Птичка в клетке

Дверь открылась со скрипом, и неверный свет огарка свечи озарил каменные замшелые ступени, ведущие к клетке, что стояла в дальнем углу подземной темницы. Узник в клетке зашевелился с металлическим лязгом цепей. Женщина спустилась вниз, поддерживая одной рукой черный подол, а другой высоко поднимая свечу. Остановилась напротив клетки и, достав тяжёлый ключ, сняла крупный амбарный замок. Пленник выбрался ей навстречу, гремя цепями на запястьях. Встал и выпрямился во весь рост: исхудавший до предела, бледный до синевы. Улыбнулся бесцветными потрескавшимися губами под спутанной бородкой. — Вас давно не было, ваше величество, — его голос был сиплым и надтреснутым. — Барон, — она чуть наклонила голову, — прошу вас. Он покорно поднялся наверх, защищая глаза от света узкой изящной ладонью. Женщина последовала за ним. — Вымоетесь, побреетесь, и я вас жду. Он остановился на пороге комнаты и обернулся. — Вас давно не было, Изабелла, - повторил он как-то жалобно. — Как-то не до вас, барон Диспенсер, — ответила она. Он вошёл к ней через час: надушенный, завитой, гладко выбритый, одетый в длинную нижнюю шелковую рубаху. Цепей на нем не было, а язвы от кандалов скрывали пышные кружева рукавов и длинный подол. Изабелла оглядела Хьюго с ног до головы, потом шагнула к нему навстречу и, скинув с себя лёгким движением плеч сорочку, закинула ему на шею руки. Хью замешкался, но покорно положил руки ей на талию, и она впилась в его губы жадным звериным поцелуем, удовлетворённо отмечая и его худобу, и контраст между прической и плачевным его состоянием. Он целовался податливо, покорно, безвольно позволяя ей с нажимом скользить острым кончиком языка по дёснам и небу. Она задрала его рубаху, царапнув ногтями бедро и толкнула его на кровать, обнажая ноги и пах, опустила руку на низ живота и заскользила ниже, не разрывая поцелуй. Он совершенно по-женски согнул ногу в колене и развел бедра, как потаскуха в таверне. Изабелла удовлетворённо хмыкнула ему в губы и стиснула зубы на нижней губе. Хью хрипло охнул, дернувшись от боли, но тут же замер под ее руками. Она стиснула его растрепавшиеся по подушке пряди, запрокидывая его голову так, что отчётливо виднелся острый кадык. — Больно, — пробормотал он и снова приоткрыл рот. — Лучше поцелуйте меня. Она коротко наотмашь ударила его по лицу, придавила коленом пах, так что он коротко вскрикнул и дернулся, морщась. — Ненавижу вас, барон, — прошипела разъяренной кошкой и снова прильнула к губам, будто пыталась выпить его жизнь в этом безумном поцелуе. Он развел ноги пошире, улыбаясь совершенно развратно, и Изабелла стиснула его уже пульсирующий в желании и твердеющий член в цепких длинных пальцах и повела рукой вверх-вниз с каким-то исступлением, не прекращая целовать жадно, быстро, по-птичьи, прогибаясь и касаясь крепкой твердой грудью его груди с выступающими ребрами и ключицами. Он выдохнул с рваным стоном, скаля зубы, лёжа, как кукла и не позволяя себе отстраниться, только подставляясь под ее жестокие ласки. Она снова ударила его по лицу — голова мотнулась в сторону, Хью распахнул глаза и слизнул капли крови с щеки острым языком — она оцарапала его тонкую как пергамент кожу гранью бриллианта на перстне. — Ваше величество — повторил он почтительно, будто на светском приеме. Она наклонилась и обхватила губами его достоинство, вонзая ногти в живот над пупком. Он выгнулся и застонал хрипло, скалясь и взбивая пятками простыню, пока она двигала головой вверх-вниз, глядя на белое длинное тело на кровати. — Прикажу отрубить, если не сдержишься, — прошипела она, отстраняясь. На остром носу Хью выступили капельки пота, и он дёрнул невольно рукой и коленями, словно пытаясь сдвинуть их, жалобно кривя губы. Она улыбнулась, любуясь его восставшим естеством, словно скульптор свое творением. Он тяжело дышал, глядя на нее, не шевелясь. Лишь подрагивали бесстыдно разведённые колени. — Вы с ним одно целое, — произнесла она, приподнимаясь и насаживаясь с силой на него, сжимая его узкие плечи до синяков на бледной коже. Хью мотнул головой, дёргая невольно бедрами навстречу. Она двигалась все быстрее, хрипло дыша и вскидываясь, словно крепкая полная сил кобыла на жеребце, пока не замерла, склонив золотоволосую голову над ним и крупно вздрагивая после пережитого оргазма. Длинные кудри ее щекотали его грудь и живот. Он медленно провел своими ледяными ладонями по ее бёдрам. — Убери руки, я не позволяла себя трогать, — оскалила она зубы. Он покорно вжал ладони в простыню. — Может, вы… Позволите мне не возвращаться в клетку на этот раз, — произнес он дрогнувшим голосом. В нем явно читалась мольба. — Ну… Ради нашей с вами любви, ваше величество. — Размечтался, — усмехнулась она и поднялась, накидывая на себя сорочку. — Я не он. — Понимаю, ваше величество, — повторил Хьюго. — Мне… Дозволено встать? Он кивнула, не оборачиваясь. Он поднялся, оправил бесстыдно задранную рубаху, не отрывая горящего взгляда лихорадочно блестевших зелёных глаз от Изабеллы. — Удивляюсь я тебе, — произнесла она. — Я всё жду, когда же ты лишишься мужской силы в своей клетке на хлебе и воде, но твое тело всё равно реагирует на мою близость. — Я просто хочу вкусно поесть и жду своей платы, — отозвался он цинично. Она кивнула. — Ужин тебе сейчас принесут. У тебя есть час. И вышла, так и не взглянув на него. Весь следующий час Хью наслаждался предложенным вином, яблочным пирогом и зажаренной свиной вырезкой. Он с сожалением встретил взглядом молчаливого слугу — этот был точен как часы в центральном соборе — ни минуты больше отведённого. Кандалы тяжело замкнулись на запястьях и щиколотках Хьюго ле Деспенсера, и узника проводили все в ту же клетушку. — Завтра вам следует отправиться в Кэрнаврон, ваше величество, — произнес зашедший к королеве посланник от ее сына. — В этот замок прибывает королевский двор, а вам запрещено присутствовать при дворе после… Казни изменника Мортимера. Изабелла кивнула почти равнодушно и подозвала слугу. — Не забудьте собрать вещи и ту клеть с барахлом, что хранится в подвале, Роберт, — распорядилась она и откинулась на подушки, закрывая глаза.