Высшее доказательство любви — это подчинение воле того, кого любишь. (c.) «Мнимый больной», Жан-Батист Мольер
***
Ночной Токио прекрасен. Миллионы ярких огней, словно светлячки в лесу после июньских дождей, мерцают из каждого уголка мегаполиса и создается ощущение чего-то волшебного, необычного. Пожалуй, можно сказать, что с наступлением темноты город будто оживает… Шум машин кажется не таким раздражающим, как днем, а люди еще быстрее куда-то спешат: домой, к семье, или повеселиться с друзьями. Даже воздух, прохладный вечерний воздух, приносит некое ощущение… свободы. И облегчения. Легкость от пережитого дня, когда, стоя перед открытым настежь окном, ты чувствуешь, как это свежее дыхание природы обвевает лицо, перебирает пряди волос и тихо рвет одежду. Именно поэтому Меруэм так любила ночь. Сидя на подоконнике, Хираи часто вспоминала о своем детстве, о прошлом, о Манджиро Сано. О самом дорогом ей человеке, о её любимом мальчишке, что так дорожил своими друзьями, но отдалился от них. А все из-за черного импульса. Эта сторона сущности Майки изменила его и направила на путь преступного мира. После смерти Шиничиро, Изаны и Эмы этот светлый и веселый парень все двенадцать лет создавал свою группировку и почти полностью погрузился в себя. Единственной, кто не давал Сано окончательно слететь с катушек, была сама Меруэм Хираи. Милая и бойкая девчушка, что покорила сердце блондина, ударив его камнем по голове еще в далёком детстве. Она помнила этот день, словно вчерашний. Мэри, как ее позже прозвал Майки, тогда приехала погостить на лето к бабушке, которую не видела уже достаточно долго. Акико Хираи — очень бодрая для своих лет старушка, что жила по соседству с Мансаку Сано. И так вышло, что бабуля засобиралась к нему в гости. — Меруэм, не хочешь со мной? — Стоя перед зеркалом, Акико плавными движениями рук разглаживала несуществующие складки идеально выглаженной блузки. — Нет. — Малышка со смешным хвостиком непонимающе посмотрела на женщину своими глазками-пуговками. — Зачем ты наряжаешься? — Ну как же, милая? Пусть это и простая чайная посиделка, но нужно выглядеть опрятно. — Брызгнув духами на шею, старушка пальцами потянула кожу на лице, словно пыталась избавиться от морщин на нем. — Почему ты не хочешь идти со мной? — С вами будет скучно. Говорите о своих взрослых вещах, а мне это неинтересно. — Даю слово, что у тебя будет развлечение. — Хохотнув, Акико подошла к внучке, потрепав её за пухленькую щечку. — Бабушка-а… — Возмущённо протянула юная Хираи. Посмотрев на свои туфельки, девочка тяжело вздохнула. — Ладно, пойдём. А дальше она встретилась с малышом Манджиро, с которым подралась спустя десять минут знакомства. Ну, как подралась? Сано её быстро уложил на землю, после чего, не смирившаяся с поражением, Меруэм пульнула в светлую макушку близлежащий камень. Шиничиро, наблюдающий за этой картиной, долго смеялся. Так и подружились. Проводя каждое лето вместе, Майки и Мэри очень сильно привязались друг к другу, а, повзрослев, — полюбили.***
Погрузившись глубоко в воспоминания, Хираи не услышала, как в её комнату вошли. Темный, высокий силуэт, медленно перебирая ногами, направлялся в сторону девушки, которая все также сидела на подоконнике и смотрела на, казалось бы, нескончаемые потоки людей, что с высоты пятнадцатого этажа выглядели, как муравьи. На хрупкое женское плечо опустилась бледная мужская рука, с длинными, точно пианиста, пальцами. Словно не дождавшись реакции Меруэм, она медленно переместилась на шею, чуть сжимая. — Нельзя быть такой опрометчивой, Принцесса. Тебя могли убить. — Тихо посмеиваясь, мужчина приставил к виску русокудрой красавицы пистолет. — Например, как сейчас. — Манджиро вряд ли это допустит. — Ни один мускул не дрогнул на девичьем лице, а черные глаза все также немигающе смотрели вдаль. — Убери оружие, Харучиё. — Поистине «Принцесса короля Бонтена». Глава не ошибся, выбирая тебя. — Отведя огнестрел за спину, Санзу плавно опустил шею Хираи, но тут же взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони, склонившись в поклоне. — Зачем ты пришел? — Меруэм глянула на мужчину, что смотрел исподлобья на неё своими тусклыми голубыми глазами, в которых черти отплясывали безумные танцы. Находясь в Бонтене, девушка из всех членов организации опасалась именно Харучиё. Даже в юности этот молодой человек несколько напрягал её, а после того, как начал принимать наркоту, — Акаши стал настоящим психопатом. А его идолопоклонство перед Майки пугало. И подобные «шутки» Санзу происходили не в первый раз. Бывало, что он подкрадывался к Мэри сзади и приставлял нож к горлу. Так и появился небольшой шрам. Как только Сано увидел его, то был готов убить всех членов Бонтена. После этого розоволосый на время утихомирился, но вскоре продолжил веселиться, стараясь не причинять Хираи вреда. — Король зовёт тебя в свой кабинет. — Улыбаясь, словно чеширский кот, мужчина осмотрел девушку с головы до пят. На Меруэм была винтажная кружевная сорочка, а волосы спутаны. Глядя на неё, появлялось чувство чего-то по-детски невинного, уютного и милого. Но… — И надень что-то подобающее Майки. Твой нынешний вид никуда не годится. — Как именно я должна выглядеть? — Спроси Коконоя, — он знает в этом толк куда больше меня. — Развернувшись на каблуках туфель, Санзу пошагал в сторону двери, словно потеряв всяческий интерес к Хираи. — Нет уж. Сама справлюсь. Дождавшись, когда Харучиё покинет комнату, девушка слезла с подоконника и легкой, кошачьей походкой побрела в гардеробную.***
Легкое дуновение ветерка прокралось из приоткрытой форточки в просторы кабинета, тихо шелестя бордовыми занавесками и приятно обдувая лик. Невысокая фигура мужчины, облаченная в белый деловой костюм, стояла напротив окна и смотрела куда-то ввысь. Одинокая в небе луна бросала свой свет на профиль лица Майки, делая и без того бледную кожу еще более тусклой. Медленно потягивая красное полусладкое вино из бокала в руке, он думал о Меруэм, что прямо сейчас, так же, как и сам Манджиро, смотрит на ночное Токио, расслабляясь под потоками ветра. Блондин слишком хорошо знал свою возлюбленную, слишком сильно любил и поэтому очень ею дорожил. По началу, Сано хотел отдалиться от этой русоволосой малышки, но понял, что так будет больно, невыносимо больно им обоим. Помнит, как вечером, когда Бонтен стал официально существовать, пришел домой к Хираи и просто упал перед ней на колени, тихо плача. Просил прощения за все, что он сделал, за то, что не смог защитить родных. Клялся ценой собственной жизни охранять Мэри, лишь бы та была с ним рядом. И она была. Поддерживала его, вытаскивала из угнетающих мыслей, становилась светом внутри непроглядной и бесконечной тени, оставаясь при этом такой же сильной, каким не считал себя Манджиро. Этот нежный цветочек ни разу не поддавался нечто грустному, депрессивному, оставаясь таким же жизнерадостным. Хираи была настоящим ангелом, воплощением чистоты и невинности, в этом кромешном и кровавом аду. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Медленно качнув головой, Майки сделал еще один глоток вина. Тяжелый вздох эхом раздался в пустом кабинете, а тишина начинала давить. Хотелось провести время с Мэри, но все что он сделал за сегодня — разбирался в финансовых отчетах Хаджиме, будь они неладны. Смотря утром в зеркало, мужчина невольно заметил, как сильно он похудел, а синяки под глазами были просто кошмарными. Когда он в последний раз спал? Кажется, это было четыре дня назад... Он тогда пришел к Хираи и проспал с ней полдня. Нужно это исправлять. — Харучиё. — Громкий, безэмоциональный голос Сано разрезал спокойствие помещения. На зов никто не отозвался. — И где его носит? Какучо. — Дверь тихо приоткрылась и на пороге появился брюнет, чье лицо разрезал внушительный шрам, тянущийся от затылка, через левый глаз и до уха. — Глава? — Где Санзу? — У него...кхм... неотложное дело. — Ясно. Как освободиться, — передай ему, чтобы он пригласил Меруэм ко мне. — Могу я сам уведомить Принце... — Хитто, не успев договорить, был оборван на полуслове, получив в ответ пустой, но угрожающий взгляд, от которого у любого кровь стыла бы в жилах. — Нет. — Прошу прощения. — Скажи Хайтани о подготовке зала. Свободен. — Как прикажете. Низко поклонившись, Какучо вышел, оставляя Майки вновь одного. Поставив опустевший бокал на край стола, мужчина опустился в кресло и выдвинул нижний ящик, в котором лежал револьвер. Покрутив барабан пару раз, блондин поднес ствол к голове и, прикрыв глаза, нажал на спусковой курок. Выстрела не было. Обойма снова оказалась пустой.***
Стук каблуков по холодному кафелю эхом отражался от стен коридора, когда Хираи шла на встречу с Королем. Подобные вечера для них были редкостью, особенно с тех пор, как Бонтен стала самой крупной преступной организацией в Японии. Майки часто был занят макулатурой, либо уезжал карать предателей. Бывало, что он приходил к ней в комнату поздно ночью, быстро раздевался и ложился рядом с Меруэм, аккуратно обнимая со спины и крепко прижимая к себе, оставляя нежные поцелуи в плечо, шею и макушку. Любил утыкаться носом ей в волосы, вдыхать этот родной запах, постепенно расслабляясь. Только рядом со своей девушкой Манджиро мог позволить себе быть слабым, только она видела его плачущим и сломленным, только перед ней ему не было стыдно за свои рыдания, потому что знал: она не осудит, она поймет, она поддержит. И Хираи это делала. Каждый раз, смотря на печальное лицо любимого, женское сердце сжималось, становилось тоскливо. Прошло двенадцать лет, а она все никак не может помочь ему избавиться от черного импульса. Чтобы девушка не пробовала — ни черта не работало. В какой-то момент в голову пришла идея о ребенке. Вдруг Майки стал счастливее, если бы в их жизни появилась частичка его самого? Но позже эта мысль оказалась самой бредовой, потому что тогда на Сано легла ответственность о защите уже двоих его любимых людей. Пришлось пустить все на самотек, лишь подставляя свое плечо, когда оно было нужно. Подтянув сползающую кружевную перчатку повыше, Меруэм остановилась напротив двери, в которую никто не имел права входить без стука и приглашения. Двери в кабинет Главы Бонтена. Кулак неуверенно поднялся, готовый встретиться с деревянной поверхностью, но замер. Почему-то стало очень тревожно.Ощущение, будто на тебя кто-то смотрит. Резко обернувшись, девушка вжалась спиной в поверхность, вздрогнув и испуганно ахнув. Наклонившись, чтобы быть на уровне лица Хираи, Хайтани азартно смотрели на нее и широко улыбались. Вид растерянной Принцессы мужчины находили весьма забавным, особенно, когда та чуть сползла вниз, положив ладонь на грудную клетку. — Вот бесы, напугали. — Прости, Мэри, но видеть тебя, объятой страхом, — лучше любого секса. — Риндо бережно заправил выбившуюся прядь Меруэм за ухо. — Чего вы тут шастаете? — Она старалась говорить шепотом, чтобы Майки не слышал всего этого шоу, но раздраженность в голосе отразилась иначе. — Ты это слышал, Ран? Этот милый котенок шипит. — Да вы издеваетесь... — Упустить возможность подразнить тебя подобно греху. — Щелкнув по девичьему носу, старший из братьев выпрямился и поправил пиджак. Рин последовал его примеру, вмиг став серьезным. — Мы здесь, чтобы сопроводить тебя. Глава ожидает на первом этаже. Хайтани подали каждый по локтю, за которые Хираи осторожно взялась, неторопливо шагая в сопровождении руководителей Бонтена.***
Манджиро сидел в кресле, окруженный полумраком, в ожидании своей Принцессы. Подперев кулаком голову, он скучающе смотрел на дверь, краем уха слыша бормотание и хихиканье Санзу. В какой-то момент ожидание стало невыносимым и парень сидел, как на иголках, готовый сорваться и пойти навстречу ей. — Как долго мне еще ждать? — Хайтани должны привести госпожу с минуты на минуту, хи-хи. И в ту же секунду в зале оказалась Меруэм, позади которой шли ее сопровождающие, но остановились около колонны у входа. Шаг за шагом она, облаченная в черный плащ, встала в центр, не смея подходить ближе к Майки. Окинув беглым взглядом мужчину, Хираи еле сдержала восхищенный вдох. Черт, как же он был красив. В этом расписном длинном мундире, накинутом поверх голого торса, в свободных штанах, дополняющих верх, похожих цветом на его плащ тапочках, сильные бледные руки украшали золотые браслеты и кольца... Манджиро казался чем-то нереальным, удивительно прекрасным. Девушка почувствовала, как сердце на мгновение замерло. Смотреть, не имея возможности прикоснуться к этому великолепию, было сущей пыткой. Подойдя к Меруэм со спины, Харучиё развязал бантик на шее и снял накидку, представляя находящимся в помещении кружевное боди, идеально подчеркивающее все достоинства фигуры. Растянув тонкие губы в широкой улыбке, Акаши поднял женскую руку, облаченную в перчатку, и аккуратно покрутил Хираи вокруг своей оси, словно демонстрировал её перед Королем, игриво протянув: — Принцесса, танцуй... — Удивленно взглянув на Майки, будто ища одобрения, Мэри после легкого кивка головой чуть развернулась полубоком и, скользя руками по телу, опустилась. Ритмично качнув тазом, она возвела руку ввысь, плавно покрутив запястьем, и изящно выбросила ножку вперед, оперевшись об пол ладонью. Прислонившись всем телом к поверхности, Хираи толкнула ягодицами вверх и махнула ногой так, чтобы оказаться на спине. Несколько поочередных вытягиваний и девушка села, вращая головой. — Подойди. — Остановил Манджиро, резко прозвучавшим в темноте, голосом. Дождавшись, когда Меруэм окажется на расстоянии пяти шагов от него, блондин похлопал по своему колену. Присев на корточках между расставленных ног парня, русоволосая легла на мужское бедро. Трепетно поглаживая любимую по волосам, Майки понял, что почетный титул «Короля Бонтена» для него не имеет никакого значения, если по левую рукунет его прелестной девочки... — Пока блестит корона, пока я на троне, то даю слово, что тебя никто не тронет. — Тихий шепот Сано приятно ласкал слух. Хотелось растянуть этот момент на целую вечность, лишь бы он никогда не кончался. — Пойдем, малышка, хочу показать тебе кое-что. — Что именно? — Не волнуйся, тебе понравится. — Манджиро встал, попутно помогая подняться Хираи, и оставив легкий поцелуй на губах, покрытых алой матовой помадой, повел её к лифту, на котором можно спуститься в подвал.***
В нос ударила удушающая вонь сырости, земли. На стенах и потолке видна плесень, вдали что-то капало. Было темно, хоть глаз выколи. А еще отвратительный сладковатый трупный запах. От этого обилия "ароматов" кружилась голова. Прикрыв нос рукой, Меруэм крепче схватилась за своего спутника, которого, казалось, вообще ничего не смущало. — Майки... Зачем мы здесь? — Хочу показать тебе увлекательное представление. Включи свет, Такеоми. — Сразу же раздался щелчок выключателя и загорелась лампа, вынуждая девушку прикрыть глаза. Раскрыв их, она увидела стоящего у стены Акаши, в делом костюме и с сигаретой во рту. Рядом с ним, на ящике, сидел Канджи Мочизуки, тряпкой протирая корпус пистолета. На полу лежало два трупа, а подле них, тихо рыдая, три мужчины. — Давай объясню, для чего я привел тебя сюда. Эти люди были нашими информаторами, но решили за неплохую сумму донести на нас в полицию. А теперь, милая, скажи, что мы делаем с предателями? — Караем. — Находясь в состоянии полнейшего шока, тихо проговорила Хираи. — Верно. — Но... для чего ты мне это говоришь? — Понимаешь, цветочек, крысы решили слить копам пару интересных фактов о тебе. Поэтому убить их должна будешь именно ты. — Я не смогу. Прошу, Манджиро, не заставляй меня это делать. — Глаза застелила пелина слез, но даже так девушка видела, как её Король подошел к столу с инструментами и достал из чемодана огнестрел, заряжая его и передергивая затвор. — Прекрати это. — Принцесса, просто приставь дуло к голове и нажми на курок. — Я не смо... — Просто нажми на этот чертов курок! — Нет! — Блять, сделай это! — Раздался выстрел. Майки, которого будто огрели чем-то тяжелым, увидел перепуганное лицо Мэри, прижимающей ладони к дыре в своем животе и наблюдая, как быстро они окрашиваются в багровый цвет. — Манджиро... — Едва шевеля губами, сказала девушка и закрыла глаза, чувствуя, какими тяжелыми стали веки. Тело упало, завалившись набок. Сано, не до конца понимая, что произошло, так и стоял с пистолетом в руке, направив его туда, где ранее был живот возлюбленной. Словно в бреду, блондин опустился рядом с Принцессой, ладонью погладив её щеку. — Почему ты не дышишь? — Но ответом ему послужило молчание.***
Прошла неделя с момента известия о смерти Меруэм Хираи, двадцатичетырехлетней девушки, которую члены Бонтена прозвали «Принцессой Короля». По распоряжению Манджиро Сано она была похоронена в семейно-родовой могиле, рядом с его дедушкой, сестрой и братом. Когда блондин стоял рядом с гробом, в котором находилась его возлюбленная, и смотрел на мертвенно-бледное личико, уже впалые щеки, — внутри будто что-то оборвалось. Как струна, что и до этого находилась под невыносимым напряжением, а теперь она лопнула окончательно… Не обращая внимания на стекающие по щекам горячие слезы, мужчина взял костлявую, ледяную руку и аккуратно сжал её. Ловким движением ладони из кармана пиджака траурного костюма Манджиро вытащил два золотых кольца. Надев то, что было поменьше размером на безымянный женский пальчик, он проделал те же движения и на себе. Усталые, мальчишечьи плечи едва заметно задрожали. Здесь, стоя перед богато украшенным бархатным ящиком, Сано чувствовал себя как никогда беспомощным, одиноким. Весь его смысл жизни исчез безвозвратно и в один миг. Переплетя пальцы с, спящей беспробудным и спокойным сном, любимой, Майки поднял глаза к потолку и растянул губы в легкой улыбке. — Прости, Меруэм, что так и не сделал тебя своей королевой… Повеселись там с Эмой и Шиничиро. Дождись меня, моя маленькая Принцесса. Спустя пять месяцев по всему Токио, как гром среди ясного неба, пронеслась горячая новость.«Сегодня, 23 июня 2018 года, в районе Шибуя случился несчастный случай. Глава правищей преступной группировки, Манджиро Сано, также известный как «Король Бонтена», в возрасте двадцати семи лет покончил жизнь самоубийством, сбросившись с одной из многоэтажек.»