И взойдёт солнце…

В тёмной комнате повисла интригующая тишина, которая, бесспорно, повлечёт за собой что-то интересное. Дыхание находящихся здесь девушек временами прерывистое, похоже, они прекрасно знают, что сейчас собираются делать. Их глаза уже адаптировались к темноте, это помогает им разглядеть друг друга как следует: каждый изгиб тела, каждый сантиметр мягкой на ощупь кожи. Возбуждение потихоньку берёт вверх над рассудком тогда, когда их губы соприкасаются — слышны тихие постанывания и то, как дыхание девушек раз за разом сбивается из-за слишком страстного поцелуя. Инукай гордо восседает на коленях своей возлюбленной, сильные руки которой плотно держат упругие ягодицы пассива. Смущение чётко прослеживается в цвете их всё более розовеющих щёк, и это самое смущение они тут же превращают в очередной повод совершить резкий рывок в сторону губ второй половинки. Кровать всё сильнее скрипит под тяжестью их тел, побуждая обеих зайти куда дальше обычных поцелуев. — Я скучала по твоему телу… — возбуждённо говорит Харуки, вдыхая приятный аромат розовых локонов возлюбленной. — И оно скучало по тебе, — отвечает Иске, прикрывая от удовольствия глазки. Инукай в свойственной себе манере пронзает острыми ногтями плечи девушки, наслаждаясь её болезненным шипением. Таким образом она проявляет свою непокорность, как бы напоминая возлюбленной: «Меня надо добиваться». Но Сагаэ лишь игриво ухмыляется, уже давно привыкнув к такого рода испытаниям. Кто, как не она, способен заставить саму Инукай Иске быть паинькой в постели? Никто. Прижав сидящую на своих коленях девушку к себе, Харуки неожиданно кусает её шею, мгновением спустя зализывая получившуюся ранку языком. Иске не сдерживает болезненный хрип, перерастающий в сладостный стон. Когда альфа лёгким движением руки рвёт кружевной бюстгальтер, дабы насладиться видом выпавшей пышной груди, Инукай прогибается в спине, открывая лучший вид на свои прелести. Девушка с бордовыми локонами сжимает одну из упругих грудей, наслаждаясь протяжным стоном, вырвавшимся из ротика непокорной Иске, который стал неким подтверждением того, что Харуки добилась чести заняться любовью с возлюбленной. Руки Сагаэ идут ниже, обжигая кончиками пальцев сначала грудь, а далее талию, бёдра, и так до самого таза, где эти самые пальцы ловко разрывают кружевные трусики Инукай. — Ты идеальна… — тихо шепчет Харуки, любуясь обнажённым телом любимой. — Закрой свой рот и возьми меня уже, — нетерпеливо огрызнулась Иске, тут же протяжно проскулившая оттого, что Сагаэ нежно прикусила её мягкий сосок. Дыхание Иске окончательно сбивается, а она сама начинает тихонько ёрзать на коленях любимой, хватаясь то за широкую спину, то болезненно дёргая её алые волосы. — Я… люблю тебя… — сквозь стоны выговаривает Инукай, вплотную прижав всю верхнюю часть тела к Сагаэ. — И я тебя люблю, милая, — смущённо отвечает девушка, ненароком вспоминая недавний разговор с подругой Май. — Май была права… Киска Инукай становилась всё более влажной, и, как назло, именно в тот момент, когда разум девушки окончательно бы захватили возбуждение и похоть, неосторожная фраза, брошенная Сагаэ, привлекла ненужное внимание Иске. — В чём п-права?.. — спрашивает обнажённая девушка, чуть отодвигаясь от тела альфы и вопросительно изогнув бровь. — Хех, ну… она совсем недавно сказала, что тебе наверняка невероятно здорово встречаться с девушкой, которая «круче тебя», — непринуждённо отвечает Харуки, сразу после окончания фразы направившись к одной из манящих пышных грудей, но была остановлена тонким пальцем, прижатым ко лбу. — Ничего смешнее в жизни не слышала. В чём это она права? — К-как в чём?.. Н-ну я ведь… круче тебя. — Ты?! Любимая, я, конечно, даю тебе властвовать над моим телом во время наших танцев в постели, но ты, видимо, сильно себя переоцениваешь! Янтарные очи обиженно уставились на недоумевающую Сагаэ, чьи руки быстро были подняты с бёдер на талию. Сама по себе Инукай не всегда была такой заносчивой, надменной и гордой, скорее была необходимость сделать себя такой, дабы стать ментально «непробиваемой», как замечала и сама Харуки — внутри Иске совсем другая: обидчивая, нежная, как капризный цветок, которому нужно постоянное внимание и уход. Девушку мог обидеть или задеть только один человек — Харуки Сагаэ, ведь только её слово имеет вес для Инукай. — Прошу, милая, давай закончим этот спор и проложим наш танец… — игриво молвит альфа, соприкасаясь своими губами с тонкими губками Иске. — М-м-м! — промычала Инукай, болезненно укусив её нижнюю губу. — Ну уж нет, нельзя просто сказать Иске, что ты круче её, и продолжить трахаться! — Я всё это время считала это вполне нормальным… — О чём ты?! — нахмурившись, спросила она. — Н-ну… это ведь нормально, когда актив круче своего пассива, разве нет? — говорит Харуки, чьи руки были вовсе принудительно убраны с тела девушки. — Это и делает его… главным в отношениях. Активом. Ты ведь не можешь им стать, ты моя девушка… Сегодня явно был не день Сагаэ, ведь та настолько неумело подбирала свои слова, что, казалось, девушка намеренно хочет разозлить Иске. Естественно, она этого не хотела, но на лбу Инукай уже вспухла небольшая вена от ярости, это её по-настоящему разозлило и задело. — Да, я твоя девушка и твой пассив. Но я круче, это факт. — Д-давай успок… — Не смей перебивать Иске. Предлагаю пари: проигравший должен признать победителя круче себя. — М-мы же не дети, давай просто решим всё обычным разговором… — Уже сдаёшься? А ещё спорила, кто круче? Хах. — Ц… — Терпение Сагаэ подходит к концу, и та властно притягивает девушку за талию. — Хорошо, моя сучка, я покажу тебе, кто здесь главный. — Попытайся, — игриво бросает вызов Инукай. Эти убийцы были особенными. Обе обладали непоколебимой гордостью, желанием победить и нежеланием уступать. Даже в, казалось, ситуации, где происходило шуточное пари, они воспринимали это как полноценный вызов их достоинству. Неважно, кто перед ними: незнакомец, друг, родственник, член семьи или будущая супруга — девушки готовы идти на любые методы ради победы. Сразу после заключения спора они поспешили одеться, а возбуждение, которое, казалось, вот-вот охмурит их сознание, будто растворилось в воздухе. Интимную атмосферу в тёмной комнате поддерживали лишь занавески, на деле улица освещалась ярким солнышком, что играло на руку спорившим влюблённым. Где-то в глубине души обе понимали, что это лишь глупая междоусобица, им хотелось с улыбкой обняться, но чувство «любовного» соперничество брало вверх. — Мы приехали, — ухмыльнувшись, констатировала Инукай. — Так сказать, нейтральная территория. — Честно говоря, я временами поражаюсь твоему умению меня удивлять… — покачав головой, произносит Сагаэ. — Гольф… Девушки остановились на парковке самого крупного гольф-клуба во всём Токио, в котором проходили все международные и национальные турниры по этому виду спорта. В обычной ситуации Иске точно бы выбрала место, где у неё будет преимущество, но сейчас она хотела «сразиться» со своей альфой в честной дуэли. И гольф является тем, что будет в новинку для обеих девушек. Они направляются внутрь, по пути замечая множество исторических кадров с матчей по гольфу, футболки с автографами известных игроков и разного рода награды: кубки, пояса, медали. Дама на ресепшене сильно удивилась, обслуживая гостей, раннее не посещавших клуб, ведь тот являлся местом для тренировок профессионалов и в целом для игры людей, которые уже долго увлекаются этим спортом. Вкратце рассказав им основные правила, девушка выдала убийцам клюшки, мячи и специальную обувь с шипами, которая не скользит на траве. Также в их распоряжении был гольфкар, с помощью него можно было перемещаться между множеством лунок и удобно перевозить снаряжение. Со всем этим добром влюблённые отправились на первую, самую простенькую игровую зону. — До скольки играем, любимая? — с улыбкой спрашивает Харуки, поправляя кепку на голове. — Тут двадцать различных лунок. — Тогда задействуем все двадцать. Когда я забью наибольшее количество мячей, ты признаешь свою ошибку, — надменно говорит Инукай, встав для удара первой. Девушка с розовыми локонами аккуратно ставит мячик на подставку, острым взглядом рассчитывая расстояние от себя до лунки. Инукай никогда раньше не имела дела с клюшками для гольфа, но видела, как спортсменки сначала расслабляются для набора оптимальной скорости при замахе и в последний момент прикладывают всю силу прямо перед тем, как клюшка коснётся мяча. Решив попробовать это, Иске расслаблено берёт свою клюшку двумя руками, а далее следуют быстрый замах и не менее быстрое напряжение мышц рук, создавшее ударную силу. Мячик полетел очень далеко, набрал высоту и филигранно закатился в лунку. — Умничка, — хвалит закатившийся мяч Иске, тут же переводя взгляд на удивлённую девушку. — Чёрт! Это было круто! — заявляет Сагаэ, не скрывая радости за любимую. — Я знаю, иначе не умею. — Что же… мне нельзя отставать. Обладательница пышных бордовых локонов встаёт на то же место и аккуратно помещает мячик на подставку. Крепко схватив свою клюшку так, чтобы аж вены на предплечьях показались, Сагаэ до миллиметра вымерила расстояние до лунки и только после повторного подсчёта произвела удар такой силы, что целостность мяча оставалась под вопросом. Полетел он тоже высоко, но приземлился примерно в том же месте, успешно достигнув цели. Девушки сравнялись. — Ю-ху! Неплохо для любителя, да? — поворачиваясь к своей девушке, спрашивает Харуки. «К-какой крутой бросок… Божечки, её руки так напрягаются при ударе, я аж… м-м…» — Такого рода мысли заставляли пассива возбуждаться, но, естественно, сейчас показывать этого нельзя. — Тьфу. Тебе просто повезло. Едем дальше. Девушки сели в гольфкар, дабы поскорей прибыть к следующей лунке, по пути с удовольствием разглядывая здешние виды: неплохих размеров лес с густой листвой, большое искусственное озеро с кувшинками на поверхности, местами мутной водичкой и изредка пробегающими здесь белочками. Даже наблюдение за другими игроками было необычным, создавалось ощущение, словно они на самом обычном свидании, а не просто соревнуются, кто круче. На деле так и было, просто никто не захотел озвучить эту милую мысль. Следующая зона уже немного сложнее — лунка располагалась на небольшом возвышении, а Иске с Харуки — внизу, что создавало дополнительную трудность в виде чёткого расчёта силы удара. Ведь ударишь сильно — мяч перелетит, а если слишком слабо — он попросту скатится обратно. — Ничего легче не видела, — сохраняя уверенность, заявила Инукай, поставив мячик на подставку. — Смотри и восхищайся. «Господи, я хочу сделать тебе предложение прямо сейчас!» — чуть покраснев, подумала Сагаэ, не в силах не восхищаться своей временами надменной возлюбленной. Иске берёт крупный замах, который, на первый взгляд, заставил бы бедный мячик достичь стратосферы. Но это профессиональная наёмная убийца, вся работа которой наполнена такого рода вычислениями. Под каким углом стоять, чтобы жертва была в зоне досягаемости определённого оружия? Как заложить бомбу, чтобы взрыв достал до жертвы? Или же как правильно выстрелить, чтобы пуля отрикошетила прямо в голову жертвы? И много подобных. Поэтому идеально выверенным ударом Иске добавляет себе в актив ещё одно очко. — У тебя настоящий талант, любимая, — подмечает Сагаэ, ставя свой мячик на то же место. — «Когда ты берёшь замах, все твои прекрасные формы обтягиваются одеждой… Я просто получаю зрительный оргазм!» Харуки сначала берёт настолько же большой замах, но далее отдаёт предпочтение более короткому. Она поняла, что сил доставить мяч наверх хватит сполна, а вот прицелиться — другой вопрос, поэтому девушка, просчитав в голове всю дистанцию, наносит свой удар. С характерным хлопком мячик устремляется ввысь, только чтобы потом феерично залететь прямо в лунку. С этого момента конкуренция в игре лишь росла, а дух соперничества убийц только повышался. Инукай и Сагаэ наверняка уже забыли о споре, просто наслаждаясь временем вместе, тихо радуясь каждому заброшенному любимой мячу. От лунки к лунке счёт оставался равным. По очереди забивая, они дошли до счёта 12-12, но вот тринадцатый бросок Инукай пошёл совсем не так, как ожидала его исполнительница. — Ась?! — недоумевающе возмутилась Иске, когда мячик неудачно ударился о преграду и не закатился в лунку. — Не злись, ещё наверстаешь, — безобидно отшучивается девушка, уверенно совершая точный удар. Мячик приземляется в нескольких сантиметрах от заветной лунки, но за мгновение до того, как Харуки получила бы ещё одно очко в копилку, мяч неожиданно разлетается в щепки. — Ч-чего?! — незамедлительно реагирует развернувшаяся Харуки, глядя, как из дула автоматического пистолета её возлюбленной Glock 17 идёт дым. — Ты чего творишь?! — Хех, в правилах не сказано, что я не могу использовать автоматическое оружие, — с ядовитой ухмылкой молвит Иске. — Я думала, мы играем честно! — А что в этом нечестного? Говорю, в правилах запрета на сторонние предметы не было. — Ладно, я поняла тебя… — словно принимая новые правила игры, говорит Сагаэ. Влюблённая пара наёмных убийц отправляется к следующей лунке, при этом каждая готовит свои «вспомогательные» средства, дабы вырывать победу. Теперь как только Инукай произвела удар и мячик оказался в воздухе, Харуки со всей сила кинула в него метательный нож. Естественно, от такого мяч просто рассыпался, так и не достигнув лунки. — Вздор! — возмущённо хмурится Инукай, при этом наблюдая, как её девушка пытается быстро совершить удар уже по своему мячу. — Не так быстро! Обладательница янтарных глаз тут же метает свой кастет в сторону уже находящегося в полёте мяча, который через мгновение пронзает лезвие, не давая даже шанса приблизиться в лунке. Одарив возлюбленную своей фирменной ядовитой ухмылкой, Иске забирает свой кастет обратно, а после обе направляются к следующим лункам. С этого момента начинается целое соревнование. Теперь цель не забить мяч самой, а не дать мячу соперницы приблизиться к лунке. Пистолеты, ножи, растяжки и даже подручные средства — абсолютно всё шло в ход. Охрана побаивалась останавливать разыгравшихся убийц, которые распугали всех находящихся поблизости игроков. Но самое удивительное — дальше простого соперничества это не уходило. Харуки после каждого парирования мяча от Инукай или же успешного броска до дрожи в коленях гордилась своей возлюбленной, улыбаясь от осознания того, что эта невероятная особа — её девушка. Иске, в свою очередь, мысленно визжала оттого, как профессионально и филигранно её Сагаэ находит способ помешать мячику добраться до лунки, при этом умудряясь забивать сама. — Т-так… фух… постой! — восстанавливая дыхание, просит девушка с бордовыми волосами. — Ну чего еще? — недовольно спрашивает Инукай, оперевшись на свою клюшку. — Осталась одна лунка, та, кто забьёт… ух… круче. — Давай сыграем честно. Ударим одновременно, так и выясним, кто крут без всяких гаджетов. — Хм… — вдумчиво промычала Иске, прокручивая между пальцев мячик для гольфа. — Хорошо. — Без фокусов? — вопросительно изогнув бровь, спрашивает Сагаэ. — Без фокусов. Девушки встают на позицию, готовясь нанести финальный удар по своим мячам, чтобы именно за ними осталась победа. Дыхание становится равнее, а взгляды зелёных и янтарных глаз становятся острыми словно лезвие клинка. Момент истины. Обе бьют и с замиранием сердца наблюдают, как два мяча почти параллельно друг другу устремляются в лунку. Победитель станет известен всего через три… две… одну… Ба-бах! Происходит большой, громкий и при этом красивый взрыв из-за взрывчатки, находившейся в мячике Инукай. — Хех, — усмехается Иске, глядя на небольшой кратер, оставшийся после детонирования. Во взгляде Сагаэ читается сначала недоумение, а потом неожиданно вспыхивает пламя наигранного гнева. — Ах ты! — кричит Харуки, повалив свою возлюбленную на мягкую траву. Иске от неожиданности аж пискнула, а увидев, что её альфа замахивается рукой, рефлекторно прищурилась. Но никакой это был не удар. Она чувствует, как мягкие губки Харуки прижимаются к её лбу, после чего слышится приятный «чмок». — Ты мой чемпион, поздравляю с победой! — широко улыбаясь, радостно говорит Сагаэ, чем жутко смущает свою и так покрасневшую девушку. — Ты самая-самая крутая! Моя Иске! Моя прекрасная Инукай Иске! Спасибо, что ты у меня есть! Девушка с розовыми локонами заливается густой краской, теряя даже намёк на дар речи. Просто с приоткрытым от удивления и смущения ртом глядит на свою бесценную Харуки, от каждого слова которой сердце неописуемо приятно ёкает. «Я люблю тебя больше всего на свете, моя Харуки… моя альфа… Вот кто по-настоящему… крутая…» — влюбляясь в неё вновь и вновь, подумала не способная сейчас говорить Инукай, зная, что Сагаэ услышит признание сердцем. «И я тебя люблю, моя Иске!»