My food

02.08. 1978 год 18:03 Дверь захлопнулась за моей спиной, оставляя в полной тишине. Облокотившись спиной об дверь, моя голова опустилась вниз, а взгляд упал на мои, когда-то бежевые кроссовки, что сейчас сильно потускнели и были покрыты пятнами грязи. Медленно скользя по двери от усталости, я все ближе приближалась к холодному деревянном полу. Приземлившись на него своей пятой точкой, ладони обхватили мою шею сзади, делая опору для головы, что сейчас чувствовалась не подъёмной. Столько мыслей крутилось у меня в голове, заставляя каждую извилину мозга испытывать боль. Я проматывала снова и снова разговор с Джоем. Мои крики и оскорбления эхом разносились по сознанию, заставляя неприятно жмуриться. С каждым разом гул в голове становился все громче и неприятнее, звучал с такой силой, что уши начинали ныть, а глаза невольно слезиться. Не зная, как унять муки совести, я несколько раз ударила затылком по двери. — Я не имела права так поступать! Я не имела права так поступать! Какая же я идиотка.. Идиотка! Чем чаще я это говорила, тем сильнее были удары. Громкие хлопки двери раздавались в тишине детской и мелодично подстраивались под мой бубнёж. Откинув руки в стороны и подняв голову вверх, я остановилась. Совесть слегка притупилась физической болью, отчего морально стало легче. По телу пробежали мурашки. Холодный ветер привел меня в чувство и заставил мгновенно съёжиться. В нашей старой детской и вправду царил жуткий холод. Всему виной открытое окно, откуда холодный ветер и попадал в комнату. Вместе с мурашками по телу пробежало недоверие. Окно было целым: оно было не прибито досками, оконные рамы не сломаны, стекло не побито. Казалось, что оно было специально оставлено открытым. Проведя ладонью по лицу в голове пробежала мысль. — « Ты снова себя накручиваешь. Мало ли что могло здесь быть до вашего приезда. Сейчас же тут безопасно, да?». Покивав головой, принимая сторону голоса разума, попыталась приподняться с пола. В глазах всё закачалось, как только я поднялась в полный рот, а ноги задрожали. Ударив себя легонько по щеке, размытие в глазах начало медленно отступать, и я смогла разглядеть всё пространство. Квадратная комната из моего туманного детства. Многие воспоминания покинули меня, но эту красавицу я никогда не смогу забыть. Рука скользнула по потускневшим от времени обоям, еле сохранивших узоры небольших зайчат, на нежно-голубом фоне, что сейчас стал отдавать в желтизну. По углам правой стороны комнаты стояли два больших шкафа без дверей. Чистый, лишь отзывавший от времени шкаф принадлежал Джою. В дальнем же углу, рядом с письменным столом, стоял мой. Весь изрисованный краской, обклеенный наклейками и сильно потрепанный жизнью ещё до отъезда. Палец скользнул по пустой полке шкафа собрав, копившуюся годами, пыль. Сдув с пальца грязь, я с внимательностью разглядывала стол, что больше был похож на холст любителя артхауса. Мазки краски, что въевшиеся в светлую древесину, геометрические фигуры, маленькие рисунки животных, надписи кривым детским подчерком, всё разобрать было невероятно сложно. Внимательно рассматривая буйство детской фантазии, я начала видеть разных животных в рисунках, домики, бранные ругательства оставленные Джоем. Лишь большое схематичное сердечко выбивалось из общей атмосферы своеобразного холста. Красная краска хорошо впилась в древесину и лишь немного потемнела со временем. В середине сердца были странные линии, на первый взгляд кажущиеся простыми царапинами, но сильно вглядевшись можно было различить две кривые буквы со знаком посередине. B+E" - самая простая форма запечатлеть тёплые чувства друг друга для двух детей. — «И кем бы ты мог быть загадочный "B"?.. Кроме Джоя, не помню ни одного мальчика, кто бы захотел со мной дружить. Джой, конечно, глупый, но не настолько же, что бы перепутать первую букву своего имени.» — Отвернувшись от стола, я мысленно начала перебирать в голове всех знакомых мне парней из детства. Но была лишь маленькая загвоздка - у меня не было друзей мальчиков и в помине, а вспомнись своего загадочного друга отсюда, как бы сильно я этого не хотела, но мозг отказывался проецировать хоть какие-либо воспоминания связанные с этим местом. — « Бред какой-то.. Надо будет у мамы спросить насчёт этого "друга". Возможно, хотя бы здесь я была не так одинока..» Холодный воздух вновь вернул меня в настоящее, напомнив про ещё одну не менее важную часть комнаты. Двухэтажная детская кровать лучше всего отложилась у меня в памяти. Драка за второй ярус с Джоем, приятный масляный запах новой кровати, скрипучие матрасы, что долго не давали заснуть – всё это я помнила в деталях. Пусть она уже и не выглядела так роскошно как раньше, но в моей памяти она всегда останется лучшей частью этой комнаты. Ноги сами принесли меня к кровати. Исцарапанные бортики кровати, отломленная лестница, что лежала рядом, потемневшие матрасы с торчащими пружинами – всё что осталось, от моей былой детской мечты. Проведя рукой по матрасу старому, я поняла, что он сухой. Заигравшаяся внутри меня ностальгия, так и манила прилечь на кровать и немного расслабиться. Я не стала долго сопротивляться и в туже минуту легла на матрас почувствовав спиной колючие пружины. Подложив под голову руки, я закрыла глаза. — «Всё прямо так, как и было в детстве!» — радостно звучало у меня в голове, вызывая улыбку. — «Вспоминаю, как Джой постоянно ворочался во сне, а матрас под ним так сильно и противно скрепил, что я не могла заснуть до двух часов ночи. Тогда я придумала, считать доски под своей кроватью, пока я не вырублюсь. Всегда засыпала на шестьдесят четвертой..» — Глаза неохотно приоткрылись и начали медленно ползти по деревянным доскам, что были сверху меня. В голове звучал монотонный голос, что озвучивал каждую доску своим порядковым номером. — «Раз, два, три… Четыре, пять, Шесть.. Так, стоп! А это ещё что?». Глаза быстро заморгали, проверяя, не показалось ли мне. Из-под шестой доски торчал пожелтевший кусочек бумаги. Руки потянулись к находке и уже через мгновение сложенный пополам альбомный лист, был у меня в руках. Я села на край кровати, чтобы свет из окошка позволил мне лучше разглядеть найденный листок. Тонкий и сильно пожелтевший лист был сложен на пополам, а внутри прощупывалось что-то более плотное. Руки уже потянулись к содержимому, на мой взгляд упал на цветные буквы, что были написаны на листе. Несмотря на более твёрдый лист бумаги, я отложила его в сторону и развернула альбомный лист. Написанные цветными карандашами буквы было сложно разобрать. Детский кривой подчерк с кучей ошибок скрывал надпись «С дем Рождениа!». По периметру листа были нарисованы воздушные шарики, конфетти, а в самом низу кривой потёкший торт. В самой середине рисунка красовались два человека, что держались за руки и улыбались. Это был единственный элемент рисунка, что был нарисован наиболее аккуратно и старательно. Было не трудно догадаться, что нарисованный человечек с двумя черными хвостиками и в синем платье - это я. А вот держащий меня за руку ребёнок, вызвал много вопросов. На рисунке он был намного больше меня. Голову украшали кудряшки, раскрашенными коричневым карандашом, а одет был мой друг в синий комбинезон, с заботливо нарисованными, а нём пятнами грязи. — Я умела подмечать детали, когда была маленькая. — С еле заметной ухмылкой подметила я. — Может быть этот парнишка и есть тот "В".. Хотя честно, не думаю, что это мне что-то даст. Этот парень наверное уже вырос и давно позабыл меня.. Но я  рада, что у меня были друзья. — Я согнула лист пополам и ещё так же два раза. Раз уж судьба дала мне возможность получить, хоть что-то из прошлого, то я обязана это сохранить. С этой мыслью, я спрятала найденный мной рисунок в лифчик. Карманов у меня не было, а так я с точностью буду уверена, что его нигде не забуду. — «А теперь самое интересное.» — радостно заиграло любопытство у меня в голове, когда я взяла в руку тот лист бумаги, что скрывался внутри рисунка. Радостная эйфория быстро сменилась разочарованием, когда я увидела, что лист оказался фотографией меня, Джоя и моей мамы. Это было единственное фото, где мы все втроем были запечатлены вместе, причем ещё я счастливые. Мама стояла сзади нас и мило улыбалась в камеру. Никогда не видела её такой счастливой и красивой на одном фото. Растрёпанный мальчик в одних шортах был Джой. Он улыбался во все свои тридцать два зуба, гордо подняв голову. Я стояла впереди всех, робко улыбаясь в камеру и держа кого-то за руку. Но узнать кто это был – невозможно. Фото было порвано, и мне досталась одна из его двух частей. Единственное, что я знала, фото было сделано в день рождения моего забытого "друга", об этом говорили два хвостика на моей голове, синее платье с рисунка. — «Может, Джой что-то помнит из этого?..» — В голове пробежал вопрос, а вместе с ними и мурашки по спине. – «Да он со мной и разговаривать не захочет, после того что было! Будет дуться всю неделю, не разговаривать, ещё и маме нажалуется.. А если.. я попрошу прощения? Стоп! А, почему вообще я должна извиняться?! Они напортачили, они получили от меня по заслугам. Ну, Джой в основном, Кристи просто повезло. Всё по честности.. или нет.. Ладно, просто пойду и извинюсь! Чем раньше помиримся, тем быстрее закончим с домом, и тем быстрее поедем домой.» Я согнула фотографию вдвое и всё так же спрятала в бюстгальтер. Встав с кровати и идя к двери, я обдумывала слова извинения. Думала, как начать и вообще простить ли мне Джой. Сердце замерло, когда я подошла к двери, а ладонь сжимала ручку двери. Глубоко вздохнув, я повернула ручку двери и та со скрипом начала открываться. В последний раз я отрепетировала слова извинения и шагнула в гостиную.