Шалость удалась

- Тогда... торжественно клянусь, что замышляю только шалость. Джиен засмеялся - эти слова каждый раз действовали магически на него. В Хогвартсе ходила легенда о карте, которая показывала волшебника, кто находился в данный момент в замке. Можно было легко и быстро найти любого жителя Хогвартса. Чтобы волшебство начало действовать, произносили эти слова. Но у ребят все обстояло иначе. Эта фраза имела другой смысл, более близкий для них обоих. Сынхен медленно расстегивал мантию старосты, застилая ею один из школьных столов, и усадил на край Джиена, заставляя обвить его себя ногами за талию. - Тут холодно, - прошептал Квон, обжигая дыханием ухо Сынхена. Мурашки пробежали стаей по спине и заставили растерянно сглотнуть остатки слюны. - Не будем до конца раздеваться? - Бингу, почему ты переспрашиваешь всегда, что и так понятно? – староста издал тихий смешок. Чхве растерянно пожал плечами. Джиен облизал искусанные губы и прижался к нему еще ближе, закрывая глаза. Их тайные встречи начались недавно. Шесть лет они совсем не обращали друг на друга никакого внимания. Джи был занят учебой и совершенствованием навыков зельеварения, у него был к этому талант с детства. Сынхен просто наслаждался жизнью, дежурил около двери на кухню, гонял привидения по коридорам, с успехом издевался над Боггартом и славился завидными рекордами по забиванию голов в Квиддиче. Все изменилось пару месяцев назад - когда Джиену досталось от Лукотруса на предмете по уходу за магическими существами. Он посетил больничное крыло, где уже лежал Сынхен, немного потрепанный бладжером. В первый раз они заговорили. На удивление Сынхен оказался приятным собеседником. Джиен понял, что, помимо пустых шалостей, внутри парня сидит очень умная начитанная личность и трудится всегда во благо своих интересов. Джиен зауважал его за это. Чхве тоже сделал много открытий, например: староста школы совсем не пафосный. Он домашний, мягкий, даже хрупкий. Они стали хорошими друзьями, теперь Джиен следил за успеваемостью Сынхена, помогая готовится к ЖАБА, очень важному экзамену в Хогвартсе. Как это обычно бывает, страсть появляется там, где ее совсем не ждут. Случайные прикосновения, переглядки глазами, улыбки, и вот они сами не заметили, как их губы соприкоснулись. Жаркие объятия, приглушенные в подушку стоны. Кто бы мог знать, что староста окажется таким желанным, покорным и принимающим все, о чем его Сынхен ни попросит. Кто знал, что тот недалекий хаффлпаффовец окажется столь горячим, пылким любовником. Впрочем, они сами от себя этого не ожидали. Это было сумасшествие, помешательство, это было что-то волшебное и абсолютно секретное. Это была их маленькая шалость. - Стой, возьми это, - Квон достал из кармана стеклянную баночку, и Чхве с интересом посмотрел на прозрачную желеобразную жидкость в ней. - Твои новые эксперименты в креме? - Это не крем, этот гель хорошо смывается водой и не так жжет… как прошлый, - Джиен неловко поморщился от воспоминаний, но потом помог открыть крышку. – И пахнет вкусно. - Съедобно? - А ты только о еде и думаешь. - Когда я ем, я думаю о тебе, - захохотал Сынхен басом и продолжил свое занятие, от которого его отвлекли. Два пальца, смазанные новым гелем, вернулись в анальное отверстие Джиена, и тот попытался расслабиться, терпеливо ожидая окончание болезненной растяжки. - Это очень мило, что хотя бы тогда, - подтвердил Квон, стараясь держать свой голос ровно, не срываясь на стоны. Сынхен опять просто захохотал; он ведь думал о нем гораздо чаще, чем предполагал Джиен. В принципе, Чхве не многословен, особенно когда занят услаждением тела своего любимого старосты. Он покрывал поцелуями кожу Джиена, а его рука тем временем проскользнула вниз, лаская чужой член. Пальцы Квона судорожно сжались на спине у парня, и послышалось тихое постанывание из его уст, сводящее с ума еще больше. Этот Квон был просто невероятный, неповторимый, самый желанный. - Больше не могу, хочу тебя, - Джиен застонал, толкаясь навстречу его пальцам, и они вошли в него полностью, заставляя тело мелко дрожать. - Сынхен, ты где? – послышался голос в коридоре, эхом отражаясь от стен. Парочка замерла, одновременно узнавая в эхе Дэсона. - Черт, помочь пришел, - прошептал Чхве, болезненно сжимая челюсть. Полуголый староста школы и его друг без штанов - не самая лучшая картина для глаз Кана. – Сюда. Сынхен закутал Джиена в мантию, натянул на себя брюки и пихнул старосту в сторону подсобки, где хранились старые котлы и недорогие ингредиенты. - Но… - Квон испуганно прыгал на одной ноге, не успевая обуться и ловя свои штаны, которые норовили спуститься на пол. Дверь в кладовке закрылась ровно в ту секунду, когда Дэсон открыл дверь кабинета. Его любопытная мордашка появилась из коридора, разглядывая обстановку. - Сынхен? – вновь позвал он, проходя на цыпочках внутрь и проверяя, не прячется ли он от него. В подсобке темно, пыльно и очень страшно. Квон заскулил, и Чхве закрыл ему рот рукой, прижимая его грудь к каменной стене. Староста возмущенно зашипел от холода, но Сынхен прижался к его спине плотнее. Ощущая ледяной камень, Джиен поежился, стараясь придвинуться к своему парню поближе. - Тихо, он услышит. Молчи и не дергайся, - прошептал Сынхен, и Квон в принципе с ним согласился, поэтому смиренно кивнул. Дэсон не уходил, он начал МЫТЬ КОТЛЫ, те самые, что должен был помыть Сынхен, перед тем как отвлечься. – Блин, это надолго, - пожаловался Чхве на ухо старосте, и тот шумно выдохнул через нос, ведь его рот до сих пор был закрыт ладошкой Сынхена. – А мне нравится, знаешь, это будет забавно, - вдруг продолжил говорить хаффлпаффовец, кусая мочку Джиена и гася все его попытки выбраться из крепких объятий. Пальцы вновь проникли ему в зад, и Квон прикусил себе язык, жмуря от ощущений глаза. Он понимал Сынхена, как это крышесносно, когда не хочешь останавливаться, когда ты почти на восходе блаженства, и когда кто-то посторонний шумит, гремит и, что не дай боже, вдруг откроет подсобку. Староста снова согласился и приглашающе чуть выгнул спину, шире расставляя ноги. - Ты восхитительный, - прошелестел Чхве едва слышно и нащупал баночку с новым составом в кармане, тут же обмазывая им свой член. Холодная головка уткнулась в ягодицы, и Джиен помог свободной рукой направить член правильно. Одно усилие - и Чхве оказывается внутри, слишком узко и стон восхищения просится наружу. В Джиене все пульсировало от желания и боли. Это каждый раз волнительно, будто впервые. Фейерверк эмоций и беспощадное возбуждение. Приглушая одинокий стон, Сынхен сжал в зубах рубашку Джиена, и, немного выждав, когда староста расслабится, начал медленные толчки. Дэсон давно знал Сынхена, еще с первого курса, когда их обоих зачислили в Хаффлпафф. Он восхищался своим другом, его чувством юмора и изобретательностью. У него был талант придумывать розыгрыши и формулировать новые заклинания, например, наколдовать себе кровь из носа, чтобы отпустили с занятий. И даже шесть лет не помогли Сынхену повзрослеть, он оставался ребенком, даже когда проиграл в споре и надел котел себе на голову, вышагивая с ним по замку. Дэсон был счастлив, что у него есть такой друг. Но последние месяцы он не узнавал его. Сынхен только и делал, что пропадал в библиотеке, на факультативах, которые проводил староста, или вообще гулял непонятно где. Дэсону казалось - Чхве больше не хочет с ним дружить, поэтому он старался наладить испорченные отношения. Именно тогда он нес пирожки для своего хена, стараясь угодить ему. Но задавака Сынри все испортил, да и друга наказали ни за что. Дэсон не смог сидеть в комнате, зная, что Сынхен выполнял наказание из-за него. Но, когда Дэ пришел в кабинет, Чхве здесь не оказалось - только пустые грязные котлы. Поэтому, не теряя времени, Дэсон стал мыть их самостоятельно. Он не знал заклинание, которое очищает их, и вообще заклинания ему давались плохо, но что только не сделаешь ради друга. Движения становились быстрыми, а проникновения - глубокими. У Джиена кожа с сосками исцарапались об шершавые камни стены, хотя это лишь прибавляло толчкам кайфа. Над ним нависал Сынхен и тоже шумно дышал, сбиваясь с ритма. Волнующе, жарко, влажно. Член хлюпал внутри, задевая простату, и Джи стонал в руку, до сих пор закрывающую ему рот. Другая свободная рука Сынхена плавно спустилась до паха, обхватывая возбужденный орган и двигая быстро ладошкой, надрачивая ему.Ритмы его движений не совпадали, тем более выполнялись резко и отрывисто. От ощущений Джиен сходил с ума, ему хотелось кричать, и, сдерживаясь, он буквально плакал. Чхве утешал, ласкал, целовал, шептал успокаивающие слова, и это помогало Квону окончательно не чокнуться. Дэсон уже закончил с котлами, собирая их в кучку и направляясь в подсобку, чтобы сложить их аккуратно. - Зачем тебе эти котлы? – послышался тихий и приглушенный голос Толстого Монаха, привидения факультета Хаффлпаффа. Кан дернулся, в приступе испуга роняя все приспособления на пол. Алюминиевая, железная посуда зазвенела на весь кабинет, а может, и на весь этаж. Испугались и те, кто сидел в подсобке. Чхве слишком резко вошел в Джиена полностью, неожиданно кончая, сперма разливалась внутри, даря ощущения теплоты и наполненности. Квон больше был не в состоянии молчать, он дернулся, кусая руку Чхве, и вскрикнул, тоже кончая. Им повезло, что грохот от котлов был такой громкий, и крик Джиена приняли за крик где-то в коридоре. Дэсон с призраком аналогично вздрогнули. - Теперь кто-то знает, что я здесь, накажут меня и Сынхена, зачем ты так тихо подкрался?! – возмутился Дэ, быстро собирая котелки и оставляя их на столе. - Я не знал, что испугаю тебя, - спокойно ответило приведение, наблюдая за его действиями. – И в коридоре никого нет. - Нет? Но я слышал… Хотя, ладно я побежал, если спросят, меня тут не было! – Кан оставил чистую посуду от греха подальше там, где она стояла и, быстро укутавшись в мантию, побежал по коридору на первый этаж, искренне жалея, что у него нет мантии-невидимки. Толстый Монах смотрел ему вслед и качал головой. Переведя взгляд на кладовку, он иронично вздохнул, развернулся и полетел в противоположном направлении, исчезая сквозь стену. Темнота и уставшее хриплое дыхание Сынхена заставляли поверить, что это не сон и даже не иллюзия. Джиен дрожал мелкой дрожью, оргазм еще пульсировал в его венах и отдавался болью вперемешку с удовольствием чуть ниже поясницы. Он пытался отдышаться и успокоиться, то же самое делал и Чхве, прислушиваясь, точно ли ушли все, кто присутствовали в кабинете. Квон устало отшатнулся от стены и развернулся. Сперма неприятно стекала по бедрам, и он принялся озабоченно искать платок, чтобы ее убрать. - Пронесло, - произнес Джиен, когда окончательно успокоился. В темноте нащупывал тело Чхве, ласково прижал к себе и уткнулся где-то в районе ключиц. Руки Сынхена устало остановились у него на талии, а губы нашли другие губы, накрывая их поцелуем. Благодарном, любящем, обожающем, теплом. - Значит, шалость удалась, - пробасил в ответ Чхве, поглаживая Джиенову спину. Староста засмеялся, бормоча что-то про то, какой Чхве невыносимый, но он обманывал. Потому что Джиен его обожал, совершенно слепой, безумной любовью и благодарил судьбу, что когда-то его травмировали Лукотрусы, он даже боялся думать, что бы было, если… - Люблю тебя, со всеми оттенками твоего характера… - послышались низкие нотки знакомого тембра, совсем неожиданно и тихо, после очередного ворчания старосты, в той самой пыльной подсобке. Несколько секунд невыносимой смущенной тишины, полной размышлений и смятения. Потом Сынхен решительно прижал к себе ближе дрожащего от волнения Джиена. - И я тебя. С первого взгляда, - сказал он в ответ и уткнулся обратно в плечо самого замечательного для него волшебника. Счастливо улыбаясь, и очень радуясь, что тут совсем не видно, как Джиен покраснел по самые уши. Сердце бешено колотилось и выпрыгивало из груди. Хотелось, чтобы эти минуты не кончались. Когда-нибудь им придется сознаться в своих отношениях, и все узнают о том, что староста регулярно нарушал правила, но это уже будет совсем другая история. + бонус ~