Squash/Тыква

Почему вампиры завелись именно в Салеме? Почему беглый убийца выстроил своё чудовищное гнездо здесь, в забытом всеми месте? Бен медленно резал тыкву, погружённый в размышления, и неторопливые движения ножа отсчитывали такт его мыслей. Потому и завелись, что тут слишком тихо. Недаром газеты временами писали, что и в Дерри, такой же глуши, и даже в богатом отеле, возвышающемся над страной в Скалистых горах, происходят жуткие убийства. Как будто такие места притягивали зло. Бах! Деревянная доска аж подпрыгнула, когда Бен ударил по тыкве сильнее, чем следовало. Если дома заводятся паразиты и по-хозяйски разгуливают, шебуршат своими лапками за стенами, то их следует уничтожить, выгнать вон за порог. А Салем — это дом Бена. — Что ж ты, красавица, такая подвядшая? Тыква дипломатично промолчала. Вялая, не вялая, а надо правильно питаться, чтобы голова зажила скорее. Как же драться с вампирами, если один-единственный Флойд отправил его в стационар? А мог бы и в морг, будь Бен хилее и слабее. Поэтому пришлось договориться с Евой и остальными жильцами, оккупировать кухню и методично превращать купленные на рынке свежие продукты в малопривлекательное, но безусловно полезное пюре. Жизнерадостная трель будильника, как по волшебству, заставила вздрогнуть и ощутить мурашки на руках. 19:02. Закат начался. Оставалось надеяться, что Стрейкер и его компания любителей старых домов остались в пещерах чистить клыки до блеска. Посмеявшись собственной шутке, наклонился за кастрюлей, как (Привет, Бен) услышал голос за окном. Голос, который он ни за что не перепутает. — Ох, Сьюзен… Увы, это и вправду была она. Его любимая, милая Сьюзен, до последнего не верящая в вампиров, теперь улыбалась ему, показывая клыки и паря в воздухе. Рука сама собой потянулась к кресту. И остановилась. Причинить ей боль по доброе воле? Увидеть, как её красивое личико исказится гримасой боли? — Пусти меня, Бен. Быть вампиром не страшно, и совсем не больно. Ты нравишься ему, он хвалит тебя. Не спас, не защитил ещё одну любимую девушку. Не поделись он с ней теориями, она бы не полезла в Марстен-хаус, что, видимо, она и сделала. Прямо перед ним раздался лёгкий свист, как будто закипел чайник: это вялая половина тыквы наливалась цветом и тянулась листьями к окну, как будто подпитывалась энергией зла. Что ж, не зря тыквы считались символами Хэллоуина, растерянно пронеслось в голове, пока взгляд не отрывался от светящегося здоровьем лица Сьюзен. — Давай, Бен. Мне холодно тут, а тебя тепло. Я чую. Глаза, её восхитительные глаза. И Бен смотрел только в них, пока тянулся к форточке. Может, хоть так они будут вместе, и он защитит их?