Личное Проклятие

Когда целую неделю тренируешься без единой свободной минуты, то вечером перед выходным хочется только провалиться в кровать и уткнуться головой в мягкую подушку, ощущая весеннюю прохладу. Собственно, сейчас Юджи ничего не мешает поступить так же. Поясница адски болит первые несколько секунд после неожиданного расслабления, а потом начинает отпускать, принимая по истине королевский подарок — отдых. Усталость медленно окатывает все тело, распространяется по спине и ногам, не давая уже путей к отступлению — Юджи даже если и захочет встать, то не получится. Прохладный воздух в комнате только сильнее убаюкивает уставшее тело, дает наслаждение этими минутами перед полным погружением в сон, но у тихого урчания в голове, к сожалению, другие планы. — Ты сегодня особенно старался меня игнорировать, — слегка хриплый голос отдается медленным током по телу, заставляя опять напрячься. Юджи мучительно хныкает и накрывает свою голову второй подушкой, будто так голос пропадёт, — мне это не нравится. — Заткнись, пожалуйста, — парень с закрытыми от усталости глазами поджимает губы и сгибает одну ногу в колене, наконец-то найдя идеальное положение для сна, — поговорим завтра. — Я хочу помочь тебе расслабиться, — Юджи теперь хмурится, пытается опять не обращать внимание на надоедливый голос внутри себя, но почему-то сейчас вся его сила куда-то пропала. — Лучше бы вчера помог с проклятьем справиться, тогда тебе не пришлось бы отращивать мне новую руку, ублюдок, — Сукуна смеется тихо, отдается очередным током по телу и начинает раздражать. — Хочешь повторить тот трюк? — Юджи уже представляет как Сукуна ухмыляется и закидывает ногу на ногу, чувствуя превосходство над ним, — Я знаю, что тебе понравилось. Юджи хотел бы что-то ответить на это, попытаться отпихнуть настойчивый голос и наконец-то заснуть, но теперь теплое дыхание на лопатке заставляет содрогнуться и сжаться на кровати, не имея желания даже дышать в этот момент. — Не нужно, — под зажмуренными веками появляются звездочки, а желание встать и стряхнуть с себя тело только сильнее нарастает, — Сукуна. Проклятие будто и не слышит, с силой налегает своим телом и придавливает к кровати, не давая путей отступления. Урчание является любимым звуком у дьявола, он будто облизывается перед трапезой, наслаждается свежим мясом, которое десять минут назад в страхе пыталось спрятаться от него. — Не сбежишь, — укус в загривок доставляет непонятные ощущения. Юджи тихо скулит и откидывает голову назад, то ли пытаясь приблизиться к острым зубам, то ли ударить по самодовольной роже, которая может изредка обретать свое тело из энергии. Укусы стали мягче, пальцы от спины спускались томными прикосновениями к животу, подминая под себя, заставляя изогнуться и резко выдохнуть, когда крепкие ладони поставили Юджи в коленно-локтевую. — Перестань, — Юджи пытается бороться с ним, пытается не реагировать на раскаленные поцелуи в шею, но пальцы под футболкой, которые царапали чувствительную кожу, давали понять, что сегодня события повернут в другую сторону, — Сукуна, блять. Ответа не было и тогда, когда Юджи через плотно сжатые зубы вдыхает в себя воздух, потому что у демона свои планы, его не волнуют человеческие противоречия в голове. Он чувствует, как тело парня отзывается на его ласку, чувствует, как незаметно голова наклоняется в бок, чтобы удобнее было посасывать его кожицу. Ему хватает резкого полувыдоха-полустона, когда руками раздвигает его бедра и поднимает края шорт, касаясь особо чувствительных мест. — Такой отзывчивый малыш, — довольное урчание заполняет всю комнату так же, как и скулеж Юджи под ним, который не знает куда деться от таких умелых прикосновений и манипуляций с его телом. Сукуна — та еще тварь, не упускал возможности присутствовать даже при дрочке и пошло комментировать каждый толчок в кулак, будто это не его кулак и Юджи сидит на его коленях. Большая ладонь проходится по груди и останавливается на пупке, начиная медленно его вычерчивать и пальцем погружаться в маленькое углубление, иногда повторяя круговые движения. — Как думаешь, — Сукуна продолжает ладонью спускаться, раззадоривать Юджи, заставлять того желать большего и натурально скулить, когда горячая ладонь накрывает пах и сжимает, заставляя пальцы на ногах от удовольствия согнуться, — ты умрешь сегодня? Юджи сильнее вдыхает и прилагает все усилия перевернуться на спину и впиться грубым поцелуем в сладкие губы, руками цепляется за волосы и шею, тянет на себя, постанывая от удовольствия. Да, он определённо умрет, а потом воскреснет и еще раз умрет, если это понадобится. Если это нужно, чтобы Сукуна продолжал свою ласку, то он готов на все. И Проклятие это знает, умело пользуется своим оружием и наслаждается каждый раз победой над этим парнем, у которого на уме только занятия и прогресс его мощи. И результат его тренировок он действительно ощущает. Как можно не обратить внимания на крепкие мускулистые бедра, которые сейчас медленно трутся об него, распаляя желание по всем частичкам тела. Поцелуй выходит тягучим, медовым и возбуждающим. Юджи хотелось прикосновений, хотелось мокрых поцелуев на теле, теплого дыхания на коже и рук внизу тела, которые дразнили бы и так нетерпеливого парня. Сукуна с самого первого раза понял — быстрый секс не для Итадори, не для того, кто трогает все свое тело во время самоудовлетворения и оттягивает оргазм медленными движениями. — Мх, — Юджи зарывается ладонями в волосы Сукуны и тянет на себя для очередного поцелуя, желая смаковать эти мгновения. Хочется наслаждаться моментом, оттянуть будущее и остаться в настоящем, где руки уже под боксерами прижимаются к твердому горячему члену, — не останавливайся. Голос хриплый и тихий, в отличие от его дыхания. Юджи будто специально постанывает на ухо и бедрами толкается в ладонь, в конце мучительно всхлипнув. Нет сил говорить, нет сил умолять, нет сил обсуждать. Хотелось шире раздвинуть ноги и зажмуриться, когда Сукуна начинает умело дрочить, большим пальцем касаясь уздечки и оттягивая плоть. Пальцы Юджи крепче сжимают волосы, а стоны с каждым разом становились громче, в особенности тогда, когда его личное Проклятие кусало за плечи, посасывало ключицы и царапало бедро, пуская кровь на белоснежное покрывало. Движения на члене набирали такт и скорость, доводя Юджи до иступления и вот-вот настигнушего оргазма, от которого отделяет одно мгновение и резкое сжатие головки пальцами, не давая семени вытечь. — Блятьблятьблятьблять, — Юджи хнычет и ластится к Сукуне, целует в подбородок и тут же кусает, показывая, что очень недоволен этой выходкой, — не смей так поступать со мной, чёртов ублюдок. Слова выходили с трудом, мысли путались, хотелось достичь оргазма, отпустить себя, но вместо этого жмурит глаза и всхлипывает, понимая, что сил не остаётся даже на возражения. — Попроси, — Сукуна злобно скалится и с упоением наблюдает за измученным сознанием и телом. Такая мука была сладостнее всех своих двадцати пальцев, что скоро соберёт его маленький малыш. — Пожалуйста, — Юджи опять всхлипывает и тянется за новым поцелуем, умоляя дать ему кончить. Губы уже болели от истезаний и укусов, в уголках глаз скопились маленькие солёные капельки, которые вот-вот угрожали скатиться по красному лицу. Сукуна языком водит, облизывает и неожиданно возобновляет движения на члене, ускоряясь и давая наконец-то кончить Юджи. Громкий несдержанный стон проносится по всей комнате, Итадори мгновенно расслабляется и еще несколько раз всхипывает, пока Сукуна медленно водит по члену пальцами, утягивая в послеоргазменное состояние. Сердце грозит вот-вот выскочить из грудной клетки, особенно после мягкого поцелуя в губы благодаря свое Проклятие. — Не исчезай, — слова с трудом выходят из горла, а руки ближе к себе прижимают Сукуну, не давая уйти, раствориться так же неожиданно, как и появиться. — Увидимся позже, — и Проклятием стал не дух, который окончательно и бесповоротно поселился в нем, а поцелуй в лоб, после которого все исчезло.