Легче на злодеев охотиться

Когда ему, наконец-то, одобряют выходные, Шото берёт сразу два подряд. Последний месяц выдался тяжёлым, да и следующий будет не легче — годовые экзамены и подготовка к летней стажировке. Тодороки давно не видел маму и, хотя видеозвонки решают проблему, они не могут заменить личную встречу. Шото соскучился по её голосу вживую, по немного смущённой и тёплой улыбке, по не всегда смелым попыткам обнять. Он ждёт встречу с ней и Фуюми, но одновременно с этим чувствует себя невероятно подавленным. Утром с Бакуго прощается так, словно им предстоит разлука на две недели, а не на два [технически полтора] дня. Не появляется у себя в комнате с середины пятницы — заранее собирает необходимые вещи в сумку и вместе с ней спускается в комнату Кацуки. Как обычно Бакуго одновременно и раздражён, и тихо, не демонстративно рад его присутствию. Не исключено, что что-то из этого Шото придумал, и на самом деле Кацуки либо абсолютно счастлив, либо стопроцентно раздражён. Никаких полумер. Тем не менее Тодороки надеется, что за эти месяцы немного продвинулся в определении эмоций если уж не всех людей, то хотя бы одного конкретного. С утра Шото обнимает Кацуки под недовольные [но слабые] несогласные возмущения. Вжимается всем телом и трётся лицом. Каждый шумный вздох выражает не озвученные вслух «я буду скучать», «я уже скучаю», «не хочу от тебя уходить». И хотя он не произносит ничего из этого, всё равно получает от Бакуго раздражённое «прилипала». В конце концов, Тодороки приходится выбраться из постели и собраться. Прежде чем уйти, он несколько раз обещает Бакуго позвонить вечером и целует. Только услышав от Кацуки «вали уже давай!» и получив почти добрый шлепок, направляется к двери. Поездка проходит почти спокойно. В основном за счёт того, что Шото прячет лицо под кепкой и выбирает едва ли не самый ранний рейс. Дома его ждёт мама — встречает у самого порога. Тодороки чувствует, как щиплет глаза каждый раз, когда он видит её — такую хрупкую — вне стен больницы. На свободе. Она угощает завтраком и потом предлагает прогуляться. День проходит почти незаметно. Они идут в парк и проводят там несколько часов, устраивая пикник только для них двоих. Шото по обыкновению говорит не так уж и много, но охотно отвечает на все вопросы. Нередко между ними повисает удобная тишина — никому из них за неё не стыдно. Они знают, что у них нет необходимости вымучивать из себя слова, чтобы заполнить пустоту. Достаточно просто наблюдать за тем, как проходят мимо люди — и вся жизнь в целом. Мама лишь вкладывает руку в ладонь Шото и тот крепко сжимает её. Тодороки кажется, что благодаря Бакуго он стал гораздо спокойнее воспринимать контакт с близкими и не стесняется его. Каждое прикосновение к маме до сих пор отзывается волнением и подавленным желанием озвучить просьбу обнять его покрепче. Кацуки в принципе много в мыслях Шото и их разговорах. Они проводят столько времени вместе, что это неизбежно. Иногда Шото говорит про друзей — Мидорию, Ииду, Урараку и даже Киришиму, но в основном все его истории так или иначе затрагивают Бакуго. Когда они подходят к озеру, Шото рассказывает маме об одном из первых свиданий, когда они спасали утят. Она в ответ ласково смеётся и говорит, что хотела бы познакомиться с этим «очаровательным молодым человеком». Шото уверяет её, что очаровательного в нём мало, но обещает поинтересоваться мнением Бакуго о встрече. Потом к ним присоединяется Фуюми, а вечером Нацуо. Врачи всё ещё не рекомендуют маме видеться со Старателем, несмотря на явные улучшения её состояния. Никто и не настаивает, особенно Старатель. Он лишь пишет Шото сообщение, интересуясь, не нужно ли им что-нибудь привезти или заказать. Тодороки думает о своём отце, одиноко сидящем в том доме, однако эта мысль не вызывает в нём особых эмоций. За обеденным столом мама пересказывает историю про утят. Шото немного гордится тем, сколько внимания уделяется Бакуго в его семье. — Скоро четырнадцатое февраля. Собираешься отмечать День влюблённых со своей девушкой, Нацу? — интересуется Фуюми, накладывая салат в тарелку себе и маме. Она предлагает и Шото, но он отказывается. — Устроим ужин, сходим в кино, отвлечёмся от бесконечной домашки, — буднично отвечает Нацуо. Шото внимательно смотрит на брата, пытаясь определить — видно ли по нему, что он находится в стабильных отношениях несколько лет. Нет, не видно. Тодороки не настолько хорошо знал своего брата до того, как тот начал встречаться с нынешней девушкой, так с чего бы ему найти отличия. — А ты, Шото? — теперь Фуюми смотрит на него и всё-таки накладывает в его тарелку салат, говоря о полезных свойствах овощей, а заодно советует не спорить с ней. Учительница, одним словом. — Что? — переспрашивает Шото, критично осматривая томаты в своей тарелке. Он не совсем понимает, что должен ответить на подобный вопрос. — Готовишь что-нибудь особенное для этого мальчика? Он же тебе нравится? — теперь в разговор вступает мама, а уж не ответить ей никто из детей не мог. — Нравится, — подтверждает, далеко не в первый раз, но делать этого всё равно не устаёт. Его чувства к Кацуки становятся только ощутимее, серьёзнее. Шото не думает об этом, но просто знает. — Подожди, так ты всё-таки встречаешься с этим крикливым? — вклинивается [кстати, тоже с криком] Нацуо, едва не расплескав из собственной тарелки всё содержимое. Смотрит на Шото, широко раскрыв глаза. Тот лишь кивает в ответ — да, встречаются. — Не делай вид, что ты не знал, я говорила тебе! — возмущается Фуюми, указывая палочками в сторону Нацуо. Она выглядит так, словно сейчас отчитает брата за враньё. — Да помню я, просто хотел посмотреть на его выражение лица, когда произнесу это вслух. Что бессмысленно, конечно, — Нацу беззлобно смеётся и хлопает Шото по плечу. Тот воспринимает это дружеским жестом и проявлением поддержки, а также извинением за эту бессмысленную... шутку? — Я не думал об этом празднике. Мне стоит что-то подарить? Я имею в виду, он ведь уже знает о моих чувствах, — Шото не в курсе, что [и зачем] обычно делают люди на подобные праздники. Он знает о японской традиции дарения шоколада, о Белом дне в марте, о европейской привычке устраивать праздничные ужины. Но сам никогда об этом не задумывался, тем более с точки зрения человека, которому правда есть с кем провести День всех влюблённых. — Никогда не поздно сделать приятное любимому человеку. Что насчёт шоколада? — мягко предлагает мама и её тут же подхватывает Фуюми. — Мы могли бы приготовить его прямо сейчас. Уверена, дома найдутся все ингредиенты. А если нет, отправим за ними тебя, Нацу. Разговор сам по себе перетекает сначала в шуточный спор Нацуо и Фуюми, затем в разговоры о делах — учёбе и работе, мама делится с ними планами посетить цветочную ярмарку и выбрать что-нибудь для сада. Шото в основном наблюдает за своими близкими, чувствуя умиротворение. В их семье это редкость. Можно сказать, что этот случай единичный. Подобное спокойствие в кругу близких непривычно, но приятно. Он надеется, что отец всё-таки на работе и занят делами, а не сидит дома. Шото отвлекается от разговора лишь на пару мгновений, чтобы взять в руки телефон и отправить Бакуго короткое сообщение: «У меня всё хорошо (´ ω `♡)». Затем они все вместе убирают со стола [как нормальная семья. Это всё ещё кажется очень неестественным, придуманным. Будто в фильм попали], когда Шото вдруг говорит: — Я хочу сделать шоколад для Кацуки. В ответ он получает тёплую улыбку мамы, заботливое поглаживание по руке, а затем щебетание Фуюми о том, что сейчас она достанет всё необходимое. Нацуо всё-таки отправляют в магазин. Когда ингредиенты лежат на столе, сестра предлагает Шото сделать всё за него, но тот не намерен перекладывать ответственность на других. — Какой тогда в этом смысл, если не готовить самому? Мне просто нужна помощь, не хочу всё испортить. А испортить можно примерно всё, начиная от количества ингредиентов, заканчивая чем-то диковинным под названием «водяная баня». Шото старательно отмеряет всё мерными формами, ложками, стаканами — не позволяет взять лишнего, хотя мама и говорит, что нет ничего страшного в том, чтобы делать всё на глазок. Он с ней не согласен и чайной ложкой отсыпает из упаковки сахарный песок. Через полчаса стояния у плиты и постоянного помешивания шоколадной массы Шото испытывает тяжесть в руках, но сдаваться он всё ещё не намерен. Мама и Фуюми сидят неподалёку, следят, предлагают помощь, а ещё обмениваются многозначительными взглядами [впрочем, их-то Шото не замечает, слишком сосредоточен на других вещах]. Фуюми помогает лишь с выкладыванием ягод и орехов, часть которых отправляет прямиком себе в рот, в формочки. — Легче охотиться на злодеев, — серьёзно признаётся Шото, когда ставит шоколад в морозильник, и не понимает, что именно вызвало смех окружающих. Следующее утро Шото проводит с мамой и сестрой в магазине, выбирая коробки и ленты для шоколада. Фуюми теперь уже настойчиво приглашает Бакуго к ним в следующие выходные, вспоминая, каким был их прошлый ужин. — Он немного резковат, но ещё в прошлый раз я заметила — ему небезразлично, что происходит с Шото, — делится своими впечатлениями Фуюми от встречи, которая состоялась уже, наверное, год назад. С тех пор очень многое изменилось. В первую очередь — они сами. Каждый из них. Кацуки и Шото. Их семьи. И даже Япония. Год назад Тодороки и не думал о том, что ему может кто-то понравиться. Что у него будет дыхание захватывать от одного взгляда на другого человека. Да и что он будет в ком-то нуждаться — такое тоже не предугадаешь так просто. Шото находит оранжевые ленты [точно такой же оттенок, как в геройской форме Бакуго]. Осторожно, словно гладит перекрещенные яркие линии на груди Кацуки, проводит по ним пальцами и мягко улыбается под подозрительно взволнованный вздох Фуюми. Выбирает в итоге, конечно же, именно их. Фуюми радостно охает и крепко обнимает его, а затем тянется к маме и шепчет ей что-то на ухо. Тодороки лишь пожимает плечами и достаёт телефон — ему необходимо найти видео о том, как правильно завязывать ленты на коробке. Шото уезжает после ужина, принимая объятия ото всех, кроме Нацуо — ему пришлось уйти раньше, потому что далеко добираться. Тодороки обещает навестить их в следующие выходные [а в Академии Юэй это понятие растяжимое], после чего покидает дом. В общежитие он приезжает почти перед самым отбоем и встречает на первом этаже лишь пару человек: Токоями [любителя ночного времени суток], Шоджи и Коду. Они машут Тодороки, а затем продолжают разговор. Шото поднимается в свою комнату и первым делом кладёт коробку с шоколадом в мини-холодильник. До четырнадцатого февраля ещё несколько дней, поэтому пока им придётся полежать тут. Отправив Бакуго короткое сообщение [«Я приехал (*˘︶˘*).｡.:*♡»], Шото переодевается в домашнюю одежду и тут же выходит на балкон, чтобы спуститься на этаж ниже. Всё-таки, они не виделись целых полтора дня, а это очень долго.