Euphoria

Белое платье сестры мелькнуло в свете неоновых ламп, когда она прошмыгнула за дверь последней свободной ванной. Началось, блять. Из-за мерцающих клубов сигаретного дыма, он едва мог различить лицо сидящей на его коленях девушки. А стоило ли вообще? Черные заячьи уши и кожаный топ и без того создавали весь необходимый образ. Она все пыталась совладать с его ремнём и ширинкой, но пальцы не слушались, а длиннющие ногти только мешали. Ожидание раздражало, как и отвратительный вкус дешёвого пива на языке. Когда очередная попытка оказалась неудачной, он лишь с едва сдерживаемым раздражением стащил с себя надоевшую ему девушку. Она была настолько пьяна, что не удержалась на ногах, тут же повалившись на пол. Впрочем, стоящий рядом столик с выпивкой пришёлся весьма удачно, как для опоры, так и для дозаправки. Отвратительно. В этой жизни Джейме злило не так уж много вещей, но этот ебучий вечер собрал их всех. Он ненавидел вечеринки, а особенно в честь Хеллоуина. Ненавидел напивавшихся до беспамятства одногруппников, нацепивших на себя всякую безвкусную дичь, ненавидел орущую музыку и тошнотворную смесь запаха травки и блевотины, ненавидел собственное бессилие. Джейме прекрасно знал, чем сестра обычно занималась на вечеринках, когда была уверенна, что он ничего не сделает ей при людях. Серсея бессовестно играла с ним, намеренно выводила из себя, в очередной раз выбирая место для траха где-нибудь поблизости. Он пытался вести счёт её партнёров, но вскоре запутался и перестал. Нахуй. Кто-то попытался пройти в ванную, но наткнувшись на закрытую дверь, решил сделать свои дела прямо у ближайшей стены. Джейме был ещё недостаточно пьян, чтобы усмирить съедающую его ревность. Он ведь мог прекрасно проводить время: спокойно пить, трахаться и еще делать просто дохуя всего того, что обычно приносило радость остальным. А принесло бы это радость ему? В голове всё звучали её тихие прерывистые стоны. Он буквально видел, как гибко выгибается её спина, а тело сотрясается от чьих-то резких толчков. Смятая банка из-под пива выпала из его ладони, когда он разжал кулак. Её приоткрытый от наслаждения рот и бисеринки пота в ложбинке меж грудей… Сука. Насколько же сильно он ненавидел сестру в этот момент. До зубного скрежета и разбитых костяшек. Лишь в глубине души Джейме чувствовал злорадствующее предвкушение. Уж дома-то он отыграется. Время шло, музыка становилась все громче, пустели бутылки, а сестра и не думала выходить, должно быть, слишком заигравшись. Подорвавшись на ноги, и растолкав всех попадавшихся на пути, он что есть силы дёрнул ручку двери. Та, естественно, не поддалась. Он оглянулся, ища поблизости нечто хоть отдалённо полезное. От проклятых фиолетовых и неоновых огней уже рябило в глазах, но Джейме все же удалось разглядеть на полу среди бутылок и мусора какую-то тяжёлую хреновину, что при ближайшем рассмотрении оказалась частью мраморной статуи. Всего пара ударов и ручка улетела куда-то в сторону, тут же теряясь в темноте, заставив кого-то испуганно ойкнуть. Увиденное за дверью заставило на секунду остолбенеть. Твою ж мать. Сестричке и впрямь было весело, как и обдолбанному утырку, который как раз делал ей дорожку на столешнице возле раковины. Уж лучше бы она трахалась. — Что тут, блять, происходит?! — выкрикнул он, хватая за шиворот бледного паренька, чья репутация в школе говорила сама за себя. — Совсем уже страх потерял, торчок? Парень что-то залепетал, но Джейме уже сгрёб свободной рукой насыпанный кокс, и даже не раздумывая, затолкал порошок ему в рот, заставляя того судорожно замычать и закашляться. — Жри эту срань сам, — одни боги были свидетелями, каких огромных усилий Джейме стоило не запихнуть ему в пасть ещё и пакет. Мелкий ублюдок. — Ещё раз увижу рядом с моей сестрой… Клянусь, я тебя убью. Ты понял? Дождавшись нечто отдалённо похожее на положительный ответ, Джейме вытолкнул его через порог, захлопывая дверь. Серсея развязно улыбнулась и облокотившись о стену, демонстративно похлопала в ладоши. Сестра сегодня предпочла белый, оставив из своего излюбленного красного лишь помаду. Тщательно завитые золотистые локоны и заказанные за целый месяц до Хеллоуина крылья создавали обманчиво-невинный образ ангела, по крайней мере, до тех пор, пока она не вышла из дома. — Ты просто превзошёл себя, братик, — голос был слишком медленным и натянутым на гласных. Виски запульсировали от сдерживаемой из последних сил ярости. Джейме и сам не понял, как толкнул Серсею к стене, а собственная рука сжала её горло. — Ты совсем ебнулась, сестричка? Просто ответь, какого хера ты принимаешь эту дрянь?! — ему хотелось её как следует встряхнуть, стиснуть ладонь до хруста, чтобы она наконец приняла его слова всерьёз. — Просто потому, что хочу, — наглая улыбка на её лице дрогнула, когда он ужесточил хватку, давая понять, что такой ответ его не устраивает. Похуй на алкоголь, на случайный секс и всю ту хрень, что она вытворяла от скуки, но принимать сраные наркотики… — Джейме, отпусти, — проговорила Серсея, попытавшись убрать его руку со своей шеи, но он ей не позволил. Такая ужасно хрупкая и беззащитная. Джейме знал её не первый день, чтобы повестись на этот трюк. Сестру сильно выдавал взгляд, в котором не было даже намёка на страх. Наоборот, её это заводило. Он никогда не делал ей больно, потому что попросту не умел. И Серсея это прекрасно знала. Вырез платья стыдливо прикрывал округлую грудь, что красиво вздымалась при каждом рваном вздохе. За тонким текучим шёлком отчётливо просвечивали соски. Красная помада размазалась, а золотые блёстки осыпались почти до самого подбородка. Весь её шлюший вид вызвал ужасное отвращение. Собственное дыхание сбилось, а глупое сердце болезненно колотилось о рёбра. — Нет, — яростно шепнул Джейме в самое ухо сестры, все ещё прижимая её к стене. — Я не дам тебе разрушать свою жизнь! Серсея прищурилась, даже не вздрогнув от его крика, и сверкнув острой зеленью глаз, негромко рассмеялась, красноречиво донося, что пусть он хоть в лепёшку расшибется, а заставить её сделать что-либо против воли ему не удастся. — Это уж не тебе решать, милый братик. — Даже будучи прижатой к стене, Серсея каким-то образом умудрялась смотреть на него сверху-вниз. Это было обидно, но самым худшим было то, что как бы Джейме не злился, как бы не хотел прибить сестру, его член уже во всю натягивал брюки. В такие моменты, он ненавидел собственное тело, но контролировать его было так же "легко", как и поведение Серсеи. Почему ему так сильно хотелось разорвать это тонкое платье в клочья и почувствовать, как горячие бёдра обхватывают его талию? Почему он сходил с ума от желания зарыться лицом в длинные шелковистые волосы и слышать как сестра выстанывает его имя? Джейме наконец разжал хватку, нехотя выпуская сестру. Мельком взглянув на её шею, он удостоверился, что не оставил никаких следов. Серсея закусила нижнюю губу и пытаясь сдержать усмешку, невинно захлопала ресницами. Её тонкие пальцы скользнули по его груди, и опустившись вниз, легко поддели пуговицу на его джинсах. Такой недвусмысленный намёк, заставил Джейме в изнеможении прикрыть глаза и стиснуть челюсти. Она прекрасно осознавала собственную власть и кайфовала от действия. С каждой секундой, его решимость, как и гнев, все больше катились к херам. Но пусть он будет хоть трижды проклят, если уступит ей так просто в этот раз. Нужно было просто отвезти сестру домой и уложить спать, от греха подальше. Этот вечер и так чрезмерно заебал. — Пошли, — он хотел увести её, но Серсея запротестовала, больно впившись острыми ногтями в его руку, безжалостно царапая кожу. — Останься, — голос сестры стал неожиданно мягким, но совсем не утратил своей настойчивости. Она не просила, не сейчас и никогда. Стиснув её запястья, Джейме всмотрелся в лицо Серсеи, пытаясь понять и определить её состояние. Но сестра лишь закрыла глаза и приподнявшись на носочки, нежно мазнула губами по его щеке. — Не уходи, Джейме, — от её тихого стона бросило в жар. — Джейме… — продолжала шептать она, покрывая лёгкими поцелуями его лицо, прижимаясь к нему и выгибаясь словно кошка. — Пожалуйста. Серсея всегда предпочитала демонстрировать своё желание по разному: могла вдруг прийти посреди ночи и залезть к нему под одеяло абсолютно голой, могла отсосать ему прямо в машине на школьной парковке или же дразнила его так долго, что он просто брал её даже не спрашивая. Она знала, что он не сможет. Не сможет ей отказать, хотя и должен. А должен ли? Смешно. Особенно, когда вся его жизнь сводилась лишь к ожиданию возможности ещё хотя бы раз, хотя бы ненадолго, почувствовать себя… целым. Он ждал, терпеливо ждал любого знака, слова или прикосновения, потому что хотеть её было для него явлением глубоко перманентным. В его идеальном мире они бы просто никогда не вылезали из постели. Джейме услышал, как сестра выдохнула, когда он усадил её на столешницу у раковины, смахивая с поверхности остатки кокса. Лишь разбив собственные губы о её, Джейме наконец почувствовал, что значит по-настоящему дышать, пусть даже в чертовых лёгких совсем не осталось воздуха, а перед глазами блеснули искры. По ощущениям, это было сродни прыжка с вершины Утёса Кастерли. Но головокружительный полет заставлял совсем ненадолго забыть о том, что поджидало внизу. Джейме решительно старался не думать о всем том пиздеце, что будет творится с ним после. На ум приходило лишь сравнение с наркоманской ломкой, и это было нихрена не преувеличением. Каждый раз, каждый ебаный раз, когда она снова уходила, счастливо забываясь в чьих-то объятиях, он чувствовал себя настолько паршиво, что хотелось сдохнуть. К счастью, он был не из тех, кто от горя лез в петлю. Нет, вовсе нет. Боль легче сублимировать в боль, но только уже в чужую. Ему нравилось заставлять ублюдочных ебырей сестры чувствовать боль, примерно такую же, какую испытвал он сам. Бокс был тоже неплохим способом снять напряжение, но иногда Джейме понимал, что переусердствовал. На него даже как-то писали заявление в полицию, причём не один раз. Но, благо, закон — это такая вещь, которой можно легко пренебречь, если ты богат. И почему, почему, блять, у него никак не хватало сил прекратить это? Найти кого-нибудь другого и начать, наконец, жить? Жить, а не сущестовать в промежутках между эйфорией и болезненной тоской. Любить, а не страдать. Быть счастливым, а не хотеть убить каждого. Джейме всякий раз спрашивал себя это, и каждый раз вспоминал ответ. Серсея чувственно застонала в поцелуе и вонзив свои ногти ему в спину, раздвинула ноги. Ничего в этом мире не могло быть прекраснее. И никакая другая девушка не была ему нужна. Только она. Её волосы, её руки, её запах. Она вся. Вместе со своей красотой и уродстами. Джейме знал, что Серсея была по-настоящему отвратительным человеком, но и он был ни капли не лучше. Они были друг другу подстать. У каждого ведь существовала та мерзкая, отвратительная суть, которую обычно прячут от других где-то очень глубоко, ведь так? А скрывать свое дерьмо от человека, вместе с которым родился и вырос, было довольно невозможно. И когда Серсея приходила к нему, когда нуждалась в нем… Блять. Это стоило всего. И он с радостью отдавал ей все. …старательно гоня из головы знание того факта, что ни с кем другим она просто не могла кончить. …и что с их последнего раза прошло больше двух недель. Кончики пальцев покалывали, а голова кружилась от предвкушения. — Сюда могут войти… — единственная здравая мыль каким-то образом сложилась в слова и просочилась через рот. — Плевать, — со злостью выдохнула сестра в его губы, слегка укусив, отчего по позвоночнику прошла горячая волна дрожи. Тонкая ткань платья затрещала под его пальцами, расходясь вверх по разрезу на бедре. Серсея попыталась возмутиться, но он не дал сестре что-либо сказать, закрыв её рот поцелуем. Скользнув рукой между её разведённых ног, Джейме буквально остолбенел. На ней не было белья. Осознание этого лишь усилило напряжение в паху. Губы Серсеи изогнулись в ухмылке, а руки уже стягивали с него штаны. — Со сколькими ты уже успела сегодня побывать? — он ненавидел себя за вопрос, в котором так ясно чувствовалось съедающая его ревность. Это ничего не изменит. Он все равно оттрахает её, пусть даже сестру поимел весь дом. — Ревнуешь? — фыркнула она, легко куснув и оттянув мочку его уха. — А твоя ушастая шлюшка не будет против… Серсея запнулась на полуслове, когда он нежно прошёлся вдоль неё, пока только лишь обещая и напоминая, как хорошо им бывает вместе. Сестра была зависима от секса. Отсутствие разрядки делало её нервной. Ещё более нервной. В попытках доставить Серсее удовольствие её приятели неизменно терпели поражение, а на своих игрушках она не могла держаться долго. Её неспособность кончить с кем-то другим вначале радовала до жопы, раздувая его эго до таких размеров, что туда можно было вместить все шмотки из гардероба сестры, пока до Джейме не дошло, что он и сам неплохо влип. Он не мог. Просто не мог. И все тут. Он был молод, он был здоров, но ебучий факт оставался фактом: любая девушка, кроме сестры, была пустым местом для его члена. Ему нравилось наблюдать, как менялся взгляд Серсеи, как ясную прозрачную зелень заволакивало будто бы сонной пеленой, нравилось ощущать её дрожь предвкушения, слышать сбившееся дыхание... Нельзя было хотеть кого-нибудь так сильно, просто, блять, нельзя. Он уже едва мог дышать от того дикого первобытного желания просто трахнуть её так сильно, чтобы позже она не смогла ходить. Под пальцами становилось все более влажно. Он все ещё лишь мягко ласкал её, и легко, едва касаясь, ненадолго задерживался на самой чувствительной точке. Серсея, уже начав терять терпение, попыталась свести бёдра, зажав тем самым его руку. Но вовсе не она была сейчас главной. — Блять, Джейме… — прошипела сестра, до боли впившись ногтями в его плечи, едва не вспарывая кожу даже через ткань рубашки. Она дернулась, когда он остановился на клиторе немного дольше, поглаживая маленькую горошину легкими круговыми движениями. Другой рукой он сдернул тонкую лямку её платья, оголяя самую прекрасную грудь. Невероятно чувствительные розовые соски налились и отвердели, тоже отчаянно требуя ласки. Джейме тяжело сглотнул и на несколько секунд замер, не в состоянии насмотреться, ощущая, что уже совсем близко к краю. Позже, блять. Не сейчас. Вернув себе самообладание, он продолжил, прекрасно зная, как именно стоило прикасаться к Серсее, чтобы довести её до нужного состояния. Ещё бы он не знал. Серсея судорожно втянула в себя воздух, когда он нежно прикусил и оттянул её торчащий сосок, в следующий момент поцеловав и зализав место укуса. Находить подход к её телу было самой приятной частью его жизни. Джейме даже толком не помнил, в каком возрасте они начали изучать друг-друга, вначале, с совершенно детским любопытством, но уже тогда обозначая границы допустимого. Серсея ненавидела щекотку, как и любые прикосновения к рёбрам и стопам, её пупок был под абсолютнейшим табу, как и, по неизвестным ему причинам, поясница. Позже, уже в средней школе, когда бушующие гормоны начали слетать с катушек, они оба без труда нашли выход, не видя в происходящем какой-либо проблемы. Да, они были братом и сестрой, да, остальные бы посчитали их сумасшедшими, но за закрытыми дверями не было никого, кто мог бы им что-либо сказать. Серсее нравилось, когда Джейме касался её груди, оглаживая и легко сжимая, когда он нежно покручивал между пальцев её соски, от этого она прикрывала глаза и кусала губы. Серсее нравилось когда он целовал её нежную кожу, водил кончиками пальцев по её телу и шептал, что любит, медленно и постепенно спускаясь вниз. Тогда сестра начинала тихо постанывать и выгибать спину. Джейме помнил собственный радостный шок, когда он впервые скользнул рукой между её бёдер и ощутил насколько она была влажная. Значит, ей действительно было приятно. Именно тогда, он впервые попробовал её языком, тогда ещё совсем неумело, даже не думая бороться с внезапно возникшим желанием. Сестра стонала его имя, а он просто кончил в штаны. Немного позже, он впервые по-настоящему довел Серсею до оргазма. В тот вечер они поссорились, и страшно обиженная и гордая сестра решила спрятаться от него за чтением того скучного дерьма, что задали им в школе. На свой страх и риск, он запустил руку под резинку её домашних штанов и начал лениво ласкать её пальцами, желая привлечь внимание. Серсея не отталкивала его, но изо всех сил пыталась не подавать виду, что прикосновения хоть как-то её волнуют. Её тело же, говорило обратное. Джейме не останавливался, ему было интересно, как долго Серсея сможет вот так его игнорировать, пока с ней начало твориться что-то совершенно странное. Серсея зажмурилась, будто от острой боли, и запрокинула голову. Книга выпала из её рук, а тело начало содрогаться крупной дрожью, как у эпилептика. Собственный ужас и её абсолютно блаженствующие выражение лица после, когда она едва пришла в себя, тут же потребовала повторить, до сих пор вызвали улыбку. Первый минет Джейме запомнил особенно ярко. Серсея начала мягко поглаживать его бедро под столом во время одного из охуенно-помпезных званых ужинов. Необходимость держать лицо почему-то очень её завела. Если бы кто-то заметил, что её ладошка остановилась у него в паху, это, мягко говоря, вызвало бы вопросы. Её щеки начали гореть знакомым ему румянцем, а нижняя губа была искусана почти до крови. Отлучившись под каким-то крайне нелепым предлогом, они закрылись в первой попавшейся комнате особняка Арренов. Их могли услышать, их могли заметить, но сестра тут же расстегнула его ширинку, и опустилась вниз. Долго это не продлилось, ощущение её горячего влажного рта заставило его кончить уже через пару минут. Серсея всегда предпочитала все делать идеально, даже впервые. В их шестнадцатый день рождения, они, наконец, дошли до конца. До этого, Джейме чувствовал, что Серсея ещё не готова. Он не нуждался а словах, чтобы понять сестру и ее ощущения. У них и без того было множество способов доставлять друг-другу удовольствие, торопиться не было смысла. Оказалось, что Серсея ждала именно этой даты, и пока он ни о чем не подозревал, тщательно готовилась. Сестра пришла к нему ровно в полночь, и скинув ночной халат, осталась лишь в тончайшем кружеве. Специально для него. — С днём рождения, — прошептала она тогда с лёгкой улыбкой, укладываясь рядом с ним в кровать. — Давай сделаем это сейчас… Это был лучший подарок. Следующие два-три месяца оказались для Джейме оказались просто райскими. Они трахались практически при любой возможности: утром, вечером, ночью, и даже пару раз в школе, не в состоянии насытиться и остановиться. Джейме до сих пор считал чудом то, что их тогда никто не спалил, особенно отец. Но вскоре, Серсее показалось, что им пора попробовать встречаться с кем-то ещё, Джейме же, её мнения совершенно не разделял. Но разве, черт возьми, её когда-нибудь волновало чье-то мнение, помимо её собственного? Её покрасневший сосок поблескивал от его слюны, когда он перешел к второй груди, желая уделить внимание и ей тоже. Серсея воспринимала все только симметрично. — Тебе приятно? — шепнул он сестре. Её сдавленный умоляющий скулеж был ему ответом. Сейчас, она была просто не способна на слова. Ненадолго дав Серсее то, чего она желала, Джейме снова остановился, но только для того, чтобы поднести пальцы ко рту и старательно их вылизать. Он просто не мог удержаться. — Прошу, Джейме… — Серсея ужасно хотела, чтобы его пальцы вернулись. — Раз ты так просишь, сестрёнка… Схватив ее стройные бёдра, он рывком придвинул её задницу ближе, заставив Серсею немного откинуться назад. Сестра громко выругалась и до боли вцепилась в его волосы, когда Джейме наклонился и устроившись между ее бедер, припал губами к клитору. Вкусная. Какая же вкусная. Ему нравилось ласкать ее, старательно посасывать и вылизывать. Нравилось, как у сестры тряслись коленки, а пальчики на ногах сводило судорогой. Он бы мог делать это вечность. Но Серсея не должна была вытворять такое этим вечером и Джейме был твердо намерен её проучить. — Джейме! Джейме, да… Джейме… — её дыхание становилось все чаще, а трясущиеся ноги слегка сжимали ему голову. Из-под коленок по икрам скатилось несколько капель пота. Её оргазм был уже совсем близок. И это было знаком того, что пора остановиться. Поцеловав маленький подпухший комочек, Джейме поднял голову, демонстративно облизывая губы, будто совершенно не понимая, что безжалостно бросил сестру балансировать на краю. Он крепко стиснул её руки и не позволил свести бедра, лишая Сересю любой возможности помочь себе кончить. — Почему ты остановился?! — Джейме было забавно наблюдать, что она находилась на гране истерики. — А чего именно ты хочешь? — он усмехнулся, желая позлить её еще больше. — Просто дай мне кончить! — Её голос был таким яростным, что скорее напоминал шипение. Нереально широкие зрачки делали зеленые глаза почти черными. — Нет. Её лицо раскраснелось, а глаза наполнились злыми слезами. Серсея не привыкла к отказам. Тонкие пальцы быстро справились ремнем и ширинкой, пытаясь стащить с него джинсы и боксеры. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул! Прямо сейчас! Но Джейме лишь убрал её руки, и коротко чмокнув Серсею в кончик носа повторил: — Нет, милая. Я не трахаю наркоманок… Боль от звонкой пощечины, которую в следующую секунду изо всех сил залепила ему сестра, заставила его рассмеяться. — Какое тебе к чертям дело?! — закричала она, толкая его в грудь. — Никакого. — Джейме поднял руки в примирительном жесте и принялся поправлять брюки. У него все еще стоял, отчего сделать это было крайне трудно. — Если хочешь кончить — вперед. Руки у тебя имеются, как и вся та херова туча электронных хуёв. Трахай себя сама. Серсея глухо зарычала от злости и бессилия. Она могла уйти и хлопнуть дверью прямо сейчас, но… тогда ей не удастся получить все и сразу. То, как она разрывалась между собственной гордостью и желанием было просто бесценным. — Счастливо оставаться. — Джейме хмыкнул и отсалютовал ей на прощанье, в уме считая до двух. — Стой, — в её голосе звучала такая злоба, что Джейме едва сдержал улыбку. Он мог поспорить, что будь у сестры что-нибудь под рукой, живым бы он из этой ванной точно не вышел. Но в контраст к голосу, красивое лицо Серсеи вдруг сделалось практически безмятежным, даже немного насмешливым. Сестра всегда умело брала свои эмоции под контроль, если ей это было выгодно. Она легко соскользнула со столешницы и поправила платье. Взгляд зеленых глаз напоминал холодное лезвие. — Мы могли бы найти компромисс. Еще в детстве сестра вычитала это слово в одной из книг отцовского кабинета, но Джейме сомневался, что она понимала его смысл правильно. Просто Серсея не уступала, а лишь делала одолжение. — Я как-то непонятно выразился? — Джейме сощурился, пытаясь разглядеть в Серсее хотя бы каплю совести. — Или у тебя проблемы со слухом? — Не строй из себя моралиста, — сестра закатила глаза и прищёлкнула языком. — Возможно, мне стоит напомнить, сколько раз твоя вина за избиения не была доказана только из-за отсутствия свидетелей? М-м-м? — она выжидающе вскинула брови. — Или, может, ты забыл, что я могу перестать молчать? А я могу сказать многое, милый. Джейме мысленно сровнял счёт между ними. Что ж, бито. Он и не думал бояться, ведь произнося последние слова, сестра опустилась перед ним на колени. Серсея закусила алую губу и раздражением стащила с него джинсы, отчего у Джейме против воли вырвался вздох облегчения. Избавиться от тугой стягивающей ткани было просто невероятно приятно. Джейме должен был оттолкнуть её, показать всю серьёзность своих слов и твёрдость позиции, но разве он мог? Когда сердце уже билось где-то в горле от возбуждения. Уверенно обхватив рукой его торчащий член, сестра нежно поцеловала головку, жадно слизав кончиком языка каплю выделившейся смазки. Ему пришлось схватиться рукой за столешницу, чтобы устоять на трясущихся ногах. — Я не хочу, чтобы ты отказывал мне, — сказала она, и медленно, с жадностью, провела языком от самого основания до конца. — Никогда. Когда она взяла его в рот, Джейме не смог сдержать стон. Отпустив столешницу, он запустил руки в её мягкие шелковистые волосы. Но Серсее не нужно было подсказывать, она и без него знала все сама. Знала, когда нужно немного сменить угол, и взять член глубже, знала, что Джейме нравилось, когда она помогала себе рукой, активнее работая языком, знала, как задавать темп, заставляя едва ли не задыхаться от наслаждения. Джейме давно понял, что Серсея любила ощущать собственную власть. И понимая, что нужные навыки могли пригодиться в нужной ситуации, она настолько прокачала свои умения по части минетов, что никаких других слов, кроме как «это было охуенно» он сказать просто не мог. Джейме понятия не имел, как она вела себя с другими, но видя, что творят с ним её действия, сестра возбуждалась не меньше. Позволяя себе тоже получить удовольствие, а не быть лишь целиком сосредоточенной на процессе, она даже, бывало, начинала ласкать себя свободной рукой. Покачиваясь над его пахом, Серсея неотрывно смотрела ему в глаза, заставляя дрожать от приближающейся разрядки. Но перед самым финалом, когда до оргазма не хватало всего пару движений, Серсея остановилась. От разочарования Джейме глухо зарычал, сжимая в кулак её волосы. Мстительно усмехаясь и перехватывая его руки, сестра подула на член. В её глазах стояли слезы. Все ещё держа его запястья, она не могла вытереть размазанную по губам и подбородку слюну. Твою ж мать. — Как жаль, что у тебя стоит только на меня, братик, вокруг так много шлюшек, — она издевательски хихикнула, переводя дыхание. — Но, раз у нас ничего не будет, можешь подрочить когда я уйду… И Джейме сломался, как и всегда. Потом, он обязательно будет ненавидеть себя. Потом, сестра снова уйдёт. Потом, снова будет больно. Потом... Но какая нахуй разница, что будет потом? Сейчас, он хотел её. Больше ничего не имело значения. Рывком подняв сестру с колен, Джейме толкнул её к раковине, заставляя нагнуться. Больше всего ему нравилось брать её сзади. Серсея и не думала сопротивляться, она лишь крепко схватилась за выступающие края раковины и прогнулась в спине. Джейме поймал в зеркале её взгляд и торжествующую улыбку. Сестра победила и прекрасно это осознавала. Перья с её дурацких крыльев все норовили залезть в нос и Джейме был рад от них избавиться. Он едва удержался, чтобы окончательно не разорвать бесящее его платье, но вместо этого лишь зло отодвинул и без того порванную юбку. Её задница заслуживала всех похвал. Серсея вскрикнула, когда Джейме запечатлел на круглой упругой ягодице звонкий шлепок. — Не думай, что я забуду, — сказал он, шлёпнув сестру ещё раз, заставляя её застонать от нетерпения и раздвинуть ноги чуть шире. Она была такой мокрой, что больше ждать было просто невыносимо. Сжав её бёдра практически до синяков, Джейме подался вперёд, до упора врезаясь в неё одним резким толчком. — Ах! — воскликнула она от неожиданности и лёгкой боли, царапая ногтями столешницу. Джейме лишь впился зубами в нижнюю губу, содрогаясь от ощущений. Горячая, узкая, влажная… Его целиком. Джейме замер, чувствуя во рту металический привкус крови от прокушенной губы. Он понимал, что сейчас все закончится. Едва ли его хватит хотя бы на немного. Серсея заерзала, явно недовольная остановкой. Она тоже закусила губу, и прищурив глаза, выжидающе смотрела на него из отражения. Нет, черт возьми, он трахнет её. Трахнет при любом раскладе. Просто нужно было подождать. Немного восстановив силы, Джейме отступил, и, поглаживая её бёдра, вошёл снова. Сестра прикрыла глаза и застонала, когда он ускорился. Джейме обожал, как она стонет. Так чувственно и сладко, чуть с хрипотцой. Её стоны были для него лучшей музыкой. — Если я ещё раз, — начал он, наматывая длинные волосы Серсеи на кулак, заставляя сестру слегка запрокинуть голову. Ему нужен был её взгляд. — Ещё хотя бы один раз увижу… — Джейме наращивал темп, с каждым новым толчком вбиваясь в неё сильнее. — Тебя с этой дрянью… Резко притянув сестру плотнее, Джейме скользнул свободной рукой между её бёдер, снова касаясь клитора, другой все ещё держа Серсею за волосы. Обтянутая тонкой текучей тканью грудь подпрыгивала, полностью сбивая с мыслей. — То больше никогда к тебе не подойду. — Последние слова он почти прорычал в её ухо, ритмично работая пальцами. — Поняла меня? Джейме потянул её за волосы чуть сильнее, надеясь получить ответ. Но Серсея явно не слышала его. Она лишь что-то неразборчиво простонала, хватаясь за что угодно, чтобы устоять. Её ярко-алые губы были распахнуты, а глаза зажмурены. — Ещё… Ещё, Джейме! Пожалуйста… — просила Серсея будто в бреду, боясь, что он снова остановится. — Быстрее! Но Джейме не собирался бросать её в этот раз. Немного ускорив движение пальцами, он заставил её заскулить. Припав губами к шее сестры, Джейме полной грудью вдохнул самый прекрасный в мире запах. Как же сильно она была ему нужна. Джейме не хотел признавать, но именно в этот момент, когда низ живота уже снова сводило от приближающегося оргазма, а Серсея непростительно громко для траха вне дома стонала его имя, обманывать себя не имело смысла. Что бы Серсея ни сделала, ни вытворила, с кем бы ни побывала, он все равно примет её назад. Всегда, в любое время дня и ночи. Пьяную, грязную, беременную или просто несчастную. Его Серсею. Стоны прекратились, когда она сжалась вокруг него. Сестра содрогалась в его руках так сильно, что Джейме снова на секунду испытал страх, но увидев её лицо — успокоился. Потное, раскрасневшееся, искажённое экстазом. Только в такие моменты Серсея не задумывалась над тем, как выглядит. Она получала удовольствие, забыв о ебучей сдержанности и лицемерии, о дерьмовых условностях. Она сама не подозревала, насколько была красива. Только с ним. Это оказалось последним, о чем он подумал, прежде чем накатившая волна наслаждения едва не сбила его с ног. Достигая пика, Джейме просто переставал существовать. Исчезая, растворяясь, теряясь в этой ни с чем не сравнимой чистой ейфории. Вот он. Наконец-то целый. Завершённый. Живой. Они оба приходили в себя какое-то время, дыша так шумно, будто пробежали не один десяток миль. Через силу разлепив глаза и натянув брюки, Джейме молча нащупал рядом на полочке пачку бумажных полотенец. Пальцы все ещё подрагивали, а ноги не хотели слушаться. Сестра ненавидела пачкаться, а ему нравилось ухаживать за ней после. Серсея слегка дёрнулась и поморщилась, когда он начал мягко и осторожно вытирать её. Она все ещё была чересчур чувствительна. Присев на корточки, Джейме убрал все следы спермы с её бёдер и, по возможности, с юбки. Но, казалось, испорченный наряд не особо волновал сестру. — Я знала, что ты мне не откажешь, — пробормотала Серсея, поправляя растрепавшуюся причёску, лениво наблюдая за ним из отражения. — Я надеюсь, ты услышала меня, — хмыкнул он, скомкав салфетку. Серсея нахмурилась, наконец, поворачиваясь к нему лицом, и вдруг, притянув за затылок, неожиданно коснулась губами его губ, не давая сказать ни слова больше. Она целовала его так удивительно нежно, в контраст с его недавней грубостью, что у Джейме закружилась голова. Её тонкие нежные пальцы мягко гладили ему щеки и шею, слегка оттягивали волосы на голове. Неужели она извинилась? Это было сродни фантастики. Наверное, Серсея всегда понимала, что правильно, а что нет. Просто, иногда ей нужно было время слегка повыделываться. Отстранившись, она негромко, но отчётливо зашептала: — Я люблю тебя, Джейме. Очень люблю, — Серсея нежно, будто в детстве, потерлась кончиком носа о его. — Но нельзя же быть таким наивным. Зелёные глаза светились довольством, а на губах играла ласково-снисходительная улыбка. — Ты не сможешь шантажировать меня сексом, даже таким хорошим, мой милый. Я сама трахну тебя когда захочу, и мы оба знаем, что ты только этого и ждёшь. Встав на носочки, Серсея напоследок чмокнула его в щеку. — Спасибо. Мне было хорошо сегодня, как и всегда. Подняв с пола оторванные крылья, Серсея ушла, оставив Джейме один на один с собственным отражением в зеркале над раковиной, грязной салфеткой в руке и абсолютной пустотой в груди, что очень скоро, как и во все другие разы, перерастёт в боль. С чего он вообще решил, что будет как-то иначе? Из горла вырвался истеричный смешок. Да ни с чего, блять. Все было как всегда.