Расплата за ошибки

Солнце еще высоко в небе, но трактир, где Геральт оставил своего спутника, уже почти полон. Гнилые деревянные половицы скрипят и трещат под ногами ранних посетителей, почему-то заставляя барда надеяться, что это вернулся Ведьмак. Но он слишком хорошо знает шаги своего Волка. Лютик изо всех сил старается не думать о том, что в нескольких метрах от него сидит маг, а с другой стороны — ведьма, но получается плохо. Воспоминания об огненных пытках плотно застряли в его мозгу, заставляя бояться касаний и шарахаться от людского шепота. Бард сжимает руку в кулак, чувствуя, как недавно обрезанные ногти впиваются в ладонь. Боль, пусть и несильная, отрезвляет, возвращая реальность. Геральт обязательно увидит эти небольшие темные полукруги на его ладони и снова будет хмурится, пока не заснет. Когда-то давно Лютик позволял подолгу массировать свои ладони и мазать какой-то мерзкой, противно пахнущей мазью, чтобы эти следы ушли. Но сейчас он не осмелится даже просто взять своего Ведьмака за руку. Когда в таверну вваливается пьяная компания, громко крича что-то непонятное, Лютик быстрым шагом идет в самый дальний, а потому темный угол, садится спиной к стене и опускает взгляд в стол. Пот холодными струйками течет по спине, из-за чего грязная одежда противно липнет к коже. Бард морщится, но старается не двигаться, боясь, что его заметят. Хотя на самом деле это отличная возможность заработать немного лишних денег, ведь с момента его воссоединения с Ведьмаком он не выступал. Лишь молча сидел в темных углах, ожидая Геральта с охоты. — Я бы сделал это снова, — в который раз тихо произносит бард, смотря на свои ладони, которые когда-то покрывали страшные шрамы от пыток. Их свела Йен, но вот восстановить разрушенную психику барда ведьма оказалась не в силах. Лютик настолько сильно погружен в себя и свои мысли, что не слышит происходящего вокруг. Кажется, что, даже если таверна рухнет ему на голову, Лютик не заметит этого. Он сидит и шевелит губами, беззвучно повторяя одну и ту же фразу, что засела в его мозгу так же прочно, как и воспоминания о пытках. — Я не позволю, — бард вскидывает голову, пытается отодвинуться подальше, но лишь больно ударяется спиной о стену. Непонятно откуда появившийся перед столом Геральт недовольно хмурится, но молчит. Лютик еще плохо осознает происходящее, с ним бесполезно говорить. Ведьмак садится напротив и терпеливо ждет, хотя в животе уже противно урчит от голода. Мотает головой, не без труда сосредоточиваясь лишь на запахе Лютика. Бард часто и поверхностно дышит, до побеления схватившись за деревянную столешницу и вжавшись в стену. Геральт кладет на стол небольшой мешочек с деньгами — гонорар за сегодняшнее задание. Он отчаянно хочет поговорить с Лютиком о том, что произошло там, в подвале, но бард еще при первой встрече дал понять, что не будет отвечать на подобные вопросы. Бард звучно сглатывает и кладет свою ладонь рядом с рукой Геральта, давая понять, что он в порядке уже. — Ты молодец, — кивает Ведьмак, смотря на барда. Парень слабо улыбается в ответ и, наконец, садится ровно. Геральт говорит даже тише обычного, болтовня окружающих его заглушает, но Лютик научился слышать нужный ему голос в толпе. Точнее, ему пришлось учиться этому, ведь теперь даже обычный спокойный голос Ведьмака пугал его до обморока. — Мне сказали, что ты совсем недавно пересел сюда. Так вот почему корчмарь так странно смотрел на него: следил за ним по просьбе Ведьмака. Лютик стонет от стыда, чувствуя себя малым дитятком, которого нельзя оставить без присмотра ни на минуту. Геральт ласково улыбается в ответ, практически невесомо поглаживая большим пальцем край ладони барда. На большее тот пока не готов, хоть и прошло уже много лет. — Лютик, тебе надо возвращаться, — народу пока еще немного, и Ведьмак вновь решает попробовать исполнить свой план. Он подталкивает мешочек к барду, замечая, как глаза мгновенно наполняются диким звериным ужасом. Бард вновь вцепляется в стол и медленно водит головой из стороны в сторону, показывая, что не встанет из-за этого стола без Геральта. — Народу мало, а я рядом. Либо мы пойдем ночевать в поле. А сейчас уже не лето. Словно в подтверждение слов Ведьмака в зал вместе с очередным вошедшим гостем врывается порыв холодного ветра, да такой силы, что даже у барда, сидящего у стены, появляется мурашки. Геральт плавно убирает растрепанные волосы Лютика за ухо. Но парень продолжает мотать головой: лучше ночевать в поле, чем подойти к незнакомцу. Он так отчаянно смотрит на Геральта, что тот сдается. Тяжело вздохнув, он забирает деньги и сам идет к хозяину таверны. Он слишком устал сегодня, чтобы бороться еще и со страхами барда. Доплатив несколько монет, чтобы ужин им занесли в комнату, Геральт возвращается к столу. Лютик без слов все понимает. Он встает и, крепко вцепившись в руку Геральта, идет с ним. Только оказавшись в комнате и услышав, как стукнул тяжелый засов на двери, Лютик позволяет себе полностью расслабиться. Бард буквально падает на кровать, и плевать, что Ведьмак устал в разы больше. Оба знают, что он не сгонит парня на пол. — Думаю, тебе стоит отвернуться, — Лютик очень хочет пошутить, но слова застревают в горле. Он поджимает губы и подходит к окну. Прямая, но грязная от частых дождей дорога шла прямо к лесу, откуда они прибыли. Лютик невольно улыбается, когда один из местных жителей, поскользнувшись, падает прямо на мягкое место. Громко выругавшись, мужчина не с первой попытки встает — ноги все время разъезжаются в грязи — и продолжает свой путь. Девушки небольшими компаниями спешат домой, видимо, еще не знают, что монстра уже нет в живых. Зато мужская часть населения ходит с вилами да кинжалами, демонстрируя, что они готовы защищать слабых женщин. Только вот не они спасли эту жалкую деревеньку в богами забытом месте. Лютик улыбается, чуть склонив голову набок: как интересно наблюдать за людьми. Особенно когда знаешь то, чего не знает практически никто. Яркая вспышка света под окнами заставляет парня отпрянуть от окна. Споткнувшись о брошенную лютню, он смешно размахивает руками, стараясь удержать равновесие. Ведьмак бросается к барду, ловя над самым полом; мысль, что так делать не стоило приходит намного позже. Он внимательно смотрит в глаза Лютика, боясь упустить начинающуюся истерику, прежде чем поднять его на ноги и разжать объятия. Парень порывисто обнимает Ведьмака, прижимаясь к грязной броне. Тот что-то ворчит по привычке, осторожно обнимает. Никто не хочет прерывать этот момент, но в дверь стучат. Лютик садится на кровать, подобрав под себя ноги, а Геральт с замиранием сердца пытается услышать его шаги. Но даже чуткий слух Ведьмака не помогает. Забрав поднос у девушки, Геральт спрашивает, можно ли сейчас купить в городе покрывало или хотя бы шкуру. Та, недолго думая, предлагает купить у отца медвежью, мол, он сам завалил зверя, но шкура подпорчена вилами. Ведьмак садится на кровать, берет в руки тарелку и заставляет Лютика съесть пару ложек бульона, когда корчмарь возвращается с товаром. Вздрогнув, Лютик роняет ложку на пол и виновато смотрит на улыбающегося охотника. Геральт молча скидывает испачканное покрывало на пол и стелет свой старый плащ на холодный пол. — Красиво горят, — Лютик забирается под одеяло и смотрит на стоящие на полу свечи. Геральт хмурится и тушит все, кроме одной. — Оставь, они маленькие. Бард долго не может заснуть, в это время он обычно пел внизу, отрабатывая деньги, потраченные на его содержание. Он беспокойно ворочается в темноте, то откидывая теплое одеяло, то, наоборот, по самую макушку заворачиваясь. Спуститься бы вниз, выпить хотя бы воды, но тогда проснется Геральт. А этого ему хочется меньше всего. Ведьмак сопит на полу, положив под голову свою сумку с вещами. Лютик на пробу зовет его пару раз, тот не реагирует, и бард решается. Взяв пару мелких монет, он ставит сначала одну ногу на скрипучий пол, потом другую, Ведьмак по-прежнему крепко спит. Дыша через раз, Лютик бесшумно выскальзывает из комнаты, словно тень. Но порыв ветра из коридора захлопывает дверь, руша все планы барда. Геральт тотчас подскакивает, оглядывая комнату. Засов поднят, а кровать пуста. Злобно рыкнув так, что в соседних комнатах точно слышали, Ведьмак бежит вниз, накинув на себя лишь рубаху. Он точно убьет трактирщика, если с его Лютиком что-то случилось. Но бард как ни в чем не бывало сидит внизу. Да еще и у камина. Геральт, сжав губы, убирает оружие в ножны. В этот раз бард слышит все, но не может оторвать взгляда от языков пламени. Ведьмак садится рядом и берет барда за руку. Лютик вздрагивает, смотрит на их ладони и двигается ближе. — Совсем не страшно. Правда ведь? — Геральт тепло улыбается. Барду и смотреть не надо, он чувствует его улыбку. Ведьмак перемещается назад, обнимает парня за пояс и кладет голову на плечо парня, прижимаясь губами к гладкой коже. От Лютика наконец пахнет спокойствием и немного возбуждением. А еще ромашками и дорожной пылью. Геральту отчаянно хочется что-то сказать, но все слова кажутся лишними. Лютик давно забыл про камин, намного больше его волнуют мозолистые грубые пальцы, что с нежностью и трепетом держат его ладони, мягко проходятся по его самым чувствительным местам, заставляя желать большего. Геральт слабо кусает барда за шею, ощущая усиливающуюся дрожь. Шумно, словно животное, втягивает воздух, но страхом и не пахнет. Ведьмак понимает, что, если продолжит, не сможет остановится, но Лютик еще не готов. Последний засос яркой красной меткой Ведьмака появляется на плече. Прошептав, что ему очень жаль, Геральт поднимается и быстро уходит. Штаны, пусть и мягкие, противно давят на возбужденный член. Ему хватило пары движений в уборной. Раковина жалобно хрустнула, когда Ведьмак, тяжело дыша, облокотился о нее. Минутная передышка, и, приведя себя в порядок, Геральт возвращается к камину. Лютик сидит там же, где его оставил Ведьмак, обхватив себя руками. Ему холодно. Ведьмак подхватывает его на руки, ему абсолютно все равно, что думают те, кто наблюдает эту картину. Для него существует только его бард. Парень засыпает практически сразу, стоит Геральту положить его на кровать. Но, собрав последние силы, Лютик хватает охотника за руку. Ведьмак становится на колени, проводя рукой по мягким каштановым волосам. Золотые звериные глаза с волнением смотрят на Лютика. — Останься со мной… — Я никогда не повторю своих ошибок, — Геральт нежно целует парня в лоб. Он абсолютно серьезен. Ведь за последствия он до сих пор расплачивается. Лютик сморщившись, словно откусил кусок от целого лимона, начинает резко мотать головой. — Нет… Геральт… Я хочу… Ляг со мной. Ведьмак забывает, как дышать. Бард только начал ему доверять, и Геральт не хотел потерять то, что имел. Но что если… если бард знает лучше? Может, он слишком переживает за парня?.. Лютик с таким отчаяньем и болью в глазах смотрит на Геральта, цепляясь за его руку, что Ведьмак не выдерживает. Он ложится рядом, обвивает парня руками, наконец, прижимая к себе. Охотник снова не знает, что сказать, поэтому начинает тихо, но как-то так интимно мурчать, что все тревоги и страхи менестреля забываются, словно ничего никогда и не было. Бард прячет лицо на его груди, обнимая в ответ. Он слишком долго боялся. Чужого человека он, естественно, и близко к себе не подпустит, но держать Ведьмака на дистанции еще дольше он просто уже не может. Геральт и утром пытается понять, что же такое произошло внизу ночью, что Лютик позволил лечь к себе. Но все мысли быстро исчезают, когда он слышит такой родной и знакомый голос. Правда, еле слышимый за звуками лютни. Его бард сидит на стуле, впервые после освобождения взяв в руки любимый инструмент. Ведьмак видит, как дрожат руки парня, перебирая тонкие струны, и не шевелится, чтобы не спугнуть этот действительно сказочный момент. И даже уже давно приевшаяся песня про чеканную монету радует, как никогда раньше. Геральт лениво думает, что произошедшее не так важно, как результат. И пусть это произошло слишком резко, словно кто-то ему помог сломать все те стены, что бард выстроил за эти два года, Ведьмак сделает все возможное, чтобы уничтожить их остатки. — А спой последнюю, — неожиданно просит он, садясь на кровати. Лютик вздрагивает, но быстро берет себя в руки. Бард хмурится, давая понять, что не совсем понимает, о какой именно песне говорит Ведьмак. — Ту, где ты сжигаешь все воспоминания обо мне. Ты действительно все еще хочешь это сделать? — Ты такой мудак, волчонок, — широко улыбается Лютик, настраивая лютню. А Геральт не согласен. Он не мудак, он монстр. Только настоящее чудовище способно кинуть единственного на всем континенте человека, который не видит в нем ужасного мутанта. — Сгори, мясник, сгори…