Лукавое солнце

Итачи двадцать два. И можно было с уверенностью сказать, что в гениях он числился большую часть своей сознательной жизни. Какими бы сложными не были задания, во сколько бы раз число противников не превосходило, сколь бы загадочными не были техники врага, он справлялся абсолютно со всем. Казалось, не существовало миссии, которую он бы провалил. Настоящая гордость клана. Настоящая опора Деревни. Настоящий шиноби. Но правы были те, кто сказал, что нельзя быть идеальным во всём. Итачи отдавал всего себя служению Конохе, не размениваясь на такие вещи как лишний отдых и развлечения. Доходило до того, что приходилось силком вытаскивать парня на прогулки и фестивали. Но он искренне не понимал, зачем тратить ценное время, ведь куда логичнее было отточить технику или продумать новую стратегию. Но Итачи едва ли закопался бы так глубоко в окопах АНБУ, если бы не то, что происходило вокруг. Учиха видел мирную деревню: счастливых людей, что беззаботно толпились у рыночных лавок; детей, что могли играть друг с другом и не думать о войне. Жизнь кипела в самом ярком своём проявлении, и беспристрастное лицо Итачи всегда смягчалось в такие моменты. Он улыбался. Ведь это именно то, ради чего Учиха тратил столько сил. Он стремился к миру. Его труды ощутимо окупались: дороги страны Огня стали безопаснее, ликвидация нежелательных элементов проводилась гораздо эффективнее в последние пять лет. Какой-либо угрозы процветанию не наблюдалось на горизонте. И именно это, в какой-то мере, пугало Итачи: ощущение того, что противник наступает на пятки, всегда мотивировало его к саморазвитию, а сейчас наступил период застоя. Вся разведка молчала. Даже Орочимару схоронился и не вылезал уже больше года — никто не мог его отыскать. Наступило затишье, будто перед бурей. Но именно в это время выяснилось, что Итачи, будучи выдернутым из череды постоянных боев, выглядел совершенно чужим в штатском. А ощущал он себя и того хуже. Вроде бы всё те же лица, те же люди, но… Они были какими-то другими. Не такими, каким он привык видеть их на заданиях. Что, в принципе казалось логичным, но покоя парню не давало. За бесчисленными тренировками и многодневными миссиями Итачи не заметил, как мимо него промелькнула вся жизнь родного дома. Казалось, будто только вчера Саске поступил в Академию, но вот уже стал джонином. Это было волнительно и… странно. Итачи часто фокусировался на ощущениях, но делал это обычно в разгар боя, натягиваясь словно струна в ожидании. Разбор собственных чувств он всегда оставлял на потом, придерживаясь тех, что уже были ему известны: любовь к семье и стремление к миру без воин. Коноха, если посмотреть на неё издали, выглядела совершенно такой же, как и десять лет назад, но вот внутри уже много чего успело измениться: отстроены новые кварталы, служебные здания, детские площадки. Вдобавок пруд развели с утками. Но даже так Итачи нашёл то, что осталось неизменным — девушки. Толпы представительниц прекрасного пола по какой-то незримой связи узнавали о том, что у Итачи выходной, и устраивали паломничества в места, где он обретался. О, если бы они использовали свои способности на поле боя, то победа была бы всегда за ними! Но глупо было считать, что Учиху так легко поймать. Он позволял себя видеть, позволял держать в поле зрения, пока не надоедало излишнее внимание. В конце концов, у всех свои развлечения. Пусть и столь странные. Сам Итачи с детства не понимал, почему к нему приковано столько женского внимания. А на все смешки со стороны подруги только хмурился. Тогда Шисуи махнула на него рукой и сказала, что он поймёт, когда вырастет. Да, Итачи понял. Всё понял. Но не понял. Он был красив. И по заявлению некоторых людей был гораздо привлекательнее многих других парней. Стандарты мужской красоты были ему чужды, ну и разбираться в этом вопросе Учиха не горел желанием, потому просто смирился с фактом наличия воздыхательниц. Не понимал он только, почему они столь упорно проявляли знаки внимания, ведь сам Итачи просто игнорировал их. Они считали это каким-то испытанием чувств или, быть может, хотели заполучить ту самую любовь с помощью своей настойчивости? Однако с другой стороны, Итачи мог честно сказать, что понимал чувства всех этих девушек: когда объект твоего воздыхания находится рядом, а ты не в состоянии до него дотянуться… Это было больно, наверное. По крайней мере, очень грустно. Учиха вообще считал, что все эти девушки подменяли понятие симпатии любовью. Правда, он ещё не стал экспертом в этой области. Только прочёл пару-тройку книг, чтобы лучше это всё понять. Выходило со скрипом. Оказалось, что убивать было гораздо проще, чем понять чувства другого человека. Да что там другого — хотя бы свои. Но ещё хуже, когда он мог и дотянуться, и прикоснуться, и делал это довольно часто, но с совершенно другим уклоном. И сказать, что Итачи был недоволен — ничего не сказать. Вот только выразить свой протест ему не позволяло, как минимум, воспитание, а как максимум… Он боялся потерять друга. — Хэй, приём! Земля вызывает! Витать в облаках, кажется, было привилегией совсем других людей, но Итачи в последнее время регулярно грешил этим. И успокаивал себя тем, что проводил самоанализ. И вообще — выходной у него! — Извини, задумался. — Что-то ты какой-то задумчивый в последнее время, — Шисуи хитро прищурилась и растянулась в довольной улыбке. Ой, нет… — Ну-у-у-у, и кто? — Что — кто? — Итачи вопрос прекрасно понял, но решил поломаться. Хотя если Шисуи что-то очень надо было узнать… в общем, враги старались обходить её за пару километров. Или убежать, что было более трудновыполнимой задачей. — Ита-а-а-ачи-чан, ты же понял, — девушка села на лавку рядом в ожидании ответа. — Шисуи, — Учиха-младший вздохнул и поспешил отвести взгляд, — ты можешь выбрать сама из целого списка. — Предлагаешь мне угадывать? — куноичи наклонилась, пытаясь заглянуть парню в глаза. — И если не угадаешь за десять попыток, то я ничего не скажу. — Как благородно, целых десять… — И без шарингана. — Ну чёрт, — цыкнула Шисуи. — Но задачка сложная: за тобой-то полдеревни бегает. И шанс того, что девушка, которая тебе нравится, именно в этой толпе — не очень велик. — Откуда такие выводы? — Итачи улыбнулся. Его это забавляло. Да, с Шисуи они были знакомы очень давно. И знала она его чуть ли не лучше, чем он себя, но чужая душа всегда оставалась потёмками. Особенно, когда речь шла о ком-то вроде Итачи. Он умел прятать истинное за масками, умел контролировать эмоции, как никто другой. — До тебя, конечно, долго доходит. Тут уже не спорь, — Итачи с интересом повернул голову на бок. — Но не настолько же. Да и не любишь ты настолько настырных людей. — Я… — Мы говорим про обычную жизнь, а не про службу. — Уговорила. — Значит, десять попыток, — она расплылась в улыбке. — Думаю, это будет легко. Я догадываюсь, какие девушки в твоём вкусе. «Может, и мне расскажешь, а то я не в курсе?» — усмехнулся про себя парень. — Начинай, — Итачи с вызовом посмотрел в глаза напротив, в которых уже явно бушевали искры азарта. Насчёт половины деревни она преувеличила: максимум четверть. Но никто никогда не проводил реальных подсчётов. Всё равно для десяти попыток кандидаток было слишком много, но вот если взглянуть на эту маленькую игру с другой стороны, то давать столько шансов ошибиться — слишком щедро. Итачи не хотел, чтобы Шисуи давала правильный ответ. Во-первых, в таком случае будет сложно отвертеться от пояснений и объяснений. Во-вторых, свой внутренний анализ он ещё не закончил и не был уверен в чувствах, значит, требовалось время для того, чтобы сделать заключение. А в-третьих, было как-то боязно. На краю сознания маячил маленький тревожный огонёк, который грозился полыхнуть похлеще мощнейших техник катона, если хотя бы какая-то часть правды всплывёт. И Итачи понимал, что вот тогда контролировать свои эмоции будет невыносимо сложно. Любовь — прекрасное и волшебное чувство. И Итачи был согласен с этим утверждением, однако у него тоже была обратная и многогранная сторона. И он, как и все прочие люди, боялся потерять больше, чем приобрести. Потому гораздо рациональнее было не болтать лишнего и отложить все признания на потом. Когда он узнает необходимую информацию. Вот только оказалось, что действительно было проще выкрасть секретные данные из тайника в охраняемом объекте, чем выяснить чувства другого человека. Особенно когда не можешь воспользоваться шаринганом или спросить напрямую. И пусть вначале все чувства, возникающие внутри Итачи, вызывали лишь удивление, то потом они превратились в какой-то изощренный вариант пыток. Когда постоянно видишь, разговариваешь, чувствуешь запах, прикасаешься, но не можешь дотянуться до сердца так, как хотелось бы. Шисуи читала людей, будто те были открытыми книгами. К счастью, прочесть Итачи она могла не всегда. Как и он её. Их дружба долгое время была похожа на отношения сенсей-ученик, но в то же время сама девушка никогда не считала себя выше него. И это цепляло. Равное отношение. Она много хвалила Итачи за успехи и даже за промахи, помогая найти правильный выход и шутя о том, что теперь знает, как делать не надо. Пыталась социализировать его настолько, насколько вообще возможно, чтобы парень мог общаться с людьми нормально, а не только в стиле командира. При этом Шисуи уверяла, что многому научилась у него, например, нестандартному мышлению и некоторым занятным техникам. И как-то так повелось, что говорить о том, что тяготило душу, у Итачи получалось исключительно Шисуи. Будто другие не поняли бы его. Он так чувствовал всегда. И куноичи выслушивала, делилась своими наблюдениями и мыслями, и очень часто тоже рассказывала о том, что её тревожило. Так ведь и должна была выглядеть дружба? Как-то так, кажется. Но что же и когда пошло не так? Почему… — И это твой шестой неправильный ответ, — Итачи в открытую забавлялся над рассуждениями Шисуи о том, какая девушка ему понравилась. …именно вот так… — Ты у меня ещё поплатишься, — нарочито недовольно проговорила Шисуи. …именно она… — И как же ты мне отомстишь? К тому же, у тебя ещё четыре попытки. — Я? Как же, как же, той же монетой. …оказалась той единственной… — Заставишь меня угадывать, какие девушки тебе нравятся? …что завладела его сердцем. Шисуи посмотрела на парня, и Итачи мог поклясться, что в её глазах отчётливо читалась фраза «Ты что, дурак?», но с губ она так и не сорвалась. Девушка скорчила недовольную гримасу и для усиления эффекта похлопала ресницами. Вот и кто, скажите, пожалуйста, в этом милейшем создании распознал бы одного из сильнейших джонинов Страны Огня, встречи с которой избегают представители нескольких стран? — Угадаешь парня, в которого я влюблена. И которая одной фразой способна вывести из равновесия. Но Итачи лишь чуть улыбнулся, надеясь, что в его глазах не проскользнуло и намёка на то, что его этот вопрос очень волнует. Сердце ощутимо упало куда-то вниз, а голос стал словно чужим. — Но сначала ты назовешь девушку, которая мне нравится. Итачи захотелось придумать себе срочное дело и сбежать. Но с другой стороны, а всё ли так плохо? Ах да, он же теперь как и все его воздыхательницы искал хоть какие-то намёки на взаимность. Как же тяжело любить Учих. Как же тяжело любить Учиху Шисуи. — Честно сказать, — серьёзно начала куноичи, — не ожидала, что это будет так сложно. — Не все вещи даются нам легко. Особенно контроль эмоций для Итачи прямо сейчас. Поиски рационального зерна и понимание того, что нельзя предаваться панике до выяснения всех обстоятельств, совершенно не помогали в данной ситуации. Мысли как-то лихорадочно носились из крайности в крайность, а Итачи понимал, что его присутствие в диалоге становится всё более и более размытым. В попытке защититься от нахлынувших эмоций, он неминуемо погружался в себя. Как некстати, его жизни не угрожала реальная опасность, а потому быстро вернуться обратно не было никакой возможности. Опасность здесь представляла только Шисуи. И Итачи понимал, что ведёт себя как глупец, ведь ему не сказали ничего такого. Это ли называлось ревностью? Нет, не оно. Это что-то иное… Обычный страх остаться всего лишь другом? Но было ли в этом столько плохого? Прошлые выводы говорили, что вовсе нет. Тяжёлый вздох и… — Итак, у тебя осталась всего одна попытка, — Итачи честно постарался выдавить правдоподобную улыбку. — Только одна, да, — Шисуи задумчиво приложила палец к губам. К губам, которые хотелось… — И кого назовешь? — поторопил Итачи. Парень поймал какой-то диссонанс от собственных эмоций, что устроили какие-то непонятные догонялки без каких-либо правил. Ещё буквально минуту назад его сковывало какое-то беспокойство, а сейчас хотелось просто смотреть на человека напротив, не отводя взгляд и не мигая. И плевать было на всё, что происходило вокруг. Что за чертовщина? — С неё стоило начать, но я отчего-то решила, что ты совсем иначе к ней относишься, — Итачи пересекся взглядом с девушкой. А затем Шисуи торжествующе выдала: — Это… Изуми? Итачи непроизвольно улыбнулся. Шисуи же восприняла этот жест иначе. — Это значит «да»? Скажи? — в её голосе слышалось нетерпение и восторг. Итачи хотелось согласиться, лишь бы она и дальше светилась таким счастьем. Насколько глупо было бы соврать сейчас? — Нет, ты не угадала. Глаза Шисуи в удивлении распахнулись. Видимо, её логические выводы говорили об обратном. И она не была готова к тому, что ошибется. По крайней мере, не сейчас. — Итачи, я сгораю от любопытства. Ты же это понимаешь? — Конечно, но у нас был уговор. — Согласна, — она кивнула. — И долго мне ждать, когда ты меня с ней познакомишь? Буря эмоций внутри Итачи стихла, словно её и не было. На её место пришли тепло и какой-то особенный трепет, который возникал каждый раз, стоило пересечься с Шисуи. Даже взглядами. «Подожди, пока я разберусь с собой». — Ты с ней знакома. — Ах, даже так, — раздосадовано произнесла куноичи. — Но это мне не поможет, я же половину девушек в Конохе знаю. Уф, не думала, что это когда-то станет проблемой. А Итачи всегда хорошо анализировал ситуации, но не думал, что когда-то у него с этим могут возникнуть проблемы. Всякое случалось в жизни, потому нечему было удивляться, если что-то пошло не по запланированному сценарию. Главное было иметь запасной план. — И чем она тебе понравилась? — было слышно, что Шисуи успокоилась, но интереса не потеряла. Ей хотелось услышать ответы хотя бы на эти вопросы, ведь приятели должны поддерживать друг друга? — Ты ожидаешь, что я скажу нечто отличное от обычного влюбленного человека? — поспешил уточнить Учиха-младший. Здесь нельзя было ляпнуть лишнего, ибо это только прибавило бы шансов найти разгадку для Шисуи. — Мне интересно, как ты выразишь это клокочущее чувство внутри, когда видишь этого человека. Все говорят разными словами. Действительно. Любовь, сколько Итачи не читал, описывали совершенно непохожими фразами. И это было интересным, но таким сложным. — Наверное, тем, что она одним своим существованием помогает мне двигаться вперед к цели. Насколько это описание было расплывчатым? Итачи всегда смотрел в первую очередь на душу человека и только потом на его внешность. Никакая мишура не могла заставить его проявить симпатию к человеку лживому или пустому. — Я хочу, — тихо, уверенно и неожиданно для себя самого начал Итачи, — чтобы она могла спокойно жить и не думать о том, что в любой день может погибнуть. Она одна из немногих людей, кто заставляет меня чувствовать себя счастливым. Парень никогда не сомневался в способностях своей подруги, но каждый раз не мог избавиться от чувства томительного ожидания, когда та уходила на миссию. Ему было важно узнать, что она вернулась живой. Что у него нет поводов для беспокойства из-за того, что задание затягивалось. Что рана, которую она стоически скрывала, вовсе не серьезная. И часто приходилось узнавать всё это окольными путями, ведь Шисуи не хотела беспокоить его, как ей самой казалось, по всяким глупостям. — Сколько же мороки для твоей возлюбленной, — девушка улыбнулась. — Намучается она с тобой. — Ты не знаешь этого наверняка, — покачал головой Итачи. — Не знаю, — согласилась Учиха, — но учитывая твоё умение разговаривать с людьми, ей будет тяжело. — Ты не жалуешься. — Но это я! — она подняла указательный палец вверх. — У неё нет столько бесценных знаний о тебе. Слушай… это ж я могу продавать информацию о твоих предпочтениях? Итачи вскинул брови, силясь понять, что только что сказала Шисуи. Продавать. Информацию. О. Нём. — Ты такой забавный, — рассмеялась куноичи. — Видел бы своё лицо. — Я даже не хочу знать, пошутила ты или нет, — парень потёр переносицу. А шутки она любила. И умела заражать весельем даже таких сдержанных людей, как Итачи. — А она красивая? — задала ещё один вопрос Шисуи. — Ты снова хочешь описание? — Конечно, — кивнула она, — ведь для тебя она всегда прекрасна. Спасало лишь то, что Шисуи смотрела вперёд на то, как закат разливался по горизонту. Если бы она смотрела на него, то говорить уклончиво было бы сложнее. Всё было сложнее и одновременно легче, когда рядом была она. Как будто весь мир переворачивался с ног на голову. — Я готов вечность наблюдать за ней. За её улыбками и хмурыми взглядами, за плавными движениями и дурманящими глазами. — Думаешь ей признаться? Итачи, конечно, думал. Уже довольно долго, но всё ещё не придумал. — Я не знаю, как она отреагирует, — уклончиво отозвался парень. — Никто никогда не знает. Для этого и разговаривают, Итачи, — голос её звучал спокойно и безмятежно. — Предлагаешь подойти и сообщить, что она мне нравится? — Почему бы и нет? Чего ждать, если ты можешь упустить такой шанс, — Шисуи пожала плечами. — Да, она может тебе отказать, но это не повод опускать руки. На словах всё звучало так просто, но на деле риски были слишком велики. И когда Итачи стал задумываться о подобных вещах? Раньше в его голове не было и мысли про какие бы то ни было отношения, даже чисто гипотетические. А теперь… Повзрослел что ли? Может быть, не до конца, раз хотелось творить какие-то глупости, не поддающиеся логическим заключениям. — А что бы ты ответила, если бы я сказал, что ты мне нравишься? Шисуи на пару мгновений замерла, очевидно, не веря, что Итачи выдал такой вопрос. Парень и сам не верил, что просто взял и сказал такое. Потому поспешил хоть как-то исправить ситуацию: — Мне нужно понимать, какая будет реакция. Девушка повернулась и посмотрела на Итачи. Потом часто заморгала, нахмурилась, наклонила голову на бок. — Честно, я даже не знаю, — она покачала головой. — Это было бы… неожиданно, потому что… ну, потому что это вот ты, а это вот я, — она по очереди указала пальцем на каждого, на что Итачи лишь беззлобно усмехнулся. Иногда создавалось впечатление, что старшим был он, а вовсе не Шисуи. Она умела ребячиться, словно ей было лет пять. Возможно, она хотела хоть как-то нагнать упущенное детство, но сам Итачи такой потребности для себя не видел. — В общем, я бы удивилась, — она закусила губу и смущённо отвела взгляд. Итачи заворожённо наблюдал за сменяющимися эмоциями на родном лице. Смутить Шисуи было довольно сложной задачей, но парень иногда справлялся. И считал эти моменты особенными достижениями в своей жизни. — А ты бы как отреагировал, если бы я сказала, что ты мне нравишься? — хитрый блеск в глазах Шисуи никогда не предвещал простых вопросов. И можно было догадаться, что аналогичный вопрос полетит и в него. Но не мог же он врать теперь? И после минутного молчания, в течение которого Итачи вглядывался в глаза девушки, будто ища там ответ, парень нашёл подходящие слова: — Сказал бы, что это лучшее известие в моей жизни.