My food

03.08. 1978 год ??:?? Моя грудь тяжело поднималась от каждого вздоха, глотая спертый воздух комнаты. Душный воздух дополнялся противным смрадом пота, спекшейся крови и сгнившего мяса. Облезшие обои, испачканные пятнами грязи, такой же мерзкий пол усыпанный мусором и мелкими костями. Захламлённое пространство больше напоминало сарай, нежели жилую комнату. Когда-то белый потолок был покрыт мокрыми пятнами, плесенью углах комнаты, а вниз свисало пара проводов. Те были покрыты большим слоем пыли и паутины, а лампочка освежала комнату тусклым светом. Осмотреть окружение четче было сложно, перед глазами все ещё стояла пелена, а голова ходила ходуном. Но одно я могла знать точно - я вновь оказалась в комнате громилы. Было сложно сказать, сколько меня могли продержать здесь. Каждая моя косточка ныла, а кожа будто бы покрыта льдом. В комнате стоял жуткий холод, а я даже не могла пошевелиться. Моё тело было привязано к кровати веревками. Руки были связаны вместе и висели над моей головой. Руки онемели и стали почти белыми, этот урод настолько сильно перетянул мои кисти верёвкой, что я перестала чувствовать обе руки. Ноги были расставлены в сторону и согнуты в коленях. Веревки были крепко примотаны к моим лодыжкам, а колени на столько привыкли к согнутому состояния, что начинали болеть, если я пыталась их разогнуть. Хотя бы голова находилась на подушке, мерзкой мокрой подушке, имеющий стойкий запах крови, гнили и.. мочи. Мне оставалось лишь желать на кровати и думать о том, что со мной произойдет, непрерывно смотря в потолок. Перебирая в голове все возможные картины пыток, сердце начинало колотиться быстрее, а по телу пробегали капли пота. Малейшее движение тела, будто бы дрожь от холода или трясущиеся от страха руки, приносили мне жуткую боль. Каждую кость моего тела, словно, ломали на мелкие осколки. Они впивались мне в мышцы, разрывая их на волокна. Тело будто бы горело изнутри. Каждый орган болел своей особенной болью. Сердце слегка отдавала болью в район левой груди. Легкие с тяжестью поднимались под моими ребрами, забирая в себя мерзкий смрад комнаты. Желудок неприятно бурлил желчью, заставляя меня напрячься, что бы она не вырвалась наружу. Моё существование в этот момент походило на пытку. Мне оставалось лишь ждать. Ждать, что сделаю со мной дальше. Голова отказывалась воспринимать все происходящие за правду. Я не чувствовала ни страха, ни грусти, ни гнева, лишь сильное чувство отвращения и безысходности. Мой разум будто бы смерился с тем, что я не могу нечего сделать. Разум отключился, а вместе с ним и восприятие действительности. Мои глаза медленно ходили по потолку, перепрыгивая с лампочки на углы комнаты, с углов на пятна потолка и так по кругу. Множество раз. Слишком много раза, что бы мой измученный мозг смогла запомнить эту цифру. В комнате стояла тишина, заставляющее уши страдать. Жужжание нагретого цоколя лампы, единственное, что спасало меня от мучительной тишины. «Я больше не могу так. Почему я просто не умерла?» Вопрос, мучавший меня ещё до попадания в состояние овоща. Может поэтому я просто сдалась сейчас? Чувствовать постоянное отчаяние и бессилие – есть моя норма. Боль лишь признак того, что твое тело живет, но не возможность чувствовать хоть что-нибудь является ещё более весомым признаком жизни. Я не права? Моя жизнь не имеет смысла. Я существую, но не живу. И если моя судьба умереть от рук садиста-каннибала, то это будет единственное запоминающееся событие за всю мою жизнь. Дверь со скрипом открылась, заставив меня вздрогнуть. В комнату вернулся громила. Он странно вошел в комнату, будто бы старался быть аккуратным и тихим, хотя с его комплекцией это было невероятно сложно. Дверь выскользнула из его руки и громко ударилась об косяк, заставив меня вновь вздрогнуть. Кровать заскрипела под моим телом, отчего ему пришлось повернуться и посмотреть на меня. Этот странный взгляд, будто бы он чувствует себя виноватым в том, что я проснулась. «Он думал, что я спала? Просто прикончи меня.. Зачем ты так.. относишься ко мне? Какого черта он.. заботиться обо мне?» — мысли заставившие, мой мозг постепенно включаться, а извилины работать. Он все ещё смотрел на меня, немного расстроенным, но любопытным взглядом. Мои глаза так же не сходили с его фигуры. Так он кажется ещё огромнее и страшнее… Если бы его желание, он мог бы запросто сломать мне руку без особых усилий. Но меня не покидало, чувство, будто бы я нужна ему не для кровавого веселья. Он сделал пару шагов и уже стоял у кровати, не сводя с меня взгляд. Его карие глаза бегали по моему телу, вызывая у меня дрожь и чувство стыда. Он выглядел таким заинтересованным, но не менее.. смущенным? Как странно угадывать эмоции человека под маской.. из кожи другого человека. Мурашки бегали по всему телу, а лицо становилось всё розовее и розовее, и он видел это. Он неловко протянул свою руку ко мне, не сразу решившись положить ладонь на мой живот. Я почувствовала теплую мужскую ладонь на своей коже. Он медленно водил своей ладонью по моему животу, словно гладил меня, делая это так аккуратно, как только умел. В голову закрался один странный вопрос, ответ на который я не хотела знать — «Какого черта я чувствую его прикосновения так чётко?». Глаза опустились вниз, и я увидела себя без одежды. Моё голое бледное тело лежало рядом с этим здоровяком, и он был рад возможности меня трогать. Его рука поднималась с моего живота к груди. Мои зрачки сузились, а дыхание стало чаще. Я впервые почувствовала такой дикий страх и отвращение. К горлу подступала желчь, а глаза судорожно бегали с моего раздетого тела на здоровяка. Я не могла пошевелиться, тело полностью отключилось, давая этому уроду полный контроль надо мной. Его рука грубо сжала мою грудь, заставим меня стонать от боли. Он поднял на меня взгляд. Его голова вопросительно наклонилась, а рука вновь сжала грудь с большей силой. Сдержать свои стоны было невозможно. Его шершавые ладони больно царапали соски, а плохо обстриженные ногти впивали в грудь. Он сжимал и разжимал мою грудь, стараюсь заставить меня стонать, как можно больше и громче. Я вздрагивала каждый раз когда он трогал меня и выгибалась, когда он делал мне больно. Мне было мерзко от его прикосновений, хотелось содрать с себя кожу в каждом месте, где он касался меня. Хотелось рыдать, кричать навзрыд, что бы он остановился. В горле как будто встал ком массы чего-то противного, не дающей мне сказать ни слова. Его руки медленно скользили вниз по моей груди, проходя шершавой ладонью под грудью касаясь пальцами моих ребер через кожу. Как бы аккуратно он не старался касаться моего тела, каждая косточка под кожей чувствовало силу в его руках, будто бы слегка надавив на одно из моих ребер, он мог заставить его надломиться. Он остановил руки, на моей талии поглаживая её руками, двигая ими сверху вниз. Его пальцы больно надавили на живот, отчего мои ноги сжались, а к горлу стала подступать желчь. Прикрыв глаза, я сглотнула неприятною массу, почувствовав, как та опустилась снова в кишечник. Я почувствовала, как мужские руки с неохотой отпустили моё тело, давая мне возможность, хотя бы пару минут расслабиться. Пока тело лежало неподвижно, лишь изредка вздрагивая из-за холода в комнате, разум вопил от ужаса и неизвестности. Я с жадностью глотала спертый воздух комнаты. Моя грудь быстро двигалась вверх и вниз от частых вздохов и выдохов, каждый вздох отдавал болью в легкие и грудную клетку. Глаза не смогли сфокусироваться и картинка постепенно начала плыть, оставляя возможность видеть лишь силуэты. Звуки из комнаты доходили до моих ушей с небольшой паузой, будто бы шум за окном или треск напольных досок под ногами громилы. Тишина в комнате заставляла моё сердце останавливаться, каждый раз, когда я слышала посторонние звуки. Тело не произвольной дергалось, все чаще и чаще, от ожидания. Голова переполнялась мыслями и том, что со мной произойдет и как долго продлиться этот кошмар, в кровавых подробностях описывая мои мучения перед смертью. Чем сильнее я погружалась в свои мысли, тем сильнее мир вокруг меня размывался. Силуэты постепенно становились все размытее, а в глазах темнело. Из забытья меня вернул звук расстёгнутой молнии, мгновенно вернувший мне зрение, слух и чувство отвращения. «Он же не может.. Это не правда, нет он же не может меня…» — Нет! Нет! Нет! — Хриплый голос раздался по комнате, пока мои ноги задрожали, нервно стараясь сомкнуться. — Не надо этого делать! Нет.. Собрав оставшиеся силы, я старалась освободиться, отдергивая руки от спинки кровати. Верёвка с силой впивалась в натертые до крови раны. Сжав кисти в кулаки, я не останавливалась, думая, что это поможет мне освободиться. Кровать противно скрипела подомной, что уши концентрировались только на звуках старых матрасных пружин, позабыв о двухметровом мужике, стоящим рядом с кроватью. «Я должна, что сделать! Думаю, Ева! ДУМАЙ..» Я издала еле слышный писк, когда крепкая мужская ладонь сжала мою руку на месте веревки. Дрожащие зрачки медленно опустились к месту адской боли на моей руке. Казалось, веревка уже срослась с моей рукой и обжигала стертую до мяса кожу. Одного его не ловкое движение и сустав, соединяющий кисть с рукой, мгновенно раскрошиться до сильной его руки. — Я не буду шуметь, если ты… Не будешь меня.. — Кожей я почувствовала, как шершавые пальцы касаются внутренней части моего бедра, медленно продвигаясь дальше. Бедра машинально прижались друг к другу, сжав руку мужчины. — Нет! Ты не будешь этого делать. Последнее, что я почувствовала после своих слов это мерзкое ощущение чьих-то пальцев внутри меня. Я почувствовала, как каждая клетка меня сжалась, что бы не соприкасаться с ним. Толчок повторился, а вместе с ним появилась адская боль внизу живота. Чувство будто тебя насаживают на вертел, и сейчас его пальцы пройдут по всему твоему телу и выйдут их рта, будто я кусок мяса. Ноги дрожали и постепенно слабели. Взгляд упал вниз, и я могла видеть выпуклость,торчащую из моего живота. Он засунул в меня пальцы с такой силой, что мог приподнять кожу моего живота изнутри. Я откинула голову назад и закрыла глаза. Чувство тошноты нарастало в горле, пока мой мозг держал эту картину в сознании. Я старалась не думать об этом, не концентрироваться на его движениях внутри меня, старалась как можно сильнее себя отвлечь. Прокручивала в голове песни любимых групп, вспоминала все лекции из колледжа, каждый свой рабочий день. Такое странное чувство вызывает ситуация, когда ты в голове напеваешь, припев любимой песни, пока тебя трогают изнутри, натягивая кожу так, будто бы хотят порвать. Он, кажется, сам был удивлен, что я способна на такое. Движения его пальцев были такими неумелыми и медленными, будто бы это занятие вызывало у него больше интерес, а не желание. Словно, мама купила новую игрушку и он только учиться ей пользоваться. Его пальцы медленно скользили внутри меня, с каждым разом наращивая скорость и сильнее отдавая мне матку. Что-то склизкое начало течь по моим бедрам, капая на и так заляпанную простыню. Дыхание учащалось с каждым толчком его руки, а на глаза наворачивались слезы. В голове звучал голоса мысль, что в подобной ситуации, казалась бредом: «Просто думай о чем нибудь другом. Вспомни каждый альбом The Crickets, каждую их песню, каждый текст их песни.» В голове зазвучали слова любимых песен, а воображение додумывало к ним музыкальное сопровождение. Казалось, что от этих мыслей становиться легче не только голове, но и телу, будто бы всего этого не происходит. Как будто это просто сон, гребанный страшный сон. Я снова уснула в наушниках за столом и мне это сниться. Я даже уже не чувствую его внутри себя.. Последняя мысль вернула меня в реальность. Он правда перестал это делать. Боль внизу живота стала не такой сильной, как была раньше. Ноги почти не дрожали, а кожа покрылась мурашками от холода в комнате. «Это правда кончилось?» —промелькнувшая в голове мысль, давала возможность без страха открыть глаза. Пока я не почувствовала, как мои ноги с силой раздвинули в стороны, а талию обхватили мужские руки. Что-то уперлось мне в бедро. Горячее, твердое и пульсирующее. Оно терлось об меня, выжидая чего-то. «Он ждет, что я ему дам разрешение?» Его руки крепко впились мне в талию, а большие пальцы гладили мне живот. Одним резким движением он насадил меня на свой член. Отвращение прошло по телу судорогами. Мышцы будто окаменели, а кожа отвердела. Тело старалось не чувствовать его прикосновения и толчки. Скрип кровати неприятно отдал в уши вместе с хриплыми вздохами ублюдка. Внутри живота чувствовалась ноющая боль, становившаяся с каждым толчком все сильнее и сильнее. Глаза не отрывались от потолка и даже не моргали, лишь иногда в глаза мутнело, от накопившихся слез. «Двенадцать… Тринадцать… Семнадцать… Он скоро должен закончить… Двадцать один.. Двадцать два..» — бубня себе под нос, количество толчков, мозг как будто отключился. Не было ни страха, ни боли, лишь отвращение и желание поскорее это закончить. «Надеюсь ты доволен этим, но когда ты развяжешь мне руки и воткну тебе нож в пузо, а после пущу кишки из твоей мерзкой потной туши. А пока, можешь наслаждаться своим положением..» Толчки стали чаще и быстрее, скрип кровати громче. С его стороны послышались странные, похожи на звуки животных, стоны, если их вообще можно было так назвать. Мое тело совсем перестало сопротивляться, я чувствовала каждое его движение, каждое поглаживание, я могла чувствовать каждый его сантиметр внутри себя. К горлу подступал ком желчи, а сознание постепенно возвращалось ко мне. Его ногти болезненно прошлись по моей коже, а внутри себя я почувствовала что-то горячее и мокрое. «Он закончил.» Сколько времени прошло с того как он кончил? Я не помню. Даже не помню, как он развязал мои руки. Глаза все ещё не сходили с потолка, а тело отказывалось двигаться. Собрав оставшиеся силы, я приподнялась и по моему бедру пробежало, что-то мокрое. Машинально я опустила руку к бедру и почувствовала странную сырость. Четкость зрения вернулась ко мне, когда взгляд упал на пальцы, измазанные в крови и мужском семени. Этот отвратительные запах пота, крови и спермы добили меня. Желчь из горла быстро подступила и меня стошнило на пол. Я глотала воздух ртом, стараясь прийти в чувство. Послышались шаги и я увидела мужские ноги, рядом с лужей моей рвоты. Его рука неприятно подняла меня за подбородок. Мы снова встретились взглядом, этот амбал осматривал меня своими карими глазами, поворачивая мою голову в стороны. Он убрал своим большим пальцем остаток рвоты с моих губ и вопросительно наклонил голову. Пытался понять, что со мной случилось? Из моего живота послышалось урчание и его глаза будто бы загорелись. Он взял со стола.. шоколад? Это была маленькая плитка молочного шоколада. Приоткрыв мне рот пальцами он аккуратно положил ломтик шоколада мне на язык. Глаза в недоумение сузились, а брови приподнялись. Он несколько раз погладил меня по голове, а после уложил в кровать. Все это время ломтик молочного шоколада таял у меня во рту, смешиваясь с привкусом рвоты. Почувствовав спиной мокрый матрас, я перевернулась на спину лицом к стене. Мое тело трясло, а глаза медленно закрывались. Я почувствовала, как меня накрыли одеялом, а перед глазами была темнота. Только сейчас я поняла, что со мной произошло.