Идеальное сочетание

— Джон, ты замечательный, — сорвалось с языка однажды, когда Шерлок пытался вымолить прощения после ссоры во время их расследования в Дартмуре. Тогда ещё никто, кроме, может быть, миссис Хадсон, даже и не думал рассматривать ту возможность, где эти двое мужчин, столь продолжительное время проводящие в непосредственной близости, решаться на реальные отношения. А Майкрофт же всегда поступал исключительно во благо семьи, беря на себя также обязанность решать что именно для них лучше. Шерлок первый в списке, поскольку от него больше всего шума. Вот, например, сегодня он рассказал маме об их с Джоном отношениях, чем, как решил старший Холмс, расстроил её. Дочь — изолированная на засекреченном острове психопатка, способная захватить мир, а младший сын — наркоман, находящий работу заменой морфию. Причин расстраиваться у женщины предостаточно, потому-то Майк и выпроводил Шерлока на задний двор для разговора. — Ты думаешь, что это забавно? — Помолчи, — детектив даже не смотрит на брата, спокойно поднося сигарету к губам, — Эти морщины и появились у тебя из-за чрезмерного стресса. — А сантименты и неравнодушие по отношению к Джону Ватсону сделали с тобой самое худшее — ты лишился остатков рассудка. — Я просто подумал, что будет лучше, если она обо всём узнает сразу, а не через несколько лет, — голос Шерлока наполнен удовлетворением и явной издёвкой, он ведь намекал на ситуацию, которая выставила Майкрофта в самом худшем свете перед родителями. — К тому же, это ли не радостная новость для неё? У меня наконец появился кто-то особенный, обычно в таких случаях родители должны быть счастливы. — Твои суждения основываются на информации из идиотских ток-шоу, братец, — Холмс выпрямляет спину ещё чуть сильнее, приподнимает подбородок, что говорит о приближающемся пике его негодования, во время которого он мог бы даже прибегнуть к рукоприкладству, — а такое поведение абсолютно неприемлемо и смехотворно. Смиренно выслушивая практически кричащего брата, Шерлок умиротворённо продолжал курить, вспоминая лица родителей, которые, судя по всему, удивились не дебюту младшего сына как гея, а тому, что он посчитал, будто их с Джоном отношения являлись секретом. Всё же хоть капля проницательности у них имелась. Мимолётная улыбка проскальзывает на лице, но исчезает сразу, как только губы, покрытые горечью табака, обжигает сигарета. Отбросив её на землю, он убирает ладони в карманы пальто, наконец взглянув на Майкрофта, напряжённо сжимающего рукоятку зонта. Говорить им сейчас не о чем, весь разговор изначально был бессмысленным, а выход во двор подразумевался как способ успокоиться лично для старшего Холмса. От наблюдательности сыщика не ускользает и то, что брат некоторое время смакует некую мысль, выжидая идеального расклада событий, чтобы озвучить её. — Интересно то, что я могу легко провести аналогию между твоими наивными действиями и эфемероптерами, у которых вся жизнь ограничена двадцатью четырьмя часами, от чего они и мечутся, словно безумные, в попытке успеть многое сделать, — услышав, как удаляющиеся шаги Шерлока, спешно пытающегося покинуть общество столь невыносимого человека, дабы вернуться к Джону, оставшемуся наедине с родителями, вдруг затихли, Майкрофт продолжил, будучи в полной решимости вложить свою мысль брату в голову, как это было до Джона. — Я это к тому, что ты действуешь по ситуации, совершенно ничего не продумывая, но как долго вы оба сможете так? Думал ли ты о том, что это несерьёзно? Доктор Ватсон всё-таки отец, вряд ли он предпочтёт тебя своему ребёнку, если что-то произойдёт. Детектив молчит, размышляя. Конечно же он много времени провёл в раздумьях о возможном будущем, рассматривая любые вероятные последствия, которые может понести за собой их роман. Глупо со стороны Майкрофта считать его всё тем же подтормаживающим младшим братом, но, пожалуй, это единственная нелогичная деталь. В сути своей он прав, от чего Шерлоку становилось тошно. — Может и живу будто одним днём, как ты говоришь, но в этом вся прелесть неожиданностей — без них и Джона я не Шерлок Холмс, ровно также как и он без того ритма жизни, к которому мы оба привыкли. Ответить хоть что-то Майк не решается, посчитав это бесполезной тратой своих времени и слов. С годами у младшего Холмса развилась способность заставлять брата молчать, ну или же подталкивать к варианту тактичного отступления, что немного раздражало и, возможно, безумно задевало самомнение мужчины. Он всегда знал, что Шерлок не будет вечно нуждаться в нём, что когда-нибудь придётся смириться с таким явлением как взросление и, как итог, осознание ответственности в сыщике. Сравнение его с бабочкой однодневкой Майкрофт попытался списать на способ показать насколько безответственно поведение брюнета, хотя в действительности, конкретный вариант сравнения был ничем иным, как подсознательным криком самому себе, что именно старший Холмс здесь живёт одним днём, за который Шерлок почему-то слишком быстро вырос. — Прости, думаю, ты и правда уже в состоянии решать что-то самостоятельно, — гордо держа голову приподнятой, слегка нерешительно, как будто опасается своих же слов, через плечо бросает Майкрофт. — Спасибо. — Что? — Даже ты иногда должен получать благодарность за старания сделать как можно лучше, пусть и посредством шпионажа и вторжения в мою личную жизнь, — чуть смеётся Шерлок, прежде чем зайти в дом, оставляя брата в приятной компании сигареты, сжатой пальцами, мелко дрожащими от волнения. — Он был зол, я так понимаю, — шёпотом произносит Ватсон, когда его обнимают со спины, положив голову ему на плечо. — О да, но то ли ещё будет, когда раскроется их роман с Грегом, — Шерлок оставляет короткий поцелуй на щеке Хэмиша, мягко улыбнувшись ему, ну и конечно же тому, как вдруг услышал за дверью кухни лёгкие шаги отца, изначально пришедшего по просьбе жены пригласить их к столу. — Предполагаю, всё решится очень и очень скоро.