Врёшь

Глаза могут сказать многое. В них появляются искорки и блеск, когда человеку радостно. В них мутнеют слезы, когда грустно. В пустых зрачках воет ветер, когда хочется выть от тоски и одиночества. Только вот глаза лжеца совсем другие. Кевин стоит за кулисами у входа на сцену самый первый. Он что-то бормочет, закрыв глаза и сжав руки в кулаки. Иногда его задевает кто-то из стаффа или других членов группы, но он не меняет позы и все с таким же смешным, но сосредоточенным, выражением лица продолжает что-то бормотать. - Слушай, я понимаю, что ты сейчас занимаешься чем-то очень важным, - Сухён скептически смотрит на тонсэна, - но отойди уже, блин, в сторону! Проход же загораживаешь! Из-за его плеча высовывается Илай и щелкает Кевина по носу, от чего тот корчит еще более дурацкую рожу, но наконец отходит чуть дальше. Недовольно бурча вся группа выстраивается как надо, уворачиваясь от бегающих с лестницей ребят-рабочих. - Я задам банальный и привычный вопрос, - Кевин чувствует чье-то дыхание у своего уха, - но с тобой все в порядке? - Ай, зачем так внезапно! Нарочито испуганно вскрикивает Кевин, открывая глаза и недовольно морщась. Он старается смотреть в другую сторону, отворачивается и отмахивается. Но Кисоп крутится вокруг, обнимает за плечи, старается заглянуть в глаза, да еще и бормочет что-то. - Слуууууушай. Слуууу-шай. Тянет он слова, выдыхая их куда-то в шею Кевина. Слушать сложно. Сложно смотреть. Сложно отходить в сторону, когда на тебе висит какой-то придурок, да еще и вся группа периодически странно на вас смотрит. - Слушай... Голос Кисопа меняется до неузнаваемости, когда они вдвоем оказываются за какой-то ширмой, приготовленной для очередного выступления. - Говори уже. Кевин старается держаться спокойно, не улыбаться. С вызовом смотреть прямо в глаза. Прямо в искрящиеся, но очень грустные глаза. - Что ты там у сцены бормотал? Глаза чуть прищуриваются. - Я текст забыл. - Кевин не может отвести взгляд и говорит первое, что приходит в голову. - Вот, повторял. - Врешь. Одно слово, а кажется, будто пощечина. Не врет. Никогда не врет. И сейчас не врет. Он и правда забыл текст, и правда повторял, и даже текст песни. Кевин просто пытается поверить в сказанные им самим слова, но не верит. Не верит и потому молчит. - Врешь. - Снова повторяет Кисоп. - И мало того, что не краснеешь, так еще и скрывать не пытаешься. Где-то совсем рядом шумит полный зал их фанатов, бегает стафф и в жуткой панике носится Сухён, который обнаружил на месте только четверых, а не шестерых. Мир вокруг них полон шума. Мир вокруг них полон эмоций. А они молчат. И смотрят друг другу в глаза, ожидая, кто же первый сдастся. Не выдерживает Кевин. Закрыв глаза он делает небольшой шаг вперед и касается правой ладонью груди Кисопа. Там, где сердце. Ждет несколько секунд и прикладывает левую ладонь к своей груди. Тоже к сердцу. Глубоко вдыхает, словно не верит в то, что делает, и резко отдернув ладони сводит их вместе. - Вот. Это я хотел сказать. Просто не знал как. Кисоп молчит, и Кевин боится, что сделал что-то совсем не так. Неправильно. - Знаешь. - Наконец он оживает, - Человек может лгать. Его тело может лгать. Его глаза никогда не лгут. Когда мимо их укрытия в очередной раз проносится Сухён, за компанию с которым бегают уже абсолютно все, Кевин все же выскальзывает и делает вид, что он тут как бы уже давно и вообще все вокруг ослепли, что его, Диву, не видят. А Кисоп остается в одиночестве, приложив пальцы к опущенным векам, словно стараясь сохранить тепло от недавнего поцелуя.