желания
14 февраля 2022 г. в 12:00
Юнхо подхватывает со стола ключи и пересекает торговый зал: спокойно, но стремительно, словно всё здесь, как и само помещение, принадлежит ему.
— У меня как раз обеденный перерыв, и, признаться, я весьма голоден, — тихо смеётся он, закрывая дверь в магазин и проверяя, что табличка с уведомлением по-прежнему висит на месте. — Склад — справа от Вас, за стеллажом с анальными пробками, — продолжает он, и Хонджун оборачивается в указанном направлении. — Я часто задаюсь вопросом, кто этот гений маркетинга, что решил разместить их рядом с чёрным входом, — хмыкает Юнхо, подходя ближе. Хонджун замирает, рассеянно уставившись на выставленные товары: ярко-розовые, томно-чёрные, загадочно-фиолетовые, небесно-голубые, с белыми, зелёными, синими камнями, насадками в виде пушистых шариков и хвостов…
— Нравится? — интересуется продавец, улыбаясь: отчасти вежливо, отчасти — понимающе-насмешливо. Хонджун вздрагивает, очнувшись, и торопливо шагает к двери со строгой надписью «Staff Only».
— Эм, — робеет он, читая; Юнхо решительно опускает ручку и подталкивает замешкавшегося юношу вперёд.
— Всё в порядке, я ведь сопровождаю Вас, — утешает он, заходя следом и щёлкая выключателем. Свет здесь не такой яркий, как в зале; Хонджун озирается вокруг, замечая аккуратно расставленные вдоль стен и по полкам коробки с неряшливыми цифрами на них, а где-то и наклейками с изображением содержимого. Рядом обнаруживается подобие гардероба: несколько крючков под одежду, на одном из которых висит пальто — очевидно, такой высокий человек, как Юнхо, обязан носить пальто, — и рюкзак с личными вещами, а на полу скромно ютится уличная обувь. Что же, чувство стиля у парня отменное. — Можешь сесть на одну из них, — Юнхо кивает на огромные общие упаковки, сдвинутые в сторону. — Хотя… делать что-либо на них я бы не стал, — советует он хитро. — Всё же, картон рассчитан на перевозку, а не лётно-испытательные тесты.
Хонджун покорно подчиняется, неловко приземляя пятую точку на тщательно обмотанную скотчем коробку, и подавляет нервный вздох, наблюдая за приблизившимся Юнхо. Тот нависает над ним, опираясь на края импровизированного сидения, и его лицо оказывается довольно близко — настолько, что Хонджун тонет в тёмном омуте желания пронизывающих его глаз.
— Так… расскажешь мне, чего ты хочешь? — из-за низкого тона хрипотца в голосе слышится ещё отчётливее. — Чтобы я мог подобрать для тебя идеальный вариант. Не стесняйся, распиши во всех подробностях, — предлагает он заискивающе. Хонджун слепо нашаривает руку с фигурными пальцами и накрывает своей, принимаясь мягко массировать костяшки — Юнхо и бровью не поводит, но уголок пухлых губ дёргается, намекая на улыбку. Любопытно, какие они на ощупь.
— Кажется, ты упоминал какую-то конкретную модель, — отвечает он, будто ненароком задевая коленом худое бедро.
— Она весьма многофункциональная, — Юнхо выпрямляется и тянется к молнии на чужой спортивной куртке, аккуратно подхватывая собачку и медленно стягивая её вниз — привычный слуху резкий звук не разрывает интимную тишину. — Как именно ты собираешься её использовать?
Хонджун млеет и внутренне растекается тягучей карамелью, когда с его плеч стаскивают верхнюю одежду: он помогает высвободить себя из её оков и податливо выгибается, когда тёплая ладонь скользит вдоль спины.
— Для начала я бы не отказался… подержать её в руках, — шепчет он, смотря Юнхо в глаза. — Оценить текстуру. Форму. Размер.
— Понимаю, — усмехается тот, подцепляя кромку заправленного в брюки свитера, вытягивая его из-под туго опоясывающего талию ремня. — Тогда изучай сколько угодно, — наклоняется он к уху. — А я пока поищу другие возможные варианты, если не возражаешь.
С этими словами он приникает губами к шее, оставляя влажный след; Хонджун вздрагивает и шумно выдыхает. Голова идёт кругом: сквозь застеливший её туман он всё же находит ладонью чужое бедро и смещается к паху, чувствуя контур шва и скопившееся возбуждение. Он легонько давит — Юнхо мычит в одобрении, толкается тазом, не отвлекаясь от начатого и осторожно заключая нежную кожу меж зубов. Набравшись смелости, Хонджун поднимает вторую руку и принимается расстёгивать: ремень — пряжка отзывается остужающей прохладой; пуговицу — он упирается пальцами в спрятанный под рубашкой пресс; ширинку — немного страшно, но поворачивать назад уже поздно. И если Юнхо продолжит ласкать его, то… Хонджун готов примерно на всё? Он очень хочет его.
С этой мыслью он забирается под ткань и обхватывает набухший орган — Юнхо согласно стонет, губами прижимаясь к основанию челюсти. У Хонджуна перехватывает дыхание: член в его руке тяжёлый, крупный, горячий. Он медленно движется вдоль, словно замеряя длину, задевает головку, снова опускается, повторяет, подстраиваясь под некий внутренний ритм, чутко наблюдая за реакцией — судя по тому, как Юнхо остервенело терзает его горло, ему нравится. Хонджун постукивает подушечками по стволу, мягко трёт уздечку, оттягивает крайнюю плоть, оголяя головку полностью и позволяя ей упереться в ладонь, плавно вращает кистью — Юнхо срывается на приглушённое рычание, его грудь вздымается и опадает, и Хонджун не скрывает довольной усмешки.
— Как успехи с поисками? — интересуется он; Юнхо отстраняется, с трудом фокусируясь на лице собеседника — его взгляд сумасшедший, опьянённый: он едва сдерживается, чтобы не взять Хонджуна прямо сейчас. Но тот, собственно, совсем не против.
— Весьма продуктивно, — отзывается он, подыгрывая, и прочищает горло: голос совсем сел. — Что насчёт тебя? Ты… уже составил впечатление о модели или тебе требуется больше времени?
— Я бы не хотел лишать столь усердного сотрудника заслуженного обеда, — наигранно-невинным тоном произносит Хонджун, — так что, полагаю, я определился: эта мне подходит. Она и впрямь хороша, — добавляет он шёпотом, и Юнхо коротко улыбается.
— Прекрасный выбор. К данной модели в комплекте идут лубрикант и презерватив. Есть предпочтения? — уточняет он: на секунду Хонджун решает, что в юноше вновь включился режим продавца. — На водной основе или силиконовой, с гладкой поверхностью или ребристой? Вообще, для большинства игрушек рекомендуется использовать силиконовые, — болтает он дальше; желая заткнуть его, Хонджун вцепляется в ткань чёрной рубашки и дёргает на себя, прижимаясь к пухлым губам. Они невероятно мягкие, и целовать их — сплошное наслаждение; Юнхо с готовностью отвечает, кладя Хонджуну на затылок ладонь, вплетаясь в волосы, и углубляет поцелуй — его язык юркий, сильный, от напора крышу сносит окончательно, и всё происходящее кажется нереальным. Хонджун отстраняется, когда лёгкие принимаются гореть, и судорожно хватает воздух ртом.
— Выбери на свой вкус, — замучено просит он. — Не хочу тебя более задерживать, ты и так… очень добр ко мне.
— Не могу же я отпустить покупателя неудовлетворённым, — хмыкает тот и отступает к шкафу: он перебирает несколько коробок, после чего находит нужную и нетерпеливо вскрывает, доставая тюбик смазки. Хонджун надеется, она не стоит слишком дорого — Юнхо, видимо, читает сомнение в его глазах. — Не волнуйся, я спишу на брак или оформлю через возврат, — успокаивает он. — Такое случается, и правила позволяют.
Хонджун кивает благодарно; Юнхо также изымает из другой коробки пачку с презервативами и наконец возвращается.
— Удобно, когда всё рядом, — подмечает он. — Итак… ты справишься сам или нужна моя помощь?
— Ты же консультант, — упрекает Хонджун, возмущённо пихая коленом в бок. — Твоя работа — качественно обслужить меня. Я ведь могу и книгу жалоб потребовать.
— В таком случае придётся описывать все детали возникшего с сотрудником конфликта, — Юнхо горестно качает головой, параллельно справляясь с чужими брюками и шнуровкой ботинок — Хонджун отклоняется, позволяя стащить одежду и обувь вниз. Краска заливает лицо, когда ему приходится широко раздвинуть ноги, но глупый диалог отвлекает от нахлынувшего смущения. — Позволь мне загладить вину? Например, — Юнхо выдавливает гель на руку, растирает прозрачную вязкую консистенцию по коже, нюхает, после чего даёт понюхать Хонджуну, — как тебе такой ароматизатор? Если не нравится, я подберу что-нибудь получше.
— Меня вполне устроит и этот, — хмурится Хонджун: этот парень просто издевается над ним. Юнхо усмехается самодовольно, но всё же решает более не испытывать ничьё терпение и, вынудив того приподнять бедро, нащупывает вход, уверенно проникая пальцем внутрь. Хонджун сжимает его руку, привыкая, и получает уютный поцелуй в лоб; сочтя, что этого недостаточно, он поддевает красный чокер и заставляет Юнхо наклониться. Сейчас они целуются медленно, лениво — Хонджун ощущает, как в него погружается сначала одна фаланга, затем две, как костяшки упираются в ягодицы, как растягивается отверстие, заглатывая второй палец, пока Юнхо кусает его губы, ловя с них редкие стоны. Хонджун рассеянно гадает, встречается ли он с кем-то? Едва ли это ходячее воплощение греха осталось без внимания. Получается, в настоящий момент он изменяет своему гипотетическому партнёру с незнакомцем. Какой ужас, думает он, не испытывая ни капли жалости к потенциальному обладателю почти двух метров счастья.
— Ты достаточно тугой, — прерывает хрипловатый голос его поток сознания. — Как же ты планировал использовать один из тех вибраторов?
— С чувством, с толком, с расстановкой, — фыркает Хонджун. — Что, будешь предлагать мне средства для растяжения? Чтобы я оставил здесь всю свою зарплату?
— В идеале, конечно, да, — признаётся Юнхо, добавляя смазку и проникая уже тремя пальцами. — Но лично для меня твоя узость наоборот выгодна, и я сейчас не про деньги.
— У тебя врождённый талант к рекламе, — язвит он, короткими ногтями царапая открытое горло. — Честно говоря, мне уже не терпится опробовать.
— Рад, что мы сошлись во мнениях, — шепчет тот, высвобождая руку; он зубами рвёт упаковку презерватива — Хонджун задаётся вопросом, действительно ли было необходимо решать эту задачу именно таким способом, но за оригинальность исполнения ставит все десять баллов. Юнхо размашисто наносит гель на собственный член и подхватывает парня под бёдра — Хонджун прочно обвивает его пояс ногами, позволяя поднять себя и отнести к ближайшей стене, к коей тотчас прислоняется спиной, чтобы облегчить партнёру участь. Всё тело крупно потряхивает от предвкушения; скользкое прикосновение к коже внизу обжигает — Юнхо осторожно опускает его, и головка члена уверенно минует подготовленное колечко мышц. Хонджун громко выдыхает, когда его грубо насаживают на твёрдый орган: сквозящая в чужих жестах властность нравится до помутнения в глазах. Положение не позволяет достичь желаемой глубины, и он вяло ругает себя за развратность, опираясь на широкие плечи и пытаясь придать больший размах движениям — Юнхо толкается в него резче и тем самым устанавливает размеренный, но мощный темп.
Лопатки болезненно упираются в вертикальную поверхность, и поначалу Хонджун игнорирует дискомфорт; длинные пальцы впиваются в мягкие ягодицы, член степенно забирается внутрь, задевая чувствительное место, и с губ срывается красноречивый стон. Юнхо верно истолковывает прозвучавший намёк; Хонджун льнёт теснее, обнимает за шею и целует развязно, стараясь помочь довести себя до пика. Разрядка настигает неожиданно и скоро: он весь сжимается, содрогаясь, пачкая чёрную рубашку спермой, а сердце бешено колотится в груди; Юнхо требуется совсем немного, чтобы кончить следом, и, явно устав от неудобной позы, он помогает встать Хонджуну на ноги.
— Ох, — с сожалением произносит тот, замечая капли на чужой одежде и пытаясь стереть их ладонью. — Прости.
— Всё нормально, здесь есть запасная.
Дыхание и силы восстанавливаются далеко не сразу; Юнхо делится влажными салфетками и, приведя себя в порядок, переодевает верх — Хонджун бесстыдно пялится на его обнажённый торс и подтянутый живот.
— Так… ты будешь что-нибудь брать? — уточняет тот, покашливая и застёгивая пуговицы. — Не то чтобы я пытался всучить тебе товар, но ты вроде собирался уйти отсюда с подарком самому себе.
Хонджун проглатывает неуместные слова, что в качестве подарка он был бы не против забрать самого парня, и заправляет обратно за пояс брюк свитер, собираясь с мыслями.
— Да… Думаю, теперь ты точно подберёшь мне идеальный вариант?
Юнхо хмыкает в ответ, окидывая его оценивающим взглядом, но ничего не говорит — ступает вдоль полки, задумчиво похлопывая себя по бедру, и, определившись, ловко достаёт коробку.
— Пойдём в зал, — зовёт он, выпуская Хонджуна наружу и закрывая дверь на склад; сев за стол с кассой, он вскрывает упаковку и вынимает содержимое, буднично описывая характеристики вибратора, перечисляя его достоинства и недостатки. Хонджун слушает в пол-уха и кивает бессмысленно; он соглашается на предложенную модель, сочтя её подходящей по большинству параметров.
— Не забудь гель — я его заберу, — просит он, когда Юнхо пробивает штрих-код; тот вскидывает бровь.
— Понравился? — усмехается он.
— Мне в любом случае понадобится лубрикант, — осаждает Хонджун: пусть не воображает себе невесть что. Юнхо приносит со склада смазку, добавляет её к чеку, после чего вдруг протягивает руку.
— Давай паспорт, я внесу тебя в систему и сделаю скидку ко дню рождения, — предлагает он. Хонджун колеблется, но всё же достаёт документ. Юнхо бодро разворачивает книжку, с любопытством читая имя. — Надо же, ты меня старше, — удивляется он, поднимая глаза. — Никогда бы не подумал. Рад встрече, Ким Хонджун. Ты сильно занят сейчас? — продолжает он, вбивая данные в компьютер. — Как смотришь на то, чтобы пообедать со мной, узнать друг друга поближе? Тут рядом готовят отличный рамен.
— Куда уж ближе, — ворчит тот, тщательно скрывая ребяческую радость: как дитя малое, ей богу. — Сугубо положительно, — вздыхает он, забирая паспорт; Юнхо улыбается ему, и Хонджуну ничего не остаётся, кроме как ответить тем же.