Сопричастные

Следующий день успокоения не принес. Крис до полудня ждал звонка от менеджера, а потом не выдержал и позвонил сам. Обнадеживающих или хотя бы просто поясняющих вестей у того не было. Крис не снабдил его всеми нужными сведениями, из-за чего тот допустил пару промахов, и деканат отнесся к нему очень настороженно. Да и с точки зрения любого человека, мужчина, пытающийся разузнать что-то об учащемся, не приводя при этом убедительных причин и зная только его имя, вызывал подозрения. Поэтому его отправили восвояси. А Крис мучительно осознавал, что не помнит не то, что название факультета или номер группы, но даже и самого института. В голове отложилось лишь местоположение, да и то потому, что однажды подвозил туда Тао. Он никогда не интересовался должным образом рассказами юноши о его повседневной жизни. А ведь Тао неоднократно упоминал все это! И даже называл парочку наиболее близких одногруппников. Однако Крис относился к его маленьким историям как к бессмысленному, хотя и приятному звуковому фону. Какая там специальность у Тао? Он что-то говорил про экономику, но навряд ли это его основное направление, наверное, имелся в виду курс дополнительных лекций. Менеджмент? Или, может, нечто мало приспособленное к добыванию денег, вроде изучения литературы? Ведь он так часто читал какие-то книги и делал по ним рефераты... Ну, нет, Тао упоминал лабораторные. Разве филологи, или черт его знает, кто занимается литературой, делают лабораторные? Крис катастрофически запутался. Да еще и злился на себя. Он не знал о Тао основных вещей, потому что тот всегда был рядом и, при необходимости, можно было его спросить. Крис относился к информации о Тао как к ненужному, забивающему голову мусору. И теперь в ответственной ситуации он не мог убедить людей помочь ему. "Скажите, пожалуйста, приходил ли вчера-сегодня на занятия Хуан Цзытао? - Это надо спросить у старосты. Какая группа, факультет? - Не могу сказать, не в курсе. - ...простите, а вы кто, и что вам от нашего студента нужно?". Провал. Пока Крис напрягался в ожидании звонка от менеджера, физически неприятное ощущение в груди усиливалось, а после неутешительных вестей стало отчетливым. Крис спохватился, что с непривычки забыл выпить утреннюю порцию таблеток, и кинулся восполнять упущенное. Разложенные коробки и пузырьки занимали едва ли не четверть стола. Крис методично заглатывал лекарства, попутно читая к ним инструкции. Уже после второго лекарства ему начало казаться, что заявленные побочные эффекты немногим лучше его недуга, и, помимо этого, практически в каждой инструкции упоминались сопутствующая сонливость, заторможенность, притупление остроты мысли – словом, все, что он вчера испытал на себе. Это ему не понравилось: для него наступал тяжелый период, в котором нужно было хорошо соображать. Однако наставления врача о том, что ни в коем случае нельзя прерывать цикл, убедили его не бросать начатое. Вот так и получилось, что он выпил все таблетки и через некоторое время почувствовал себя амебным, бесхребетным, патологически спокойным. С одной стороны это было хорошо: меньше волновался, с другой, любая мыслительная деятельность стала невозможной. Все, на что хватало Криса, - бесцельно бродить по комнатам в поисках неизвестно чего. Телефон разрывался от звонков, но Крис не брал трубку, потому что звонили не те, кого хотелось слышать. В итоге он просто установил на Тао, Чанеля и Бэкхена другую мелодию, чтобы, не подходя к смартфону, знать, отвечать или нет. Крис ходил по квартире, высматривая вещи Тао и пытаясь понять, мог ли он, как сказал Лухан, уехать обратно в деревню. Юноша уходил тогда, конечно, на эмоциях и впопыхах, но домой еще не возвращался и, значит, если сразу с собой не взял важные вещи вроде паспорта, то обязательно вернется. Пока что результаты исследований Криса были плачевными: паспорт, наличка, телефон и прочие нужные мелочи всегда лежали у Тао в ученической сумке, которую он забрал с собой. В квартире оставалась вся одежда, ноутбук, некоторые книги. Вот как раз книги заставили Криса попаниковать (насколько позволяли таблетки), потому что среди них не было ни одного библиотечного учебника, по которым обычно занимался юноша, а это означало, что их он забрал с собой, оставив только лично купленные. Все ведь в одну сумку влезть не могло, чем-то приходилось жертвовать… и Тао забрал именно институтские учебники, которые надо возвращать по завершению обучения. Крис старался не думать о том, что юноша собрался бросить институт. Он просто не мог, не мог! И если пропажа учебников взволновала Криса, то найденные в прихожей на полочке кредитные карточки и ключи повергли в шок. После своих ужасных находок Крис не выдержал и еще раз пять звонил Тао, каждый раз слушая вместо гудков механический голос. Он не хотел этого признавать, но все же было ясно: Тао ушел насовсем. По крайней мере, это подразумевалось, но Крис не дал бы ему это сделать. Все, что Крису нужно было, - местонахождение Тао. Он сломал свою бедную, туго соображающую голову, пытаясь додуматься, где искать юношу. Но все тщетно: для этого он слишком мало о нем знал. Крис хотел запить осознание алкоголем, но все те же инструкции от таблеток в несколько голосов запрещали ему это делать. В конечном итоге Крис просто лег подремать на диване. Пролежав так полчаса, он не выдержал надоедливых звонков и все же снял трубку. Один из менеджеров слезно упрашивал приехать в агентство, говорил, что решаются важные вопросы… На просьбу уточнить, что за вопросы, он мялся и отвечал, что не в курсе, отчего Крису стало ясно: все дело в нетерпеливости спонсора. Ему было плевать на это. Но, как выяснилось, менеджер хотел донести до него еще одну новость. В новый, уже практически сведенный альбом Криса, планировалось впихнуть для раскрутки несколько трейни, свежесформированных в группу, а вписать их собирались не в одну песню, и даже не в две, а практически во все – каждому по дуэту со звездой. От такой наглости Крис онемел и долго не мог ничего сказать, только выслушивал подробности проекта. К его ужасу, еще и промоушн «деток» совместили с его собственным, и если у них потом шла мощная раскрутка, ему резко сокращали поле деятельности, ограничивая парочкой выступлений. Это означало одно: ему действительно готовят замену, заставляют растить преемников, которых он не сам выбирал, и от него избавятся, как только новая группа наберет популярность. Так и не сказав ни слова, Крис повесил трубку и поставил телефон на беззвучный режим. Крис задумался о том, что не хочет себе такого будущего. Раньше у него не было конфликтов с агентством, потому что он делал, что хотел, и никто его не ущемлял. Тексты неизменно писал сам, а музыку в соавторстве, потому что достаточным талантом для этого не обладал; нравилось придумывать сюжеты клипов и раскадровки – ему это позволяли. У него не бывало секс-скандалов просто потому, что он был равнодушен к отношениям, а ничего не значащие интрижки распадались быстрее, чем кто-то успевал пронюхать. Ему хватало пределов отведенной свободы. Теперь же он чувствовал давление. Привыкший к своеволию, своих позиций терять не желал, а агентство ждало, что, связанный контрактом и популярностью, он подчинится. Теперь весь вопрос состоял в том, чем он готов жертвовать, а чем нет. Крис чувствовал, что отведенные рамки тесны, и не настолько он зависим от сцены, чтобы терпеть издевательства над собой. Он не такой же, как Бэкхен – тот мог подстроиться под что угодно, потому что единственной его страстью оставалось пение, - ему нужно больше, все в целом. И если этого целого не дают, да еще и принуждают к нежеланному контакту и угрожают его парню, то ему такое не нужно. Гордостью он одержим больше, чем пением. Но все это оставалось лишь на уровне эмоций – Крис просто не мог думать, а если бы у него это получалось, охотнее занялся бы поисками Тао. Он просто пролежал на диване до четырех часов дня, глядя то в потолок, то в окно, пока, наконец, не понял, что стоило поговорить с охраной насчет Тао: тот оставил ключи и пропуск и, по правилам, его не имели права пускать. Нужно было предупредить, чтобы его пропускали в любом случае, да еще узнать, не возвращался ли он. Крис обулся, оделся в пальто, намереваясь позже прогуляться вокруг дома, и спустился вниз, к проходной. Там он переговорил с охраной, заручился их помощью, и намеревался было выйти на свежий воздух, как кто-то на ходу задел его локтем и радостно воскликнул: - Привет, сосед! Не глядя, Крис машинально кивнул, не опознав голос и не додумавшись, какой такой сосед его приветствует. А когда дошло, что на его этаже никого, кроме Чхве-младшего нет, поспешил убраться к лифтам. Легкая прогулка накрывалась медным тазом - следом мог увязаться непрошеный попутчик. - Стой, придержи двери! – услышал Крис у себя за спиной, когда уже зашел в лифт, и скрипнул зубами, так ему не хотелось пересекаться с золотым сыночком. Двери он, конечно, не придержал, но Чхве успел протиснуться и так. Наверх они ехали в мрачном со стороны Криса молчании, благо хоть парень помалкивал и не нарывался. У Криса даже создалось было впечатление, что удастся разойтись без инцидентов, потому как он беспрепятственно дошел до двери и даже успел вставить ключ, но его надеждам не дано было сбыться. - Эй, ты ничего мне сказать не должен? «Должен?», - эхом пронеслось в голове у Криса. Он медленно развернулся, меряя выскочку взглядом. Белобрысый пацан с пережженной шевелюрой, старательно залаченной как на свидание, мгновенно выбесил уже одним свои видом. Криса воротило от бегающих глаз, выправленного по моде узкого лица и брендовой одежды, которая лучше смотрелась бы на человеке попредставительнее. - Ну, там, может, в гости пригласишь или ко мне зайдешь, - парень хихикнул, будто сам с собой разговаривал. «Нет», - подумал Крис. - Ты давно молчишь, говоришь, что занят… Ну, на меня-то время должно найтись? – еще один смешок, а взгляд блуждает, будто на Криса неуютно смотреть. Крис отлично понимал, что это приглашение в гости вовсе не на беседу за чашечкой кофе, что от него капризно хотят большего, и невольно вспоминал Тао. Его руки и плечи, отзывчивое тело, выгибающееся от нестерпимого желания, опаленные жаром губы, честные влюбленные глаза и ощущение на пальцах, вминаемых в сладкую шелковую кожу. Его мальчик заставлял ощутить нечто большее, чем похоть, каждый поцелуй расцветал новыми красками, и Крис уже просто забыл, каково это, когда лишь трахаешь, а не любишь. Перекрыть эти чистые ощущения грубой физиологией было просто варварством. Крис не хотел сыночка Чхве, ему нужен был чувственный трепещущий Тао, а не суррогат, топорная подделка на красоту, сделанная с помощью красок, тряпок и львиной доли пустого самомнения. Крис взглянул на докучливого поклонника внимательнее. Тот смотрел нагло, масляно, стоял в щегольской позе, но бегающие глаза и сведенные от напряжения губы выдавали внутреннюю неуверенность. Внезапная недобрая улыбка мелькнула на губах Криса. - Ну что ж, поиграем немного? - спросил он, подцепляя пальцем под подбородок и заставляя запрокинуть голову. Жадное "да" проявилось в глазах сопляка, выклянчевшего-таки внимание звезды - он машинально сглотнул и облизнул губы, предвкушая, а Крис, видя это нетерпение, невольно улыбнулся шире. - Знаешь, я ведь довольно властный и склонный к диктатуре. Я привык, что мне подчиняются, - проговорил он, ощутимо сжимая челюсть пальцами. - Миленько выглядишь. Крис, не отпуская чужого лица, достал смартфон и щелкнул по-дебильному довольного парня. - Любишь пожестче и с элементами ролевых игр в подчинение- унижение? - выдохнул тот, не сводя восхищенно-заинтересованного взгляда. - Я думаю, некоторые глупые мальчики, слишком много о себе мнящие, заслуживают хорошей порки, - проговорил Крис, разжимая пальцы, но удерживая руку на уровне лица, и добавил леденяще хлестко, - целуй. Парень с отталкивающей готовностью ухватился за подставленную кисть, намереваяясь поцеловать ладонь, но мужчина вовремя сжал кулак, и тому не осталось ничего иного, кроме как прижаться губами к костяшкам пальцев. Несмотря на готовность к этому, Крис не смог полностью побороть дрожь отвращения, оставшуюся, впрочем, незамеченной. Смартфон щелкнул еще раз. - Вставай на колени, - буднично приказал Крис. - З-здесь, сейчас? - пришел в замешательство парень. - На колени. Парень недоуменно потоптался, но все же безграциозно опустился и поднял вверх заискивающий и одновременно алчный взгляд - мерзкое сочетание. Крис сделал еще одну фотографию и тут же забыл о парне, уставившись на экран. - Да, это я и хотел запечатлеть, - пробормотал он, рассматривая снимок поразительно довольного своим унижением придурка. На редкость неприятное фото, липкое, лоснящееся, недостойное. Вся суть позора в одном кадре. Крис оторвался от экрана и встретился с нетерпеливым капризом. В ответ он продемонстрировал фото: - Посмотри на себя, тебе что, совсем не стыдно? Не ожидавший такой презрительной реплики парень завис. - Даю возможность извиниться, - холодно проговорил Крис. - Что? - Забери назад все свои предложения, как следует извинись, и разойдемся по-хорошему. Злость перекосила лицо золотого сынка. - Разве ты можешь говорить со мной в таком тоне?! Выдохнув, Крис вздернул ненавистного сопляка за шкирку и зажал в дальний угол, болезненно сминая челюсть. - Слушай, недомерок, это как смеешь ты со мной так разговаривать? Я почти на десять лет тебя старше, раз в пять умнее и опытнее, не говоря уже о том, что в принципе существует грань допустимого в достижении желаемого. С чего ты взял, что можешь меня шантажировать? Почему думаешь, что я побоюсь дать сдачи? Потому что раньше прокатывало? Парень хрипел и скулил от боли, пытаясь оторвать от себя мужчину, но тщетно: тот был и сильнее, и рослее, и позицией владел более выгодной. - Ты ошибся объектом, я под чужую дудку плясать не намерен. Давно пора загнать тебя в шкуру тех, кого ты унижал и принуждал. Я солью эти позорные фото, будь уверен. И ты не откупишься, потому что мне от тебя ничего не надо, я хочу только чтобы ты испытал на себе, каково было твоим жертвам. - Весь мир узна... ет о твоей интриж-жке, обяз-зательно, - прохрипел напуганный парень, неуклюже барахтаясь в стальной хватке. - Хм, ну давай посмотрим. Весь мир увидит что? Мой поцелуй с красивым парнем, который, к тому же, пожертвовал собой, спасая девушку от ножа. Чудесный юноша, правда? Я не стыжусь его. А что же насчет тебя? За твое фото будет стыдно даже вашей уборщице. Все, что ты можешь показать, - позор, унижение, извращение. Ты выглядишь откровенно отталкивающе на коленях с этим блядским взглядом. И, знаешь, я ведь мог сфоткать тебя задом кверху с какой-нибудь хренью в проходе, но считаю ниже своего достоинства узнать, как выглядит твоя тощая куриная жопка. Тех снимков, что у меня есть, достаточно для раскрытия сути. - Я засужу тебя, ты проиграешь дело! - взвыл уязвленный спонсорский сыночек. - Ну, мне и не победа нужна, - возразил Крис, - мне, по-любому, суд с агентством предстоит, так что обстоятельством больше, обстоятельством меньше... Я просто хочу унизить и связать по рукам. - У тебя не получится опубликовать компромат, наша компания может замять любое дело! Крис насмешливо фыркнул. - Зачем же загрязнять информационное пространство? Ты забыл, что я лично знаком со многими бизнесменами. Вот с ними и поделюсь. Посмотрим, как ты потом будешь заключать сделки. Парень захныкал, весь покраснел от усилий и стресса, а брезгливость Криса достигла пиковой отметки, ему нестерпимо хотелось отшвырнуть засранца и помыть руки с мылом. - Сегодня же журналисты напишут о тебе и твоей шлюшке. Вас обоих сожрут в этой стране. Был легендой, станешь айдолом гомиков, а мальчишка распрощается со спокойной жизнью, - истерично проорал парень. Крис сузил глаза, уничтожая ледяным взглядом. - Ты все еще не пытаешься просить прощения, не знаешь, как это делается, что ли? И слишком много болтаешь для человека в таком положении, - Крис через шарф обхватил горло и безжалостно надавил, с удовлетворением наблюдая скачкообразно возрастающий уровень страха в глазах напротив. - Ты мне надоел своим нудежом. "Сегодня журналисты", "завтра юристы"... А кто и что сделает для тебя сейчас? Где твоя охрана? Водитель? Личный помощник? Уборщица? Кто меня сейчас остановит? Завтра твои юристы, без сомнения, попытаются меня засудить, но тебе не должно быть от этого легче, потому что сейчас я могу сделать с тобой, что угодно. Крис на время отпустил горло, отвесил смачную пощечину и, прежде чем парень опомнился, опять зафиксировал его. - Знаешь, мне не страшно. И я очень зол. И плохо управляем. Могу ненарочно покалечить. А еще я не случайно выбрал этот угол - тут слепая зона видеорегистраторов. Крис замолчал, давая полностью осознать ситуацию. Морозный диктаторский тон и серьезное выражение лица, усиленное царским пренебрежением, делали свое дело - спонсорский сыночек верил и отчаянно боялся. - Кто ты без людей, которые тебя делают? Крис отпустил его, развел руки в стороны и проговорил: - Попробуй, ударь. Парень всхлипнул, потирая шею, и затравленно глянул снизу вверх. Крис кивком поощрил его к действиям. Тот испугался еще сильнее и вместо того, чтобы ответить обидчику, согнулся и попытался проскользнуть под рукой, но сделал это медлительно и неповортливо - Крис легко перехватил его и впечатал обратно. Парень сжался и попытался забиться в угол. - Даже достойно ответить мне не можешь, - с презрением проговорил Крис. - Ни физически, ни устно. Просто тошнит от тебя. Впредь не попадайся мне на глаза. Нестерпимое отвращение окончательно затопило Криса. По его мнению, больше не о чем было разговаривать и незачем находиться в обществе неприятного человека. Даже не взглянув напоследок, Крис прошагал к своей двери и провернул ключ, уже торчащий в двери. - Ах, да. Я тут накануне поговорил со своим парнем... он не против обнародования, он не боится, как и я. Твои потуги заставить нас дрожать от страха просто смехотворны, - произнес мужчина не оборачиваясь и скрылся в квартире, оставляя напуганного и уязвленного пацана в одиночестве. Дома Крис первым делом, даже не разуваясь еще, помыл руки на кухне и налил воды в стакан. После этого эпизода со спонсорским сынком он почувствовал себя лучше и, как ни странно, свободнее. Дышать стало легче и вроде бы даже пропало давление в груди, преследующее его последнее время. Наконец-то он ощущал правильность своих действий - сомнительное, на самом деле, чувство, если учесть, что он только что совершил уголовно наказуемый поступок, когда удушающе сжимал горло и угрожал покалечить. Да и с точки зрения жизненных перспектив на будущее его поведение было просто катастрофично. Но, по крайней мере, он не ломал себя и не предавал Тао, да и, наконец-то, появилась некоторая определенность. Для Криса, не выносящего неясности и нечеткости, дурная, но уже конкретная перспектива была лучше туманного будущего. Подогреваемый злорадством, но все же осознающий свое незавидное положение, Крис одним махом осушил стакан, избавляясь от жажды, и прошел в гостиную, где был оставлен ноутбук Тао (собственный он почему-то поленился искать), включил его, подхватил и, пока тот загружался, удобно устроился в кресле. Пальто и ботинки Крис так и не потрудился снять - это казалось ненужным и несвоевременным, а возникший в голове план требовал немедленного исполнения. Вряд ли решение Криса было таким уж взвешенным, но, несмотря на спонтанность поступка, который собирался совершить под воздействием эмоций, он полностью отдавал себе отчет в действиях. И осознание правильности, но в то же время и губительности происходящего доставляло ему темное удовольствие. Азарта и обдуманности по пятьдесят процентов. У Тао не было пароля на ноутбуке, поэтому Крис беспрепятственно дождался полной загрузки, открыл браузер и зашел на свою подзабытую публичную страничку. Обычно он неохотно оставлял сообщения, потому что, в сущности, ему нечего было сказать фанатам помимо того, что демонстрировал в клипах, а пустую болтовню вроде наставлений «на улице холодно, не забудьте одеться теплее», не жаловал. Зачастую менеджер заставлял публиковаться, дабы держать интерес к страничке в тонусе, но это были не идущие от души слова Криса, а составленные профессионалами посты. Утомленный напоминаниями певец просто копировал текст в поле и жал «отправить». Нечестно по отношению к фанатам, зато действенно. Но иногда Крис писал, что думал. И в этот раз он собирался поступить так же. На правку набросанного за минуту текста ушло минут двадцать, не меньше. Крис перечитывал, корректировал, добавлял и стирал. Он умел чувствовать важность верно выбранной формулировки, хорошо знаком был с медиасредой и знал, что если в фразе будет малейшая двусмысленность, ее поймут неправильно, поэтому со всей ответственностью подходил к составлению признания. В небольшом, но выверенном и емком абзаце Крис рассказал, что встретил чудесного юношу, который тронул его настолько, что он готов признать отношения официально, попросил фанатов принять его счастье, а также иной выбор – решение уйти из агентства. В самых осторожных словах объяснил свои внутренние терзания, поблагодарил за неизменную поддержку и очень неопределенно намекнул о будущем – потому что и сам не знал, как теперь все повернется. Крис знал, что месть Чхве-младшего не заставит себя ждать и хотел пойти на опережение, поэтому не смел тянуть еще дольше. Пробежавшись глазами по строчкам в последний раз, он подвел курсор к кнопке «отправить». «Видишь, я пробую поверить тебе, Тао, - пронеслось у него в голове, - надеюсь, ты действительно готов был к этому, когда говорил, что сумеешь пережить давление». Все же это было жестоко по отношению к юноше. Если сопляк Чхве в своей злобе раскроет его имя и скинет фотографии анфас, Тао невольно придется продемонстрировать всю свою стойкость. Еще днем ранее Крис ни за что бы не поступил так, но сейчас он сидел в своем кресле, держал на коленях ноутбук юноши и посреди рушащегося мира ощущал непоколебимую опору. Почему-то теперь, когда Тао не было под рукой, Крис отчетливее чувствовал исходящую от него поддерживающую силу. Как свет далекой звезды, с запозданием согревший планету, когда источник уже потух. Безмолвно призывая Тао, Крис опубликовал признание. Следующим шагом стал звонок Чанелю. Криса немного мандражило после выходки, и потому он, погруженный в переживания, не сразу среагировал на голос друга. -… никак тебя не оправдывает, уже давно пора, и если ты сейчас не ради извинений звонишь… - Чанни, здравствуй, мне нужна твоя помощь. - А марципанов в золотой обертке не надо? – оскорбились на том конце. - Послушай, не злись, сейчас просто некогда. Найди мне срочно хорошего юриста, пожалуйста. Такого, чтобы точно не был даже косвенно связан с агентством и Чхве. - Ты понимаешь, что вообще просишь? – возмутился Чанель. – У меня нет таких знакомых. Могу подергать друзей, но это дело небыстрое и хлопотное. Да и не уверен, что смогу найти… И вообще, не понимаю, почему должен помогать, когда ты так себя со мной ведешь. Крис терпеливо выдохнул. - Чанель, я только что публично признался в отношениях с Тао. Воцарилась недолгая, но прочувствованная пауза. - Чиво-о? – просипел ведущий. – Как?.. - Пролистай обновления соцсети. - Минутку, компа под рукой нет, я с мобильника… перезвоню. Чанель отключился, а Крис сжал пальцы на коленях, успокаивая самого себя. Все же он соврал бы, если бы сказал, что вовсе не беспокоится о последствиях. Минута протекла долго и нудно. Когда Чанель позвонил, Крис снял трубку, поднес ее к уху и тут же оказался оглушен экспрессивной агрессией. - НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – орал Чанель. – Ну, просто ненавижу! Ты сошел с ума! Ты уже не исправишь это. Кто тебя за пальцы дергал? Кем, КЕМ надо быть, чтобы заявить о связи с парнем в стране, в которой публичных людей уничтожают за любой пустяк? Я отказываюсь понимать твои мотивы. Ты просто помешался. Еще и намекнул, что сваливаешь из агентства… Отлично, просто сам себе все дороги отрезал. Ты разочаровал и расстроил миллионы своих фанатов, меня в том числе. Не знаю, о чем ты думал, но плюсов в твоем поступке я не вижу и… - Боже, Чанни, прекрати, и без твоих нотаций тошно, - морщась, оборвал его монолог Крис, - давай сразу к сути. Мне нужен юрист так срочно, что буквально прямо сейчас. Помоги мне, прошу тебя. - Имей силы выслушать осуждающую речь друга до конца! – рявкнул Чанель – Я и так уже к этому вопросу подошел и собирался сказать: умелый человек тебе нужен немедленно. Вообще-то, нормальные люди, прежде чем вляпываться в истории, обеспечивают себе твердую почву под ногами. Но ты же умнее всех … Не знаю, чем смогу помочь. Я сейчас так зол из-за твоего поступка, мне очень жаль, что это не та ситуация, в которой я мог бы бросить тебя расхлебывать все самостоятельно. Сейчас буду обзванивать всех и искать тебе независимого законника. - Спасибо. - Иди на хрен! - О, и еще кое-что. Свяжись с моими девочками из фанклуба. Надо кратко ввести их в курс дела и научить, что говорить. Может, журналисты мне и не подвластны, но у меня есть своя медиа-армия. - Хорошо, - нехотя согласился Чанель. – Ладно, я побежал. Удачи. - Жду ответа, Чан. Чанель отключился, а Крис отложил ноутбук со смартфоном на журнальный столик и откинулся в кресло. Первые меры он принял. Оставалось решить, что делать с трофейными фотографиями. Криса подмывало разослать их по знакомым бизнесменам, но кое-что его останавливало. Чхве-младший, бесспорно, огребет свою долю презрения, но кем будет он, Крис, разославший провокационные снимки? Личностью, способной на такой поступок. Кто захочет связываться с ним после этого? В конце концов, это просто унизительное ябедничество. Крис вовсе не желал опускаться до уровня людей, шантажировавших его. Но и простить не мог. Добытые снимки жгли руки, прямо-таки нетерпелось обнародовать их, и - о! - как же ему хотелось мести. Сильная внутренняя борьба раздирала Криса на части, ему даже стало жарко, и он сбросил, наконец, пальто – неаккуратно, прямо на пол, под ноги, кое-как. После напряженных размышлений Крис притянул смартфон обратно и принялся рассылать сообщения знакомым предпринимателям, но не с фотографиями, а с просьбами посоветовать хорошего адвоката.