1. О чем же песня?
В здании агентства кромешная тьма, все спят, и лишь единственная комната оснащена светом, ведь молодой рэпер трудится над своим новым искусством. Он что-то быстро набирает на клавиатуре и клацает мышкой. В наушниках играет уже готовая мелодия, а слова появляются на мониторе сами собой. Дверь тихо скрипит и высовывается копна черных волос из дверного проёма. Это Чимин. Он тоже не спит. Этот малый, как всегда тренируется ночью и желает быть идеальным на грядущей премии MAMA 2014. Юноша измотан, а волосы прилипли ко лбу. Он открывает дверь шире и в этот момент поворачивается Юнги, который услышал шорох позади себя. Пак стоит со стаканом воды и протягивает рэперу, чтобы тот хоть что-нибудь попил, ведь времени нет даже на это. Постоянные тренировки в танцах и вокале очень выматывают. — Ты почему еще не спишь, Пак? — подает голос Юнги, который явно не в восторге, что его тонсен до сих пор здесь и снова тренируется на износ, желая быть совершенным. — Я уже иду, хен. Решил к тебе по пути заскочить, может тебе еще и еды принести? — Не стоит, я слишком занят. А вот тебе поесть не помешало бы. Выглядишь неважно. — Хен, ты же знаешь, что я на диете. — Это ничего не значит, иди и ешь, Пак. — Если я хорошо поем, тогда ты дашь послушать мне твою новую песню первым? — Ладно, но только не обманывай меня, Пак. Иди уже сюда, — Юнги подзывает его ближе к себе и протягивает наушники, в которых играет мелодия. — А как песня называется, Юнги-хен? — «Never mind». — Это типа «Забей»? — Ага, забей себе на груди «Never mind». — Чегось? — Это строчка из этой песни, Минни. — А о чем песня тогда? — интересуется тонсен. — Это послание молодым людям забыть о том, что окружающие говорят им, чтобы причинить им боль, и о том, что они слишком молоды и незрелы, чтобы разочаровываться в себе. «Если ты чувствуешь, что вот-вот разобьешься, то ускоряйся больше, идиот». — Знаешь у меня такое чувство, что твоей музой в этих строчках был я. — Так и есть. Ты слишком заморачиваешься и пытаешься стать идеальным, Чимин. Для меня ты самый талантливый и лучший тонсен в этом мире. Перестань загоняться по поводу своей внешности и просто кайфуй от своей работы. — Спасибо большое, хен! Мне очень приятно это слышать от тебя. — Иди уже спать, Минни. — Ладно, только можешь мне на листике своим почерком написать название этой песни? — Это еще зачем? — Юнги насторожился, но все же поднес руку к стопке с листами и взял ручку, чтобы написать младшему то, что он хочет. — Скоро узнаешь, хен…2. Тату
— Боже, на что я согласился… — Не бурчи, хен, выходит очень красиво, — Пак лежит на кушетке, а Юнги держит его за руку, пока мастер делает Чимину татуировку. — Ты точно в порядке, тебе не больно? — Хен, ты спрашиваешь это каждые пять минут. Не волнуйся так, — Пак усмехается, а Юнги сидит весь как на иголках. Так проходят еще несколько минут. Паку довольно сильно наскучило это, поэтому он решается на необдуманный поступок. — Извините, а можно эту букву набьет мой хен? Я хочу, чтобы не только надпись, но и сама работа хена была на мне. — Это конечно запрещено, но если вы настаиваете… Я же надеюсь, что это останется в тайне? — интересуется мастер. — Оу, конечно. — Тогда вот машинка, я буду держать вашу руку и управлять ею, чтобы было аккуратно, — в руки Юнги дают машинку, и у него бледнеет лицо. — Пак, ты издеваешься надо мной? — Давай уже, хен, я готов, — Чимин хихикает и ждет действий, предвкушая то, как будет смотрется тату на его груди. Мастер управляет рукой Юнги и прикасается к коже, чтобы набить букву «м». Юнги действительно волнуется. Ему неудобно, а также сам факт того, что он бьет тату младшему очень настораживает. Также он волнуется, что же скажет агентство насчет этого похода в тату салон, ведь они нарушили сразу два правила. Ничего не сказали, а также делают то, что им строго запрещено. Проходит еще несколько минут и вот уже половина тату готова. — Чимин, почему буква «м»? — Потому что мы «Мины», Юнги-хен. Кстати, как тебе ощущения? — Если захочешь сделать еще одно тату, то в следующий раз я с тобой не пойду и не буду держать в руках эту адскую машину! Я вообще не понимаю, как ты терпишь. Бить на ребрах очень больно. Мне кажется, я успел поседеть к предстоящей премии. — Зато тату будет действительно красивым и будет напоминать о тебе… — На самом деле мы хотели сохранить эту песню для себя, и чтобы никто не знал, что песня и тату связаны, но агентству нужна была песня для нового альбома, поэтому сейчас она в свободном доступе для всех, — Объясняет для других Юнги, пока те внимательно слушают его. — Знаешь, Пак, а ведь раньше все думали, что это хна, — вспомнил Джун. — На это мы и рассчитывали, ведь на премии у меня была надпись хной и настоящая тату. — Тогда вы с Хоби хеном прекрасно выступили! Вы бы видели, как покраснел тогда Юнги-хен, когда Чимин сорвал с себя одежду. Он был, как помидор! — припомнил Тэхен. — Мне кажется абсолютно все тогда были в шоке, не только Юнги-хен, — неожиданно выпалил Гук. — Это уж точно. А я раньше сидел и думал почему у Чимина тату набито как-то криво, думал стиль такой, а это оказывается Юнги постарался! — начинает смеяться Джин. — Да нормально вышло! Юнги-хен, не обращай внимания, — утешает Джун. — Я уже привык. — Ну, как-то так. С тех пор это моя любимая татуировка, — резко выпалил Пак, пытаясь перевести тему. — Никогда бы не подумал, что Юнги-хен такой заботливый, — произнес Гук. — Не напоминайте мне больше о том случае. Этот мелкий решил меня добить и набил позже еще несколько тату. — Да ладно тебе, очень даже мило. Тем более каждая тату по-своему связана с тобой и каждая для меня очень ценная, — заверил Юнги Чимин. — Может расскажешь нам и о других тату, трехцветный кот Калико? — А об этом я расскажу в следующий раз, Синяя плесень. Вот тебе и Теория Never mind…