Valhalla

      Всё, куда бы он ни глянул, было белым. Белый ковёр, белые стены, белый мягкий стул. Наверняка это должно было успокаивать, но его это лишь сильнее заставляло нервничать. Мужчина находился в небольшой комнатке ожидание вот уже, кажется, несколько часов, вышагивая из угла в угол. Пару раз он было направился к двери, но сразу же передумывал.       — Я просто подожду, — пробормотал он. — Они же наверняка придут за мной.       Он повернулся, почувствовав чьё-то присутствие за дверью, а затем услышав тихий стук.       Мужчина осторожно открыл дверь. Перед ним стояла высокая, худая девушка с коротко подстриженными, серебристо-голубыми волосами. На ней не было робы, только простая туника, штаны и широкий кожаный пояс.       Главный отличительный признак — световой меч — отсутствовал.       — Нам они здесь не нужны, — сказала девушка в ответ на невысказанный вопрос.       — Понятно, — ответил он.       — Они попросили меня сопровождать вас.       Мужчина быстро кинул взгляд ей за плечо. Никого.       — Кто там будет?       Она улыбнулась.       — Все, конечно.       Он отступил на несколько шагов.       — Я... Я не могу. — Он попятился к стене. — Я просто не могу.       Девушка с минуту глядела на него.       — Но...       — Нет.       Мужчина поднял руку, и она ощутила, что движется обратно к выходу. Дверь бесшумно закрылась у неё перед носом. Девушка хотела было постучаться ещё раз, затем покачала головой и ушла.       Он возобновил ходьбу, и не глядя махнул рукой, открыв дверь, когда пришёл кто-то ещё. Мужчина развернулся и замер. Его рот раскрылся, а затем закрылся, когда он увидел стоящего в дверном проходе.       — Здравствуй, Энакин.       Энакин вновь раскрыл рот, не издав ни звука.       Квай-Гон Джинн улыбнулся и сократил между ними расстояние, обняв мальчишку, которого он некогда нашёл на Татуине.       — Как приятно вновь увидеть тебя.       Энакин замер на мгновение, а затем заключил в объятие человека, которым он так восхищался.       — Учитель Квай-Гон! — почти всхлипнул он. — Всё... Я... — Он умолк, и воцарилась тишина, прерываемая лишь короткими, отрывистыми вздохами.       Квай-Гон похлопал его по плечу, а затем отступил.       — Энакин, я давно не твой учитель. Можно даже предположить, что никто и никогда не был твоим учителем.       Скайуокер медленно расплылся в улыбке.       — Пора, друг мой.       Глаза Энакина панически расширились.       — Я не могу. Не могу смотреть в глаза всем тем людям, учитель. Они меня ненавидят.       Мастер Джинн смерил его суровым взглядом.       — Ты и впрямь так считаешь?       — Это моя вина! — воскликнул он. — Я бы не хотел видеть убившего меня человека. Так зачем это им?       — Один из простейших в объяснении, но и тяжёлых на практике, принципов Ордена, Энакин, это прощение. Это они должны были объяснить тебе, когда рассказывали об отказе от привязанностей.       — Не понимаю.       — Ты не хотел терять Падме, так?       Тень боли промелькнула на лице Энакина, но он промолчал.       Квай-Гон кивнул.       — Ты не мог вынести мысль о её потере, как тебе казалось.       Он молча кивнул.       — Если бы ты учил Кодекс лучше, то понял бы, что отказ от привязанностей также включает возможность прощать людей. Горе — это не всегда разумно, Энакин... ты иногда винишь умершего, в то время как сам погряз в собственной боли. Ты должен уметь прощать их за так сказать «уход».       — Пожалуй, — сказал он, опускаясь на стул.       — То же самое и здесь. Они простили тебя за уход из Ордена, и за то, что ты сделал.       — Но как?       — Потому что их так учили. Пока Орден простаивал без дела, некоторые учения остались жизненно важными и по прошествии веков, и это одно из них.       Скайуокер покачал головой.       — Не думаю, что могу смотреть им в глаза.       Мастер Джинн схватил Энакина за плечи и поднял на ноги.       — Ты всю жизнь бегаешь от того чего ты не хочешь делать, Энакин Скайуокер. Настало время остановиться и показать, что ты так же силён, как мы все знаем.       — Я... — он замолк и закрыл глаза. Сделав глубокий вдох, Энакин медленно раскрыл их и кивнул.       — Но я не могу видеть Оби-Вана.       Квай-Гон промолчал.       — Прошу, скажите, что его там нет. — Он искал на лице мастера Джинна хоть какое-то подтверждение своим словам. Ничего не найдя, Энакин вздохнул.       — У меня очень плохое предчувствие, — пробормотал он, раскрыв дверь.       Прямо у приёмной, Энакин остановился.       — Квай-Гон, я не могу, — прошептал он полным паники голосом.       В ответ мужчина подтолкнул его к открытым створкам двери.       — Иди.       Энакин шагнул к двойной двери и замер. Приёмный зал был массивен: высокие прямоугольные окна на стенах, косые лучи света пересекали потолок. Все когда-либо жившие джедаи Ордена, от тех, кто сражался в Войне ситхов, до тех, кого уничтожили, как только Император взял под контроль галактику, стояли ровными шеренгами. В передней части комнаты находился помост, но Энакин не мог разглядеть, кто там был.       «Иди же, Энакин. Не стой в дверном проходе».       Он попытался унять дрожь в руках, идя по проходу, образовавшемуся между стоящими джедаями. Его взгляд метался взад и вперёд, отмечая лица тех, кого он знал на протяжении пятнадцати проведённых в Ордене лет. Он замер, чувствуя, как сжимается сердце в груди, когда маленький мальчик вышел из строя и подбежал к нему.       — Мастер Скайуокер! — крикнул он. — Вы вернулись!       Энакин дрожа опустился на колено.       — И... и ты... этому рад? — хрипло прошептал он. — Но я же... — Скайуокер не мог договорить.       — Вы потерялись, мастер Скайуокер, — сдержанно произнёс мальчик, касаясь его руки. — Вроде как, когда по рассказу моего брата мастер Кеноби пришёл спросить мастера Йоду про свою потерянную планету. — Он просиял. — Но мастер Кеноби нашёл свою планету, а вы — нас.       Слёзы до того стоявшие в глазах Энакина, наконец потекли по щекам.       — Ты бы... стал замечательным джедаем, — наконец выговорил он. — Мне жаль.       Мальчик протянул руку, чтобы помочь Энакину подняться.       — Они вас ждут, — сказал он, указав в сторону помоста.       — Кто? — спросил Скайуокер, медленно поднявшись на ноги.       — Увидите, — мальчик улыбнулся, растворившись в море джедаев.       Энакину пришлось собрать все усилия, чтобы заставить свои ноги передвигаться. Теперь он безучастно глядел вперёд, пока не подошёл достаточно близко к помосту, чтобы увидеть сидевших на нём полукругом джедаев.       Йода, по-прежнему пользовавшийся палкой из дерева гиммер, вышел вперёд.       — Давно потерян был ты, Энакин Скайуокер, — произнёс он.       Энакин кивнул, но промолчал.       — Вернулся ты, как погляжу я.       Тот ещё раз кивнул.       Небольшая улыбка расцвела на лице Йоды.       — И рады мы этому, — мягко сказал он.       Глаза Энакина расширились в удивлении.       — Разве?       Йода кивнул на собравшихся джедаев.       — Всё это, если бы нам было всё равно, думаешь, сделали бы мы?       — Нет, мастер, — тихо ответил он.       Йода повернулся к собравшимся членам Совета.       — Что-нибудь сказать джедаю Скайуокеру хотите вы?       Мейс Винду поднялся. Энакин невольно отступил на шаг.       — В то время как тебе потребоваль больше времени, чем мы рассчитывали, — угрюмо сказал он, — и проделал на своём пути многое, чего не должен был, ты не только уничтожил Сидиуса... но и дал Ордену шанс.       — Хотя не намеренно, — тихо произнёс Энакин.       — Пророчество... не всегда исполняется так, как мы думаем, Скайуокер. Имей это в виду. — Он развернулся, чтобы вернуться на своё место, затем остановился и вновь посмотрел на Энакин. — С возвращением, джедай Скайуокер.       Он вернулся на своё место.       Энакин посмотрел на Йоду, невысказанный вопрос отразился на его лице. Гранд-мастер указал на боковую дверь, а затем отправился к своему месту.       Скайуокер развернулся и замер, увидев стоящего там Оби-Вана. Мастер-джедай подошёл к нему, остановившись на небольшом расстоянии от него.       — Энакин.       И вновь Энакин не мог выговорить ни слова.       Оби-Ван улыбнулся.       — Нечего сказать, Энакин? Совсем на тебя не похоже.       Уголок его рта приподнялся.       — Я... мне казалось, что вам хотелось разнообразия, учитель.       Оби-Ван взял руки Энакина в свои.       — Не помнишь, что я тебе говорил?       Энакин тихо рассмеялся.       — Что именно, учитель?       — Я больше не твой учитель, Энакин. Возможно, на твою долю выпало гораздо больше испытаний, чем на кого-либо ещё.       — Но учи... Оби-Ван, я сам их на себя навлёк.       — И учился на них, мой друг. Вот что важно. — Он замолчал на мгновение. — Я старался изо всех сил ради тебя, Энакин, но я не должен был быть твоим учителем. — Он посмотрел в конец комнаты. — Я никогда бы не смог стать тем, кем мог бы стать для тебя Квай-Гон.       — Но ты пытался, когда многие и не стали бы... а ещё беспокоился, когда другие — нет, — ответил Энакин. — И ты убедился, чтобы о моих детях позаботились. За это одной благодарности будет мало.       Оби-Ван сократил расстояние между ними и обнял Энакина.       — Добро пожаловать домой, брат мой.