Вибрации

Сергей закусывает ноготь на большом пальце, в очередной раз скользнув взглядом по экрану. Сайт снова отвалился, а нынешние админы «вместе» не спешат его чинить. Разумовский тяжело вздыхает, раздраженно сжимая пальцами переносицу. Вот же она, ошибка, бери и исправляй. Идиоты. Руки так и чешутся сделать все самому, но одно дело беспалевно использовать админские права для мелких нужд, а другое - отвал сайта. Да и черт бы с ними. К утру починят сами. Сергей распрямляется на стуле, только сейчас понимая, насколько затекло все тело. Он подается назад, упираясь ладонями в поясницу. Хрусть. Старость не радость. Лет десять назад он мог три дня к ряду сидеть согнувшись в три погибели, хлебать кофе литрами и кодить так, что клавиатура под пальцами горела, а потом еще на пары сходить и подработку, при этом не чувствуя себя долбанной развалиной. А сейчас... Сергей усмехается своим мыслям. И правда, как старик, уже и на ностальгию потянуло. Привставая с обитого красным бархатом стула, Разумовский разминает ноги, опираясь на резную спинку руками. Олег все грозится отобрать «это деревянное недоразумение» и купить уже нормальное компьютерное кресло, но пока Сергею удается его отстоять. Красиво же. Антиквариат. И сидеть удобно. Почти. В кружке, заботливо оставленной на столе Олегом, уже давно ни капли чая. Потягиваясь, заламывая ноющие запястья, Сергей выходит в коридор, намереваясь уползти на кухню, но останавливается, прислушиваясь. Кажется, в гостиной работает телевизор. Странно. Жаворонок Олег, обругав сову Сергея, обычно видит десятый сон в такое время. Шлепая голыми, немного замерзшими пятками по паркету, Сергей тихо выходит в гостиную, замечая макушку Олега, выглядывающую из-за спинки дивана. Накурил опять, хотя Разумовский много раз просил не делать этого в квартире. Уснул перед телеком? Не похоже на него. «Надо одеяло ему притащить», - мелькает в голове. Сергей подходит ближе, наклоняясь вперед, намереваясь взять пульт рядом с Волковым. Почти уговоренная бутылка виски и упаковки от обезболивающего на столе. Хреново. - Я же смотрю, - раздается хриплый голос, и теплая рука перехватывает холодное запястье вздрогнувшего от неожиданности Сергея. - Что ты смотришь? Какую-то нудятину про водопровод в Китае? - Сергей вглядывается в экран, кисло усмехаясь. - Я жду, - Олег снова прикладывается к бутылке, не отпуская запястье партнера. - Чего ты ждешь? - вздыхает Разумовский. - Через десять минут начнется сюжет про чумного доктора, - Волков упирается одной ногой в столик перед собой, принимая более удобную позу. - Посмотришь его со мной? Не дожидаясь ответа он дергает Сергея на себя, заставляя того перевалится через спинку дивана. Разумовский только шумно вдыхает, потерявшись в пространстве, но тут же оказываясь в объятьях любовника. - Олег, ну твою ж... - шипит он, выворачиваясь из чужих рук, вблизи ощущая, как сильно разит алкоголем и табаком. Волков только пьяно ухмыляется, пытаясь снова его перехватить, но резко осекается, вздрагивая. - Опять болит, - Сергей не спрашивает, просто констатируя факт, все и так ясно. Олег не отвечает, откидываясь обратно на мягкую обивку дивана, зажмуривая глаза. Вдох через нос. Выдох через рот. Он тянется к пачке обезболивающего, но Сергей мягко перехватывает его ладонь. - Сколько ты уже выпил? - Пять... Или семь?.. - Волков хмурится, голова явно плохо соображает. - Не помню. Какая разница. - Лучше больше не пей, - Сергей крутит почти пустую палетку таблеток в руках. Семь. Дохрена. Олег забирает упаковку, выдавливая еще одну белую таблетку, закидывая на язык. Остатки виски идут следом. Олег пьет его, и рука снова дрожит, прошиваемая болью. - Блядь! - рычит он, отбрасывая бутылку, и та, приземляясь на мягкий ковер, укатывается куда-то под стол. Это случается периодами. На погоду ли, или подчиняясь каким-то внутренним процессам, но иногда раны Олега невыносимо болят так, что хочется выть. Тупая ноющая ломота, и резкие импульсы. Это длится не долго, но неизбежно выматывает его. - Может хотя бы водой запивать будешь? - вздыхает Разумовский, подсовывая подушку под покалывающую поясницу. - Мне напомнить, как ты вино хлестал с антидепрессантами? - вымученно ухмыляется Волков, растирая левое предплечье. - Ладно-ладно, не мне тебя учить, я понял, - закатывает глаза Сергей. Он приподнимается, но Олег тут же усаживает его назад, перехватывая рукой поперек бедер. - Куда собрался? - Окно открыть, дышать нечем, - Сергей картинно махает ладонью перед носом, покосившись на пепельницу с бычками. - Душно тебе со мной? - усмехается Олег. Он щипает любовника за ягодицу, когда тот проходит мимо него, и Сергей отзывается громким шипением. - Ты просто невыносим, когда пьяный, в курсе? - кривится он, приоткрывая окно, после упираясь ладонями в подоконник. На улице темно, хоть глаз выколи. Фонарь под их окнами перегорел уже неделю как, а починить никто не спешит. Безобразие. Волков с трудом отрывает себя от дивана. Его шатает, но ноги хоть не заплетаются. Он подходит вплотную к Разумовскому, наваливаясь сзади, утыкаясь горячим носом куда-то между шеей и плечом. - Ты постоянно невыносим, я ведь не жалуюсь, - бормочет он, обдавая кожу горячим дыханием. Большие ладони опускаются на бедра партнера, хаотично поглаживая поверх ткани боксеров. Сергей непроизвольно прогибается назад, удерживая на весу их обоих. - А ты пожалуйся, - он нагибает голову, подставляя шею под поцелуй. - Может полегчает. - Я люблю тебя, - жарко шепчет Олег на ухо, наглухо игнорируя его слова. - Попробуй повторить это завтра с утра, - усмехается Сергей. - Почему с утра? - Ты мне только пьяным в любви признаешься, - улыбается Сергей отражению Олега в темном окне. - Не правда. - Припомни хоть один раз, когда ты признавался мне в любви, не вылакав бутылку чего-нибудь крепкого. Волков молчит, напряженно сведя брови к переносице, очевидно пытаясь собрать уплывающий разум в кучку. - Но... я правда люблю тебя, - как-то немного растерянно произносит в итоге Олег. - Я знаю, - Разумовский заводит левую руку назад, поймав в ладонь колючую щеку. - Я тоже люблю тебя, Волч. Олег разворачивает его, обвивая руками талию и спину, крепко прижимая к себе. Темная голова опускается на плечо Сергея, и он запускает пальцы в короткие волосы, почесав у самого уха. - Ты самое дорогое, что у меня есть, - произносит Олег, сжимая объятья еще крепче, словно боясь, что любовник сейчас исчезнет. - О-о, как тебя развезло, - тянет Сергей, обнимая его в ответ. Раз уж пошли такие разговоры от сдержанного и молчаливого Олега - значит градус достиг своего пика, отравив мозг алкогольными парами. Главное, чтобы его не потянуло на приключения, как это случается иногда с перепоя. Возмутитель спокойствия в их паре Сергей, а Олег островок адекватности. Но вот когда Волков после пары бутылок крепкого вдруг становится локомотивом безумия - жди настоящего апокалипсиса. Олег наваливается сильнее, прижимая партнера к подоконнику, практически усаживая на него, но вдруг резко отпускает, отступая на несколько шагов назад. Лицо буквально перекашивает болезненная гримаса, мужчина хватается за левое плечо, хрипло и быстро дыша сквозь плотно сомкнутые зубы. Как бы Сергей хотел помочь ему. Сделать хоть что-нибудь, облегчить страдания. Или изгнать их навсегда. Но эта боль останется навечно. С ними. Между ними. Как напоминание о том, что им пришлось пройти. О том, что ОН сделал. Но это так несправедливо. Такая жестокая насмешка. Именно Олег обязан нести этот груз на себе. Подстреленный своим возлюбленным. Вытащивший его из омута безумия. Теперь до конца его дней тело будет напоминать, как дорого стоила их любовь. Может, им было лучше никогда не... - Прекрати, - рычит Олег, бросая взгляд исподлобья, все еще тяжело дыша. - Что? О чем ты? - Сергей поднимает глаза к потолку, не позволяя горькой вине прорваться наружу. - Хватит думать о всякой херне, - хрипло шепчет Олег, отводя локоть за спину, разминая плечо. - Я не... - Хватит, я сказал, - жестко отрезает Волков, вновь приближаясь к любовнику. - Я уже говорил тебе - это постоянное чувство вины не имеет никакого смысла. Ты уже ничего не исправишь. Мы просто будем жить дальше. Ты со мной, и это самое важное. Да? Олег наклоняет голову, и Сергей делает так же, соприкасаясь с холодным лбом любовника. Он почти точь в точь повторил свои слова, сказанные несколько лет назад. Когда из Разумовского буквально вырвали Птицу - на ее месте образовалась огромная, зияющая дыра, которая стремительно начала заполняться виной и ненавистью к себе. Он впадал в неконтролируемые истерики, задыхался от слез по ночам, ведь во снах из раза в раз ему являлось мертвенно-бледное тело Олега, истекающее кровью на холодном полу. Таблетки не помогали. Он глотал их горстями, пытаясь хоть ненадолго заглушить гул в своей голове. Объятья Олега дарили облегчение лишь ненадолго, ведь именно он был источником этого потока жгучей вины. Но Олег продолжал обнимать его. Шептать, что все хорошо. Что они со всем справятся. Что он простил. И разум Сергея понемногу открылся для его слов. Для его любви. Но этот омут отчаяния и боли все же остался внутри, иногда прорываясь сквозь дамбу заботы, выстроенную Олегом, затопляя мысли. Он и сам устал плавать в этом. Но ничего не может поделать. - Пойдем, - Волков берет Сергея за запястье, потянув за собой к дивану. - Репортаж уже начался. - Ты думаешь увидеть в нем что-то новое? - усмехается Сергей, сглатывая комок плохо сдерживаемых переживаний. - Я люблю смотреть сюжеты про тебя, - Олег усаживается на диван и Сергей опускается рядом, повинуясь рукам любовника и устраиваясь полулежа на его коленях. - Всегда узнаю что-то новое. Разумовский только хмыкает в ответ, устремив взгляд в экран, мерцающий от быстро сменяемых кадров. Олег делает погромче, после накрывая руку Разумовского своей, сплетая их пальцы. Низкий мужской голос с какими-то загробными нотками вещает о его «подвигах», достаточно сухо пробегаясь по хронологии событий прошлого, не забыв упомянуть, что «на заднем дворе его поместья были обнаружены тела как минимум сотни человек, а так же множественные фрагменты неопознанных человеческих останков». «Тоже мне, задний двор», - внутренне возмущается Сергей. С каких это пор шикарный сад стал задним двором? Лишь бы что переврать. - Смотри, твоего любимого майора показывают, - слышится над ухом насмешливый хриплый голос. На экране и правда появляется старая запись интервью с Громом, который с явной неохотой рассказывает журналисту о своем опыте в его милом саду. - Дааа... Все-таки он тогда был хорош... - тянет Сергей, не в силах отказаться от подтрунивания над ревнивым любовником. - В чем же он был так хорош? - если бы Олег был волком - уже угрожающе рычал сейчас, оскаливая зубы, судя по интонации. - В расследовании преступлений, конечно, - Разумовский переводит взгляд на любовника, невинно хлопая глазками. - А ты о чем подумал? Олег щурится, заглядывая в наглые голубые глаза, а после абсолютно внезапно щипает Сергея за бок. Тот лишь смеется в ответ, поглаживая щетинистую щеку, чуть приподнимаясь, касаясь искусанных губ поцелуем. Они еще смотрят какое-то время сюжет, наполненный неточностями и достаточно сбивчивым повествованием. Сергей продолжает поглаживать щеку и шею Олега, пока тот не склоняет голову, клюнув носом его ухо, засопев прямо в него. - Волч, - тихо зовет Разумовский, легко потрепав черные волосы. - А, Волч. Пойдем спать? - Угу, - мычит Олег в ответ, позволяя Сергею высвободится из плена своих рук. Он трясет головой, пытаясь проснуться, но глаза слипаются сами собой. Вкладывая ладони в подставленные руки любовника, Олег, не без его помощи, делает усилие, поднимаясь с дивана, тут же оказываясь в заботливых объятьях. Телевизор перестает нести свою чепуху по нажатию кнопки и комната погружается во мрак. Все еще обнимая друг друга, они доходят до спальни Олега, чуть не навернув столик с вазой в темном коридоре. Кровать кажется просто невероятно мягкой, только опустившись на подушки Сергей понимает, насколько сильно он устал. Олег пристраивается рядом, обнимая любовника за талию, подтаскивая вплотную к себе. Разумовский закидывает ногу на мужчину, оглаживая обнаженную грудь и плечи. Глаза Волкова закрыты, он уже явно на грани между сном и явью, но все равно тянется губами, требуя ласки. Сергей улыбается, покрывая нежными и легкими касаниями губ смуглое лицо, после все же добираясь до приоткрытого рта, запечатывая уста горячим поцелуем. - Спокойной ночи, Волч, - шепчет Сергей, поглаживая его шрам на груди, ощущая гладкие неровные края под подушечками своих пальцев. Олег не отвечает, уже посапывая в подушку, но все так же крепко обнимая свое сокровище. Сергей еще какое-то время рассматривает умиротворенное лицо визави, наблюдая за подрагивающими темными ресницами, слушая глубокое, чуть хриплое дыхание. - Спасибо, что ты есть у меня, - произносит он почти беззвучно, одними губами. Прикрывая глаза, все еще прислушиваясь к родному дыханию, он засыпает почти мгновенно, отправляясь в мир снов вслед за любовником. «Ты со мной, и это самое важное».