Новая Королева.

***

— Итак, — сказал Рипичити (ибо, как вы поняли, именно он рассказывал эту историю детям, сидевшим на траве в разрушенном зале Кэр-Паравела. Когда он примчался к замку, то увидел детей и Трама. Он был рад видеть гнома живым), — итак, я сразу отправился сюда. Мне понадобилось всего пару часов, чтобы добраться сюда. — А как вы нас вызвали? — решила уточнить Венера. Рипичити была такая же реакция как и у Трама и он долго смотрел на детей, но в итоге просто поклонился. — С помощью Рога Королевы Сьюзен — как само собой разумеющее сказал Мыш. — Опачки, я же говорила — улыбаясь, сказала старшая девушка — Питер ты мне проиграл. Питер нехотя отдал девушке кинжал. Хоть и Венере было сподручней использовать магию, она попыталась выпросить у брата кинжал. Его когда-то сделали гномы специально на заказ для старшей. Она зачаровала его вместе с наставницей и подарила Питеру. Питер использовал его только в чрезвычайных ситуациях. Таких было мало в Золотой век Нарнии, но все же на некоторые переговоры их брать с собой стало для верховного короля обычаем. Он мог оповестить Венеру о том, что с младшими случилось и какой степени опасность. Ни разу он не пригодился, но много раз Питер хотел им воспользоваться, но все же в последний момент мог успокоить страсти и все решалось мирным путем. Чтобы магия сработала нужно было сломать камень на рукояти. В прямом бою он тоже не плох: попадает точно в сердце противника при метании и наносит раны, от которых исцелить не может ничего, даже сироп Люси. Они конечно еще никого не убили, но именно такая была задумка. — Что же мы будем делать? — спросил гном. — Я думаю, что нам лучше вернуться к королю Каспиану и сказать, что помощь не придет. — Как не придет? — удивилась Сьюзен. — Но ведь все получилось. Мы здесь. — Гм… гм… да… я вижу это, — сказал гном (трубка его потухла, он был сейчас слишком занят, чтобы чистить ее). — Но… ну… я думаю… — Разве ты не видишь, что мы здесь, — воскликнула Люси, — Ты просто глуп. — Я уверен, что вы — те пятеро детей из старых преданий, — произнес Трам, — и я, конечно, очень рад встретиться с вами. Без сомнения, это очень интересно. Но… вы не обидитесь?.. — и он снова умолк в раздумьях. — Что мы слишком малы? — продолжила за него Венера — да ты прав, но объяснения ты получишь только тогда, когда мы доберемся до короля Каспиана. — Давай лучше подберем ему в сокровищнице новое вооружение и сами вооружимся, — предложил здравую мысль Эдмунд. Эдмунд включил фонарик, все, вместе с Трамом и Рипичити, снова спустились в прохладную тьму и пыльную роскошь сокровищницы. Глаза гнома заблестели, когда он увидел богатства, лежавшие на полках (ему пришлось встать на цыпочки), и он пробормотал про себя: «Никабрику этого видеть нельзя». Они легко нашли кольчугу, меч, шлем, щит, лук и колчан подходящего для гнома размера. Шлем был медный, украшенный рубинами, рукоятка меча вызолочена: Трам за всю свою жизнь не видел, а тем более не имел такого богатства. Дети тоже надели кольчуги и шлемы. Для Эдмунда нашли меч и щит, а для Люси лук, а Венера сражалась своими методами, но защиту все же одела. Когда, позвякивая кольчугами, они поднялись наверх, то чувствовали себя нарнийцами куда больше, чем школьниками. Мальчики шли чуть позади, обсуждая какой-то план. Люси слышала, как Эдмунд сказал: — Нет, позволь мне. Ему будет куда обидней, если выиграю я, а если я буду побежден, для нас урону будет меньше. — Хорошо, Эд, — отозвался Питер. Венера шла впереди всех очень задумчива и не реагировала на внешних раздражителей. Когда они вышли на дневной свет, Эдмунд повернулся к гному и очень вежливо произнес: — Я хотел бы вас попросить. Детям не часто выпадает шанс встретить такого опытного воина, как вы. Не согласитесь ли вы немного пофехтовать со мной? Это будет очень любезно с вашей стороны. — Парень, — сказал Трам, — мечи острые. — Я знаю, но мне же никогда не подобраться к вам, а вы достаточно опытны, чтобы разоружить меня, не причинив вреда. — Это опасная игра, но если ты хочешь, я попытаюсь разок-другой. Тут же сверкнули оба меча, все остальные соскочили с помоста и стали поодаль. Это было стоящее дело, совсем не похожее на нелепый бой мечами на сцене (или даже бой на шпагах, который лучше удается в театре). Это был настоящий бой на мечах. Вы стараетесь ударить противника по ногам, потому что это единственная незащищенная часть тела. А когда бьет противник, нужно подпрыгнуть так, чтобы удар пришелся под ногами. Это давало гному преимущество, потому что Эдмунд был выше и должен был наклоняться. У Эдмунда не было бы никаких шансов, бейся он с Трамом двадцать четыре часа назад. Но с тех пор, как они попали на остров, он дышал воздухом Нарнии, и весь опыт старых битв вернулся к нему, и руки вспомнили прежние навыки. Теперь он был действительно король Эдмунд. Оба бойца кружились и кружились, удар следовал за ударом, и Сьюзен (которая так и не научилась любить эти забавы) воскликнула: — Будь внимательней! И затем так быстро, что никто (кроме Питера, конечно) не понял, что произошло, Эдмунд особым приемом повернул свой меч и выбил меч из руки гнома, а Трам схватился за запястье. Рипичити широкораспахнутыми глазами смотрел на малчишку и про себя посвистывал. — Надеюсь, я не причинил вам боли, мой дорогой маленький друг? — спросил Эдмунд, тяжело дыша, и пряча в ножны свой меч. — Я вижу, — сухо произнес Трам, — что вы знаете неизвестный мне прием. — Конечно, — вступил в разговор Питер, — этим приемом можно разоружить лучшего в мире бойца, если тот не знает его. Я думаю, было бы справедливо дать Траму шанс в чем-нибудь еще. Не хотите ли посостязаться в стрельбе с моей сестрой? Ведь в стрельбе не может быть никаких уловок. — Да, вы шутники, — сказал гном. — Теперь я понимаю. Но я все же попытаюсь. — Он говорил сердито, но глаза его заблестели. (У него была слава отличного стрелка.) А Венера смотрела на все это и тихо смеялась с ребят. «Ну не надо было сомневаться в ребятах, а уж тем более в Эде. Этот как даст, когда злой, то мало не покажется. Да так даст, что и не поймешь, что тебя аккуратно послали» Все семеро вышли на открытое пространство. — Что будет целью? — спросил гном. — Я думаю, яблоко, которое висит над стеной, вот на той ветке, — предложила Сьюзен. — Отлично, девица, — сказал Трам, — ты имеешь в виду то желтое яблоко, которое висит в середине арки? — Нет, что вы, — ответила Сьюзен, — то красное, что висит прямо над зубцом стены. Гном переменился в лице. «Больше похоже на вишню, чем на яблоко», — пробормотал он, но вслух не сказал ничего. Они бросили жребий, кому стрелять первому (это очень заинтересовало Трама — он никогда раньше не видел, как бросают жребий с помощью монетки), и Сьюзен проиграла. Они договорились стрелять с верхней ступеньки лестницы, которая вела из зала во двор. Все смотрели, как он занял позицию, поднял лук и приготовился стрелять. Зазвенела тетива. Это был отличный выстрел. Стрела прошла так близко, что крошечное яблоко закачалось, а какой-то листок порхнул вниз. Тогда Сьюзен подошла к верхней ступеньке и натянула лук. Она и вполовину не наслаждалась этим состязанием так, как Эдмунд предыдущим; она не сомневалась в исходе, но ей было жалко побеждать того, кто только что проиграл. Гном с волнением наблюдал, как она оттягивала тетиву до уха. Через мгновение раздался слабый удар, он был хорошо слышен в тишине этого места — яблоко, пробитое стрелой Сьюзен, упало на траву. — Отлично, Сью, — закричали дети. — Этот выстрел не лучше вашего, — сказала Сьюзен гному. — Я думаю, что когда стреляли вы, подул слабый ветерок. — Это не так, — возразил Трам, — можешь не утешать меня. Я знаю, что побежден честно, и даже не буду ссылаться на то, что рубец от последней раны еще немного мешает мне, когда я отвожу руку назад. — Вы были ранены? — спросила Люси. — Позвольте мне посмотреть. — Это зрелище не для маленьких девочек… — начал Трам, но вдруг осекся. — Я снова собирался сказать глупость. Если твой брат великий воин, а сестры — одна — прекрасный лучник, другая — искусная волшебница, то ты можешь оказаться искусным врачом. — Он сел на ступеньки, снял кольчугу, спустил рубашку, обнажив пропорционально сложенную волосатую и мускулистую как у моряка руку, размером не больше руки ребенка. На плече была грубая повязка. Люси размотала ее и под ней обнаружилась сильно вспухшая и неприятно выглядевшая рана. — Бедный Трам, — сказала Люси. — Какой ужас! Затем она заботливо капнула одну-единственную капельку из своего флакона. — Эй, что ты делаешь? — закричал Трам. Но как он ни поворачивал голову, ни скашивал глаза и ни мотал бородой взад и вперед, разглядеть плечо он не смог. Потом он попытался ощупать его и начал двигать рукой так, как будто пытался почесать место, до которого не дотянешься. Затем помахал рукой, поднял ее, напряг мышцы и наконец вскочил на ноги с криком: — Вереск и великаны! Не болит! Как новенькая! Он разразился смехом и сказал: — Я вел себя, как самый глупый из всех гномов. Я надеюсь, вы не обиделись? Смиренно кланяюсь вашим величествам, смиренно кланяюсь. Благодарю за спасение, исцеление, завтрак — и урок. Дети хором отозвались, что не стоит даже и говорить об этом. — А теперь, — сказала Венера, — если ты действительно решился поверить в нас… — О да, — воскликнул гном. — Тогда совершенно ясно, что мы должны делать. Мы должны сейчас же присоединиться к королю Каспиану. — Чем скорее, тем лучше. Моя глупость уже отняла у нас целый час. — Если идти тем путем, которым шел ты, это займет два дня, во всяком случае у нас. Мы не можем идти день и ночь как вы, мыши, — Питер повернулся к остальным. — Очевидно, то, что Рипичити называет курганом Аслана, это сам Каменный Стол. Вы помните, что оттуда полдня (или немного меньше) пути до брода у Беруны… — До моста у Беруны, — вставил Трам. — Там не было моста в наше время, — объяснила Венера. — И от Беруны до Кэр-Паравела еще день с лишним. Если мы не торопились, то обычно возвращались к чаю на второй день. Если идти быстро, то, может быть, мы придем за полтора дня. — Не забывайте, что все заросло лесом, — сказал Трам, — и придется прятаться от врагов. — Послушайте, — вступил в разговор Эдмунд, — а зачем нам идти тем путем, каким шел Рипичити? Почему бы не проплыть на юг до Зеркального залива? Это сильно приблизит нас к Каменному Столу, а у моря мы будем в безопасности. Если мы отправимся сейчас же, то попадем в залив до темноты, поспим несколько часов и ранним утром будем с Каспианом. — Важно знать побережье, — сказал Рипичити, — никто из нас ничего не знает о Зеркальном заливе. — А что мы будем есть? — спросила Сьюзен. — Нужно взять с собой яблок, — предложила Люси. — И давайте что-нибудь делать. Мы тут уже два дня, а еще ничего не сделали. — Почему бы снова не использовать мою шляпу как корзину для рыбы? — добавил Эдмунд. Они связали один из плащей как мешок и набили его яблоками. Затем хорошенько напились из колодца (ведь до того, как они пристанут к берегу, неоткуда будет взять пресную воду) и отправились к лодке. Детям жаль было оставлять Кэр-Паравел. Хоть он и был в развалинах, они все равно чувствовали себя там как дома. — Д.М.Д. и Рипичити лучше сесть к рулю, — сказал Питер, — Эд и я возьмемся за весла. Подождите минутку. Лучше снять кольчуги — будет достаточно жарко. Девочки пусть сядут на нос и указывают Д.М.Д. направление. Пока мы не пройдем остров, держите курс в море. Трам на такое обращение лишь фыркнул, но ничего не сказал. Вскоре — зеленый лесистый берег острова был уже далеко позади, очертания маленьких бухт и мысов сгладились, а лодка поднималась и опускалась на тихой ряби. Море окружало их и вдали казалось голубым, а вокруг них зеленело и вспенивалось. Пахло солью, было очень тихо, раздавался только шум воды, бьющейся о борта лодки, да плеск весел и скрип уключин. Солнце грело все сильней. Люси, Венера и Сьюзен сидели на носу лодки, пытались достать руками до воды, чувствовали себя превосходно и видели дно моря, устланное чистым бледным песком с редкими пятнами пурпурных водорослей. — Как в старые времена, — проговорила Люси. — Ты помнишь наши путешествия в Теревинфию и Гальму, к Семи Островам и к Одиноким Островам? — Конечно, помню, — ответила Сьюзен, — и наш корабль «Кристалл» с головой лебедя на носу и резными крыльями по бокам палубы. — И шелковые паруса, и огромные фонари на корме. — И пиры на полуюте, и музыкантов. — А ты помнишь, как музыканты поднялись на мачту и играли на флейтах так, что казалось, будто музыка звучит прямо с неба? Потом Сьюзен взяла у Эдмунда весло, а он сел рядом с Люси. Они уже прошли остров и держались ближе к берегу, все такому же лесистому и пустынному. Они старались не вспоминать то время, когда не было лесов, дул легкий ветерок, а вокруг были друзья. — Уф, до чего же изнурительная работа, — сказал Питер. — Можно я погребу немного? — спросила Венера. — Можешь попробовать, — коротко ответил Питер (не потому, что злился, просто у него не хватало дыхания для разговоров). Венера села и стала грести, но вскоре её это надоело и она решила попробовать. Проведя рукой по воде, произнеся слова на старонарнийском и указав вперёд, их лодку подхватило течение и они поплыли быстрее. — Вени, а раньше нельзя было — наигранно-обиженно сказал Питер. — Никак нет, мой брат-король — серьезным голом сказала она и рассмеялась. Дальше они плыли в тишине.