***
После пережитого вечером Чимин не мог уснуть, обдумывая события дня и услышанные от своего истинного слова. И хоть Чон был прав, омега всё равно не мог избавиться от чувства одиночества. С появлением в жизни альфы многое изменилось: эмоции, ощущения и отношение к былым приоритетам. Все будто кануло в воду, и словно на чистом холсте вырисовывались очертания новых установок и ценностей. Основным акцентом стали не «удобно» и «правильно», что еще полгода назад были фундаментом планов на будущее, а истинные желания и чувства. А углубившись в размышлениях о них, он чётко осознал: всё, что ему нужно — это Чонгук. Нащупав телефон, лежащий под подушкой и взглянув на время, омега вспоминает слова своего друга: «Для тебя я всегда открыт, невзирая на время суток». Сейчас в Сан-Франциско 00:34, а в Сеуле всего 7:34 утра. Ким, скорее всего, спит, но попробовать стоит. — Белоснежка? Ты чего так поздно? — конечно, слово «поздно» является сарказмом, но Пак это прекрасно понимает. С другой стороны, спокойный бархатистый голос, звучащий с легкой хрипотцой, напоминает Чимину о том, насколько он доверяет своему единственному другу. Знакомых и приятелей у омеги полно, но так, чтобы кого-то из них записать в список друзей, вряд ли. Ким же всегда являлся тем, кто был на стороне омеги и искренне проявлял свою заботу, подпитывая этим их дружбу. — Уже не спишь? Это на тебя непохоже, — радуясь, что альфа взял трубку, Чимин борется с желанием расплакаться. Эмоций накопилось столько, что вот-вот они выплеснутся наружу. А лучшим слушателем его переживаний, конечно, может быть друг. — Нет. Как раз настраиваюсь на сегодняшний день. Очень много планов и встреч, — отвечает тот. Слышен звук открывающейся бутылки шампанского и то, как пенящийся напиток наполняет бокал. — Только не говори, что шампанским? — недоумевая, уточняет омега. — Ты что-то празднуешь с самого утра? Или просто не один? — зная, что в последнее время Ким часто просыпается в компании омег, Чимин предполагает, что, возможно, мог помешать. — Нет. Я в гордом одиночестве. Если ты об этом. И готов стать свободными ушами или кем там ещё тебе нужно быть? Ради тебя — любой каприз, Белоснежка, — красивый негромкий смех немножко отвлекает от грустных мыслей, а факт, что друг готов выслушать очередную драматическую историю жизни Чимина, вызывает облегчение. — Я рад, — посмеивается омега в ответ, представляя Тэхёна, развалившегося в кресле с бокалом шампанского. — Мне нужно с кем-то поговорить, иначе с ума сойду, — конец фразы словно тает на губах омеги, звуча уже более трагично. — Что стряслось? У тебя всё хорошо? — встревоженно тараторит альфа. — Думаю, часть новостей тебе понравится, а часть нет. Но я готов их озвучить при условии, если не будет фраз: «я тебе говорил» и «ты никогда меня не слушаешь», — меняя голос и пытаясь пародировать тон, в котором обычно это произносит Ким, омега подтягивается на свободной руке, принимая сидячее положение и укладывая ноги в позу лотоса. — Не уверен, что сдержусь, но обещаю очень стараться, — снова хохочет альфа. Его настроение настолько переменчиво, что Чимин удивляется, насколько гибок и изворотлив его друг. — Начнём с хороших новостей, — с серьёзным видом озвучивает омега. — Я расстался с Юнги и принял факт истинности между мной и Чонгуком. — Да ладно?! — восклицает Ким, и в его голосе одновременно слышны нотки радости и грусти. — А какие тогда могут быть плохие новости? — добавляет он. — Юнги меня предал, а Чонгук оттолкнул. Следующие десять минут длится эмоциональный монолог, изредка прерывающийся всхлипами или саркастичным смехом, в то время как Ким фактически молчит, время от времени восклицая от удивления и возмущения. — Думаю, Чонгук прав. Вам действительно сейчас не нужно сближаться. Представить не могу, насколько ему тяжело справляться со своим внутренним волком. Памятник при жизни поставить нужно чуваку! — подбадривающе хохочет альфа. — Но всё равно я искренне завидую ему. Надеюсь, у меня тоже скоро изменится жизнь, и я получу желаемое. — О чём ты? — взбодрившись, Чимин вытирает сжатым кулачком влажные глаза. — У тебя кто-то появился? — Ты обязательно узнаешь, что я имею в виду. Всему свое время, Белоснежка. Разговор с другом принёс ожидаемое облегчение. Но сон продолжал игнорировать Пака. В голову лезли всякие мысли, а внутренний омега тянулся к тому, кто, скорее всего, уже спал в соседней комнате. — Ну это же не преступление, если я просто зайду пожелать спокойной ночи? — ведя диалог с собой, Чимин встаёт с постели и делает несколько кругов по комнате. — Просто дань вежливости, ничего более, — финализирует он, принимая окончательное решение. Тихонько открывает дверь и на цыпочках крадётся через гостиную в сторону спальни напротив. Чувствует себя шпионом и даже улыбается, представляя, как сейчас выглядит со стороны. Видно, что свет в комнате не горит, поэтому делает контрольную проверку, прислоняя ухо к двери. Внутри тишина. Значит, Чонгук действительно уже уснул, и Чимину в принципе, тут делать нечего. Но что-то неизведанное манит его открыть эту чертову дверь и хотя бы одним глазком увидеть своего истинного. — Ну не убьет же он меня? — тихонько шепчет сам себе, словно синхронизируя мысли со словами, и, положив руку на ручку, медленно приоткрывает дверь. В ноздри бьет яркий аромат, словно омега очутился в кофейне. Чимин делает глубокий вдох, понимая: этот запах определенно манит к своему обладателю. Омега и сам не понимает, как приближается к кровати, фокусируя взгляд на спящем Чонгуке. Тот лежит на правом боку, засунув руку под подушку. Одеяло слегка прикрывает нижнюю часть туловища, позволяя рассмотреть очертания мощной спины и плеч, освещенных лунным светом. Контуры накачанных мышц, грудь, что слегка вздымается от размеренного дыхания, и копна густых волнистых волос, разброшенных по белой наволочке. Омега просто заворожён привлекательностью этого мужчины. Такой альфа достоин восхищения во всех смыслах. И по какой-то непонятной случайности оказался истинным именно Чимина. Омега смотрит, не в силах оторвать взгляд, а в следующую секунду поддается инстинктам. Бесцеремонно залазит на кровать и тихонько подползает к альфе, ложась рядом. Прижимается спиной к горячей груди и несмело кладёт расслабленную руку альфы себе на талию, словно укутываясь его телом, как коконом. — Волчонок, — звучит сонный голос, и омега зажмуривается в ожидании своего фиаско. Сейчас Чонгук снова его прогонит и, скорее всего, ещё и отчитает за столь необдуманный поступок. Но на диво крупные руки медленно заточают Чимина в объятия, а на шее ощущается тёплое дыхание. За ним следует лёгкое сопение, а сам омега внезапно словно рассыпается на атомы, тут же погружаясь в глубокий сон.***
Пробуждение Чонгука больше походит на агонию. Всё тело пылает от внутреннего пожара. Когда он открывает глаза, взгляд падает на источник такого состояния — рядом мирно лежит Чимин, уткнувшись носом в его грудь. Омега спит, немного посапывая, в то время как легкие альфы тлеют, переполненные ароматом молочного шоколада. Сердце начинает биться сильнее, хотя пульс уже и так зашкаливает. Чон рассматривает своего истинного, черты лица которого настолько красивы и безупречны. В голове проносятся картинки, когда он просыпается по утрам рядом с Чимином, переполненный счастьем от его присутствия. Чонгук не может удержаться, перекатывая омегу на свободную сторону кровати и нависая над ним грозовой тучей. Он пристально рассматривает приоткрывшиеся губы и чувствует невыносимую боль внизу живота, спровоцированную диким возбуждением. — Какой же ты сладкий, — шепчет он. — Так и хочется тебя поцеловать. — Так чего ты ждёшь? — резко открывая глаза, произносит омега в ответ, а хрупкие руки внезапно обвивают шею, притягивая ближе. Чимин снова проявляет инициативу. Целует сначала нежно, что распаляет альфу ещё больше. Стонет в поцелуй, тем самым демонстрируя, насколько ему хочется взаимности. И Чон больше не может совладать собой. Жадно захватывает губы омеги, ныряя языком в чужой рот, и потирается своим возбуждением о его бедро. Тот тут же отвечает такой же страстью, раздвигает ноги, позволяя лечь между ними. И когда Чонгук это делает, то чувствует, как собственный член упирается в такой же твёрдый орган омеги. Внутренний волк хочет скулить от переполняющих чувств и счастья — их желания взаимны. Разве не этого альфа хотел? Пронизывающая каждую клеточку радость, больше схожая на ломку наркомана, заставляет дрожать всё тело. Кажется, что пламя внутри него разгорается с***
Чимин осматривает странное место, выбранное для деловых переговоров, которые, прежде всего, выгодны потенциальному партнеру. Мрачное подвальное помещение, именуемое рестораном «Mister Blyakher's mice». Крутая, при этом плохо освещенная лестница вниз вызывает разочарование ещё больше. Как человек, разбирающийся в искусстве, мог назначить встречу в таком безвкусном и неприглядном месте? Омега ощущает уверенное прикосновение, а повернув голову, видит, как Чонгук с тревогой в глазах придерживает его за локоть, чтобы не упал. Он ничего не произносит, продолжая спускаться вниз, и раздвигает тёмные бархатные портьеры, разделяющие этот жуткий коридор с местом, находящимся за ними. — Добрый вечер, господа, — высокий молодой хостес, одетый в классический костюм с небольшой, абсолютно несовременной бабочкой, широко улыбается, приветствуя гостей. — Вы заказывали столик? — Мое имя Пак Чимин. У меня здесь встреча с мистером… — Да, да. Я предупрежден. Вас уже ожидают, — перебивает парень. — Я провожу. Следуйте за мной, пожалуйста, — он услужливо кланяется, жестом приглашая пройти за собой. Внутри заведение не имеет ничего общего с небольшой вывеской и безобразной лестницей, по которой пришлось спускаться. Они словно попали в тридцатые годы и сейчас находятся в каком-то изысканном ресторане Лондона, где собираются титулованные особы на светские вечеринки. Омега осматривает интерьер заведения с изумлением и уважением к тому, кто в современном мире создал такое произведение искусства. Взгляд привлекает атмосферное освещение, обеспечивая тёплую и уютную обстановку. На небольшой сцене несколько мужчин играют джаз. Стены украшены тёмными деревянными панелями и завешаны картинами и фотографиями в старинных рамках. Стиль и тематика выдержаны идеально! Бесспорно, в этом заведении ценят истинное мастерство и культуру, а пригласивший однозначно хотел произвести впечатление. Чимин реально поражен и удивлен, что бывает достаточно редко. Он ощущает приятное послевкусие от ароматов, смешанных с нотками кожи и ванили. Воздух наполнен атмосферой элегантной роскоши, которая дополняется деликатным шёпотом сидящих за небольшими столиками гостей. Некоторые из них одеты в стиле прошлого времени, но есть и те, что придерживаются современной моды. Главное — никого и ничто не смущает. Скорее всего, люди приходят сюда окунуться в соответствующую атмосферу и получить гастрономическое удовольствие от блюд прошлого века. Пока омега следует за хостес, поднимает глаза вверх, замечая потрясающую люстру, висящую на потолке мягких темных оттенков. Чонгук идёт за ним и чуть подталкивает вперёд, когда Чимин замедляет шаг. — Здесь отдельный зал для деловых переговоров и важных встреч, — пройдя вглубь ресторана и нырнув сквозь раздвинутые портьеры, хостес пропускает гостей вперед, указывая рукой на столик, где сидит молодой парень. В этот момент Чимин вновь оглядывается на Чонгука и видит, как тот столбенеет на месте. Он внимательно смотрит на указанный столик, а его лицо искажается, выдавая негодование. — Что-то не так? — переспрашивает альфу омега. — С кем у тебя встреча? — раздражённо бросает Чон, не отводя взгляда от сидящего парня. — Я же сказал. С потенциальным партнёром. Он хочет открыть филиал моей галереи в Сан-Франциско, — не понимая, что происходит, тараторит Пак. Таким Чонгука он ещё ни разу не видел. Альфа выглядит так, словно увидел свой самый жуткий кошмар. — Как его имя, Чимин? — наконец-то переводя взгляд на омегу, Чон будто умоляет произнести это вслух. — Алекс Браун, — испуганно и фактически шепотом отвечает Пак, видя, как темнеют глаза альфы. Омега вновь возвращает внимание к столику, где стильно одетый парень широко улыбается и уже машет ему рукой. Внезапно его улыбка исчезает с лица, зелёные глаза расширяются в удивлении, и он немного съёживается, словно вот-вот полезет под стол. На подкорке сознания Чимина озаряет мысль: этот парень и его Чонгук знакомы. Но кто он? И почему у обоих такая странная реакция друг на друга? Это пока остаётся загадкой. — Идём, — уверенно командует Пак, чтобы вывести альфу из ступора, в котором тот пребывает. Он уверенно направляется к ожидавшему его омеге, слыша за спиной недовольное пыхтение Чона. — Алекс, — подойдя ближе, Чимин первым протягивает руку, наблюдая, как парень растерянно поглядывает сначала на него, а потом на стоящего за спиной альфу. — Рад увидеться вживую. Скайп не передаёт твоей красоты, — пытаясь быть любезным, делает комплимент Пак. Этот омега действительно очень красив, и в словах Чимина нет ни грамма лести. Каштановые волнистые волосы, спадающие на плечи блестящими локонами, прямой аристократический нос, не очень большие, но при этом достаточно красивой формы губы, покрытые персиковым блеском, и подведённые веки, идеально выделяющие изумрудные глаза. У этого омеги явно есть чувство стиля и деньги, чтобы дополнить то, чем наделила его природа. Это видно не только по макияжу, но и по одежде. — Я тоже рад Вас видеть, Чимин, — хрупкая рука, на запястье которой идеально смотрится тонкий браслет, усеянный мелкими дорогими камнями, протягивается в ответ, и Пак ощущает холодные пальцы в своей ладони. — Я мечтал познакомиться с Вами лично. — Благодарю, что пригласил в такое удивительное место. Я просто в восторге, — Чимин продолжает разглядывать парня и не понимает его очевидную нервозность. Щёки того окрасились румянцем, а глаза перепугано бегают, фокусируясь то на Паке, то на Чоне. — Я рад Вам угодить, — звучит голосом человека, идущего на эшафот. В нём ощущаются вибрации страха. — А это мой… — Чимин запинается, подбирая слова, как только флешбеки сегодняшнего утра мелькают в голове. — Мой альфа, — бросает уверенно, развернувшись к Чонгуку и видя ещё больше округлившиеся глаза. Алекс практически давится водой из стакана, поднесенного к губам, начиная кашлять и прикрывая рот. — Всё в порядке? — рука омеги ложится на чужое плечо. Простой жест беспокойства и вежливости. — Мне необходимо помыть руки, — звучит за спиной грозный голос Чонгука, а в следующую секунду он уходит, направляясь в сторону необходимой комнаты. — А мне привести себя в порядок и припудрить нос, — хрипит Алекс. — Устраивайтесь поудобнее и обязательно изучите меню, — он срывается с места, следуя в ту же сторону, куда пошёл альфа. Чимин ничего не понимает. Берёт бокал, услужливо наполненный официантом, и задается вопросом: почему эти двое так странно отреагировали друг на друга? С чего вдруг он почувствовал феромоны злости и раздражения со стороны своего истинного? То, что они знакомы, сомнений уже нет. Но что за этим скрывается? Может быть, в прошлом имел место какой-то конфликт? Или Алекс и есть то глубокое разочарование Чона? Ведь Чонгук в Сеул недавно вернулся из Сан-Франциско, где явно что-то произошло. С каждой секундой тревога омеги усиливается, а мысли о «бывшем истинного» основательно пускают корни в голове. Всё это кажется весьма фантастическим, если бы не было настолько вероятным для объяснения поведения Чона и самого парня. В висках пульсируют секунды ожидания, что кажутся невыносимо мучительными. Чимин ёрзает в кресле, не в силах усидеть на месте. Размышляет ещё несколько минут и решает действовать. Он поднимается из-за стола, направляясь в ту сторону, где скрылся его истинный, а потом и этот сомнительный омега. Осторожно приоткрывает дверь, прислушиваясь к разговору. — Я так скучал по тебе, Чони. Места себе не находил, — слышится тонкий голосок из глубины комнаты. Чимину не послышалось? Нет! И не показалось. Его самые страшные догадки с каждым сказанным словом приобретают весьма реальные подтверждения. Приходится еще больше приоткрыть дверь, чтобы увидеть стоящих внутри. — Не смей так разговаривать со мной! Я больше не попадусь на твои уловки. Ты наигрался и выбросил меня, словно ненужную вещь! — знакомый голос звучит уверенно, а сказанное греет душу Чимина. — Нет, нет. У меня просто не было выбора. Этот старик совсем озверел. Сказал, что если не разорву наши отношения и не скажу тебе все те слова, отдаст меня на растерзание своим головорезам. А ты же знаешь этих придурковатых животных из его охраны. Они отморозки. Я просто струсил, — жалобный скулёж прерывается глухим стуком, потому что Чонгук отталкивает омегу от себя так сильно, что тот ударяется о деревянную дверцу кабинки спиной. Глухо стонет, но на это альфа даже не реагирует. — Не нужно пудрить мне мозги! Ты самая настоящая шлюха, которой место в борделе. Да, я признаю: я считал, что люблю тебя, но сейчас понимаю, какое на самом деле это чувство. Наконец-то я познал любовь и безумно этому счастлив. В комнате наступает тишина. Чимин слышит удары собственного сердца, которое колотится, как у загнанного охотниками зверя. Он искренне надеется, что последняя фраза, сказанная альфой, относится именно к нему. Улыбается, утешая себя надеждой услышать это от Чона, глядящего ему прямо в глаза. — Ты сейчас о Чимине? Да перестань, — насмехается парень. Он снова делает шаг вперёд, уверенно приближаясь к Чонгуку. — Я знаю, ты любишь только меня. Наверное, специально это подстроил, чтобы я приревновал? Альфа устало вздыхает, выставляя руку вперёд и не позволяя подойти ближе. Чимин нервно сглатывает, ощущая дикую нервозность, смешанную со злостью к этому беспринципному существу, который определенно не желает оставлять его истинного в покое. Сейчас сказанные этим выскочкой слова о ревности заставляют задуматься о собственных чувствах и прийти к заключению: он, Чимин, ревнует. Он готов распахнуть дверь и выдрать наглецу его роскошные волосы, расцарапать лицо и выколоть хитрые глазки. Но Пак продолжает стоять на месте, ожидая реакции Чонгука на такой бесцеремонный выпад. — Ты, наверное, оглох, — тихо произносит альфа. — Я нашёл своего истинного, и это Чимин. Он мой омега, и я люблю его. — Что за бред?! — истеричный смех наполняет комнату. — Ты принадлежишь мне, а не какому-то зазнайке! Всё это ложь! Я наводил о нём справки! Он уже два года в отношениях с другим альфой. — Господи, какой же ты жалкий, — фыркает Чон. Очевидно, сейчас этот омега вызывает в нем бурю негативных эмоций, которые скрыть не в его силах. Это отчетливо читается по его взгляду. — Ты принадлежишь мне, и никто другой не станет между нами, понял! — громко топая ногой, облачённой в стильную лакированную обувь, омега бьёт альфу по руке, будто пытаясь разбить преграду, стоящую между ними. — Не думай, что я позволю тебе принадлежать кому-то, кроме меня. Он снова пытается приблизиться, протягивая руки к шее альфы, но грубый толчок возвращает его на исходное место. Чимин еле сдерживает себя от желания вмешаться в их разговор, но дает возможность Чонгуку разобраться со своими желаниями и демонами прошлого самостоятельно. — Ты мне противен. Даже твой запах пропитан гнилью и ядом. До сих пор не пойму, почему был так слеп. Но, наверное, мне необходимо было получить этот урок, чтобы научиться ценить то, что действительно является золотом, — альфа молча разворачивается, включает кран и подносит руки сначала к дозатору с мылом, а потом и под воду, игнорируя присутствие Алекса в комнате. Чимин тихонько прикрывает дверь, получив желаемые ответы на свои вопросы, и только краем уха слышит последнюю фразу, сказанную омегой: — Скоро ты пожалеешь об этом. Обещаю!