Фото, канарейки и Он.

Ребёнок был его безобразной копией. Безобразной, потому что бегал рядом с матерью и улыбался, сжимая в руках воздушный шарик. Кёя уже привык видеть эту картину, потому что Она, чуть ли не эфемерная в его понимании, отказывалась от любой помощи со стороны Вонголы. Просто жила. Просто была. Мальчик улыбается и дергает её за края серой рубашки, показывает в небо, куда летят сотни воздушных шариков; они разные ― радужные, белые, красные, зелёные. А у него шарик ― жёлтый, как перышки Хиберда, как крылышки любой такой же канарейки. Мистическая Она улыбается. У неё нет лица. Для него ― нет. А мальчик видит всю её прелесть, восхищается чуть кривыми от долгой игры в мяч пальцами и обветренными губами. Живой. Реальный. Он её любит. Нет. Обожает. ― Мама, а можно мне птичку? ― ребёнок улыбается. И ― о Боже! ― как же ярко сияют его серые глаза, когда Она одобрительно кивает. ― Какую ты хочешь? Помнишь её название? ― у ребёнка улыбка от неё, остальное ― отца, исключая эмоции. ― Канарейка! Он, жестокий и всемогущий, оставил сегодняшние отчёты, чтобы понаблюдать за Ним. Его холодные серые глаза, словно тучи в майские праздники, оживают с каждой улыбкой мальчика. Его безобразная копия. Странный ребёнок, не знающий своего отца, думающий, что тот уехал и больше не вернётся. Ты ошибаешься, мальчик. Обернись. Твой папа почти рядом. Видишь, та чёрная машина, а в ней ― ты будущий. ― Мама, а когда папа вернётся, ты со мной будешь? ― он сжимает в руках сладкую вату и смотрит ― с надеждой такой милой, Ей даже хочется плакать. ― Мама, что с тобой? ― Я просто счастлива, Кё-кун, ― улыбается от силы, вымученно, привычно. Она ненавидит его отца и, вопреки этому же разъедающему её чувству, любит. Он не знает имени этой женщины, но знает, что Она помнит его и не желает видеть. Вопреки всем её желаниям ― его копия всегда рядом, его копия горячо любима Ею, безликой и безымянной. Он наблюдает за ними больше шести лет. Он видит ― сын растёт и счастлив. Завтра Она купит ему желтокрылую птичку, которая будет петь, что обязательно, гимн старой Намимори, ведь Кё-кун так любит эту песенку. А ещё вечером ― Кусакабэ принесёт ему новое фото того же ребёнка. Эта фотокарточка с изображением улыбающегося мальчика будет храниться в бумажнике, как остальные. ― Мама, а какой был папа? ― она садится рядом с ним и улыбается. ― Самым лучшим мужчиной на свете, ― честно отвечает мама и крепко целует его в румяную щечку. Сегодня вечером он получит новую фотокарточку с изображением сына и Её. А сын получит первое письмо от безымянного отца и крошечную такую канареечку, потому что папа его знает, помнит и ― что самое важное ― любит. Конечно, грозному Хибари такое трудно приписать. Но тут как оно есть и как на ладони. Мальчик весело улыбается. Она улыбается ему в ответ.