скользкие и мокрые

      Солнце над головой Ши Цинсюаня и его спутника ярко освещало лес, ловко пробиралось сквозь крону и играло лучами со свежей, мягкой после дождя травой. Цинсюань не мог игнорировать такую погоду. Его босые ступни тонули в изумрудном ковре, травинки ласково щекотали мягкую кожу, а лёгкий ветер с недалёкого озера окутывал Бога с головы до пят. Хэ Сюань шёл чуть позади, не разделяя этой детской и наивной радости. Снимать обувь он тоже не стал, несмотря на уговоры ветерка, предпочитая запахнуть своё тёмное ханьфу поплотнее. Но владыка Чёрных Вод лучше всех других, уж точно лучше своего неугомонного Ши, ощущал присутствие водоёма поблизости.       И действительно. Спустя недолгое время демон и бог вышли из лесной чащи на берег тёмного озера. Вода у берега была чистой, отражая каждый игривый лучик солнца, но дальше она становилась всё темнее, не позволяя небесному светилу проникнуть ко дну.       Ши Цинсюань заворожено замер на месте, но его терпения не хватило даже на пару секунд. Юноша сорвался с места спустя мгновение, перескакивая сначала большие камни на берегу, а потом наступая на мелкий сор, не слишком аккуратно подняв под пояс подол своего ханьфу. Демону ничего не оставалось кроме как неспешно последовать за Цинсюанем. Камней особо острых не было, поэтому Хэ Сюань не переживал о сохранности ветерка. А тот уже с невозможно яркой улыбкой плескался на берегу в воде. Ши Цинсюань не заходил дальше, но с удовольствием поднимал ногами брызги и смеялся от какой-то наверняка глупой мысли.       – Хэ-сюн, иди же сюда! - наконец вспомнив о спутнике, бог поднял сияющий взгляд чистых небес на демона.       – И что мне там делать? - хмуро пробормотал Хэ Сюань, но уже привычно исполнил просьбу Ши Цинсюаня. Этот вечный ребёнок хихикнул, когда демон наконец подошёл к нему, и неожиданно дёрнул к себе. Черновод удержался на ногах, лишь бросив хмурый взгляд на бога. Но младший Ши уже научился игнорировать постоянную злость своего милого друга.       – Что же ещё, кроме как плавать! - со смешком воскликнул Цинсюань, зачем-то обхватывая руку Хэ Сюаня покрепче. Демон на этот раз не успевает отреагировать, так как не понимает, что выкинет ветерок. А он снова дёргает спутника, но и сам заваливается на спину и падает прямо в воду, поднимая всплеском брызги, утягивая демона за собой. Окатило водой обоих. Каштановые волосы Ши Цинсюаня моментально тяжелеют и темнеют, расплываясь по мелководью. У Хэ Сюаня же длинные, чёрные струи локонов редкой шторкой свесились с головы, закрывая бледное лицо от яркого солнца. Цинсюань на секунду замирает, удивлённо рассматривая такого Хэ-сюна, который расставив руки с двух сторон, нависает над ним.       – Эй, - внезапно бормочет бог ветров, заправляя за ухо мокрый локон волос демона, игнорируя ледяной взгляд янтарных глаз, - Ты... безумно красивый...       Лёгкой, нежной улыбке Ши Цинсюаня сложно противостоять. Даже если Хэ Сюань убеждает себя в том, что она глупа до раздражения. Противостоять ей невозможно. И Черновод склоняется вниз, мягко целуя ветерка. Юноша не противится, наоборот прикрывает глаза, обеими руками ловко убирает за острые уши волосы демона и тянет его ближе к себе.       Это всё уже было. Они всё это уже проходили. Их руки знают тела друг друга наизусть и движутся с заученной точностью. Чёрные и светлые одежды исчезают будто растворяясь в пространстве.       Прохладная вода так странно, так хладно, но так нежно укрывает тело юного бога, когда демон немного отходит (едва ли не отползает) назад и притягивает бога к себе.       – Цинсюань, - тихо зовёт уже расслабившегося бога Хэ Сюань. Младший Ши с тихим мычанием откликается и открывает глаза, которые уже успел прикрыть в ожидании, - Можно... я покажу тебе кое-что?       – Почему ты спрашиваешь? - Ши Цинсюань удивлённо хлопает глазами, но с улыбкой поджимает губы, - Конечно... почему нет?       Хэ Сюань как-то непривычно нервно вздыхает и немного отстраняется от ветерка, а затем становятся слышны странные звуки и... шлепки. Цинсюань удивлённо распахивает глаза, поднимаясь на локтях, над водой. И раскрывает рот в удивлении. Нет, его Хэ-сюн особо сильно не изменился... скорее... отрастил себе... щупальца! Целых, чёрт их побери, восемь щупалец! Ши Цинсюань всё ещё не веряще поднимает взгляд на демона и видит в золоте глаз хмурую неуверенность.       – Божечки... - с улыбкой бормочет ветерок, а затем тихонько смеётся протягивая руки к своему любимому. Лицо и шея на самом деле у демона тоже изменились, но сейчас это не так уж важно, - Ты прекрасен, Хэ-сюн. Чудесен...       Хэ Сюань тяжело вздыхает и аккуратно обвивает щупальцем нежную, изящную ногу Ши Цинсюаня. Ветерок дрожит не то от страха, не то от возбуждения, которое даруют ему до безобразия жуткие конечности демона, к присутствию которых всё ещё нужно привыкнуть… Вода холодящей пеленой поглощает Бога. Щупальца у демона склизкие и противные на ощупь, но сейчас это не особо заботит Ши Цинсюаня, особенно когда эти самые щупальца обвивают его бёдра — на каждое по одной склизкой конечности.       Хэ Сюань бережно держит его голову над водной гладью руками, не позволяя захлебнуться, а восемь, с каждым мгновением всё менее мерзких, вьющихся щупалец исследуют тело Бога Ветров. Конечно, нежные поцелуи, которыми демон одаривает любовника, отвлекают от странных ощущений, но когда склизкий кончик этого подобия рыбьего хвоста проскальзывает между бёдрами и довольно внезапно касается ануса Ши Цинсюаня…       Он протестующе стонет в поцелуй, короткими, ухожеными ноготками хватается за плечи Хэ Сюаня, царапая их до алых полос на бледной коже. Он не против подобного… эксперимента, но это так странно и так страшно. И, дьявол его побери, до ненормального интереса необычно чувствовать, как его... растягивает нечто мягкое. Потому что щупалец восемь и перспектива быть обласканным ими всеми немного… страшит бога в теле юноши. Страшит до бурлящей в венах крови и мерцающих звёзд перед глазами.       Хэ Сюань даже не меняется в лице, будто и вовсе не реагируя на своего любовника. Он спокойно отстраняется от пухлых, зацелованных губ, смотрит вниз почти, именно что почти, безразлично. Но младший Ши видит в глазах напротив, покрытых мутной пеленой, яркий огонёк возбуждения. Тяжело вздыхает, откидывает голову назад, опуская волосы в воду, и расслабляется в руках демона. Доверяет себя и своё тело ему.        В такие моменты Хэ Сюань рад, что Цинсюань умеет читать его эмоции без слов. Не надо распинаться, не надо уговаривать и убеждать. Ши просто знает и видит, что его, только его, дорогой Хэ-сюн не навредит ему, и отдаётся без остатка.       Демон вновь склоняется над телом своего бога, целует шею, ключицы, плечи, оставляет на молочной коже красные отметины от острых зубов и по звериному голодных поцелуев. Ши Цинсюань стонет тихо, всхлипывает от тянущего удовольствия, которое копится в паху, невзирая на отрезвляюще холодную воду и мерзкую субстанцию щупалец.       А те и не думают останавливаться. Обвивают плотнее ноги, щекочут стопы, оплетают подтянутый торс, дразнят уже истекающий член бога, но не трогают его так, как хотелось бы.       — Хэ-сюн… Хэ… Хэ-сюн! — тихо и отчаянно стонет Ши Цинсюань, царапая плечи демона и страждуще изгибаясь в спине. Показывая всё своё горящее желание.       Хэ Сюань не улыбается, но молодой бог готов плакать от странного ощущения страха и счастья, потому что Черновод щурится. Словно смеётся. Не злобно… по-своему добро. Так странно и так приятно, что завороженный этим зрелищем Цинсюань упускает момент, когда одно щупальце вновь скользит между ног и проникает внутрь его тела. Совсем немного, но младший Ши запрокидывает голову и стонет, непроизвольно прикусывая алую от поцелуев губу. Хэ Сюань над ним чуть ли не урчит от удовольствия, когда из уже замутненных желанием аквамариновых глаз текут первые слезы. Ши Цинсюань такой эмоциональный в постели…       Стонет от нежных прикосновений и вскоре начинает плакать от удовольствия. Хэ Сюань касается языком дрожащей венки на шее, движется вверх, слизывает с мягкой, порозовевшей щёчки солёную дорожку и целует сладкие губы, некогда со вкусом какой-то ягоды. Сейчас же на чужих губах ощущается океан.       Цинсюань дрожит в руках своего демона, когда щупальце медленно проникает всё глубже. Это странное чувство заполненности непривычно, ведь щупальца… Ши жмурится от картинок, которые ему подкидывает воображение. Ему совсем немного страшно, теперь скорее очень интересно. Хочется посмотреть… вниз… увидеть это воочию и убедиться, что происходящее — не извращённая фантазия Бога Ветров или не очередной сон с участием его любимого Хэ-сюна.       Но поцелуи демона, движения других щупалец по телу не дают ему и шанса погрузиться в мысли. Холодные губы Хэ Сюаня движутся по самым чувствительным местам тела, кусают так, что Ши Цинсюань чувствует свою собственную дрожь; извивается и стонет без стеснения. Слишком много… всего. Много касаний, много движений, много ощущений. Слишком много всего.       Ши Цинсюань теряется в нахлынувшем удовольствии. Стонет ещё громче, когда щупальце внутри него дотрагивается до комка нервов. Ещё немного, и он лишится сознания от чувств. Он, на грани безумного удовольствия и захлестнувшей двух любовников похоти, шепчет, словно в бреду, имя Хэ Сюаня. И тот улыбается. Незаметно для затуманенного взгляда Цинсюаня. Улыбается, наслаждаясь тем, до чего довёл своего озорливого ветерка…       Цинсюань сжимается вокруг щупальца, которое движется в нём, и в голове вспыхивает: «О небеса! Во мне сейчас... рыбья конечность!» Мысль появляется ярким всполохом и исчезает от нового толчка. Ши кажется, что он сорвёт голос, когда это всё закончится… А когда это началось? Мутной водой быстрого ручья мысли и обрывки фраз текут в голове бога, но каждая из них ведёт к тёмному янтарю, что сияет прямо перед раскрасневшимся лицом младшим Ши.       Бог с трудом раскрывает сжавшиеся пальцы с плеч демона и обхватывает уже крепче его шею, целует теперь сам, стонет в бледные губы, кусает их, добавляя ярких цветов. Хочется выплеснуть скопившиеся едва ли не во всём чувствительном теле эмоции, хочется… ещё… Хэ Сюань целует в ответ так же чувственно, не остаётся в долгу у энергичного, даже в таком состоянии на грани потери сознания, ветерка. Острые ногти демона бездумно впиваются в худые бёдра юноши, но никто этого уже не замечает, Ши едва лишь стонет от этого, но почти сразу забывает. Ещё немного — и они упадут, растворяясь в страсти, но ещё два щупальца демона, неожиданно крепкие и сильные, держат на ногах потерявших рассудок демона и бога.       С громким, пошлым хлюпаньем самое озабоченное щупальце выскальзывает из раскрытого нутра Цинсюаня, и тот обиженно стонет, хмурится, чувствуя пустоту. Хэ Сюань утешающе целует его — трепетно и нежно, как никогда не умел, но почему-то своему богу может оставить столь редкий подарок. Ши ведёт по подрагивающей чешуе, что обрамляет скулы демона в его... нынешнем виде, и стонет громко, выгибаясь в спине, прижимая лицо Хэ Сюаня к своей шее. Внизу, где человеческое тело соединяется с демонической сущностью… раскрывается чешуя. Бесшумно шелестит, выпускает на свет божий демоническую возбуждённую плоть, которая почти сразу, чтобы Бог не заметил эту ужасно странную часть своего возлюбленного, проникает в нуждающееся нутро… Хэ Сюань теперь и сам закрывает глаза, пряча под веками искрящееся желание. Так невозможно приятно… Ши Цинсюань от толчков срывает голос, стонет, хрипит, бормочет имя демона, просит о чём-то невнятном, совершенно непонятном уже никому из них.       Хэ Сюань движется сначала медленно, аккуратно, давая время любовнику привыкнуть, но когда Бог начинает подмахивать бёдрами, выгибаться в спине, стараясь доставить себе ещё больше удовольствия, Черновод скалится.       Обхватывает щупальцами тонкие лодыжки младшего Ши, держит их крепко, тянет на себя, проникая ещё глубже с каждым новым толчком. Два других щупальца тянутся выше, накрывают затвердевшие, мокрые от воды соски, гладят их, крутят, заставляя Цинсюаня скулить и отчаянно выгибаться, едва не соскальзывая из рук возлюбленного. Чтобы юноша не навредил себе, ещё пара склизких и ловких щупалец обвивают тонкие запястья, а следом и обе руки, фиксируя их на месте. Ши плачет от удовольствия, которое горит под кожей, от невозможности притянуть Хэ Сюаня к себе в очередной поцелуй. Цинсюаню кажется, что прикосновения везде и сразу. Может быть, так и есть, но его чувства обострены, и он в них уже почти захлебнулся. Слёзы застилают глаза, губы болезненно покалывает от пустоты, и хриплый голос рвано выдыхает имя.       — Хэ-сюн…!       Демон успокаивающе гладит бока, проводит руками по животу и рёбрам. А затем, оставляя склизкий след щупалец, проходится ими по вздымающейся груди, вновь тревожа затвердевшие бусины сосков. Бог Ветра резко выдыхает, не сразу понимая, что происходит. Спустя пару секунд, замутненных похотью, он осознаёт. Его шею и подбородок обвивают две игриво настроенные конечности Хэ Сюаня. И когда Ши Цинсюаня прошибает новой волной возбуждения от непрекращающихся толчков, в рот проскальзывает кончик одной из мягких конечностей. Цинсюань свято, если в его положении так можно сказать, надеется, что это не та часть, которая растягивала его минутами ранее. Ощущается щупальце во рту странно, инородно, но… возбуждающе. Впрочем, как и всё, что сейчас происходит. Младший Ши приоткрывает мутные от слёз глаза и смотрит вперёд. Перед ним оказывается застывшее в удивлённом интересе лицо демона. Он очарованно смотрит на своё щупальце во рту любовника и вздрагивает, когда Бог обхватывает его губами. Ши Цинсюань как можно соблазнительнее, из оставшихся в нём сил, облизывает и посасывает тёмную плоть. Хэ Сюань сглатывает вязкую слюну возбуждения. Это действие не остаётся незамеченным противоположной стороной. Цинсюань не знает, что щупальца демона довольно чувствительны, но видит, как его возлюбленный замедляет толчки, дышит тяжело и рвано.       В душе ветерка гудит желание доставить партнёру такое же удовольствие, которое он сам испытывает на протяжении всего этого торжества. Поэтому ласки языком юноша не прекращает, лишь прикрывает аквамариновые глаза от смущения и напрягает руки, которые до сих пор находятся во власти двух других щупалец. И не видит, как в глазах напротив загорается огонь. Ши Цинсюань не умеет ублажать ртом, ещё не слишком натренирован, но он упорно старается. Делает это как можно нежнее и аккуратнее, благо щупальце не проникает ещё глубже… в отличие от члена демона! Неожиданно резкий толчок выбивает из горла Бога протяжный и громкий стон, который заглушает мягкая плоть во рту. Хэ Сюань, словно сорвавшийся с цепи пёс, с новой силой, под новыми углами, начинает толкаться в Ши Цинсюаня, заполняя своё божество без остатка. Ветерку остаётся лишь вновь бессильно погрузиться в водоворот обнажённых перед любовником чувств.

***

      Приходя в себя, младший Ши не сразу понимает, где он находится. Вокруг бескрайняя голубизна неба и моря, сливающаяся в одно полотно. Лишь через несколько секунд его простреливает понимание произошедшего... Это было… невероятно. Тело ноет от приятной, тянущей боли. Цинсюань пробует встать, но его неожиданно укладывают обратно. Юноша узнаёт это прикосновение сразу же и только потом понимает, что лежит… на Хэ Сюане. Который всё ещё в своей демонической форме. Он оплетает любовника всеми восьмью щупальцами, создавая подобие гнезда.       — Очнулся? — голос демона сытый и довольный. Он взирает на Ши Цинсюаня сверху вниз и едва ли не улыбается от наслаждения. Ши Цинсюань тихонько хихикает и подносит кончик щупальца к себе, оставляя нежный поцелуй в знак странной благодарности.