Сервер временно недоступен.

– Россия! – незваный гость с ноги распахивает дверь кабинета Брагинского, который, в свою очередь, мирно попивал чаек, никого не трогая. – Чак Норрис! – флегматично и очень фальшиво испугался Иван, так своеобразно приветствуя Америку. – Что же привело тебя в мою скромную, как ты говоришь, коммунистическую обитель? – Я все знаю! – Назови двадцатый знак числа Пи после запятой! – Чего? – на мгновение растерялся Альфред, действительно жалобно вытаращив глаза на собеседника. – Ну, ты же сказал, что все знаешь, вот я и спросил, – дружелюбно пояснил Ванюша, рисуя на чистом белом листе медведя, дабы поддержать в Америке забавные слухи о русских. На последнем саммите в Вашингтоне он останавливал прохожих и спрашивал по-английски: «Вы моего медведя не видели? Особые приметы – балалайка и шапка-ушанка. Стойте, куда же вы!? А как же мой Васенька?» – Да я не об этом, блин! – Франклин начинал терять терпение, количество которого у него и так было ниже среднего. – Я не Блин, я Ваня, – продолжал искренне и совершенно открыто развлекаться Ивашка, доводя свою нечаянную жертву до температуры кипения. – Фикбук! – на одном дыхании выпалил американец, торжествующе глядя на Россию. Тот лишь наклонил голову. – Я вижу, что не Китай. – Да причем тут вообще Китай?! – Китай всегда причем. При всех новинках, которые он нагло конопатит из дешевых материалов и сплавляет всему миру. – Иван! – Царевич! – Чего-чего? – А? А мы разве не в ассоциации играем? – невинности взгляда Брагинского сейчас могла бы позавидовать даже малышка Лихтенштейн. Америка же взвыл и явил бывшему коммунисту, нынешнему недодемократу, трюк, под названием «бег по потолку». Ваню все это забавляло вплоть до того, как он взглянул на часы. Он вздохнул и откинулся на спинку кресла. Несколько русых прядей упало на его лицо, но парень, если так можно именовать страну, не придал сему значения. – Ладно, давай говори, что ты хотел. – Ага! Ты сдался под напором моей героической истерики! – Самокритично. Нет, просто у меня скоро выборы мэра Москвы. Люди волнуются, Жириновский вопит, Путин плетет интриги, Навальный рвется, Собянин сидит себе на месте, уверенный в собственной победе. О других даже говорить не хочу. Америка не знал, кто такие Навальный и Собянин. О Жириновском был наслышан, эдакий аналог типажа «Мы покажем вам Кузькину мать». Но, впрочем, разговоры о запутанной русской политике он продолжать не хотел, поэтому, перевел тему на то, о чем изначально желал побеседовать. – Я узнал о твоем сайте – Фикбуке! – Он не мой. Нет, я с удовольствием стал бы модератором и все такое, но нет. – Но он же русский! – Он русскоязычный, но сама их «база» не в России. Америка не унывал, это все мелочи. – Не суть! – Не суть – это когда ты называешь хамелеона лягушкой. А вот то, что я говорю как раз таки важно. – Fuck, Россия! – А вот на это я уже могу обидеться. Ну, что там с Фикбуком? – Фанфики! – Да ладно?! – Нет, ты не понял, фанфики про нас! Один «Карантин» чего стоит! – Так, его же удалили, кажись… – Ты знал?! – Америка, а ты на своем англоязычном фандоме лазил хоть раз? Твои фанфики и арты в количестве может даже опережают наши. Слушай, ты где вообще был все это время? Об этом все уже знают. Джонс как-то жалобно побледнел. – Да знал я. Я почти все прочитал. – Тогда что, за хрень, зачем ты пришел вообще? – Ну, я читал потрясающий фанфик по USUK на твоем Фикбуке… – Продолжай. – Ну, это же как бы твой сайт? – И? – Ну так сделай что-нибудь! – воскликнул Альфред, доставая из сумки планшет и кладя его на стол Брагинского. Россия склонился над ним, а затем лишь страдальчески развел руками. С этой магией не справится даже английское проклятие. Иван как-то сжался и помотал головой, умоляя убрать с его взора эту жуткую вещь, из-за которой он не раз ломал казенную технику. А на экране светились белые буквы на коричневом фоне. «Сервер временно недоступен»