My food

03.08. 1978 год 3:04 Меня неспешно несли по тёмному коридору куда-то вглубь дома. Свет попадал в узкий коридор лишь через небольшие окошки и из щелей под дверями, что вели в другие комнаты. Я не могла увидеть что-то кроме стен с потрескавшейся штукатуркой и грязными пятнами, что продолжались уже на деревянном полу. Я смотрела по сторонам, а руками искала то, за что было бы можно схватиться или чем можно было ударить этого громилу. Попытки нанести ему удары своими руками были тщетны, это я поняла еще когда мы были на кухне. Он может поднять меня одной рукой, не думаю, что я смогу нанести ему хоть какой-то вред, будь даже у меня оружие. Да и все конечности у него здоровы, в отличие от моих перемолотых в мясо рук и левой ноги, которой я даже пошевелить не могу. Все преимущества были на его стороне, что заставляло меня лишь мысленно молиться Богу и материально умолять похитителя. — Прошу отпусти меня.. Я ничего плохого не сделала ни тебе, ни твоей семье. Это Джой и Кристи украли продукты на заправке, но я заплачу! Я верну все, что они украли, даже больше! Только прошу, отпусти их и меня! — я говорила так громко как могла. Голосовые связки ещё не отошли от того случая в лесу. Голос у меня хрипел, иногда я даже начинала кашлять, но я все ещё надеялась хоть как-то договориться с ним, — Можете забрать все вещи, что у нас есть! Там в коробках есть шкатулка с драгоценностями, проигрыватель для пластинок и много раритетных вещей, они очень много стоят, поверьте! Хотите, можете забрать мою машину, только отпустите нас, умоляю! Ответом на все мои мольбы и уговоры, было лишь гнетущее молчание. Этот парень не проронил ни слова, пока я была здесь и это пугало ещё больше. Он специально это делает? Держит для чего-то эту давящую интригу, чтобы ввести меня в ещё больший ужас. Хочет помучить меня страхом неизвестности, чтобы пытать меня было ещё интересней.. Хотя, судя по его «друзьям» с кухни, все может оказаться куда проще… Мои размышления прервал противный скрип двери. Кажется, мы добрались до места моей скорой кончины. Меня принесли в большую комнату, больше похожую на гараж. В помещении стоял сильный запах гнили, что в горле встал ком. Яркий свет ослепил меня на некоторое время, что я сама не осознала, как оказалась на кровати. Меня кинули на железную скрипучую кровать с жёстким грязным матрасом и одной единственной подушкой. Матрас ничуть не смягчил падение, и пару острых пружин от кровати впились мне в спину. Скуля, я пыталась хотя бы приподняться с кровати, но вспомнив о том, что мои руки уже не в том состоянии, что раньше, перестала. Силы медленно покидали меня, и я беспомощно лежала на кровати. «Меня убьют? Изнасилуют? Будут пытать? А может всё и сразу?.. Боже, за что я вообще сюда попала, я ничего плохого не сделала… Я не хочу умереть здесь! Я не хочу умирать! Надеюсь с Кристи и Джоем всё в порядке, хоть бы они не ушли искать меня в лес… Твою мать, они же ещё там! А если эти уроды и до них доберутся?! Они же их прикончат, как и меня... Ева, возьми себя в руки! От тебя зависит не только твоя жизнь, но и жизнь Джоя, а ещё Кристи… Тебе надо выбраться отсюда, хотя бы ради них постарайся! Ради них, ради мамы в конце концов..» Я сжала руки в кулаки и приподнялась. Боль была сильная, как будто мне разом ломали костяшки всех пальцев, но мысль о том, что брат с сестрой ещё находятся там одни, а эта семейка психопатов может в любой момент к ним нагрянуть, дала мне второе дыхание. Я схватилась за железную спинку кровати и, пусть не сразу, но смогла сесть у изголовья кровати, что прилегало к стене и углу комнаты. Я тяжело вздохнула и положила перемотанные бинтами руки себе на ноги, что лежали на кровати. А этот громила зря времени не терял – успел привязать мою левую ногу к ножке кровати. Спасибо, что оставил немного верёвки, я смогу хотя бы от кровати отходить, на полтора метра, конечно, но лучше что-то, чем нечего. Новая толстая верёвка обвивала мою лодыжку настолько крепко, что я не могла пошевелить ступнёй. «Перерезать её будет сложно, даже если найду что-то острое. Да даже если я и избавлюсь от верёвки, убежать не смогу.. Ебучий капкан! Надеюсь, он хотя бы до кости не дошёл, одно дело просто хромать, другое лишиться ноги…» Рана вновь начала кровоточить. На грязной ткани, что и закрывала рану, стали появляться новые пятна уже свежей крови. Я наклонилась вперёд и пальцами провела по месту, где появилась кровь. Боль возникла мгновенно, я прикусила губу, чтобы не заплакать, но продолжила ощупывать свой рубец. Борозды от зубьев капкана соединялись друг с другом тонкой линей, проходя по всему моему бедру. Насколько глубоким оказался рубец, на ощупь и через ткань понять было нельзя. Кровь просачивалась через самодельный бинт всё больше и больше. Я обхватила своё бедро по бокам, чтобы хотя бы так остановить кровь. Нога начала болеть сильнее, заставляя меня непроизвольно стонать. От нарастающей боли меня отвлек грохот сбоку. Я уже и забыла, что нахожусь здесь не одна. Я повернула голову на шум и увидела мужчину, больше похожего на медведя. Ростом был почти два метра, если не больше, тучный и одновременно мускулистый. Этот громила одним своим видом внушал недоверие. Одет странно: светло-оранжевая рубашка с пятнами грязи и крови, коричневые брюки, заношенные ботинки, он даже носил галстук. Не мне решать, как и в чём охотиться на людей, но выбор «рабочей» одежды вызывал много вопросов. Но ещё больше меня привлёк фиксатор на его правой ноге. Это были два железных прута, соединённые друг с другом кольцами в местах сгиба ноги. Конструкция выглядела не слишком надёжно и явно была сделана своими руками. Если этот бугай смог за мной бегать по лесу почти час со сломанной ногой, то что бы со мной было, будь он полностью здоровым? «Как мило, у тебя не работает правая нога, у меня не работает левая. Мы бы отлично смотрелись вместе… Боже о чём я только думаю?! Мерзость какая! И что он там так долго ищет?..» Мой новый «друг» искал что-то на своём столе, что стоял недалеко от кровати. Большой деревянный стол, захламлённый разными вещами, в основном инструментами и колюще-режущими предметами. Увидеть что-то ещё было невозможно, он быстро перекладывал вещи с места на место, в поисках нужного ему инструмента, иногда что-то из его мусора с грохотом падало на пол, отчего я вздрагивала и издавала громкий писк, как Кристи, когда я подходила к ней со спины. «Так старается над выбором оружия для моего убийства, а может хочет выбрать что-то интересное для моей пытки.. Я признательна, конечно. Такого чуткого внимания ко мне ещё ни один мужчина не проявлял, но я была бы рада если бы меня просто отпустили домой…» — Твою мать! Я сказала это настолько громко, что мой похититель отвлекся от своих поисков. Он повернулся в мою сторону, держа что-то в руках. — «Молодец Ева, теперь тебя точно прикончат..» — напольные доски громко скрипели под его шагами, пока он шёл до кровати, где сидела я. Он встал около кровати и пристально смотрел на меня. Я чувствовала своей кожей, как его зрачки бегают по моему телу, жадно разглядывая меня. Это вызывало панику и даже отвращение, но ещё страшнее стало, когда я обратила внимание на большие ножницы в его руках, — «Вот и всё, сейчас он воткнёт их мне в шею, или в живот, или сразу проломит мне голову ими. А может он будет меня пытать, срезать с меня кожу, отрезать части тела…» — Я зажмурилась и замерла в ожидании удара. Дыхание остановилось, а сердце стало биться реже. Я отвернула голову к стене, спрятав лицо за волосы. Ожидание своей смерти, как оказалось, хуже самой смерти. Этот момент будто бы длился вечно, а сопровождающая его тишина давила на мозг. — Да добей ты меня уже! Холодные ножницы скользнули по моей левой ноге, в районе бедра. Послышался громкий щелчок ножницами, и я больше не чувствовала давящую повязку на своей ноге. Повернувшись, я увидела, что он лишь расстриг полностью красную от крови ткань. На мгновение я даже успела обрадоваться, пока не почувствовала нарастающую боль в ноге. Я посмотрела на своего похитителя. Он сидел на кровати, держа в руке большую иголку с чёрной толстой ниткой. Он задумчиво вертел её в руках и проверял, насколько острой была игла, надавливая на кончик своими пальцами. — Нет, нет.. Нет! Даже думать об этом не смей! Я не дам тебе это сделать! — осознание того, для чего ему нужна была иголка, пришло мгновенно. Я быстро поджала ноги к себе и обхватила их руками. Я лучше умру от кровотечения, чем дам этому уроду латать мои раны ржавой иголкой, а если будет заражение или сепсис! Я и так ходить как раньше не смогу, а так и вовсе ноги лишусь. Реакция на мои слова была мгновенная. Он положил иголку в карман своей рубашки и схватил верёвку, к которой и была примотана моя нога. Одним рывком он притянул меня к себе и положил мою левую ногу к себе на колени. Достав иголку, он уже хотел сделать первый стежок, но я ударила его правой ногой по затылку и несколько раз по спине. — Я не дам тебе это сделать, больной ублюдок! Отпусти меня сейча… Не успела я договорить, как моё горло сжала сильная мужская рука, перекрывая доступ к кислороду. Я начала задыхаться, а моя шея под его сильной хваткой даже стала трещать. Ртом я жадно глотала воздух, а руками старалась расслабить его хватку, чем только сильнее злила его. Он смотрел на меня с такой ненавистью в глазах и с такой силой сжимал мою шею, что казалось он вот-вот её сломает напополам. Осознав, насколько сильно я влипла, я хотела уже извиниться перед ним, начать умолять, но я не могла издать ни звука. Я схватила его за запястье и смотрела на него самыми жалостливыми глазами на свете. Если бы я только сразу осознала, насколько сильно он разозлится с моих слов, то подумала бы дважды. Терять мне было нечего, и я решила попытаться вымолить спасения. От боли мои руки начало сводить, и они непроизвольно скользили по его руке, будто бы я его гладила. Его хватка постепенно ослабевала, и я начинала чувствовать, как мои лёгкие снова наполняются кислородом. Мы смотрели друг на друга, как будто зрительно вели диалог, и у меня, кажется, получалось его уговорить успокоиться. Я продолжала гладить его по руке, пока он окончательно не отпустил моё горло. Я сделала глубокий вдох, отчего начала кашлять. «Это тебе урок, Ева. Следи за своим языком! А то в следующий раз он просто размозжит тебе башку об стену…» Откашлявшись и выплюнув излишки слюны на пол, я повернулась к нему. Он снова прожигал меня взглядом, на этот раз в нем читалось недоверие и обида, так обычно дети смотрят на маму, когда та не покупает им конфеты. Он чего-то ждёт от меня? Извинения?.. Мы смотрели друг на друга и молчали в ожидании чего-то, пока боль от раны на ноге не дала о себе знать. Я тихо выругалась, но он это услышал и тоже обратил внимание на кровоточащий рубец. Осознав, что иного выхода нет, я досадно вздохнула. — Делай то, что хотел сделать.. и это, извини… я не хотела тебя обидеть… — извиняться перед своим же похитителем одно из самых идиотских решений в моей жизни, но оно явно сработало. Как учила меня мама, из двух зол выбирай меньшее. — Просто сделай это как можно быстрее. На сегодня мне достаточно болевых ощущений… Я легла на спину, сложив руки на груди. Пусть делает то, что хотел. Если играть по его правилам, больше шанс того, что я выживу. А если выживу, найду Джоя и Кристи, мы выберемся из этой дыры, и всё будет хорошо… хорошо… Нет, Ева, ничего не будет хорошо! Ты в ебенях, где-то на краю Техаса. Тебя держат в заложниках, а твой похититель имбецил, с которым нельзя даже договориться. Ты даже не можешь быть уверена, что он тебя понимает. А твой брат и сестра где-то неподалёку от этих психов, и если они сдохнут, в этом будешь виновата ты! Ты потащила их в эту пизду мира ради какого-то сарая с хламом! Тебя будет ненавидеть каждый! А твоя мать больше всех!.. Правая рука автоматически стала искать подушку, а нащупав её, я накрыла подушкой голову. Я всегда так делала, когда понимала, что сейчас расплачусь. Нельзя показывать свои слабые стороны и особенно плакать перед кем либо, я не должна быть слабой на глазах у других. Но как не плакать, когда такой пиздец происходит в твоей жизни? Я обняла подушку руками, сильно прижав её к своему лицу, и начала рыдать. Горячие слёзы текли по моим щекам, быстро впитываясь в ткань подушки, из-за чего та очень быстро стала мокрой. От меня не было слышно ни звука, пока острая иголка не прошла через мою кожу, а после проскользнула нить, что соединила мою плоть. От меня слышалось лишь слабое пищание и глухие стоны. Прошёл первый стежок, потом второй, третий, четвертый... Терпеть было всё сложнее и сложнее, больше не из-за боли, а от отвращения. Я чувствовала себя беспомощной, вещью в его руках, с которой он мог делать всё что хотел. От этих мыслей слёз стало больше, а подушка, кажется, стала мокрой еще и с обратной стороны. Было сложно следить за временем в таком состоянии, отчего казалось, что эта «операция» идёт уже вечность. Пока мои глаза не озарил яркий свет, и с моего лица не убрали щит в виде подушки. Он откинул подушку в сторону и вопросительно смотрел на меня, будто бы хотел спросить, как я себя чувствую. Я приподнялась и посмотрела на ногу, теперь на ней красовался длинный шов черного цвета. На удивление, сделан он был аккуратно и с какой-то стороны даже красиво. — Спасибо… — сказала я, проводя по своим глазам, чтобы убрать излишки слёз. Я чувствовала стыд за свои слёзы, никто не должен видеть мою слабость, только самые близкие для меня люди, те, кому я доверяю, но, видимо, он стал исключением, — Что тебе от меня нужно? Что ты хочешь со мной сделать? Если хочешь убить меня, то почему не сделаешь это сразу? Зачем ты меня лечишь? Хочешь оставить меня в живых, а после пытать пока тебе не наскучит? Я бы могла задать ещё много вопросов, если бы не звук мотора моей машины на улице. Мы оба посмотрели в окно, что было недалеко от кровати. Через него было видно, как кто-то пригнал машину к дому, а Текс помогал разгружать багажник. Водитель с улицы позвал, моего нового «друга» и тот поспешно вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь, оставив меня одну. «Твою мать, они добрались до дома… Пожалуйста, скажите, что Джой с Кристи выбрались оттуда и сбежали... Если нет, то мы в полной заднице, Ева. Мы в полной заднице!»