***
Думаю, сперва следует дать небольшую справку по миру. Позже будет вынесено в отдельную главу, но сейчас целесообразнее разместить её здесь. Итак: Пояснения по миру Мрахх – самоназвание расы. В предках имеют кошачьих, гибкие, опасные хищники. Небольшие острые ушки и хвост, выдвигающиеся когти - отличительные признаки любого мрахха. Гордые, хитрые и непримиримые. Четкая иерархия общества, обусловленная физическими особенностями полов. После Контакта не искали выхода в Федерацию, ограничиваясь выгодными для Империи мраххов торговыми контрактами. Туристические маршруты невозможны из-за менталитета расы. Четыре пола: меоры, райры, феррхи, райшши. В соответствии с человеческой классификацией означает: Меор – альфа. Допустимое обращение: «меор Имя». Высокие, средний рост 190-200 см. Сильные и агрессивные, обладают внушительной мышечной массой. Прирожденные лидеры и вожаки. Хитрые и опасные противники. Конфликтовать не рекомендуется. Райр – бета. Допустимое обращение: «райр Имя». Средний рост – 170-180 см. Внешне схожи со среднестатистическим представителем человека. Спокойные, уравновешенные личности. Великолепные исполнители. Рабочий класс. Конфликтовать не рекомендуется. Райшша. гамма. Допустимое обращение: «лераш Имя» – незамужние, «рашурр Имя» – замужние, рожавшие. Средний рост – 170-180 см. Тонкие, гибкие, внешне схожи со среднестатистической человеческой женщиной. Умные, опасные, хитрые. Ученые и стратеги. Контакты запрещены во избежание недоразумений. Феррх – омега. Допустимое обращение: «фер Имя» – незамужние, «хаш Имя» – замужние, рожавшие. Средний рост – 170-180 см. Тонкие, гибкие. Ядовиты, способны парализовать и обездвижить противника. Неуравновешенны, хитры и опасны. Артистичны. Прирожденные художники, артисты, певцы. Цвет расы. Любые контакты категорически запрещены. Неосторожный взгляд расценивается как оскорбление. Дополнительно: Руорхаш - статус замужнего и рожавшего феррха. Руор – обращение ребенка к родившему его отцу-феррху. Папа – обращение к отцу-меору. Стандартные пары – меор-феррх, райр-райшша. Меор-райшша – возможно, но крайне редко. Райр-феррх – никогда, детей феррх может иметь только от меора (хотя физически это возможно, однако райр не выдержит поединка с меором, без которого ни один уважающий себя феррх не подпустит к себе потенциального мужа).***
Первый бал… Что может быть важнее в жизни юного феррха, отметившего пятнадцатилетие? Первый выход в свет, первый танец, первая попытка опробовать свои чары, первый невинный флирт… Волнение и трепет захлестывают с головой, отчего сбивается дыхание, и душа томится в ожидании чуда, невинное сердечко надеется: а вдруг? А вдруг именно сегодня случится встретиться с тем самым, необыкновенным и важным для тебя? До чего же трудно было побороть нетерпение и не торопить родителей каждый миг, собираясь на праздник, и теперь, восторженно оглядываясь по сторонам, невозможно спокойно устоять на месте и держать лицо, ведь азарт и жажда приключений уже горячат молодую кровь. Мерцающий Зал во Дворце Рассветов блистает во всем своем великолепии, пол, выстланный паркетом из драгоценного черного дерева, натерт до зеркального блеска, под высоким потолком светятся бесчисленные огневицы, складываясь в загадочные узоры, великолепные цветы, украшающие резные колонны, источают чарующий аромат. Но он не в силах перебить сладкий запах невинности, исходящий от юных феррхов, впервые вступающих во взрослую жизнь. Им не понять еще всей своей притягательности и прелести, что заставляет терять голову гордых меоров, вступивших в брачный возраст. И вновь, и вновь кружатся в танце пары. Невозможно отвести взгляд от стремительных и точных движений, сверкающих очей и чуть лукавой улыбки, полы ритуального платья взметаются вверх, оголяя босые ступни, тонко, в такт движениям, звенят браслеты на ногах. Ничто не в силах омрачить торжественный праздник. За тем, чтобы ничего не угрожало чести юных феррхов, кокетливо улыбающихся своим первым поклонникам, бдительно следят родители. Важные меоры, гордо расправив широкие плечи, нежно обнимают своих спутников жизни, прекрасных руорхаш, на чьих точеных шеях мерцают драгоценные камни. Статные райры с женами, облаченными в облегающие платья с глубоким декольте, приоткрывающим полную грудь, достоинство любой райшши. Гордые родители, чьи семьи осчастливлены рождением феррха, не спускают глаз со своих детей, празднующих первый праздник во взрослой жизни, принимают поздравления друзей и знакомых и приглашения на танцы детей от восторженных почитателей, тщательно отбирая, кому посчастливится кружиться в паре с их ребенком. Красивый праздник, торжественный, незабываемый, самый важный в жизни любого феррха. Великолепное торжество, которое останется в памяти на всю жизнь. Кому-то посчастливится именно сегодня встретить того, кому дозволено будет биться за внимание и любовь феррха, кто-то из дебютантов только приглядывается и оценивает молодых меоров, не решаясь на серьезные отношения. Будут и другие балы, другие праздники, но именно первый бал – самый запоминающийся, самый важный.***
Лерхае скучал. Неудобное ритуальное платье сковывало движения, нити драгоценных камней в волосах не позволяли расслабить шею и плечи, ноги постоянно зябли, спина затекла, от постоянных улыбок сводило скулы. С каким бы удовольствием он променял сегодняшний блистательный бал на спокойный вечер дома, устроившись с любимой книжкой в удобном кресле, что притаилось у окна в дальнем уголке семейной библиотеки. Да, он любил читать, наверное, он бы не вылезал из библиотеки целыми днями, с головой погружаясь в истории о стародавних временах. Уже никто и не вспоминает, как в древности за феррхов разгорались кровавые драки, а им самим отводилась лишь жалкая роль производителей потомства меоров, совершенно не считаясь с их чувствами и потребностями. Теперь рождение феррха в семье любого меора или райра – торжество и честь, а их первый бал – великолепный светский праздник. …И Лерхае, перешагнувший пятнадцатилетний рубеж, вынужден присутствовать на этом празднике, должен стоять вместе с родителями и выслушивать бесконечные льстивые комплименты молодых меоров, уже навязшие на зубах. И улыбаться, улыбаться, мило хлопать ресницами в ответ, делая вид, что искренне верит каждому слову… Как насмешка… Будто он не видит себя в зеркале каждый день и не понимает, что все, что ему говорят – неправда. Он совсем не красивый и не милый, бесполезно в том уверять. Ведь образец красоты и идеала любого феррха – его руорхаш, с любовью обнимающий сейчас папу, великолепный хаш Леррве. Высокий, стройный, притягательный и опасный. Темные волосы плащом лежат на точеных плечах, прикрывая обнаженную спину, чуть приподнятый подол платья не скрывает замысловатых браслетов, что позвякивают на босых ногах, округлый животик обтянут тонким шелком. Да, его любимый руор снова ждет ребенка, третьего. И сейчас он прекрасен, как никогда. Ведь что может быть прекраснее, чем руорхаш, ожидающий ребенка, еще одного феррха, как обещают врачи. Историю встречи папы, меора Хаессава и феррха Леррве, до сих пор пересказывают, как самую романтическую историю любви. Великолепный и прекрасный фер Леррве, блистающий на сцене и на арене, не знал отбоя от поклонников, но так и не выбрал себе супруга. Он поставил условие, что войдет в жизнь и разделит ложе с тем, кто обойдет его в гонках на каррве. За два года ни один меор так и не смог этого достичь, с досадой примиряясь с проигрышем. И лишь его отец, меор Хаессав, давно и крепко любивший Леррве, смог обогнать его в гонке и устоять под укусами боевого жала, которым тот владел в совершенстве. Когда их нашли, Леррве гордо предъявил доказательства победы Хаессава, с достоинством блистая обнаженной спиной и плечами, украшенными следами недавней страсти, и папа смог наконец-то ввести любимого в дом. Старший брат, феррх Наершар, своей красотой и статью пошел в руора, так же высок, тонок и прекрасен. Вот и сейчас он стремительно кружится в танце с очередным поклонником. Ритуальное платье цвета кровавого заката открывает спину, драгоценная вышивка затейливой вязью обнимает грудь и плоский живот, взлетающие широкие полы платья приоткрывают босые ноги, украшенные тонкими браслетами. Черные волосы заплетены в косу, стальные иглы хищным гребнем украшают волосы, и любой знает, что за неосторожное движение будет наказан стремительным уколом ядовитого жала, которым его брат владеет так же превосходно, как и отец, любимый руор. Любой из присутствующих меоров в этом зале не в силах отвести глаз от них, любой из феррхов мечтает втайне быть так же неотразимым, как его родные… А Лерхае… Он меньше и тоньше всех феррхов в этом зале, руору он лишь по плечо, а чтоб обнять папу, надо вставать на цыпочки и тянуться вверх. Да, он так же, как и любой феррх, в совершенстве владеет жалом, также быстр, опасен и ядовит. Но увы, низкий рост сводит на нет все его достижения, и он до ужаса смешон в ритуальном платье, плотно облегающем грудь и шею и обнажающем спину. Подол платья вынужденно опущен вниз, скрывая обутые ноги, ведь он до сих пор холоден, и жар крови не греет его, не позволяя ходить босиком, как подобает истинному феррху. А что хуже всего – его волосы. Как же он мечтал о длинных прямых волосах, чтобы они плащом укрывали спину, так, как у руора и брата. Вместо этого – невнятные светлые кудри. Просто позор… Сегодня он больше часа потратил на то, чтобы выпрямить это богатство и достойно выглядеть на проклятущем балу. Но и это ухищрение не помогло. В Мерцающем Зале жарко и немного душно, не спасают приоткрытые в сад двери, отчего его лоб то и дело покрывается испариной, и как следствие – предательские кучеряшки обрамляют лицо. …Как же он скучал по тем дням, когда он был совсем маленьким, и никто не обращал внимание на его внешность, а маленький рост и проклятые кудри были достоинством… А еще он мог спокойно приходить в кровать к родителям, чтобы свернуться клубочком у живота руора, переплестись хвостами и греться в теплых объятиях любимого папы, что обнимал их и негромко пел песнь. Тогда и брат, еще не такой прекрасный и недосягаемый, грелся с ними, и так было хорошо… А теперь… - Да, почтем за честь, меор Дершес… – донесся глубокий голос папы, и Лерхае невольно вынырнул из раздумий. - Милый, – руор приобнял сына за плечи, с мягкой улыбкой подталкивая вперед. – Ступай, потанцуй… Не стоит весь праздник прятаться за нашими спинами. - Да, руор, – выдавил мальчик из себя улыбку. – Я принимаю ваш танец, – поклонился он меору. Как можно отказать, ведь это будет расценено как неуважение к почтенному меору, партнеру по делам папы. - Прошу, малыш, – меор Дершес протянул руку. Лерхае, подавив нервную дрожь, выступил вперед. Рядом с мужчиной он казался себе неуверенным котенком, только вставшим на лапки. И немудрено: высокий меор Дершес на две головы был его выше, а тонкая ладонь Лерхае просто потерялась в его широкой ладони. Однако мужчина не подал виду и уверенно вел его в танце. После, с приятной улыбкой поблагодарив за танец, проводил к родителям и продолжил беседу с папой. Лерхае еще не раз танцевал за этот вечер, бдительный руор не позволял ему оставаться в стороне от праздника и грустить, знакомя с молодыми меорами и упрямо выталкивая его на танцпол. Вот только удовольствия от прошедшего вечера Лерхае не получил. Весь праздник он чувствовал свою ущербность, глядя снизу вверх на высоченных гордецов. Нет, никто не позволил себе смешка в его сторону или неприязненного взгляда, его приглашали так же часто, как и других дебютантов, но расслабиться и насладиться вечером он так и не смог.***
И снова бал… Смешно… С каждым таким праздником Лерхае все чаще стоял в уголке, ожидая, когда родители позволят уехать домой. Увы, родные еще не отчаялись, что кто-то сможет заинтересовать Лерхае. Да, для них он был самым прекрасным и лучшим, но он не мог заставить себя принять чьи-либо ухаживания. Лерхае искренне считал все это показухой и напрасной тратой времени и не понимал, отчего он должен присутствовать, эти балы его только тяготили. Нет, он уже не завидовал брату, чья красота за два прошедших года только больше расцвела, или руору, чьи хищные черты немного смягчило рождение Хеварха, маленького братика Лерхае. Он больше не выпрямлял волосы, позволяя им лохматой копной лежать на спине, перестал скрывать неприлично обутые в легкие сандалии ноги. Юноша уже привык, что его не приглашают на танцы, но его это не расстраивало, а лишь приносило облегчение. Вот и сегодня, вконец замучившись стоять и рассеянно скользить взглядом по танцующим, Лерхае, убедившись, что родители увлечены беседой с пожилым райром, незаметно сбежал на ближайший пустой балкон. Усевшись на небольшой каменный выступ, плотно укрытый зарослями вьюна, он достал книгу, про себя радуясь, что догадался в этот раз её захватить. …И так увлекся очередным рассказом из ранней истории мраххов, что не заметил, как на балкон вошел его руор, потерявший сына в зале. - Ох, малыш… – присел рядом Леррве. – Снова сбежал… Когда же найдется тот, кто растопит твое сердечко, хороший мой, – ладонь мягко прошлась по волосам, приглаживая растрепанные кудри. - Руор… – Лерхае обнял его за талию, положив голову на плечо, с упоением вдыхая родной запах. – Ну, зачем мне этот кто-то… Мне и с вами хорошо, – заглянул в лицо. - Вот что за глупости ты говоришь, – руор поцеловал сына в нос. – А как же семья, м? Твой братик скоро замуж выйдет, неужели ты не хочешь тоже? - Нет, – склонил тот голову, спрятав лицо волосами. Да, братик встретил достойного меора, сумевшего его переупрямить и добиться любви прекрасного Наершара. - Не прячься, эй, – тонкая ладонь отвела волосы от лица сына, чуть приподняла за подбородок. – Слышишь? Не прячься от мира. - Я не прячусь, руор… – потерся носом о его нос, чуть фыркнув. - Какой же ты еще ребенок! – вздохнул Леррве, обнимая сына за худенькое плечо. - Да уж… Ребенок… – пригорюнился Лерхае, приподнимая подол платья, удрученно глядя на обутые ноги. Леррве проследил за его взглядом. - Не переживай, – руор сжал ладонь сына. – Всему свое время. И твоя кровь еще проснется. - А если нет? – горько спросил он. - Проснется, – твердо ответил Леррве. – Всегда просыпается. И наш ледяной мальчик растает, – добавил он с улыбкой. - Ледяной, да? – невесело хохотнул Лерхае. – Да, я слышал, как меня прозвали здесь. Увы, этот титул Лерхае получил еще после первого бала, искренне не понимая, за что. Он помнил, что тогда вел себя прилично и не допустил ни малейшей вольности в поведении. Но, видимо, надо было вести себя так, как большинство дебютантов - заигрывая напропалую со всеми подряд. Однако для юноши и тогда, и сейчас подобное поведение было неприемлемо. И он не собирался идти на поводу толпы. Как ни странно, его устраивало, что ему не докучают высокомерные снобы-меоры. Но, все же, это немного обидно. Потому как было правдой. Он ледышка и есть. Никчемная неприметная ледышка, у которой ничего, кроме заумных книг и нудных уроков, нет. - Это не страшно, – подбодрил его руор. – Твои циклы всего лишь немного задерживаются, врач же уверил нас, что ты здоров. - Немного… Три года – это совсем немного… – горько прошептал Лерхае. – Мне уже семнадцать… А их все нет. Правильно говорят, ледяной… - У меня тоже они лишь в твои годы проснулись… – успокоил его руор. – Так что не расстраивайся. Это не значит, что ты ледышка. Не слушай сплетни глупцов. - Да уж… Легко сказать… – мрачно хмыкнул Лерхае. – И не хочешь, а услышишь… - Знаешь, когда пришли мои циклы? – спросил руор, хитро прищурившись. - М? - Когда я встретил твоего отца… – шепнул он на ухо. – Такого надменного красавца, большого и сильного, что ноги просто подкашивались, когда я чуял его запах. - Правда? – удивился Лерхае. Ни папа, ни руор никогда не рассказывали, когда друг друга заприметили, а официальная версия их отношений начиналась с того, как папа руора добивался. – Но он же… Вы поженились, когда тебе двадцать лет было! – пораженно воскликнул он. - Ага… Совершенно правильно! – ухмыльнулся Леррве, небрежным жестом откинув роскошные волосы за спину. – И я до сих пор считаю, что слишком рано сдался. Так бы он еще годик за мной гонялся, это точно! Увы, на счастье твоего папы, у меня мотор забарахлил, пришлось приземлиться. А уж жало - не слишком сильная защита против возбужденного самца. Да и не хотелось его убивать, если честно… У него так вкусно кровь пахла… – мечтательно протянул он, острым язычком облизав губы. – Не смог устоять, увы! Сдался на милость победителя! – рассмеялся руор. И серьезно добавил: – Так что не переживай. Ты поймешь, когда встретишь того меора, от которого захочешь иметь детей. Его кровь и запах разбудят твои циклы, если это не случится раньше. - А вдруг это будет райр? Или райшша? – полюбопытствовал он. - Что? – фыркнул руор. – Райр? Не смеши меня! Разве может райр дать достойных детей?! А райшша? Ужас! Даже не представляю феррха и райшшу в кровати! Что они там будут делать, а? Сказки друг другу рассказывать? - Это ущемление их прав, – хмыкнул Лерхае, потупив взгляд. Разговоры про кровать его смущали. - Чушь это. Никакое не ущемление, – уверенно ответил Леррве. – Эти глупости выдумали райшши. Они слишком умные, вот пусть и дальше глупости свои выдумывают. - Ничего не чушь! - Малыш мой, меоры правят, райшши изобретают, райры работают, а феррхи украшают жизнь! Так было испокон веков! - Вовсе не испокон! Я читал историю развития Империи мраххов, – он показал книгу, – так повелось только после встречи с убогими. - Эй! – руор дал легкий подзатыльник сыну. – Не оскорбляй пришлых. Они же не виноваты, что слабее нас и не пахнут. - И все равно они странные… Только два пола, кошмар! – поежился Лерхае – Как только выжили-то… - Не кошмар, не говори так. Они просто другие, – менторским тоном возразил руор. - Да уж, другие. Бесхвостые, ужас… Бр-р-р… И уши уродливые, будто срезали кончики, бе-е-е… – поморщился Лерхае. – Как подумаю… - Ты слишком много читаешь и думаешь! – насмешливо прервал его руор. – А может, ты райшша? – шутливо глянул на плоскую грудь сына. - Не дай боги! – отмахнулся юноша. - Вот и не переживай. Ты встретишь своего меора, непременно! – и хитро добавил: – Вот тогда и пригодятся твои познания! Чтобы доказать, что он тебя достоин, твоему меору придется быть умнее тебя! - Папа умнее меня… – смутился Лерхае. - Но и он не в силах обыграть тебя в гаррцай! – подмигнул сыну. – Так что видишь? Поставишь условие своему будущему мужу: победить тебя в игре! - Это просто… – пожал плечами юноша. - Ничего подобного. Игру пришлых мало кто знает, так что придется жениху как следует подготовиться! - Ужа-ас… – скорчив рожицу, протянул он. – У меня еще циклы не начались, а мы уже обсуждаем, как будем испытывать моего жениха! - Ничего! Ты, главное, не сиди в углу! Ведь мы не просто так тебя сюда таскаем! Вдруг ты встретишь своего меора! - Вот еще! – насмешливо фыркнул Лерхае. – Выдумал… Ты же не на балу папу встретил! - Ну и что? – легкомысленно пожал плечами Леррве. – А вдруг тебя на балу ожидает сильный и красивый меор? - Ладно, уговорил! – рассмеялся юноша. – Но сегодня он не пришел, прогульщик такой. Так, может, поедем домой? – с надеждой заглянул в лицо руору. - Нет уж! Лучше пойдем поздороваемся с господином… Э-э-эм… – руор поморщил лоб. – Вот ведь имена у них… А! Господином Маркусом! - Зачем мне здороваться с пришлым?! Они самые скучные! О чем с ним говорить-то? О перспективах дальнейших разработок залежей бесценной руды или же, быть может, о ценах на последние модели каррвов? - Не ворчи! Остальные еще скучнее! - Хорошо, – улыбнулся Лерхае. – Пойдем, руор. - Идем! – Леррве вскочил, крутанулся вокруг, раскинув руки. – Идем! И в Бездну все разговоры! Хочу танцевать! Поразим пришлых в самое сердце!! - Уверен, моему руору это не составит труда! – развеселился Лерхае, вставая. Правильно, в Бездну все переживания! Он сегодня будет веселиться с руором! - Юный феррх составит мне компанию? – подмигнул Леррве сыну. - Как я смею отказать прекрасному хаш Леррве? – насмешливо поклонился Лерхае. Обнявшись, они вернулись в зал. Позабыв переживания, юноша кружился в стремительном жарком танце с родным руором, не замечая жадных взглядов и судорожных жестов в их сторону. И большая часть меоров не сводила глаз именно с прекрасного юного Лерхае, чьи необычные черты, пушистые светлые волосы и точеная фигурка давно пленила умы многих из достойных, и лишь только опасение быть равнодушно отвергнутыми в очередной раз останавливало их. Они ждали, когда его циклы проснутся, зная, что тогда юноша не сможет противостоять зову крови, и у них появится шанс. Шанс на то, что прекрасная Льдинка обратит на них внимание и позволит ухаживать за собой. Но сейчас Лерхае просто танцевал.