***
Он не знал, отчего её строгость манила, а холод убивал сильнее яда. Да и не понимал, отчего её чёрное, как ночь, одеяние, приковывало взгляд. Чем была так восхитительна светлость её волос и светлые глаза? Почему так манили осторожные движения, резкий тон, не терпящий возражений, и совершенно искренняя улыбка? Выходит медленно в коридор, в другую, не менее маленькую комнату, в которой было темно и на кресле разделась по-кошачьи она, а возле ног стояла бутылка. Этого он как раз и боялся, точнее опасался. Поправляет халат и шагает в ее сторону, как вдруг заявляет: — Круто, молодцы, что у вас все вышло. Как закончите с враждой, разбудите... — Кай, ну хватит капризничать, это начинает нервировать, —и садится на пол перед ней, — Что случилось? Тебе есть что сказать на душе? — Я не капризничаю,—поясняет, — Я помогла, чем смогла, на этом полномочия все мои. Вам же не нужен голодный дебошир, который еле-еле сдерживает свой катушку, чтобы не сойти с нее. — Да...я тоже, —печально заявляет, — Тейлор скучает по тебе и я тоже. Паркер был готов часами слушать её насмешки вкупе с мечтами о свободе. Для него она стала самой настоящей стихией: притягательной, жаркой и совершенно непредсказуемой. И с каждым днем все тяжелее было выдерживать созданную ею дистанцию. — Какие откровения, меня стошнит сейчас, —усмехается и ставит бокал красного на стол, спускает ноги на пол и переползает на босую ногу, дабы ковер дорогой, к нему. Садится перед ним и недобро ухмыляется, — Я не стану лезть в твою голову бестолковую, если не будешь мусолить. Тебе что от меня надо? С каждым днем все сложнее было слушать её и буквально кожей ощущать ту тоску, которая окутывала каждый жест. Знал, что все эти ограничения, люди и заботы гасят свет, который она в себе несла. — Ничего, меня просто беспокоит твое жестокое поведение. Прошло много лет, Кай, мы давно не виделись, —спокойно объясняет, — Хотя о чем это я? Сам ничем не лучше, увы. — Ты знаешь всему этому причины, какой смысл мне афишировать? —и следит пристально за его глазами, пододвигаясь немного, но столь заметно, отчего ему хотелось снова упастьв пропасть,— Или ты думаешь, что в этом действительно было причина изначальная в тебе? Да, с виду она была счастлива и покорна, но чем сильнее её стремились сломать и подчинить, тем крепче было желание сбежать. И возможно, Пит бы действительно сошёл с ума, наблюдая за ней, если бы однажды не исчезла. Но даже тогда не смог обрести покой. Было поздно. — Да, была... —ковыряет свой длинный маникюр, выкрышеный в чёрный, — Когда была молодой, когда пыталась тебе в голову внедрить то, что твое будущее не крутится у мёртвого человека. Ты сознательно привязываешь к себе это, а потом сам страдаешь. Зачем мне сейчас что-то объяснять тебе? Ты сам все понял прекрасно, жаль, что поздно. Паркер не удивляется такой манере, которую он очень любил, когда были вместе. Ветер с окна подхватывает пепел, унося куда-то в сторону, заодно откидывая назад пряди ее волос, оголяя шею. — Я дорожу тобой, знай это,—лезет совсем другое слово, в котором он вообще не уверен и мечтал бы сейчас свалить, умчаться к Питерам и не смотреть ей в глаза. Все что угодно. Мужчина позволяет себе открыто рассмотреть. Она пока она этого не замечает: брови, ресницы, алые от танцев щеки, кожа переливается изумрудными блестками, как русалочий хвост. Это вызывает у него улыбку — везение ли это, что он оказался здесь или выбрала, потому что хотела именно его? — Помнишь, как мы познакомились? —отрывисто смеётся,— Хреновое знакомство было. — Это когда я тебя послала, еще будучи обычным подростком? Боже... —прикрывает лицо,— Я уже тогда знала, что этого мало! Холланд встречается с ним взглядом, и Питу он больше не кажется веселым, как некоторое время назад. Она поднимает его ладонь к лицу, прислоняясь своей холодной щекой, и замирает так, прикрывая глаза. И он поддается — всего один вечер он это он, и покорен тем, кто, кажется, в равной степени покорен им. Ловит нежность её глаз, устремленных на него, и не осознает, почему кожа будто искрится там, где соприкасается с женщиной. — Я каждый раз вспоминаю, как впервые нашла Токсина, и даже без него шла в бой, ради тебя, Питер Паркер. Я ушла в другой мир, потому что темная сторона побеждает, боялась снова привязаться к тебе, ко всему, что было. Это нечестно. Бунтарка подается вперед, оказываясь нос к носу с ним, невесомо придерживая парня за локоть, он прижимает её к себе, и, словно договорившись, они синхронно сближаются, вкладывая всю остроту ощущений. Тот выходит настолько чувственным, что остаточный привкус вина только делает его приятнее, разбавляя сладость нотками горечи. «НУ НЕ-ЕТ, ОПЯТЬ ЗА СТАРОЕ? ЧЕ, НАСТУПАЕМ НА ГРАБЛИ А-ЛЯ НОВАЯ МОДЕЛЬ?» —симбионт был в разочаровании, —«Мне кажется, кто-то стремительно летит в ПИЗДУ» — Питер? —переспрашивает женщина в сотый раз, когда он завис во взгляде и не реагировал,— Эй!.. — А? Прости, ты что-то говорила? —Питер-номер-три проморгался и заметил, что она все это время сидела на кресле и потягивала вино. От увиденного немного опешил и удивился, мол, неужели это все в его мыслях было? И спрашивать как-то неудобно, — На чем мы остановились? — Говорила, что не капризничаю я...—повторяет,— Что-то ты частенько зависаешь, Паучок. — Пойдём пожалуй, нас заждались, —герой встает на ноги и отстраняется, отворачивается. Звучит с грубостью и каким-то холодком. Та облизывает нижнюю губу и говорит: — Хорошо, «мой повелитель»! Питер-номер-три в очередной раз взывает к помощи, но отталкивает её и всё глубже погружаешься во тьму. И жизнь та ещё сука, которая не даёт так просто уйти, итог очевиден: он проиграл. Холланд чувствует его боль, но предательски молчит. Мужчина забыл, когда улыбался и искренне смеялся в последний раз. Каждый день утешает себя, что всё нормально, все через это проходят. — Эй,—обгоняет его и хватает за плечи халата, поднимает глаза, — Избегаешь чего-то, ты что-то боишься сказать. Лучше скажи сейчас, потому что вряд-ли будет возможность. Видит, как он морально разбит, сломан и уничтожен. Ошмётки души разбросаны по комнате, и всё ещё пытается сшить её, глупый. Паркер ледяняще глядит, хмурит брови и отдаляется, непроизвольно. — Не избегаю, просто не уверен. И почему не будет возможности? — Потому что... —недоговаривает предложение, как покрывается ало-синим склизким покровов и перед Пауком встает симбиоз человека и Клинтарца, демонстрируя свой обворожительный оскал, — У тебя не будет ее, потому что я покажу этим утыркам, кто здесь и с т и н н ы й з л о д е й. Не дожидается ответа или нотации, бежит в открытое окно и смело падает вниз. Паучок не успевает подбежал к окну, как видит, что паразит по своим "усикам" перемещается ловко, облетая здания. Черт. Все это стало нормой для него, но каждый новый удар он снова воспринимает близко к сердцу, к своему и без того израненному органу. — Хэй, вы долго? —заходит в комнату первый Паук, — Я думал, ты с Кай..? — Она ушла, —выдыхает рвано, но скрывает все это под легкой улыбкой. Но сам чертовски мечтает задохнуться от физической боли, потому что-то, что творится внутри уже просто невозможно терпеть. И пустота занимает всё и даже больше. От неё тошнит, хочется кричать или сорвать голос, что угодно, лишь бы снова чувствовать хоть что-нибудь. — Как? Но я думал-... — Кай...не любит работать в команде, в особенности с супергероями... —говорит, — Это для нее травма. Она сказала, что докажет, что они не те злодеи, которых надо боятся, но приведёт к Статуе Свободы. Думаю...нам надо поспешить. — А что...что с ней? Она справится с... —пытается всех перечислить судорожно первый. — Лучше поверь на слово...—кивает головой. — Она раньше работала в команде? —спрашивает. — Да, но потом пошло все под откос и она стала неуправляемой, —поясняет, — Из-за меня погибла Гвен. Моя... в общем моя ЭмДжей. Я не смог её спасти. Я так и не сумел себе этого простить. А жизнь шла дальше, нужно было вопреки самому себе быть для всех дружелюбным соседом паучком, просто потому что она бы этого хотела. Но в какой-то момент я перестал собой владеть. Я стал жестоким, без тормозов. Я говорю это тебе для того, чтобы ты не был таким. Кай пыталась вытащить меня из этого состояния, но...как видишь, не вышло. И вместо того, чтобы не опускаться, она ушла из-за меня на дно и стала куда агрессивнее меня. — Эй,—похлопал Паучок-первый по плечу, — Ты справишься, давай зададим жару злодеям. Хорошо? — Конечно.***
Жгучая кровь хлестануло фонтаном ему в морду. Ящер сидел на полу, привалившись спиной к стене и набирался сил, сейчас для него это было главное. Этот подонок ударил его. Если бы куда-нибудь в другое место… «А теперь внимание, жители Нью-Йорка!» —Симбионт красочно встал возле Ящера,—«Каждый, кто считает этих недоумками-злодеями—будет лично послан мне прямо в пасть. Паршивые куски дерьма, чего зассали? Никчемные злодейчики, покажите вашу силу на Статуе Свободе» — Грха-а, кто ты тако-ой? —Ящер сквозь зубы прошипел, замечая, как отростья на теле монстра вновь и вновь отрастают. Он шагал уверенно к нему, а затем остановился, когда голос Октавиуса послышался позади: — Достаточно, симбионт. Оставь нашего коллегу в покое. Чего ты хочешь? Паразита забавлял разговор. Разворачиваетсч к таинственному Доктору и раскинул руки в разные стороны, издавая надменных смех. — Хаоса и крови. Нам не по пути, ха-ха-ха! Ничтожные злодейчики, вы действительно не понимаете, насколько вы в угрожающем положении. — Это ты не понимаешь! —Электро взлетел в воздух и пустил из своих рук потом электрического тока. Симбионт ловко увереулся от первой, даже от второй атаки, пока сам не прыснул острыми жалами прямо в него, издавая гогот,— Чертов паразит. Вокруг было мрачно и трудно человеческому глазу сфокусироваться здесь. Токсин стоял с полузакрытыми глазами и не поднимая голову смотрел на пол: по теням четко определял передвижения врагов по комнате. — ХА-ХА-ХА, ДАВАЙТЕ...! —кулаком бьет по чему-то металлическому, — КАКОВА ПРИЯТНА НА ВКУС КРОВЬ! Мгновенно оценив ситуацию, Октавиус выбросил вперед ногу, и достал симбионта ступней в тот момент, когда он наклонился. Атаку принял, но не все так гладко казалось бы. Токсин схватил того за щупальца своими усиками и стал растягивать в разные стороны, идя наперекор их силам. Отто растерялся. Он его откинул в сторону и мигом сиганул в источник света и растворился в ней. — Дерьма кусок!—выругался Электро,— Что за хрень эта? — Симбиоз человека и пришельца, который не может быть без хозяина, —поясняет нежданно Гоблин, — Доктор наверняка примерно знал о способностях данного объекта, угадал? — Это другой симбионт, не с тем, с которым ознакомлен. Этот сильнее предыдущих образцов, —говорит, — Это ловушка наверняка. На чьей стороне он? — Это мы и узнаем,—говорит Зеленый Гоблин. — Ты видел, как он расправился с вами? —в разговор вступает Песочный и скрещивает руки на груди, — Он даже не вспотел, его ничего не берет. — Трус-сы бездарные.***
Статуя Свободы выглядела чем-то родным, местом, где скоро будет неспокойно. Пока они дожидаются хоть какого поступления или знака, Питер-номер-один глядит в телефон, удивляясь прямому эфиру, который вела Кай в образе Токсина. Рассматривал то, как костяшки паразита стекали кровью, и не его, а Ящера. Она действительно жестокая. — Все нормально? —Питер-второй спрашивает после того, как третий ему помог прохрустеть позвоночником, — Выглядишь мрачным, друг. — Вы видели эфир Кай? —и показывает экран. Паук-два паутиной выхватывает у того телефон и смотрит, напару с третьим, фрагмент ликующей речи. Старший Паук сморщил брови так, что у него простали морщинистые складки на лбу, — Она на серьёзе вынесла Ящера. — Я же сказал, что у нее башню срывает, когда дерётся, —третий закатывает глаза и потирает шею, — Это меньшее, что она может... «Ты так много обо мне говоришь, что все мысли заполонила, да, Питти?» —он ощущает со своим бешеным чутьем что-то сзади и резко разворачивается и видит голову Кай, что еще не покрыта ужасной мордой, видит головой вниз, держится клейкими усиками за железную балку,—«О-о, да брось, не смотри на меня так жадно!...» Паркер парализован. Дышать тяжело, но приходится. Маска повседневности давит всё сильнее, но тот держится молодцом. У нее волосы втормошены, тушь подтекла, а темные блёстки с век рассыпались под глаза и на скулы, делая ее чем-то мрачным. Губы искусанные в кровь, заменяющая простую помаду. — Что ты сделала? —вскрикнул первый, — Ты того чуть до смерти не забила! — Расслабься, Паучок, будь это правдой, он сдох ещё раньше,—язвительно усмехается, — А будь это Гоблин, ты не стал меня осуждать, странные принципы у тебя, юноша. Ненависть, злоба, тоска, эмоциональная нестабильность, напряжение и тревога – акцентуированные черты. Бороться с ними нет сил, а подавить и тем более. Она права. — Не провоцируй его, —второй Паук останавливает ее и та, со скуки цокнув, приземлилась на ноги к ним,— Это неправильно. Месть не сделает его лучше и легче не станет. Почему ты стала такой? И кто причинил тебе столько боли, что сейчас еле держишься? Люди? Или ты сама? Миллион вопросов, но нет ответов. Паук не найдёт их, как бы не пытался, потому что они заочно не понравятся. — Лучше не сделает, а вот легче-спорный момент, зависит от того, насколько он ненавидит врага. Учесть то, что мотивация у него как раз есть, —она вежливо указывает на него, — Не хотела напоминать, прости. Но сам подумай, ты-... Пару слов и он почти повёлся, но третий Паучок прикрывает шлепком ей рот и не дает дальше закончить предложение. Сбоку нависает над нец и грозяще твердит о том, чтобы заткнулась вскрывать раны. Холланд упирается спиной к балке и только искряще глядит косо на его сосредоточенный, напряжённый вид и говорит: — А тфы затфкни меня. Замечает слабость, растерянность моментально и пользуется этим: хватает руку и приставляет острие клинка к его горлу, жадно упиваясь своим звериным скалом. — Зря расслабляешься, —и убирает оружие, поднимая ладони над собой и указывая в сторону города, — Эти придурки уже на всех парах идут сюда, вам же этого и надо было. Стоило раззадорить их! — Это и было твоим планом? Прикинуться крутым злодеем? —второй заинтересованно спрашивает. — Ну, хоть у кого-то котелок варит, —и стучит по своей макушке, — Конечно, было планом, но не прикинуться "крутым злодеем", а выбесить. Да и злодеи они, так себе... Я не герой, конечно, но могу смело-... — Сколько раз я слышал эту фразу? —третий раздражённо спрашивает, — И все равно нас всех спасала и меня. И людей. — Спасать одно, а оставлять на потом-другое, —подмигнула, — Люблю десерты и оставлять в качестве них интригующие события или интересных мне персон. Бесконечное количество масок, в которых он запутался. Потерял себя, утонул в боли. Паркер-номер-два озадаченно переглянулся между своими и заметил, как незаметно она встала перед ним и озаряла улыбкой пугающей. — Что такое? —спрашивает. — Где они? —спрашивает. — О, сейчас позвоню им! —оборачивается, тянется к карману, но тут же развернулась, сильно толкнула его рукой в грудь. Паук-два невольно сделал пару шагов назад, пока не уперся спиной в стену. Кай подошла к нему не спеша: почему-то она не опасалась этого мужчину. Остальные герои приняли положение и одновременно пустили паутину из веб-шутеров, но только из-за спины «усики» вылезли и грозяще, молниеносно выхватили в воздухе липкую сеть героев и отшвырнула куда-подальше. Едва Паук-один приблизился, Холланд сильно ударила правой сбоку, однако тот среагировал, убрал голову и подставил левое плечо. Его правый локоть вырисовывао короткую дугу и врезался в челюсть паразита. Паук-три внимательно посмотрел той в лицо: вроде не притворяется, но береженого Бог бережет. И он сильно ударил носком по колену симбионта. Тот не шелохнулся. — Ты что творишь?! —вскрикивает. — Трапезничаю «десертом», —проговорил Токсин, полностью сформировавшись под свой костюм, — Любопытное зрелище. — Ты же хорошая... — Не вижу в этом смысла, красавчик. — Прекрати это, Кай! —и пускает из шутера паутину, охватывая запястье, тянет к себе с силой, — Слышишь? Кай! Кай, прошу, не подвергайся тьме, слышишь меня? Кай, пожалуйста, пожалуйста, я хочу тебе помочь. — Не нужна нам т в о я помощь,—багровый симбионт резким движением ввдергивает липкие нити и откидывает ее. Огромная, когтистая лапа откидывает Паука-номер-один, что пытался сбоку подстраховать товарища, тут же вылетел из-за здания, еле успев ухватиться. Сын Карнажа молча без замаха, врезал кулаком правой прямо в основание носа героя Нью-Йорка, из-за чего ярко брызнула кровь,— Ты даже представить не можешь, что нам пришлось изнутри пережить, тебе не понять, когда ты винишь себя во всех проблемах, даже в тех, которых не делал. Я ненавижу, когда эта дура рыдает в подушку, а на утро наводить свой дешёвый макияж и рвется в мир. Питер-три схватился за нос и приподнял слегка голову, краем глаза видя то, как Токсин, не раздумывая, добавил ногой по коленке. Он сложился, упал грудью на пол и подняться не успел, как нога прижала к полу, замечая в небе яркие вспвшки и чей-то сумашедший смех. — Эй, паразит! —Питер-номер-один бросился к твари, схватил за голову, долбанул о металл, одновременно, до хруста, отгибая руку с острым клинком. — ПИТЕР! —кричит кто-то сбоку и оборачиваются все паучки, от чего отвлекаются и Клинтарец припечатывает к полу Паучков и прыгает с высокой, трубчатой высотки, с диком хохоте. К их игре присоединяется второстепенные злодеи, которых Токс ни во что не ставил. Теперь трём паучкам придётся сражаться и поочередно лечить антагонистов, и в особенности, как-то внедрить пришельцу то, что он не плохой и все рушить тут не стоит. — Ты с таким же сражался? —пытается вырваться из липких усов Питер-один, обращаясь ко второму,— Только этот не черная жижа. — Да, с этим я не знаком, —с горем пополам второй освободился и помог своим товарищам, — Она сорвала наши планы, нужно что-то придумать новое. Питер, как ее усмирить? Двое Пауков перевели взгляд на Паркера-три, которые растерянно глядел на своих братьев и пожимает плечами, аргументируя тем, что за столь длинный срок они не виделись и все могло измениться. Прошло около десяти лет, у нее взгляд, внешность изменилась, они стали совсем чужими друг для друга. — У нас нет времени думать! У нас все как-то не сглаженно, нужно более сплоченее работать! —Первый отметил и заметил, как другие мужчины, более старше, переглянулись, но согласились на таков движ. — Да, хреново,—соглашается третий. — Нужно нам всем разом включить паучье чутье! —говорит молодой Паук, — И... — И будем поочерёдно убирать одного за другим, —закончил за ним третий, а тот радостно нацепил маску и сказал: — На тебе твоя подруга с симбионтом! Я уверен, ты что-то придумаешь. Переубеди ее! Токсину, откровенно говоря, надоело, что Кай сохла и крутит себе голову о Питере больше, чем о тех, кого любила и после. Токс, с другой стороны, не понимал, что в этом такого особенного — если чего-то хотела, она должна просто пойти на это. Она забирала всегда все, чего желала, но Паучок перманентно выделяла, как запретное. Там ярко будто табличка горит "нельзя, опасно!". И понимала, на что шла, если начинала размышлять об этом герое. Пока те парни пытались излечить врагов, та уселась на высотную, железную балку на корточки и скрыла своего пришельца за спину. Кайлор широко распахнула улыбку до того, как услышала знакомое рычание, приказывающее ей шагнуть и разнести их. Ящер ныряет вынуждает Эм Джей и Неда выйти из безопасности, поэтому они выбегают из портала прямо на локацию, на железные палки, что поддерживали еще не законченное строение щита к Статуе. Мишель рвалась вперёд, помогая своему другу увернуться от клыкастых зубов и когтей Коннорса. Она прижала к себе как можно сильнее шкатулку, и падает, когда враг хватает за ногу и она кричит. Нависая над этой картиной, Кай цокнула и клацнула зубами, замечая то, как Нэд пытался помочь или позвать кого-то. — ПОМО-... Раздаётся перед Ящером громкое, тяжелое приземления, столь ужасающий рык пронзает тело и уши. Холланд потянула руки над собой и зевнула, вставая в боевую позу, в ожидании атаки. Вытягивает руку и манит жестом в сражении. — Эй, утырок чешуйчатый, не мешай мне веселиться,—Коннорс моргнуть не успел, как Кай на отмашке ребром ладони снесла основание черепа, тем самым помогая выбраться девчонке из хватки Ящера. Враг полетел в арматуру и ударился затылком. Женщина(ей богу, она молодо выглядит для своего возраста) закатала рукава, которые сформировали из красно-багровых, склизких нитей огромные, острые лезвия. Симбионт отчётливо услышал, как шейные позвонки хрустнули, словно деревянные доски под тяжелой ступней. — Спасибо... —тяжело выдала ЭмДжей. — Не обольщайся, —хмыкает и оборачтвается в сторону Ящера, в которого Паук-три вколол то самое противоядие, — О, так они пытаются спасти злодеев, иронично. — Кай, —когда заканчивает с одним врагом, Питер Паркер-номер-три расправляет руки в разные стороны и смотрит на нее, снимая сумбурно маску, — Пожалуйста, помоги нам, обещаю, я не стану больше лезть в твою жизнь. Но ты нужна нам, нужна мне... Холланд на него глазами ясными, такими глубокими, такими необъятными из-под опущенных ресниц невольно нежно смотрит. Он знает, что это все влияние запрещённого паразита на её одурманенное состояние так сильно влияет, а сам не хочет верить, не готов. Вот только Зеленый Гоблин успевает хватить шкатулку и взорвать ее, а ЭмДжей сталкнуть с большой высоты. Мишель не успевает даже сказать чего-то, ощущает лёгкость и в то же время, как нечто впереди давит и помогает ускорить падение. Питер-номер-один прыгает, чтобы спасти ее, но его перехватывает Гоблин. Кай видит все это, как в замедленном кино. Видит, как ее Паучок ринулся спасать Мишель, как когда-то не смог спасти Гвен Стейси. Он пытается всячески снять с себя оковы вины, как и она пыталась, но не смогла и они лишь душить горло начали. Пытается, как и требовала Холланд, в молодости, от него. Пыталась искупить его вину. Это определённо чья-то злая шутка. Иначе бунтарка не смогла бы объяснить то безумие, в котором растворялась, глядя на него. Цокает языком и выдает: — Как же бесишь, Паркер. И вернулась в режим "маска", чтобв снова взобраться на высотку, ухватить удлиненной рукой глайдер Гоблина за крыло и остановить одним резким движением. Тянет с силой на себя, снося и первого, и второго пассажира. Они падают на другую локацию, более приземленную. Симбионт успевает ловко ухватить Паучка-один, помогая мягко приземлиться. Широкими плечами перекрывая его, точно своего питомца, доступ для Нормана Озборна. Вечно движущиеся на шее учики тут же сплелись в одно оружие и направили на врага. — На чьей ты стороне, тварь? —спрашивает, хохоча, Гоблин,— Атакуешь своих, при этом злодеям не даешь ударит героев. — У меня нет определенной стороны, —кривится в оскале, — Я лишь сношу бошки плохим парням, а такими и герои, и злодеи могут быть. Ты жив там, малой? — Ах, голова болит, но все уже нормально, —и теперь уже обгоняет паразита Паук, — Дальше я сам, спасибо... — Я сам решу, когда мне свалить, букашка. Ха-ха, ладно,- только... —и немедленно всадил левым локтем по лицу оппонента. А правой рукой «выстрелил» вперед, впечатывая атаку своими огрубевшими костяшками вторых фаланг согнутых пальцев тому между глазом и ухом,— Ну, вот. Справедливость моя восстановлена. — Ты как шавка дешевая-бегаешь к тому, кто "прикормил",—добавляет Гоблин. — Что ты сказал?!—вспылил Токсин, — Я тебе сейчас харю начищу. А затем глянул на серьёзного Паука и отмахнулся, исчезая перед героем, сказав ему, чтоб не помер зря. Скрываясь под телом Кайлор, та смело шла в сторону, пойманную Пауком-три, Мишель. — Ты в порядке?—задает на автомате Питер Паркер. ㅤ Честно признаться, всё ещё не верит, что ему действительно удалось спасти Джонсон. Ещё несколько лет назад, на его руках, умерла любовь всей его жизни, а следом расстался с той, кто почти смогла спасти из стадии, когда не можешь отпустить мёртвого. Паук спросил её, с детской надеждой услышать её голос, что она действительно жива, что он действительно спас от падения. Знал, что не поступит ответа, но теперь его душа очищена... Он свободен... — Да... А ты как?—кареглазая спрашивает, замечая колебания товарища и замечает, как в их сторону идет Холланд, с окровавленным лбом, но широко-широко улыбается. ЭмДжей теперь знала его историю, и решила удостовериться в каком состоянии теперь пребывает этот Пит. Он лишь с еле-заметной улыбкой и слезами очищения от собственной вины, кивнул положительно девушке, отпустил. — Кажется, у тебя есть, кто сможет подставить плечо, подумай над этим, —помечает Мишель и напослелок улыбается третьему Питеру, прежде чем уйти за Нэдом. Когда к нему подходит Кайлор, у которой пучок растрепался так, что это уже был больше хвостик. Она слепывает в сторону сгусток крови и хохочет. — И все равно пошла их спасать... —Пит надеется, что те крупицы слез она не видит, — У тебя было много возможности убить и их, и нас. Почему? — Какой смысл убивать вас? —закатывает глаза, — Мы тут подумали, поговорили с Токсином, сошлись на том, что будем хреначить тех, кто идет против нас с ним, против того, что нам нравится. Как видишь, вы несильно-то и повреждены. — У меня ещё болит бок из-за тебя,—отшучивается, жалуется коротко. — Не беси-не будешь получать пропиздона, —кладет руки на талие свое и наклоняет голову в сторону, — Я ещё оторвусь на тебе, если вернёмся в наш мир. — Я весь твой, —поднимает ладони перед ней и в ответ улыбается. Та озадачено приподнимает бровь, приходя в тотальный шок все сильнее и сильнее. Видит Питера, который нервно сжимал губы и сверлил её глазами. Такой восхищенный, родной и тёплый. Его волосы вихрятся от ветра, карие глаза блестят и не от солнца, а плечи вздымаются от тяжёлого дыхания. — О как! —взмахивает руками, — Прям «весь»? В ответ он отводит глаза, но не убирает эту идиотскую ухмылку. Ненавидит, когда ей не дают четкого ответа, а такое ещё сильнее раздражает! Нельзя же так. Кай посылает все к чертям и срывается с места. Притягивает к себе, тянет за воротник костюма, чтобы он наклонился. Жадно впивается в губы, лишь слегка надавливая на его нижнюю. Зарывается в волосах Паука и проклинает его паучьи феромоны, которые, по сути, у нее тоже есть, «нечто вроде феромонов». Он на секунду отрывается и утыкается лбом, говорит: — Нельзя себя так вести, мы все ещё воюем. — Ты меня еще манерам учить будешь? Я стара для этого, —язвительно пускает такую "шутку", — Боже, Паркер, ты не выносим. — Не представляю, как ты будешь это орать, при этом нося ту же фамилию, —парирует Паук-три, замечая, как та отстраняется так же резко, как и начинает краснеть по-девичьи. Она ощущает прилив жара, кипятка по спине. — Пошел ты! —отсалютовывает ему средний палец,— Что за глупости ты говоришь вообще? Я ж несильно ударила тебя по трубе, а побочные очень даже влияющие. — А, так у меня не бок болел, —подыграя ей, схватился за голову, будто она болела и покачал головой, — Силу-то соизмеряй, видишь какую чушь стал нести. — Ладно, смотивировал, —хмыкнула и трогает неосознанно щеки, — Заткнись, чего разворчался, Токс? Да знаю я, что выгляжу, как девочка маленькая, шипко умный? Вот и иди сам, нахрен желательно. Кай к себе подпускает близко его, разрывая все границы, что годами перед этим строила. И частенько даже кажется, что подпускает Паркера непозволительно близко, нельзя. — Токсин уверен, что жена и девушка из меня отстойная, как и в те разы, — она не спрашивает, утверждает. И он хохочет, тянет к ней руки, за талию к себе прижимает, — И он оказался чертовски прав. — В том, что ты отстойная? — уточняет, заглядывая ей в глаза,— Никто не идеален, да и к тому же, ты специально ведёшь себя так. Ведь сама знаешь, на самом деле ты просто боишься остаться одна, пытаешься, внутри души, быть кому-то нужной и любимой. — Не боюсь, —перечит, утыкаясь ему в грудь, — Я боюсь только сойти с ума, однажды так уже было, ничем хорошим не кончилось. Сам же знаешь и помнишь. — Помню, я многое помню: хорошее и плохое, но я понял, что это не мешает мне жить дальше и помогать людям, оставаться для кого-то еще дружелюбным соседом. Воспоминания и прошлое тягучие и они тянут нас на дно, пообещай мне, что справимся с этим и продолжим жить? — Не могу обещать, но постараюсь, —холодно бормочет, — Как себя вести будешь. — Ну, что ты как с ребёнком?! — Все вы мужчины - дети. В любом возрасте, —заливается коротким смешком. Такая неидеальная, грубая, совершенно не подходящая под стандартны - она завладела всем существом. Плавно, не спеша окутала иллюзией необходимости. Проникла под кожу. Вывернула душу наизнанку. Холланд обернулась в сторону первого Питера Паркера, который сейчас вынужден сразиться Гоблином. Прислушавшись, она услышала противные слова, что стали резать, сильной сталью, уши: «О, Питер Паркер, разве ты ещё не понял? Эту историю горечи и потерь Паука изменить нельзя». Глаза героя окатывает злоба, тело не совладает с рассудком, противоречат друг другу. — Знаешь, чем отличаются злодеи от антигероев? —спрашивает Кайлор, посмотрев на Питера-номер-три,— Антигерой – это всегда главное действующее лицо, но он не является таким себн "идеалом" , примером для подражания. А злодей - это фигура такая же шаблонная и плоская, как классический герой, только со знаком минус: вместо мира во всем мире - власть над ним, вместо подвига - злость и предательство. Антигерой намного сложнее, многограннее: его действия сразу не предугадать, а мысли - загадка. Он не обязан быть плохим или хорошим. Нечто среднее. — И к чему это? —Паркер уточняет. — Понимаешь, герой вынужден жертвовать любимыми, чтобы спасти весь мир; злодей же пожертвует всем миром, дабы спасти любимых. Антигерой действует по ситуации: он может пожертвовать или любимым, или же всем миром. Поэтому они куда опаснее - потому что не имеют какую-то определённую сторону,— на этом слове Кай обнажила оружие, — И я отношусь к этой личности. Взмахнув своим орудием, разрезав в воздухе пепел пополам, она рванулась в сторону сражающихся, как и ее партнёр. На внутренней стороне упавшего щита Капитана Америка, номер-один-Паук рванулся на Гоблина. Паркеру удается чудом победить и он заносит глайдер Гоблина на него. — ЭЙ! —крикнула Холланд мягко приземлилась на ноги возле них, — Человек-Паук не убивает... — Потому он ге-ерой, —симбионт тут же обернулся в свой истинный лик и оттолкнул двух пауков от себя, злобно рассмеявшись. Пришелец яростно атаковал врага сбоку, одновременно задирая, сжимавшую острие руку куда-то в небо, подсекая обе ноги Гоблина и нанося хлесткий удар по печени свободной правой,— Поэтому это свободно могу сделать я. — ХА-ХА-ХА! —злодей захохотал, — Ну же, давай, убей меня. Всего лишь-то пару движений надо сделать. — Ебало на ноль, —низким баритоном приказал Токсин и обернулся к озлобленному Пауку, — Паркер, остынь. Чего ты так взвелся? — Уйди с дороги. — А то что? —паразит выпрямился в плечах и перегородил ему путь, — Убьешь меня? Только лишний раз докажешь, что ты слаб и пошел на поводу у эмоций. Питер Паркер так не поступает, насколько мне память не подводит. — Тебе не понять этого, я повторяю ещё раз. С дороги. Питера она не винила. Прекрасно понимает, что он прокручивал этот момент у себя в голове миллионы раз, каждый раз пытаясь предотвратить то, что произошло. Но увы... всё напрасно. Ярость кипела в нем все сильнее и сильнее. Если ярость не выпустить наружу, то она превратится в злобу и останется в человеке. Злоба горит огнём. Она сама никуда не исчезнет. Если злоба появляется в сердце, то уже не оставляет места для других чувств. Злоба уничтожит даже всё хорошее. Это похоже на то, как огонь уничтожает горящее полено. — А я повторю тебе еще раз, —поднимает перед собой женские руки Холланд, на какое-то время дезактивировав "живой костюм", — Человек-Паук не убивает людей. — Ясно,—говорит тихо и почти шепотом он и одним движением связывает ее своей паутиной и решился рвануться за Зеленым Гоблином. Но та, навалившись на упавшего Паркера коленями, Кайлор пару раз втащила затылком о металл и удовлетворенно полюбовалась результатом. — Хуясно, —и разрывает когтями острыми липкую паутину, — Ты глухой или тупой? Я говорю тебе, одумайся, пока я тебе добавочных тумаков не предоставила. Я понимаю, в тебе сидит ярость и злоба на этого человека, во мне такое каждый день, даже сейчас. Без причины. У тебя основанная злость, жажда крови, смерти и тому подобное. Вот только, убив его, ты пожалеешь об этом. Понимаешь? «Ну и нахрена ты ему мусолишь как ребёнку?!» —Токсин разочарованно вздохнул, —«Ебнули того, ебнули этого для профилактики и все живы-здоровы, жаль конечно. Но да!» — Пусти! —кряхтит парень, чертыхаясь, — Ему это с рук не сойдет, за Тетю Мэй и ЭмДжей. Она чуть не умерла, ясно тебе? Я бы не пережил того, если бы еще она погибла по моей вине, по вине того, что ее парень - Человек-Паук. — Это все так трогательно, меня стошнит, —Гоблин схватился за последнюю гранату, что осталась в боеприпасе и, нажав, на "чику", кинул прямиком в Паркера и Симбионта. Те обернулись тут же, благодаря "чутью". Паук-два и Паук-три замерли в шоке, округляя глаза как можно сильнее, уже было подорваться хотели, когда раздался звук взрыва и яркая вспышка. Пучок-номер-три ощутил, как в горле ком поступил, а под ребрами что-то колоть начало. И единственное, что выкрикивает это: «НЕТ!». Запахло дымом и гарью и на фоне выделяюще доносится смех Гоблина, который тут же смолк, когда из дыма и языков пламени стало вылезать огромнейшее существо, что было до этого куда меньше по высоте, а в руке сидел Человек-Паук. Симбионт приполнялся на своих заостренных усиках в воздух и издал истошный, резвый вопль. — Какая громадина! —удивительно выдал Паук-номер-два, — Ее ни огонь, ни оружие не берет. — И правда...она такая, —вздыхает Паук-номер-три и наравне приземляется неподалёку от поле боя, — Вот уж кто-кто, а Кай с Токсином по жизни такие - без тормозов и методы убеждения у них... Самый старший Человек-Паук ринулся к молодому на помощь, переграждая путь им. Гоблин лишь задорно рассмеялся, как сбоку Питер-три, вопользовавшись моментов, вкалывает сыворотку Гоблину, приводя его в чувство. Действие происходило на глазах, Норман действительно ничего не помнил и глядел на героев озадаченно. Паук-три, помогая приподняться второму, глядит на здоровенную махину и машет рукой, приманивая к себе. — Эй, Токсин, все! Все закончилось! Можешь не беспокоиться. — Ну и жаль, —уменьшаясь, отметил про себя сын Карнажа,— И все равно я здесь "батя в здании"! Паучки неловко улыбнулись, а Кай подбежала к ним и широко улыбнулась. — Все? По списку прошлись? Никого не забыли? Можно монатки забирать и чапать обратно к себе?—симбионт на плече женском торчал и мордой утыкался в ключицу,— Женщина, покорми меня, иначе я твоих членистонесущих сожру. — Членистоногие,—прошипела Кай,— И мы не жрем хороших людей. — В смысле "членистоногие"? Типо у них вместо ног чл-... —Холланд с размаху прикрыла ему пасть и шикнула: — Свали. И не показывай свою стремную рожу... — СТРЕМНУЮ?—взорвался Токсин, высовываясь из спины дамы, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, — Кого это ты назвала стремным? Я тебе сейчас рожу начищу! — Не ссорьтесь, —руками разъединил их Паук-номер-два,— Мы же команда. Токсин медленно повернулся к нему лицом. Зубастая улыбка растянулась на лице Паразита, когда он заметил. — Ага, шайка отбросов общества. — Токсин!— быстро вмешалась хозяйка, стараясь изо всех сил спасти ситуацию, — Не "отбросы", а "избранные отбросы". — Что за лексикон грубый? —номер два удивлённо вскидывает бровью и неловко улыбается, — Хорошая же команда из нас вышло, согласись же, Кайлор. — Да так себе, —отмечает и ловит на себе слегка пару серьёзных взглядов от старших Пауков. Та поднимает руки, мол сдаётся, и продолжает: — Ну а что? Вас вообще хрен найдёшь. Вы как десят негретят - так и будете пропадать по одному?... А этот куда? И глядит, как молодой ускакивает к пришедшему магу. — Было весело,—говорит второй, — Чем займетесь у себя, в мире? — Сек-... — Тем же, чем и до этого-спасать людей. ЧЕГО? —третий только сообразил, что хотела сказать Холланд и как можно сильнее нахмурил бровь. — Секту открою, те, кто любят симбионтов, извращенец,—и хлестанула по плечу его, подло скалясь. — Вы закончили? — Нет, —одновременно сказали оба и уставились друг на друга. Доктор Стрэндж уже начал терять контроль над катаклизмом. Поэтому Паучок-номер-одир предлагает единственное решение: использовать новое заклинание, чтобы заставить весь мир забыть о Питере Паркере. Это значит, что о нем забудут в с е. Все, кто был ему дорог и любимым. Герою не хочется на такое идти, он не может отпустить это просто так. Маг нехотя соглашается и дает Питу время попрощаться. Времени не так много, к сожалению, а потому он подорвался с места и примчался к своим новым друзьям-паукам и подруге-симбионту. — С-слушайте, мне надо, ну-... —он горит желанием все высказать, что на душе, что в голове, но все мешает я и выглядит это очень нелепо. Питеры понимают его и без слов, хотя его зашквал эмоции выглядит удивительным и искренним,— Мне действительно не хочется с вами расставаться, с вами было круто. — Не распускаем нюни! —бодро поддерживает Кай и обнимает парня за плечи, — Ты держался молодцом сегодня, береги себя, Паучок. — А-а! —он растерянно прижимает женщину к себе и хрипло вздыхает, — Надеюсь, в моем мире ты тоже есть и мы когда-нибудь станем лучшими друзьями. — Ха?—оборачивается, — Не думаю, это всегда кончается не дружбой. Не пытайся искать, меня в твоем мире нет, я мертва. — Что?! —вытаращил, — Как ты это поняла? — Потому что в любом мире я знакома с тобой, —поясняет, — Но... но в некоторых-нет, потому что мертва еще в Германии, там должны были и меня, и отца убить. В моем случае - случайно приехали в Нью-Йорк раньше времени. Мне жаль, Питти, но жизнь нехорошая штука. Извини, что побила мало. И хихикает, отходя назад, к паучкам постарше. Молодой паренек прощается с ними и бежит к своим друзьям как можно скорее. Кай провожает взглядом и усмехается его невинности, радости и грусти. Оборачивается к парням и с печальной улыбкой заявляет: — Нам бы тоже стоило попрощаться. — Но?... —Питер-три не успел договорить. — Пит, есть большая вероятность, что меня вернут туда, откуда я пришла, не знаю, когда мы ещё встретимся, —жестикулирует руками и растерянно поднимает голову, — С вами было куда интереснее, но, видимо, стоит все же разойтись. — Наверное, —третий устало поговаривет, кивает головой, — Я был рад увидеть тебя снова. — Я, конечно, не знаком с тобой в моем мире, но думаю, мы бы точно сдружились, —отвечает второй, — Ты очень...необычная девушка. Удивительная! Кайлор невольно морщится, касаясь пальцами незатянувшейся бордовой раны на нижней губе. — Это крайности одной сумасшедшей сущности, —мягко улыбается, отворачиваясь от него. Она обхватывает лицо третьего руками, привставая на носочки, и целует в лоб, оставляя после себя минутное ощущение спокойствия и легкий запах гари. Отходит назад и машет им рукой, они в ответ машут ец и улыбаются. Все вокруг начинает светиться, а затем все помрачнедо и окутало на время мраком. Это было первым разом, после смерти Тети Мэй, как Питер навещает её могилу. Она сохранит его тайну навечно, теперь навечно. Позади от него слышится глухой хруст снега, который выдал приближающегося Хэппи. Увы, уже не знает этого славного парня, но это не мешает ему поздороваться с подростком и узнать, кем ему была женщина. Честное слово, Паркеру так хочется рассказать правду бывшему напарнику, поделиться грузом на душе, но не может. Только не снова. Он не может и его потерять. Парень, правда, боится подвергнуть опасности, потерять также, как ранее потерял Мэй. Молодой человек извиняется перед тётей. Просит прощения за то, что сделал и чего сделать не смог. За то, что не уберег. Стоит на коленях, но уже не плачет. Да, ему по прежнему больно, одиноко, тоскливо без тёти, но это уже не та острая боль, которая была раньше. Она глухая, ноющая возле сердце, в душе. Не хочет отпускать, но нужно, так будет лучше. Так всем будет лучше.***
Все вернулись в миры, но с ним не покинулось чувство привязанности. Впервые за пару эти годиков Питер-номер-три ощутил себя нужным, понимающим. Он встретил того, о ком раньше и не мечтал, встретил ту, которая снова зажгла огонь надежды и чего-то большего. Этому Нью-Йорку нужен герой, хотя бы такой. Пит напоминает себе, что надо на днях связаться с Гарри и Тейлор, а то наверняка уже и имя подзабыли его. Мужчина умещается на кровати своей и смотрит в потолок, перебирая мысли и мысль о том, как же сейчас там Электро или же Ящер? Как они? Его карие глаза изучающе устремились на фотографию на комоде, где были его старые друзья. Он поднялся и подошёл к двери. Это было глупо. Точнее, чувствовал себя глупо, стоя за дверью с поднятой рукой, чтобы постучаться. Казалось, что сейчас поступает как ребенок. Опускает руку и вздыхает, собираясь вернуться в свою постель, но не успевает далеко уйти, как тихий звук открывающегося окна заставляет разинуть рот и глаза. — Что за...?! — Здравствуй, —отвечает голос, хихикая невольно, — Давно не виделись, да? Перед ним пошатнулась на ногах девушка, поправляя свое "кудрявое" пальто черного оттенка, под которым аккуратно прилегало и не скромничало атласное маленькое, такого же темного цвета, платье на тонких брительках. Ее небрежный и, довольно знакомый, пучок на голове навеивал столь нежданные воспоминания. На руках по-прежнему бреньчат звонко браслеты, на шее - цепи из тонкого серебра. Выпрямилась мадам в плечах и широко распахнула руки по разные стороны, зазывая для объятий. Глядит на него с вызовом, рассматривая каждую морщинку и тонкие намеки на щетину. — Как ты?... — Я все еще помню, где находится твоя квартира, ноги сами притащили, —коварно заулыбалась, показывая все свои зубы,— Даже не обнимешь? — Я-... —ему в нос внезапно ударил аромат довольно-таки знакомых духов. На подкорке выдаёт тут же название аромата - "Black Opium". Этот запах вызывал у Паучьего героя настоящую зависимость - ещё одна причина, по которой не долюбливал эту персону. Парфюм, в котором сочетание кофе и цветов провоцируют выработку адреналина, ноты белых цветов соблазняют своей откровенностью, ваниль дарит сладкую чувственность. Она вздирает голову вверх, смотрит на него сверху вниз и расплывается в надменной усмешке. Он ненавидит, когда чувствует на шее невидимый поводок, ненавидит быть уязвимым перед такой, как о н а. Но игра противоположностей - горького и сладкого, уносит парня в нокаут. — Ты здесь...—качает головой и слабо улыбается ей. По тому, как глаза блуждают по нему с ног до головы. Пит слегка вздыхает и подорвался к ней, заклбчая в крепких объятиях, — Как же я рад, что ты здесь, Кай... — Ув, ну еще бы ты и не рад, —ерничает, и ставит на стол сумку с чем-то стеклянным,— Сегодня у тебя планов не будет, этот вечер полностью принадлежит моему руководству. — Но? -.... — Никаких "но", —помотала головой и ставит из сумки бутылку дорогого "красного полусладкого",— Расслабься за прожитые дни и просто отключи свой вечно грузящийся мозг, хоть на один вечер. — Ты же знаешь, я не пью, —виновато улыбается, — Мне хватало давности, ну уж нет. — Я не заставляю тебя бутылку осушить, а по бокальчику, —признается со вздохом, на что парень удивленно поднимает одну бровь. Оттолкнувшись от дверного проема, он придвигается ближе к ней, и эта близость заставляет мужское сердце предательски сменить ритм на быстрый,— Питер Бенджамин Паркер, все будет хорошо, у тебя пропало ко мне доверие? — Нет, у меня его и не было, —подло улыбается. Легкое прикосновение его костяшек к щеке, что делается в попытке убрать локоны волос от лица, заставляет ту напрячься. Паркер замечает мешки под глазами и то, какой усталой выглядит, на что заметно хмурится,— Все, что либо придумывал и делала - либо я расхлебывал, либо очень опасное, либо странное, либо очень режущее, либо очень кровавое, либо... — Ладно-ладно! —губки надула, — Но тогда у тебя есть повод сегодня мне довериться! Сегодня без поножовщины, съедания людей, ругани, скандалов, истерик, странностей. Честно-честно! Ну, Пите-ер... А Паркер стоит, завороженный тем, что она кажется более... реальным? Возможно дело в том, что на дворе уже поздняя ночь, а может быть в том, что находятся наедине, и разговаривают настолько тихо и спокойно, что тишина занимает большую часть комнаты. — Хорошо, но только бокал,—и указал пальцем на нее, — Может, на фоне фильм хочешь? — Ой, помню я, как мы фильм смотрели, —поддевает его, язвительно,— Ну, что за хмурое лицо-то? Все не настолько плохо, ха-ха! Лицо попроще. И смотрит ему прямо в глаза. Парень в красно-синем трико сводит к переносице брови и, вырывая из рук паутиной, развернулся и расслабился в лопатках, соглашаясь с ее словами о том, что пора бы снять напряжение и свою "безторможенность". Он пошёл на свою маленькую, холостятскую кухню и прикрыл рот рукой, ощущая как тело начинает воспылаться от неловкости или стыда. Не знаешь, что хуже. — Ты чего завис? —от неожиданности( чутье здесь притупилось оттого, что Паркер вечно любит уходить в мыслях) и не заметил, как вздрогнул в сторону, что вниз полетел стремительно стакан, которые они оба поймали вмиг, в воздухе, своими средствами атаки и защитой против злодеев — один паутиной, вторая - "усиками" симбионта. И так вышло, что их липкая субстанция смешалась на одном стеклянном стакане и прочно витало вниз дном. Они поднимают друг на друга глаза и первым прерывает тишину парень: — Ты первая отпускаешь. — Нет, ты, —капризничает. — Если отпущу я, то оно разобьется, —поясняет. — А если отпущу я, то я сдамся Человеку-Пауку, моя гордость не позволит, —хохочет. «Вы сегодня заимеете друг друга, буквально и ментально» —прервал их спор Токсин,—«Вы отвратительные, серьёзно» — Ну, тогда мы не выпьем твое красное, —сымитировал грусть и продолжает настоятельно стоять в том же положении, — Очень печально. — Манипулятор хренов, —отпускает усики от стакана и убирает их как можно дальше, — Ладно, твоя взяла. — Так-то лучше,— неловкость в интонации. Девушка представила розоватые щеки и улыбнулась сама себе, меняя направление,— Я думала, что бутылка должна пробитой магнитом, почему она на нем... Кай?! Та, уже хотеля улинять из комнаты, замерла, как солдат, в дверном проеме. Паркер разворачивается и недобро глядит в ее спину, сверля взором. — Где. Ты. Взяла. Бутылку? Молчит ему в ответ, но вместо этого шепчет ся с кем-то, пока Питер не повторил на серьёзном тоне снова о том, где она взяла ее. — Это все Токсин! —и спирает все на того, кто внезапно вылез из-за спины и начал возмутительно вопить, — Да? А чья это была идея?! Я говорила тебе, что он этого не оценит, ясно? — Да это стекло дороже ваших почек, идиоты! —вспылил паразит, — Не ценители вина и дорогих стекол. — Что?... —Пит поставил бутылку, — То есть, вы оба знали, что оказались в этом мире?! И вы знали?.... Как... — Здесь запах другой, —поясняют оба, — Его сразу чувствуешь и не перепутаешь. Хотели сюрприз устроить, но, видимо, все испортили. — И поэтому своровали вино и оделись как не пойми какая девушка?! Да что вы вообще задумали? ... —Паук явно с каждым слово падал в шок в мыслях. — Да не крали мы,—раздражённо морщится Кай, — Забрали у того, кто как раз воровал. У него была сумка женщины и вино, странный набор, но сумку вернули. А вино было бонусом, решили оставить. Вот и все. Тебе в письменном отчете все предоставить, П-а-р-к-е-р?! Выхватывает бутылку у него из рук и указывает на него, с яростью заявляя: — Знаешь что, ты прав. На кой черт я вообще здесь оказалась и первым делом пошла до тебя, хотела порадовать новым платьем, которое я раз в миллион лет надеваю? Короче говоря, иди-ка ты в задницу! Агрх... Оттопыривает средний палец и стремительно улинивает в комнату за пальто и сумкой. Паркер недоуменно поднимает взгляд на уходящую Холланд. Он методично пошёл за ней и застал то, как та сумбурно надевает куртку и собирается уже напялить обувь. — И куда ты пойдёшь? —спрашивает он, замечая неосознанно то, как взгляд его карих глаз падает на ее согнутое положение. Мужчина отводит тут же взгляд и приподнимает уголки губ, — На ночь глядя. — Да куда угодно,—психованно жестикулирует руками, — Тебе какая разница? Было же все нормально, старалась вести себя дружелюбно, даже в том мире, того Паучка, но ты будто специально выводишь из себя. Именно ты. Ни они. А именно т ы. — Вот как? —он улегся на кровать и не спускал с нее взгляда, — Я настолько такой особенный, что только у меня так ловко, сквозь года, выходит? — Уж повод тебе радоваться, хоть что-то ловко ты умеешь делать, —сиплым тоном протрещала. Пит, приподнимаясь на локтях и наблюдая за бледным лицом, на котором помада цвета содержимого бутылки выделялась ярким пятном. Но все равно что-то в ее взгляде поднимало дух и заставляло сердце трепетать. — Прости, прости, —паутиной притягивает к себе на кровать и обнимает ее, — Не сердись ты так, я же не просто так взъелся. Ее нужно было вернуть, так поступают ге-... — Я не герой, Питер, сколько раз повторить? —и слегка дёргается, не может встать нормально, дабы прижата,— И делаю то, что считаю куда эффективнее, неважно каким образом. Мы с Токсином по такому принципу и живем. — Не ворчи, ну, —и навалился всем телом на нее, обволакивая объятиями, — Не уходи, мне с тобой спокойнее всего, меня пугает тишина, я не хочу быть снова один со своими мыслями. Прошу, давай откроем эту чертову бутылку и просто забудем все это, я устал от всего этого дерьма. — Ха? Раньше ты и ругани вымолвить не смел, —поддевает, — Слезь с меня, чем живее, тем лучше для твоего тела, пока я его нахрен не пробила. — У меня был хороший учитель, —приподнимается и нагло ухмыляется, сползая на этот раз с нее и вытягиваясь в полный свой рост, — Он был маленьким, вечно всех руганью покрывал, заливал сарказмом и присыпывал иронией и интеллектуальными шутками. — В росте не вышел? — Да, карлик такой с фиолетовой бошкой и орал вечно,—и ловко в тот же миг уворачивается от атаки подушкой, — Ха-ха! Лицо попроще сделай. «Один-один, а пацан-то вырос!» —Токс хихикнул. — Ты идёшь? Я просто, ну... —подбирает нужные слова, чтобы не выглядеть крайним идиотом, — У меня нет штуки, чтобы открыть пробку. — Гвоздь с молотком есть? —та скинула пальто и потянулась вперёд, увидела как тот кивнул головой, — Тащи, сейчас Кай покажет мастер класс, Тейлор бы оценила уж точно такое. — Боже, ты про тот случай? —смеётся и протягивает гвоздь с молотком, — А зачем тебе вообще эти-... Та молча взяла гвоздь, который не брали наверное очень долго, потому что слегка заржавел. Прокручивающими движениями, вкрутила в спресованную пробку и взяла в руки уже более опасное оружие. Другим концом железки, захватила прорезью для вытаскивания гвоздей этот ржавый и сказала: — Бутылку держи, умник. Тот послушно выполнил прихоть дамы и охватил осторожно руками основание бутылки, отчего та не могла не уколоть фразой: — Схватился, как за родного. — Отвратительные шутки, —и по-доброму улыбнулся, как слышит значительный щелчок пробки, что вытащила Холланд с немалыми усилиямм, — Ничего себе, а ты не разучилась извилинами шевелить. — Интересно, сколько у пауков жизней? Столько, как лап? —и грозно утыкает в него молоток, — Насколько помню у пауков не длинный язык. — Можешь проверить. Они оба вытаращили глаза на друг друга и вспыхнули краснотой в тот же миг. Он еще сильнее напрягается, когда холод длинных пальцев импульсами проходит по щеке и выше. Кай вертит его голову, выявляя повреждения и совсем не обращая внимания на свои. — Ты где так успел ссадины получить, Паркер? Ты б лучше себе помог, нежели со мной тупо флиртовать. Синяк будет сто процентов. — У меня быстрая регенерация,—бормочет он, опуская взгляд под тихий смех девушки. Музыкальный, растекающийся по венам поддержкой и заботой. — Но медленный мозг. — Ты прекратишь меня терзать своими шутками и колкостями?! — О? Тебе говорили когда-нибудь, —она проводит пальцами по щеке, следом убирая руку,— Ты просто прелесть, когда проигрываешь мне. Злобно усмехается, замечая, как Паук-номер-три розовеет на глазах и смиренно пожимает плечами, принимая проигрыш. — Ловко, —Питер рвано выдыхает, улыбаясь смущенно, — Это месть за нотации о бутылке? Какая ты злопамятная, до костей. — Не один же ты очерствел и стал «без тормозов» ,—и они уселись за крохотный стол, — В том мире, я думала, мне место, думала, что нужна там. Но когда злодеев стало меньше, а героев молодых все больше, становится скучно и грустно. Жаль, что я не попрощалась с ними толком. Хотя, учесть то, что была в бегах... — В бегах? —слегка отпив багровую жидкость на дне стакана, переспросил, — Что на сей раз? — М-м, —промычала в стакан и, лишь погодя, поставила на стол его и подняла глаза на мужчину, — Ну что-о ты заладил? Меня обвиняли в том, чего я не делала. Какой-то конченный смонтировал ловко запись, где я мочила мудаков, точнее Токсин, и предоставил это академии Щита, и те на меня начали «охоту». Ну, как видишь, я вовремя свалила, уж не знаю, радоваться ли? Она привстала и протянула руки Паучку, сжимая периодически ладони, заманивая его к себе, в свои ловушчатые объятия. Паркер изогнул бровь и ждал какого-то объяснения данного безрассудного, нелогичного действия. — Встава-ай, Питер, ну! —зовет, — Давай потанцуем? Он робко смеётся, пожимая плечами. Говорит, что не умеет особо танцевать и танцевал очень давно, и до сих пор верит в то, что это неправда. Как бы ни пыталась Кай его переубедить, кареглазый брыкался и упрямился. — Паркер, ну что здесь такого стеснительного? Ты и похуже вещи делал, это не настолько стыдно, —поясняет, — Поднимай там уже самооценку свою, ноги в руки и вперёд. Если бы он мог так просто это совершить. Если бы было все так просто. Проблема на проблеме и проблемой погоняет. Скоро платить за квартиру, а на подработке неизвестно когда зарплата. И все это в ближайшие дни и столь неуместно будет просить о помощи того же Гарри, у которого и без него хлопот много. — Прости. Думаю, мне не до танцев сегодня, —и отвернулся. — Когда крайний срок? —уточняет та, отчего он вздрагивает, удивлённо хлопает глазами и закусывает непроизвольно губу. А Кай глядит и ждет непринуждённо ответа. — Завтра-послезавтра... —он и забывает, что она слышит мысли иногда, наверное, слишком громко переживал за это. — Сумма приличная, не поспоришь, —присела на колени перед ним и уперлась руками в его ноги, — Я могу помочь, если не против. — Нет, не могу я просить тебя об этом, —мотает и от какого-то отчаянного момента хватает стакан и наливает туда еще вина, — Это будет неправильно с моей стороны. Я против. — Ты хочешь потом шататься по улицам? Вот уж чего не хочу, так это по новостям слышать, что Человек-Паук перешёл на уличный образ жизни и ночует на крыше,—хмыкнула,— Ну, раз ты против, то мне насрать, я лучше это сделаю для тебя и твоей же репутации. Даже не попытаешься переубедить. Паркер подло усмехается. — И где ты столько найдёшь до завтра-послезавтра? —спрашивает. — А это уже волновать не должно, —хохочет, — Все, давай, хватит хмурого корчить, пошли фильм смотреть. Холланд, пошатываясь, ударилась лбом об дверной проход и тут услышала за собой звонкий смех. Та, надув губки, покорно пошла лишь вперёд, в комнату. Плюхнувшись на кровать, она повернулась на боу и сдала ногу в колене, следя отчетливо за тем, как Паучок придет с вином оставшимся и попкорном. Ассортимент так себе, но шиковать не на что было и совсем. Включив телевизор, он упал рядом с ней и томно вздохнул. Кайлор закинула на него ноги и прижалась к нему, указывая на фильм по телевизору, мол, пусть оставив. Все как в давние времена, ничего особо не поменялось. Пит приобнял в ответ хозяйку Симбионта и отпил немного жидкость в бутылке, проговорив: — То есть он жену бросил и продал свою дочь в эту ужасную фото-студию? — Да-а, —отвечает плавно, — Мне так жаль, на самом деле, довочку эту, она не заслужила таких родителей... — Никто от этого не застрахован, —философски протягивает в словах герой, — Мы не выбираем себе родителей? — Как и они нас, вот тебе и двухгранная ситуация, —вырвала аккуратно у него содержимое и допила,— Ой, кажется, мы все выпили, а кто-то говорил "по бокалу" и все...! — Ах, это я виноват? —указал на себя Питер и, улыбаясь, удивился, — Мне нужен адвокат, срочно, ха-ха. — Виновен! —подыгрывает,— Вы наказаны. — Здесь? В комнате? —Питти чувствуешь легкий жар на щеках, потому что как, черт возьми. Все вокруг пахнет им, тем самым знакомым запахом, который служит знаком для расслабления и напоминанием, что Паркер находится рядом. — Ха-ха, ты такой идиот, —шепчет, зевая, и утыкается носом ему в бок, — Наверное, за это я тебя до сих пор люблю-ю. — Что?... —у него взгляд растерян, пуглив и неожидан. Кайлор бормочет что-то через несколько минут, прямо перед тем, как провалиться в сон. Он улыбается и снова убирает волосы с лица, после чего легким движением, почти невесомо, ведет тыльной стороны ладони дальше и останавливается, когда его пальцы касаются ее. Холланд уже спит, и его сердце медленно тает осознания того, какая она восхитительная, и как сильно влюблен. «Эй, паукастый» —Токсин вылезает и смотрит на него пару большими глазами. — Да? — Береги ее, —отвечает Симбионт, — За эти пару лет она так с тоской все вспоминала, я не хочу, чтобы она жалела о своем выборе. Так что, будь добр, выполнил ее просьбу. Потому что такую отбитую курицу тебе ещё поискать придётся. — Жалела о выборе? Не понимаю, что ты имеешь ввиду, —он впервые так спокойно говорит с тем существом, от которого было как раз много и проблем давным-давно, и от его сородичей. Симбионт потер усиком лоб и устало простонал, уместился на боку у девушки и перевёл взгляд на собеседника, говоря: «Каждый раз, когда ей представлял неплохой выбор парней, она теряла в них интерес, вспоминая т е б я. Ни какого-то другого Питера Паркера, а именно тебя. Не люблю вообще ее мысли говорить или что она ощущает, но в каждый раз, когда пыталась жить дальше, все дороги сводились к тебе, к Человеку-Пауку. Нет, твое дело-верить мне или нет, но просто знай об этом». — Серьёзно? —он чуть подскочил на радостях и уместился на кровати в позе "лотоса", лишь сильнее заинтересованно взглянув,— А что она еще говорила? — Что ты любопытный засранец, который меня уже бе-есит от того, что шумит и не дает нормально поспать, —издала истошный голос Кай, зевая, — Все, на горшок и в люльку. Детские передачи давно закончились. — А ничего, что я старше тебя? —разворачивая на спину девушку, спросил он, когда навис над ней, — И, по большей части, ты ведёшь себя как ребёнок. — Да-да,—закатывая глаза, сонно отвечала она, — Ты у нас тут "папочка", как же я могла и вовсе позабыть. Питер выгнул брови в удивлении и не знал, что-либо дальше сказать в довесок, или что-то сделать. Думая о ней, он начинает чувствовать радость. Живую и тёплую. Будто бы перемещаюсь на несколько лет назад и заново обретаю умение растворяться в моменте. — Кай, —издает мужчина, чувствуя то, как кровать скрипит слегка при ее повороте к нему. Она подняла ясные глаза на него и подложила под голову руку. Паркер потер лицо ладонями и устало выдохнул, после чего набрался сил и сказал: «Кай, кажется, ты - моя маленькая возможность снова почувствовать себя настоящим. Я так давно нуждался в приятном собеседнике. Люди до нашей встречи казались однотипными, с похожими точками зрения, предлагающие мне одни и те же советы... Я теряюсь в этом мире без...тебя. Честно, боюсь во что-то поверить, но однажды смогу рассказать тебе о том, что со мной происходит. Я боюсь испытать страх, что снова ошибся и неверно распознал свои чувства». Она молча поднялась на колени и обхватила парня руками, прижимая как можно сильнее, теплее и нежнее к самой себе. Носом утыкается ему в шею, томно издавая тяжёлый вздох. — Хах, знаешь...—начинает,— С чем бы нам всем ни довелось столкнуться в этой жизни, какие бы чувства ни бушевали в душе огромной, у нас всегда есть выбор. Поверь, от нашего выбора зависит какими мы станем, и мы всегда можем выбрать правильный путь. И мой, лично, путь - это ты, Питер Бенджамин Паркер.