Призрак семьи Берхард. Наследница Рикардо.

Можно ли вернуться назад, исправить ошибки прошлого себя? Да, ответ всем ясен. Нельзя. Никакие технологии ещё не пришли к тому, чтобы человек за долю секунды оказался в том же месте, но на десять лет раньше. Все сказки, где в прошлое удавалось попасть, навсегда остались единственной реализацией этой мечты. К сожалению, способность Рикардо тоже не в силах помочь. Даже если бы Зия и обладала ей. Ни один человек не может исправить ошибки прошлого. Ему остаётся сжимать веки и ругать себя, когда воспоминания о сделанном вновь врезаются в голову. Это чувство стыда, тревоги, сожаления. Оно съедает изнутри, пробуждая желание забыть всё, лишь бы не оказываться вновь и вновь в пучине этих самокопаний. Но также есть и другой вариант. Понять и отпустить. Понять, что всё в прошлом, что вернуться, даже если это было бы возможно, уже нет смысла. Ведь это был тот ты. Ты решил сделать именно так, значит, таким оно и должно остаться. Просто очередной опыт. Очередная глупость или оплошность, давшая осознать что-то новое. Принять это не очень трудно. Однако многим может что-то мешать. Боль. Ненависть. Любовь. Или страх. Прямо как у Зии. Страх быть забытой, бесполезной, брошенной на произвол судьбы. Как это было совсем недавно. Тогда. В ночь, когда Лукаса похитили. Она осталась одна в квартире, вынужденная просить помощи у человека, который вскоре стал близким другом. Или тогда. В детстве, когда приют решил лишить её права видеться с братом. Остальные дети издевались над ней за цвет волос, хотя сейчас девушка стала наследницей императорского престола за то, что они у неё есть. А может, всё было куда хуже намного раньше? Тогда, несколько лет назад. Горящий огонь, крики, голос матери рядом. Тот момент глубоко опечатался в памяти, передавая весь страх и дрожь, которую Зия испытывала тогда. Хотя сейчас она и не помнит ничего толком, даже не зная, что именно так сильно напугало ту маленькую её. И снова подтверждение всякому факту, что прошлое делает человека сильнее. Люди привыкли винить плохое, что произошло, не замечая даже, какие плюсу от этого опыта появились в их жизни. * * * Рован очнулся спустя несколько часов. Рядом с его кроватью сидела заплаканная Аврора, а Филлип нервничал, расхаживая по комнате из стороны в сторону. Его длинные ниже плеч волосы развевались в воздухе, будто от сильного ветра. Настолько быстро он шагал. Зия сидела в сторонке и глядела на двух взрослых. Аврора не переставала плакать уже долгое время. Её можно было понять, ведь она мать, и так потерявшая единственную дочь. Сжимая руку сына, женщина целовала её и шептала что-то очень похожее на «всё будет хорошо, обещаю». Страшно было подумать, что Аврора испытывает ещё и внутри. Филлип был настолько напряжён, что между его пальцев мелькали искры, а вокруг левого глаза вены стали отчётливо вырисовывать подобие молний. Девушка впервые видела, как способность императора проявляется хоть в какой-то мере. Зия оглядывает Рована издалека. Она видела его состояние и отсюда. Губы парня были в ожогах, а на шее ранки от собственных ногтей. Яд. Это было понятно с самого начала. Зию терзали сомнения, что Нейт мог специально залить в чашку яд, будто зная, что Рикардо не последует их уговору. Но целью, так или иначе, был Филлип, а не Рован. Так что девушка решила пока не спешить с выводами и терпеливо ждала, когда проснётся отравленный. Взгляд метнулся к Оливеру, который нервно тряс ногой, сидя в кресле по ту сторону комнаты. Глаза мужчины часто встречались с глазами внучки и будто спрашивали, всё ли в порядке. «Нет», — хотелось бы кинуть той. Но она решила молчать. Внезапно Аврора выкрикивает имя сына, сжимая его руки сильнее. Подпрыгнув, Оливер и Зия не смеют подойти к кровати. Филлип в два шага оказывается рядом с Рованом и встревожено смотрит ему в еле открытые глаза. — Ох, Рован! — сквозь плач говорит женщина, — Кто же это так с тобой?.. — Отец, — парень почти не обращает внимания на мать, поворачиваясь к императору, — Извини. Я опять стал причиной твоего позора. — Позора? — переспрашивает мужчина, сжимая кулаки, — Рован, ты чуть не умер, выпив яд! И первое, что говоришь, это извинения? — Мне не привыкать. Я стал обузой с самого рождения. Отец, где Зия? Резкая смена темы явно не понравилась Филлипу. Всё, о чём заставляли его думать эти слова, были сомнения, не слишком ли он сильно обесценил существование своего сына, раз тот так отчаянно просит прощения за нечто подобное. Он злился на себя. Это Зия могла прочесть по его напрягающемуся выражению лица. Хоть все и были в замешательстве, почему вдруг Рован вспомнил именно племянницу, Филлип подозвал девушку, махнув рукой. — Да? — с сожалением смотрит та. Рован пытается заговорить, но тут же хватается за горло. Кажется, боль ещё не прошла. Несмотря на то, что Аврора начала просить сына успокоиться и подождать немного, тот отрицательно качнул головой, еле поднимаясь с места. К счастью или сожалению, его состояния хватило только на сидячее положение. — Отец, я хочу, чтобы ты выслушал меня до конца, — голос парня походит на шёпот, так что каждый в комнате молчит, дабы не нарушить тишину и не пропустить ни слова. — Рован, ты меня пугаешь, — комментирует Аврора. Филлип же стоит, ожидая продолжения. Ответом на просьбу сына был короткий кивок. Янтарные глаза Рована бегло проходят по всем присутствующим, задерживаясь на Зие. Та тушуется. Почему-то сердце чувствовало опасность, однако девушка надеялась, что ей просто кажется. Не хотелось бы, чтобы хоть какие-то подозрения насчёт Рована оправдались. Рован кашляет, пытаясь унять боль в горле. — Я знаю, кто это сделал. «Что сделал?», «ты о чём?». Никому не требовалось задавать подобные вопросы. Все знали, о чём идёт речь. Сжав кулаки, Филлип одарил сына вопросительным взглядом. — Кто? — Твоя любимая наследница, — Рован кивает в сторону Зии, — Зия Рикардо. В ту же секунду все взгляды поворачиваются к девушке. Та шокировано смотрит на дядю. Внутри всё переворачивается и резко кружит голову. Ноги становятся ватными. Но Зия держится, хоть и чувствует, будто в спину пырнули ножом. Вот оно что. Она оказалась пешкой. В очередной раз. Вот только для чего? — Рован, зачем мне тебя травить?.. — она не кричит. Не плачет. Сердце сильно колотиться, но сил, чтобы поднимать голос, нет. Рован выглядит всё так же уверенно, однако Зия замечает, как его бросило в дрожь. Значит, явно боится того, что делает. — Затем, что я знаю о тебе слишком много, не так ли? — Что ты… — Рован, ты ещё не пришёл в себя, успокойся, — Аврора берёт сына за плечи и пытается уложить его, но тот яростно убирает руки матери с себя. — Я не маленький ребёнок, чтобы вы думали, что у меня такое слабое тело! — Аврора прижимает руки к себе, поднимая брови, и послушно отходит от парня, увидев приказной взгляд Филлипа. — Отец! Мне надоело молчать. Та, кого ты хочешь короновать, стала одной из Берхард. Шокированный ах императрицы, кажется, единственный признак того, что хоть кто-то не ожидал подобного поворота. Филлип, будто сдерживая внутри бурю злости, на секунду прикрыл веки, сжимая кулаки. За это время Зия успела переглянуться с Оливером и понять из его выражения лица следующее: она не должна ломаться. Не сейчас. «Никогда», — хотелось бы продолжить. Но девушка давно начала чувствовать, что она ощущает себя потрескавшейся вазой, которая по чуть-чуть уже теряет свои осколки. Её бьют каждый день, трещин становится всё больше и больше. Можно ли надеется на самообман, что она сильная, что справится? — Ты обещал, что расскажешь мне об этом, — Зия ждала, что её тут же закуют в цепи и поведут на виселицу. Но, кажется, Филлип был намного адекватнее, чем думал Рован, решив разобраться во всём сразу, а не устроив драму, по типу «я верю всему, что говорит мой любимый сын». «Или не совсем любимый», — сомнения окидывают девушку. Кажется, в такие моменты, как этот, она вовсе не должна думать о чём-то таком. — Мне жаль, — как можно спокойнее отвечает Оливер, и Зия только сейчас полностью осознаёт, что сказанное Филлип адресовал именно ему. — Жаль или нет, у нас был договор, Оливер! Зия чувствует, как земля уходит из-под ног, когда Оливер окидывает её холодным взглядом. «Прости, Зия. Но я обязан это сделать». Чужой голос в голове был весьма неожиданным. Но ещё неожиданнее было услышать следующее именно от Оливера. — Я не знал об этом. «Нет, ты знал, — отрицает Зия, надеясь, что дедушка ещё читает её мысли, — Знал, но сейчас поступаешь со мной вот так…». Жестоко? Подло? Нет. Безвыходно. Оливер обязан так сделать. Вынужден. — Думаешь, я просто так поверю тебе? — Филлип не намерен так сразу отступать. — Нет. Можешь заставить меня пройти любую проверку. Телепат, эмпат. Но я сомневаюсь, что ты вновь начал доверять подданным. Зию удивляло то, с каким спокойствием Оливер буквально рисковал жизнью, давая императору идеи, как можно проверить Вэйлер на честность. Она так же удивлялась тому, что Филлип действительно повёлся на нечто подобное. Мужчина вздёрнул подбородок, оглянувшись на Рована. — Как ты узнал об этом? — Ей пришлось. Я застал её врасплох, когда она тренировала свою силу в комнате. Зия уже хотела было возразить, указав на то, что она вовсе не тренировалась. Она пыталась контролировать себя. Но голос в голове остановил девушку. «Не говори ничего, что может тебя выдать». «В чём смысл, если Филлип уже знает всё», — противиться Зия. Отчасти она была рада, что ей не нужно подавать голос. Иначе ком в горле взял бы своё. «Он не такой глупый. Ему важнее разобраться во всём. Есть шанс, что твой дядя оказался недостаточно умён, чтобы обдумать каждую деталь». «Он сделает всё, чтобы я сдохла!». «Зия, успокойся. Я вижу, как в тебе нарастает злость». Девушка качнулась. Точно. Если так подумать, сейчас Рован, возможно, использует эту ситуацию с допросом лишь в свою пользу. Неважно, как. Парень знает, что пирокинез проявляется при сильном гневе. Ей нельзя идти на поводу его планов. — Зия? — голос Филлипа выводит из транса, заставляя девушку несколько раз моргнуть. Перескакивать с мысленного диалога в голосовой было немного странно. — М? — вопросительно кивает Зия. — У тебя есть что-то в знак отрицания слов Рована? — Если скажу, что это не так, вы вряд ли мне поверите. — Но у меня есть свидетель, — вклинился Рован. теперь он выглядел куда увереннее, чем когда начинал всё это, — Её рыцари знают ни меньше моего. — Нет! — не сдерживает крик Зия, сжимая ткань юбки. Все обернулись на неё. Взгляд Оливера казался более мягким, чем остальные. Ну да, сложно изобразить ненависть, когда видишь невиновность человека. — В чём проблема? — поднимает бровь Филлип. — Если вы и хотите проверить мою честность, допрашивайте меня. Не втягивайте никого. — Не втягивайте Фитца, ты хотела сказать? — щурится Рован, явно намекая на что-то. И Зия, да и все остальные, точно знали на что именно. Филлип ничего не говорит. Только указывает двум стражникам привести Фитца и Маркуса. С каждым движением, вздохом, мыслью Зия чувствовала, как растёт напряжение в груди. Они могут сделать с ними что угодно, лишь бы они признались. Она должна… «Не смей». «Он убьёт их, если потребуется!», — уже не удивляясь появлению голоса дедушки в голове, кричит Зия. «Тебе нельзя сдаваться». «Можно. Я не хочу потом занять титул наследницы, оправдав ложь жизнью дорогих мне людей». Оливер пытался продолжить этот диалог, но Зия уже не слышала его. Перед глазами всё плыло. Она придумывала план, как лучше избежать каких либо избиений. Признать ложь сейчас или когда приведут обоих парней? Боже, в таком состоянии даже решение было сложно принять. — Тебе легче прямо сейчас сознаться, если ты лжёшь, — Филлип никак не унимался, уговаривая девушку сделать то, чего она избегала всеми силами. Но ей хотелось признаться хотя бы самой себе: её вряд ли хватит ещё надолго. Мысли путаются, а разум начало мутить. Способность явно начинает проявляться против воли девушки. Она даже чувствует покалывание в пальцах. — Я искренне не хотела этого всего, — шепчет Зия, глядя на Оливера. В её глазах кроится такая печаль, что сложно представить, как больно ей сейчас. И прямо после того, как двоих парней затащили в комнату, мужчина понял, за что именно извинилась его внучка. Огонь появился сначала на пальцах, а потом уже и по всей ладони Зии. — Я же сказала, — ядовито кидает она, глядя на императора горящими огненными глазами, — Мы не нуждаемся в свидетелях.