.
22 октября 2022 г. в 16:58
Казалось, что его сердце остановилось, когда Га Он потерянно стоял посреди большого пространства, глядя в спину удаляющемуся Ё Хану. Это было прощание, даже, если не насовсем, но сама мысль именно сейчас отпустить того, кто стал для него целым миром — казалась невероятно болезненной.
Чувствуя скопившиеся слёзы на глазах, но так преданно удерживая улыбку на пересохших губах, Га Он успокаивал себя тем, что Ё Хан был жив и здоров. Он даже слабо улыбнулся ему.
Га Он не представлял, как больно расставаться, теряя, будто часть себя. Он не сможет быть полноценным без такого привычного утра, когда Ё Хан с удовольствием уплетал домашний завтрак, давно перестав упоминать, что он не чувствовал вкус.
Младший не хотел думать о тех одиноких вечерах, которые стали такими важными с появлением в его жизни Ё Хана, как будто невозможно было уйти спать без тихих посиделок вместе, едва касаясь коленями друг друга.
Также Га Ону невыносимо было думать о том, что, вернувшись в свой маленький пустой дом, он больше не увидит в окне машины, в которой Ё Хан ждёт его, без слов говоря, что лучше вернуться в их дом вместе.
Га Он не мог точно вспомнить, когда Кан Ё Хан стал таким важным для него. Однако предательская боль мучительно медленно разъедала его тело.
Наверное, это был подсознательный порыв, как у ребёнка, когда он пытался догнать взрослого, оставаясь один в страшном мире. Так и Га Он бросился вслед за Ё Ханом.
Выглядя потрепанно, с заплаканными глазами, с неправильно завязанным галстуком, Га Он пытался дотянуться до широкой спины. Ё Хан, будто не слышал его взбившегося дыхания, когда уверенно продолжал идти к выходу из здания.
— Пожалуйста, не уходи, — кричал Га Он, но его голос тонул в шуме вокруг, и Ё Хан всё равно не слышал его.
Почти догнав мужчину, Га Он вытянул к руку, надеясь схватиться за рукав кожаной куртки, но почувствовал пустоту, как будто он не рассчитал расстояния, выглядя, как потерянный щенок, когда Ё Хан спокойно сел в машину.
Он игнорировал его…
Слёзы покатились по бледным щекам Га Она, когда тошнотворное осознание, что Ё Хан не хотел его видеть и слышать, так грубо сжало его лёгкие. Ведь Га Он достаточно допустил ошибок, чтобы он был не нужен в его новой жизни.
Наплевав на толпы людей, Га Он беспомощно упал на колени, зажимая кулаком рот, чтобы заглушить неконтролируемые рыдания.
Словно в одно мгновение всё вокруг потеряло краски и превратилось в серое безликое пространство. Остался только он.
— Мне так жаль, — шёпот, на который способен Га Он прежде, чем погрузиться в вязкую тьму, которая окутала его слабое тело и почти задушила своей тяжестью.
— Га Он-а, милый мой, ты меня слышишь? — Взволнованно звал Ё Хан, нежно обводя его лицо прохладными ладонями.
Га Он не знал, когда Ё Хан вернулся за ним, когда принёс в их дом, но прикосновения не были обманом или его фантазией. Ё Хан держал его, осторожно прижимая к своей груди, медленно и успокаивающе водя рукой по дрожащей спине.
Потребовалось несколько минут, чтобы Га Он сфокусировал зрение и трезво понял, что всё пережитое было его кошмаром. Кошмар, как если бы Га Он не догнал Ё Хана, когда в реальности Ё Хан забрал его, как всегда, дав ему выбор.
— Га Он-а, хочешь воды? — Тепло касаясь его щеки, тихо предложил Ё Хан, зная, что пытаться слишком настойчиво убеждать Га Она в том, что все его мучения были из-за кошмара — не было верным решением.
Слабо кивнув, Га Он противоречиво схватил старшего за руку. Он не мог отпустить его, даже на кухню. Сейчас ему необходимо было чувствовать присутствие Ё Хана.
— Тогда пойдем вместе, — ничуть не растерявшись, Ё Хан потянул Га Она на себя, крепко придерживая за талию, когда он неустойчиво поднялся на ноги.
Чем больше проходило времени, тем сильнее Га Ону становилось неловко от своей прилипчивости. Он так крепко вцепился в халат Ё Хана, что это могло вызвать некоторый дискомфорт, но мужчина не жаловался. Старший наоборот осторожно поглаживал пальцы Га Она, пока тот сам не разжал их, осознав, что теперь в порядке.
Неуклюже сев на стол, Га Он держал в руках стакан с водой, сделав лишь один скупой глоток. Наверное, вода стала некоторым предлогом, чтобы выбраться из постели и между тем избежать нарастающей неловкости.
Немного вздрогнув, когда Ё Хан опустил ладони на его колени, Га Он подавленно взглянул на него.
— Хочешь рассказать мне? — Не настаивая, ласково спросил Ё Хан, поддерживая тактильный контакт, поглаживая его колени, расслабляя от ощутимого напряжения, когда Га Он невольно сжимался.
— Я в порядке, — неуверенно выдавил Га Он, не желая казаться жалким.
— Га Он-а, ты просил меня не уходить, — выдохнул Ё Хан, с горечью упомянув слова, которые так потерянно шептал Га Он в своём кошмаре, метаясь по смятым простыням.
Младший тут же попытался отстраниться, лишь бы спрятаться, но после неудачных ёрзаний, когда его крепко удерживали руки Ё Хана, он сдался.
Наверное, Га Ону стоило признаться, что даже спустя два года после того, как они покинули Корею, временами он боялся, что Ё Хан оставит его. Именно поэтому кошмары, пусть не часто, но всё же преследовали его, напоминая о его неуверенности.
Как бы Га Он ни убеждал себя, что все его страхи беспочвенны, забыть две поддельные смерти Ё Хана, о которых он не знал, казалось невозможным.
Что, если когда-нибудь повторится нечто подобное? Именно такой вопрос не давал нормально дышать, когда Га Он терялся в ночных кошмарах.
— Га Он-а, ты выглядишь совсем плохо. Пойдем в кровать, — начал было Ё Хан после того, как заметил, что нижняя губа младшего совсем слабо задрожала, но Га Он отчаянно прервал его. Он хотел быть честным с тем, кого любил.
— Ты уходишь, а я, как ни стараюсь, всё равно не могу догнать тебя. Бегу, но вижу только твою спину, и ты отдаляешься, садясь в машину и оставляя меня в аэропорту, — его голос дрожал, ещё чуть-чуть и он не сдержал бы слёз, но Ё Хан резко прижал его лицо к своей груди, так крепко и тепло зарываясь пальцами в волосы, мягко проводя по затылку, чтобы оставить ладонь на шее.
Подобно заземлению, Ё Хан держал его, и, сглотнув ком в горле, Га Он услышал его сердцебиение. Прижимаясь ухом к сердцу Ё Хана, он невольно задержал дыхание, с трепетом ощутив необъяснимое умиротворение.
Зная, что Ё Хан был так близко, живой, Га Он понимал, насколько глупо уступал своим страхам, отпечатывающимся в его кошмарах.
Прошло два года. Они были счастливы, не отпуская рук друг друга. Они заслужили то самое спокойствие, чтобы без помех любить и быть любимыми.
— Я всегда буду брать тебя с собой и не оставлю, мой оленёнок, — прошептал Ё Хан, прижавшись к его приоткрытым губам в медленно-тягучем поцелуе, не сдерживая улыбки, когда почувствовал пальцы на своих плечах.
Мягко придерживая Га Она за подбородок, вглядываясь в любимые большие глаза, Ё Хан вновь и вновь сладко целовал своё сокровище. Показывая, как сильно он любил его, желанно оглаживая ладонями его лицо, с замиранием сердца заглядывая в глаза своего оленёнка, ловя тот блеск, который чуть было навсегда не погас в тот день, когда Ё Хан собирался без слов покинуть страну.
— Я всегда буду следовать за тобой, хён, — тихо прошептал Га Он, так мягко уткнувшись носом в шею, слыша тихое ворчание.
— Ты замёрз, — Ё Хан легко подхватил Га Она под бёдра, подняв со стола так, что младший инстинктивно обхватил ногами его талию.
— Ё Хан, я сам могу ходить, — стыдливо забормотал Га Он, но мужчина сильнее прижал его к себе.
— А я хочу понести тебя на руках, — нарочно сжав его ягодицы, слыша смех, Ё Хан, завалил его на кровать, нависнув сверху с широкой улыбкой на губах.
Столкнувшись взглядами, они одновременно потянулись навстречу друг к другу, соединяясь в глубоком поцелуе. И в голове Га Она не осталось ни одной плохой мысли, когда его тело горело от согревающих прикосновений и любви, которую дарил ему его мужчина.