, ртом. На выбор у своего соседа. Договорив, Рехей залпом допил вино – он уже устал смущаться. И безумно хотелось охладить пылающие уши.       Выбирая действие, Скуало все же не мог знать, что его ждет, и теперь растерянно переводил взгляд с одного на другого. Но Занзас развеял его сомнения. - Коснешься сейчас моей задницы – уебу. - Понял, босс, не дурак. Ну что, пацан, поворачивайся, раздевать тебя будем. Тсуна благоразумно взял Хаято за руку и отполз вместе с ним подальше, освобождая место для маневров. Такеши покусывал губы, следил, затаив дыхание, на то, как Скуало пытается удобно устроиться сверху и прикидывает с чего бы начать. - Какая пикантная поза, жаль, фотоаппарата нет, получились бы восхитительные снимки. - Врооой крашеный мусор, я тебя бы выпотрошил потом вместе с фотоаппаратом. Скуало было неудобно, волосы лезли в лицо, мешали, он в раздражении скрутил их жгутом и перебросил через плечо. Наклонился ближе и завис. Поза оказалась настолько недвусмысленной – между разведенных ног мальчишки, а лицо мечника – аккурат возле его паха, что Скуало просто прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Несколько минут он выдержит, но после придется отлучиться, и весьма надолго. - Скуало? - вопросительно и с затаенной надеждой прозвучало сверху. - Не смей торопить меня, паршивец. Потом сам попробуешь вытянуть ремень из шлевок без помощи рук. Он наклонился, ткнулся лицом и потянул за край ремня зубами. Ловкости Скуало не занимать – дело продвигалось быстро и аккуратно, только мешало сбивчивое тяжелое дыхание и явственное ощущение, что под губами твердело даже через плотную ткань брюк. Пара минут, и с ремнем покончено. Ловко орудуя зубами и языком, он расстегнул пуговицу на брюках, ухватился зубами за замок молнии, потянул вниз. Такеши резко выдохнул и дернулся, свел ноги, и Скуало на мгновение прижался к уже твердому члену. - Блять, - пробормотал он, выпрямляясь и стараясь закрыть пацана собой. Нечего всем видеть его в таком состоянии. - Оя… кажется, у нас наметились победители.       Атмосфера в комнате изменилась. Запасы алкоголя на столе подходили к концу – можно было бы попросить принести еще, но никто не хотел отрываться и выходить. Тсуна, против воли, широко раскрытыми глазами смотрел перед собой, понимая, что глядя на такое, тоже начинает возбуждаться. А что бы он сделал, если бы Занзас вот таким образом расстегнул ему штаны? Живот скрутило судорогой, а сердце гулко стукнуло о ребра. - Мусор, давай еще один ход. Действие. Взгляд Занзаса потемнел. Сцена перед глазами была определенно красивой. Тот факт, что в ней участвовал его акулий мусор несколько омрачало ситуацию, но вместе с вонгольским мусором они смотрелись… Так, как надо. - Интересное задание! Но нужна помада! Оставьте след от поцелуя на вашем партнере слева! - Ку-фу-фу… Из воздуха материализовался маленький тюбик и Мукуро с улыбкой передал его Занзасу. - Все для вас, прошу, не стесняйся. - Ну что, мусор, украсим тебя? – с усмешкой Занзас очертил контур губ красной помадой, сразу выглядя дико и непривычно. Скуало, еще не до конца отошедший от собственного задания, скривился. - Босс, может не надо? - Надо мусор, надо. Потянул к себе за волосы, игнорируя возмущенный окрик, и прижался губами к уголку чужих губ, повел по щеке, оставляя яркий смазанный след губной помады. Ямамото следил внимательно, зрачки расширились, а на губах играла слабая мечтательная улыбка. Занзас отстранился, все так же крепко держа серебристые пряди и с удовлетворением рассматривая свою работу. - Ну что, продолжим тебя дальше помечать? Хотя у меня есть идея получше. Лови, - и он кинул помаду оторопевшему Ямамото, - надеюсь, с этим ты тоже отлично справишься. И вот тут уже Скуало не выдержал – краска залила его лицо до самой шеи.       Потянувшись как большой кот, Занзас встал, окидывая взглядом всех присутствующих. - Мусор, вы если хотите, развлекайтесь дальше. Мне осточертело здесь сидеть, слишком душно. И медленно направился к огромному гобелену, за которым скрывалась дверь, ведущая на балкон. Возле самого выхода остановился, обернулся, бросил со смешком: - Савада, ты со мной? Поговорить надо. Тсуна опустил взгляд. В словах Занзаса он ясно чувствовал другой подтекст, и его «поговорить» означало не просто разговоры. Интуиция вопила, орала пожарной сиреной ни в коем случае не соглашаться, но ноги уже сами несли к балкону, навстречу неизвестности и опасности. Он даже не оглянулся на остальных – не хотел. Да и не имело значение ничто остальное. Дверь закрылась за ними с тихим стуком. - Мусор набрался смелости? Его моментально прижали к балконному ограждению – за спиной камень и мрак сицилийской ночи, спереди навис Занзас, вжимая всем телом. Как тогда, во время игры. Голова снова закружилась. -Я не боюсь тебя, Занзас, - голос звучал чуждо. Тот только фыркнул, явно развеселившись, и обхватил за талию. - Савада Тсунаеши… А меня и не надо бояться. - Оя-оя, ну вот и первые выбывшие… Мукуро уже почти лежал на полу, привалившись плечом к Хибари, а коленом касаясь бедра Луссурии. Смотрел из-под полуприкрытых век, довольно, расслабленно, явно наслаждаясь вечером. - Может быть, кто-то еще хочет нас покинуть? Пока мы не продолжили. - Хочет! Теряя последние остатки терпения, Скуало резко вскочил, вздергивая Такеши на ноги. Мукуро даже не удивился, уж кому, но этой паре выпало за вечер много веселого и требующего… определенной силы воли, чтобы продержаться до конца. - Ребята, мы выбываем из игры, - Ямамото как всегда дурачился, только лихорадочный блеск глаз выдавал с головой. - Мы все понимаем, Ямамото-кун, не переживай. Благодарю за отличную игру. Больше не желая слушать, Скуало потащил Такеши за руку прочь из гостиной. С грохотом захлопнул дверь, навалился сверху, вжимая в стену, дышал тяжело, не отводя взгляда от лица мальчишки. - Пацан…твоя комната. Далеко? - Направо и по лестнице наверх. В правом крыле. Скуало выругался сквозь зубы – далековато. Но они определенно задолжали друг другу долгий разговор, основательный, многочасовой разговор. Чертов Ямамото обхватил его за шею, быстро целуя и увлекая за собой. Коридор, один лестничный пролет и несколько метров до кровати. Скуало выдержит. - Наши ряды замечательно редеют, - умилялся Луссурия, допивая свой мартини и подливая себе и принцу новую порцию, - приятно видеть, что у людей все хорошо. Ах, какая чудесная рождественская ночь. Она рушит одиночество и соединяет сердца. Не так ли, ваше высочество? - Ши-ши-ши ты слишком романтичен… Тела она соединяет, только и всего. Бельфегор разомлел и уютно устроился, привалившись спиной к плечу варийского солнца. Ему было удобно и тепло, и очень хотелось спать. Луссурия насмешливо цокнул языком и улыбнулся. - Ты еще узнаешь, юный принц, что любовь – это и есть единение души и тела. Но узнаешь позже, когда сам полюбишь. Он приобнял Бельфегора за плечи и замолчал, улыбаясь чему-то своему. - Экстримально странная игра! Рехей, напротив, лучился энергией. Он схватил оставшееся на столе вино, с размаху хлопнул Гокудеру по плечу и увлек того в сторону остальных хранителей. Мукуро все так же расслабленно лежал, Хибари сидел прямо и несгибаемо. - Ты что творишь, травоядное? А это Рехей хлопнул по плечу и его, приобнял, утягивая всех четверых в маленький своеобразный круг. - Знаете, я, наверное, пойду, - отстраненно смотря куда-то в сторону, прошептал Гокудера. Мысль о Десятом с Занзасом на балконе царапала внутренности до тревоги, и хотелось забиться в угол и провести там остаток ночи. Но отпускать его никто не собирался. - Знаешь, Гокудера-кун. Когда печаль гложет изнутри, замыкаться в себе последнее дело. Оставайся с нами, ночь в самом разгаре. Ты, конечно, можешь уйти и там утопить подушку в злых слезах, но что толку. Тсунаеши был и остается с тобой, - Мукуро выставил руку вперед, призывая к тишине, - а с боссом Варии дай им шанс самим выяснить отношения. Савада уже взрослый мальчик, даже не школьник. Вторую руку Мукуро нахально умостил на бедре Хибари, тот, проследив движение взглядом, вдруг поднял глаза на сидевшего рядом Гокудеру и усмехнулся. - Травоядное, мне кажется, ты плохо выполнил свое последнее задание. - Оя? Что я слышу, Хибари-кун? - Хибари-сан? – Гокудера подавился воздухом и теперь надсадно кашлял. - Не желаешь ли исправить свое упущение? Мукуро довольно смеялся, ему вторил Луссурия, обнимая задремавшего Бельфегора. Рехей продолжал недоумевать по поводу экстримально странной и смущающей игры, Гокудера краснел, а Хибари улыбался уголком губ. Остатки вина, разлитые по бокалам, переливались и мерцали и тусклом свете огня. Ночь продолжалась.