***
Лёгкий звон и человеческие голоса. Это первое что пробилось в моё сознание. Мои глаза были закрыты, но я отдалённым эхом слышала разговоры. Правда, не очень помню их содержание, но они помогали оставаться на плаву в этой бессознательной мгле. Я попыталась с трудом открыть глаза. Слабость в теле давала о себе знать. Сидя на стуле и облокотившись на кровать, слегка посапывая, спала Хлоя Прайс. Даже через боль в груди я улыбнулась. «Она — жива! ОНА — ЖИВА!» — хотелось кричать. — Х... кх-гх… — слова всё ещё давались тяжело, — Х... лоя… Она встрепенулась мгновенно, как будто и не спала. С широко открытыми глазами смотрела на меня и слегка улыбаясь. — Е-гей! Как дела, Супер-Макс? — П... Привет, — шёпотом произношу я. — Как самочувствие? Какого чёрта ты исполнила? Что за ковбойские выкрутасы? А если бы врачи тебя не вытащили? Чтобы я без тебя делала? А? — её голос срывался, а брови были изогнуты в фирменном “Хлоином” стиле. А я лежала, и как дурочка улыбалась, смотря на это возмущающееся существо, которое грозилось поотрывать головы всему и вся. — Чего ты лыбишься? Я серьёзно! — уже тише и с улыбкой, произнесла она. — Просто… рада те… кхе… бя… видеть. — Макс, — тихо сказала Хлоя, запустив руку в свои волосы и почесав затылок, — я... эммм… в общем… мммм… я прочитала твой дневник, — резко выдохнув выпалила она и подняла из-под кровати мою сумку. — Оу-у… Этого я никак не ожидала. Она всё знает? ВСЁ?! — Я нашла его в туалете и полностью прочитала несколько раз, тщетно пытаясь понять, как такое возможно. И до конца, наверное, никогда не пойму. Ты не выдумала всё это дерьмо, ты просто не могла знать. Значит — это всё было на самом деле! Сраный повелитель времени! Я говорю это, и сама в это не верю. Хах. Ты столько раз вытаскивала мою задницу с того света. Ты столько перенесла страданий. И всё это ради меня? Я… я думала, что осталась для тебя пустым отзвуком прошлого, что ты забыла меня — её голос дрогнул, — Макс я…была так зла… Я… больше не отпущу тебя. И всегда буду рядом. Слёзы подступили строго по расписанию. Хотя я даже не злюсь на них, я просто счастлива. — Навеки, — улыбнулась я. — И ещё кое-что… — ? — Я не смогла сдержать эмоций и … возможно… чисто случайно… гипотетически.... эм-м-м… так получилось, что я... сломала твой фотоаппарат, — она уткнулась лицом в кровать, — Прости-и-и, Макс… Мне реально стыдно. — Ох… Хлоя… Он был так дорог мне, как ты могла! — сдерживая улыбку произнесла я. — Хлоя подняла голову, впившись в меня виноватым взглядом полного раскаяния, но когда увидела, что я улыбаюсь, она расслабилась. — Ах ты! Шутишь, значит?! Это хорошо! Значит, поправишься! Но я тебе это потом припомню! Подожди у меня! Вот поправишься и я тебя…! Если бы у меня были силы, то я бы смеялась во весь голос. До сих пор пребываю в растерянном состоянии, смотря на эти голубые волосы, хозяйка которых мне всё время чем-то угрожает. — Макс тут ещё какой-то странный тип ошивается в приёмной. Говорит, что знает Максин Колфилд, но я его впервые вижу. Какой-то твой знакомый из Сиэтла? — Как он выглядит? — Бородатый такой, крупный… лет 30-35 на вид. Говорит ему нужно, что-то срочно передать тебе лично. — Настолько срочно? — Видимо, да. Он здесь с момента твоего прибытия в больницу. — Ты можешь его позвать? — Да, конечно. Она вышла из палаты и через пару минут вернулась с мужчиной, которого описывала мгновением ранее. Он осмотрелся и улыбнувшись встал у изножья койки, кивком приветствуя меня. Хлоя же не стала задерживаться и села на свой стул справа от меня. — Добрый день, Максин… или мне лучше называть вас Макс? — Кто Вы? — слабым голосом спросила я. — Ты его тоже не знаешь? Может он репортёр? Или очередной посыльный от Шона Пресскота?! — Хлоя нахмурила брови и резко вскочила со стула. — Меня зовут Броуди. Броуди Холлоуэй, — мужчина примерительно поднял руки перед собой, — и я не имею никакого отношения ни к Нейтану, ни Пресскоту старшему, ни к событиям уборной Блэквелла. — Слишком большая осведомлённость, Пухляк! Откуда ты так быстро всё пронюхал?! — Хлоя почти кричала на него. — Я много о Вас знаю, Хлоя, — со спокойным видом он посмотрел ей в глаза. — Откуда ты знаешь моё… — И о Рэйчел, и о Макс, даже о твоём отце — Уильяме. Хлоя застыла как вкопанная. Я молча смотрела на мужчину, пытаясь понять — откуда он. — Проезжая Орегон несколько лет назад, в районе мотеля Тобанга я нашёл вот это, — из-за спины он протянул джинсовую сумку цвета хаки… мою сумку, — я так полагаю она ваша? Хлоя стояла с округлёнными глазами, смотря на потёртый кусок джинсовой ткани, в котором отчётливо узнавалась её находка в туалете Блэквелла. — Погоди, Здоровяк… Если эта сумка Макс, то чья тогда эта? — и она подняла из-под стула такую же только чуть посвежее выглядящую джинсовую сумку цвета хаки... Мою сумку. Повисла долгая пауза. — Любопытненько, — первым нарушил тишину Броуди, — А что было внутри вашей сумки? В ней был дневник? — Да, — коротко ответила Хлоя. — Хм-м-м. Ты видела содержимое? Это дневник Макс? — Да это мой кхе-кха-а… о-о-ох-х… мой... дневник... — Макс, постарайся поменьше говорить, ты ещё очень слаба, — сказал Хлоя и положила руку мне на плечо. — А что написано на последней странице, которую ты читала? Какая дата? — поинтересовался Броуди. — Там размыто всё , так как сумка лежала в луже, — Хлоя нахмурилась, вспоминая последние записи, — там про то, как она спасла меня в Блэквелле. — Я так и знал! — воскликнул Броуди так, будто подтвердились его самые сокровенные догадки, — О-хо-хо, Хлоя… Макс… Вы даже не представляете как глубока эта кроличья нора! Мы переглянулись с Хлоей. А тем временем Броуди что-то бубнил себе под нос, жестикулируя и перемещаясь из угла в угол. — Эм-м-м-м… Просветишь нас, Весельчак, чему ты так радуешься? — Хлоя строго смотрела на бубнящего мужчину. — Пожалуйста, мистер Броуди... кха-хых- кхе...Что...вы имели в виду? — Оу, конечно… конечно. Простите, я увлёкся. Кхм-кхм. Я блогер. А как известно, каждый блогер — это невзлетевший журналист. И у меня на генетическом уровне вшита любознательность и желание докопаться до сути. Проезжая эти края несколько лет назад, а если быть точным, то было это летом 2009-го года, у меня была остановка в мотеле Тобанга. Я гулял возле маяка и наткнулся на брошенную сумку, в которой нашёл дневник. Твой дневник, Макс. Мы с Хлоей замерли от услышанного. — Первые записи там датировались аж с 2008 года: о смерти отца лучшей подруги и об отъезде, об аудиозаписи и стыде. На этой фразе у Хлои на лице выступили скулы и сжались кулаки, и она хмуро с улыбкой глядела на Броуди, но через мгновение её улыбка стала шире и мокрый взгляд смотрел на меня, излучая всю любовь мира. Даже не знаю плакать или улыбаться в ответ. Броуди, похоже, не заметил наш зрительный контакт и продолжил: — ...и события плавно перетекали в 2009 год, когда я и нашёл дневник. Но каково было моё удивление, когда даты начали опережать время. И сперва мне это чтиво казалось фантазией юной девушки, которая пишет фанфик или что-то подобное, а не ведёт настоящий дневник. Но она упоминала название обанкротившегося из-за кризиса банка, в котором хранили деньги её родители в Сиэтле… Это было откровением для меня. Я начал искать в интернете информацию. И что вы думаете? Все даты были верны! Юная девочка не могла всё это знать на год-два вперёд. И дальше всё больше и больше. Тогда я начал верить. Но даты с 2013-го года стали прыгать, то откатываясь к сентябрю 2008-го, то прыгая в 2011-й и т.д. За годы, которые дневник провёл у меня я смог достаточно хорошо его изучить, и даже нашёл несколько закономерностей. Например, про ту вашу подругу — Рэйчел. — А что с ней?! — перебила его Хлоя. — Я читал дневник и осознавал, какую утрату вы пережили. Мне не пришло ничего более оригинального, чем попытаться связаться с ней, в надежде предупредить о... так сказать… к-хм… событиях грядущих, — он замолк и уставился в пол. — Вы же понимаете как бы это выглядело: “Хей, привет, ты меня не знаешь, но я знаю о тебе всё, и да, кстати, тебя убьют на одной из вечеринок в академии”. В лучшем случае меня бы сочли за психа, в худшем она сдала бы меня копам. И я решил ей написать электронное письмо, благо что все данные о ней я знал из дневника, и найти её почту через соцсети оказалось простой задачей. Собравшись с мыслями, я ей написал письмо с предупреждением, добавив в конце, чтобы она не искала меня, а просто написала в ответном письме слово “ОК”, тогда я пойму, что она прочитала его, но… — “Мой ангел-хранитель”... — отрешённо прошептала Хлоя, смотря в пустоту. — Что, прости? — переспросил Броуди. — Рэйчел мне сказала, что её кто-то оберегает и шлёт ей письма с предупреждением, а она в ответ пишет только фразу “ОК”. Я думала, что это Макс… Броуди замер. — Да, но я не получил от неё ни единого ответа! И то письмо было единственным! О каких письмах идёт речь?! Посчитав, что либо она держит меня за психа, либо по какой-то иной причине не отвечает, я просто забросил это дело. Погоди, а когда Рэйчел тебе об этом говорила? — На пляже, возле костра… — отрешённо обронила Хлоя, — я и сама уже не знаю, видела ли я её, или это была всего лишь иллюзия. Воспоминания двоились в сознании Хлои. Она помнила тот вечер на пляже в общих чертах и эмоциях, как какой-то сон. В голове скреблись воспоминания, и она отчаянно пыталась за них ухватится, но всё было как в тумане. Белёсом тумане… «Сестрёнка!» — как обухом по голове эта мысль влетела в сознание Хлои. Глаза Хлои округлились, и она застыла с приоткрытым ртом. Туман и “старшая сестрёнка” блуждающая в нём. Апатично скучающая и наблюдающая за судьбами одной непослушной девчонки. Вспомнила и собственные смерти, и разговор в Двух Китах. С этими воспоминаниями пришло и осознание: в этой временно́й линии Нейтана поймали, Хлоя развешивала листовки и искала способ свалить из Аркадии, а Рэйчел больше нет. С этими воспоминаниями пришла и боль. — Рэйчел мертва, Здоровяк, — срывающимся голосом, пытаясь скрыть слёзы, сказала Хлоя, — по крайней мере, в этой реальности. Она отошла к окну, открыв его, и закурила. — Здесь может сработать противопожарная система, Хлоя, — с упрёком сказал Броуди. — Думаешь мне не похер? — флегматично ответила она, даже не повернувшись в его сторону. — Тогда подумай хотя бы о Макс, ей явно твой дым на пользу не пойдёт... Хлоя бросила быстрый взгляд на Макс и выкинула недокуренную сигарету на крышу припаркованного авто. Слова Броуди возымели должный результат. — Кх-кха-кх…к-хе... Воз… к-ха-кхм… можно реальностей много, и они существуют одновременно, если я правильно Вас поняла, мистер Броуди? — боль в груди начинала давать о себе знать. — Возможно. Я не знаю точно, но в одном я уверен — сумки две! А значит, в одной из реальностей ты её потеряла. — Похоже на бред, — буркнула Хлоя, облокотившись на подоконник. — Почему же? — подбоченился он. — Ты сам подумай: каким образом Макс могла перенести объект из одной реальности в другую? — Напомни, какая последняя запись у тебя в дневнике? — прищурившись смотрел на неё Броуди. — Ну… Последние сильно размыты, но там о события повлёкших за собой госпитализацию Макс сюда. Я уже говорила! — А по-твоему когда Макс это написала? Лёжа в отключке в машине скорой помощи? Или на столе хирурга, м? В копии дневника, который нашёл я, сегодняшний день тоже есть, и это не последняя страница в нём, — он многозначительно глядел прямо на неё, — далеко-о-о не последняя. Хлое нечего было ответить. Она просто стояла и хмурилась в попытках осознать услышанное. — То-то же, — торжественно подытожил он. И снова давящая тишина воцарилась в палате. — Да, кстати, в сумке были ещё ключи, несколько размытых записок и Polaroid модели Sun 600. Он, к сожалению, не пережил орегонскую зиму, пока висел на той ветке. — Твою ж овсянку! — выругалась я, — О-хо-хо-нюшки… Видимо, это судьба. Хлоя косо посмотрела на сумку, лежащую под её стулом, и сделала вид, что читает название препаратов, расположенных на полке. — Нужно всё это переварить. Я несколько дней буду в Аркадии Бэй, и когда тебе станет лучше, я хотел бы вновь вас обеих увидеть, чтобы узнать ваши истории получше. — Для чего?! Для твоего блога? — огрызнулась Хлоя. — Для себя, — отрезал он, — и для вас, — чуть с запозданием добавил он. — Поправляйся, Макс. Пока Хлоя. Надеюсь на скорую встречу. С этими словами он направился к двери. — Покеда, Здоровяк! — Спасибо, что навестили ми-кха-кхе с-стер Броди. Боль во всём теле продолжала нарастать. И Хлоя сразу это заметила. — Я позову врача. Будь здесь, никуда не уходи, и не пей жидкость из тех мензурок на полках, — подмигнула она, — Пойдём, Броуди, нам ещё нужно найти медсестру. — Вот прямо так? Броуди? Не Пухляк, не Здоровяк или Весельчак, а Броуди? — он прищурившись смотрел на Хлою. — Конечно, Бородач, — приобняв его за плечи, улыбнулась Хлоя, и они вышли из палаты. Я осталась наедине с собой и болью, которая начинала нарастать. Видимо, наркоз начинает отходить. Виски неприятно щипало. «Что же получается? Я приняла на себя рок судьбы, который предназначался Хлое? Может, у меня получилось разорвать этот порочный круг? Что если в этот раз, я действительно сделала всё правильно? Но если реальностей много, то… Я даже не хочу думать об этом, иначе это сведёт меня с ума!» Через минуту в палату вошла Хлоя вместе с тучной чернокожей медсестрой: — Проснулась, дорогуша? — с улыбкой спросила медсестра, но тут же остановилась и принюхалась, — вы тут что — курили?! — она строго посмотрела на Хлою. Хлоя потеряла дар речи и просто пялилась на медсестру. — Нет, что вы, — вступилась я за подругу, — кто-то курил внизу, а окно было открыто, вот я и попросила закрыть его. — Вот же паразиты, совсем о других не думают, — пробурчала она, не обращая внимания на лёгкую улыбку Хлои. — Как себя чувствуешь, дорогуша? — с улыбкой она повернулась ко мне. — Внутри меня как будто кислоту разлили. Всё горит. — Ну-ну. Такой крошке нельзя терпеть, сейчас мы все исправим, — она достала шприц и воткнула в одну из колб, набирая медикамент, — сейчас снимем боль, не волнуйся. Пару недель у нас в больнице полежишь и будешь бегать как лань. Она ввела в капельницу иглу, быстро впрыснув содержимое. — Вот и всё, дорогуша. Лекарство внутривенное, поэтому подействует сразу, — улыбнулась женщина, — я пойду к другим пациентам, а к вам заскочу где-то через полчаса. Если что-то потребуется, сразу зовите. Она быстро покинула палату, но перед входом встретила проходящего врача: — Доктор Грей, в 312й палате у пациента был небольшой приступ. Я дала ему нитроглицерин. — Хорошо, — хриплым голосом произнёс доктор, я заскочу к нему через 10 минут. Нам с вами нужно... — дверь в палату захлопнулась. Хлоя осмотрелась и неспешно подошла к моей кровати и присела на стул. — Как ты, Макс? — она запустила руку мне в волосы, нежно поглаживая меня, — Я бы всё отдала, чтобы защитить тебя от подобного... — Дежавю, — задумчиво обронила я. «Я вижу как ей больно. Она страдает. В этой линии времени она не видела меня, до сегодняшнего утра. Не видела долгих пять лет. Для неё стёрты воспоминания о Джефферсоне, о шторме, о моём признании перед самым отъездом, когда я держала её голову у себя на коленях... Но она читала дневник, она знает, через что мы прошли и что пережили, и, видимо, винит себя за то, что я оказалась в палате реанимации. Хех, глупышка.» — Макс… Слова Броуди о параллелях … две сумки… в голове не укладывается, что всё это происходит с нами, — она нежно смотрела на меня, но в глазах читался испуг. — Мы узнали, что есть множество реальностей. С чего ты взяла, что нет и той, где мы живы и счастливы, а, Хлоя? — с улыбкой произнесла я, — Мне кажется, в этот раз, я сделала всё правильно, — язык слегка заплетается, виски неприятно защипало. «Наверное, это обезболивающее начинает действовать» — подумала я. Всё плывёт перед глазами. Зрение расфокусировано. Лампы с потолка бьют прямо в лицо ярким светом и только голубое пятно с голосом Хлои заставляет меня на чём-то сосредоточиться, а в ушах начинает нарастать, ставший уже таким родным, звон.***