Матери

С момента рождения Лизелль — такого драгоценного и чистого создания — Айра Касантис взяла на себя ответственность по уходу за малышкой и ее воспитанию тогда, когда Ария не могла. Это была не типичная работа няни. Это было не то занятие, когда человек приходит на работу утром и возвращается домой вечером, чтобы отдохнуть от тяжелого трудового дня и заняться своими личными делами. Воспитание Лизелль требовало не меньшего, чем полной самоотдачи всей ее жизни. Айра была, по сути дела, суррогатной матерью Лизелль. И, как истинная мать, она любила ее, как родную дочь, и точно так же провела бы долгие годы, наблюдая за тем, как та благополучно взрослеет и живет под одолженным ей псевдонимом Касантис, рассеивающим ужасные неприятности, которые неизбежно принесла бы ей фамилия Т’Лоак. В их квартире, под постоянной, но ненавязчивой охраной и вдали от бесконечных зверств Омеги, Айра регулярно кормила ее, одевала и играла, пока почти не убедила себя, что Лизелль — ее ребенок, а не ее работодателя. Это была ее малышка, которая дремала у нее на груди, ее малышка, которая выглядела как живая кукла в крошечных костюмчиках, которые ей покупали, ее малышка, которая с самых ранних утренних часов требовала всего ее внимания. Не Арии. Но иллюзия всегда рассеивалась, когда приходила Ария, крадя Лизелль прямо из ее рук, заставляя Айру ждать и молча барахтаться в реальности, в которой ее дети давно умерли и которых у нее больше никогда не будет. Она просто наблюдала за уникальной радостью, которую Лизелль дарила Арии, когда та нянчила и нежно целовала свою дочь. Какой человек, наблюдающий за ней в такие моменты, когда-либо поверил бы в то, что Ария Т’Лоак могла убивать и пытать с хладнокровным расчетом? Только не Лизелль, только не Лизелль. Ее огромной привилегией от рождения было только ощущение неистовой любви и защиты Арии. Сегодня Ария спустилась со ступенек своих апартаментов в Загробной Жизни, где находился ее малиновый трон, пораньше, чтобы ответить на сообщение, отправленное ей Айрой, которая проснулась сегодня утром и увидела, что Лизелль смотрит на нее через перила своей кроватки и агукает что-то на неразборчивом младенческом языке… сидя без поддержки. Ребенок, по воспоминаниям Айры, не делал этого раньше, поэтому она связалась с Арией и сообщила ей эту новость. И вот она прибыла; Королева — в своем великолепном устрашающем присутствии — пассивно позволяла Лизелль хватать ее за белый воротник куртки и пускать на него слюни, пока несла малышку к дивану. Она села и откинулась на спинку дивана, держа Лизелль за маленькие ручки, чтобы та не упала. Она хотела убедиться, что ребенок повторит свой подвиг координации, и Лизелль неосознанно заставила свою мать гордиться тем, что оставалась в вертикальном положении, даже когда ее ручки медленно отпустили. За минуту она заслужила столько похвал от Арии, сколько Королева не высказывала всем своим наемникам за год. Вечер прошел так, как и ожидалось. Ария переоделась в более удобную домашнюю одежду и поставила Айре задачу зачитывать вслух ее финансовые запросы, торговые и союзнические предложения от пиратских группировок из систем Терминуса, пока сама кормила грудью свою дочь и свободной рукой набрасывала краткие ответы. Айра была ее секретарем в течение следующих нескольких часов, помогая Арии в работе и даже выдерживая ее необходимое властное отношение. Она прошла с ней и через ежедневную рутину, которая каждый раз предшествовала укладыванию Лизелль в постель: ее молочный ужин, ее бурное купание в маленькой ванне, установленной на раковине в ванной (Лизелль любила погружаться в воду так же сильно, как в масло, Айра знала), и переодевание ее в свежую одежду, сшитую из очень мягкого, очень комфортного материала, который, несомненно, не мешал бы Лизелль во сне. На протяжении всей этой рутины Ария ни разу не застопорилась, быстро переключая внимание между ребенком и своими административными обязанностями, реагируя на переданную Айрой информацию с рациональной хитростью, прежде чем вернуться к Лизелль со спокойной материнской теплотой. Ее непринужденная двойственность никогда не переставала пугать Айру. Способность адаптироваться, мгновенно меняться в соответствии с различиями ситуаций. Это заставило ее задуматься, была ли настоящая Ария кем-то совершенно другим, чем та, кого она знала, или каждая ее сторона была одинаково правдивой гранью ее личности, или образ Арии, которую она видела сейчас — мать ее ребенка и могущественный криминальный авторитет, жестко решающий судьбы как соперников, так и союзников — был наиболее близок к ее основной натуре. Айра наблюдала за Арией, пока та была занята своей дочерью, и вновь задалась вопросом, будет ли она такой же требовательной и собственнической по отношению к взрослой Лизелль, как к своим наемникам, и будет ли Лизелль вопреки всему любить ее больше, чем Айру. Это был вероятный исход, несмотря на то что Айра проводила с ней гораздо больше времени, потому что харизма Арии выводила ее за пределы самой себя. Делала ее идеальной фигурой лидера, настолько образцовой в этом отношении, что она снискала всеобщее обожание и даже поклонение. Как бы Лизелль воспринимала ее иначе? У нее бы этого не получилось. Ни у кого бы этого не получилось. Даже у самой Айры. Она понимала, что завидует. Видеть, как Ария баюкает Лизелль на руках, укачивает ее, чтобы та заснула, имеет полное право сохранять опеку над ней до тех пор, пока она решит остаться, было почти болезненно. Часть ее лениво задавалась вопросом, что произойдет, если Ария однажды внезапно погибнет. Было ли что-то в завещании Арии, что позволило бы Айре удочерить Лизелль? Она не совершила бы никакого акта предательства, чтобы способствовать этому сценарию, но Айра не могла проигнорировать свое любопытство. Несмотря на то, что она должна была стать впечатляюще богатой в тот день, когда Лизелль станет самостоятельной взрослой, в оплату за десятилетия ценной службы, у Айры была крошечная идея, которая бросала вызов ее представлению о ценностях. Возможно, если бы у нее был законный выбор, она просто могла бы выбрать Лизелль вместо горы обещанных ей кредитов. Но этого бы не случилось, и Ария вскоре отправится обратно в Загробную Жизнь, позволив Айре снова занять свое место у постели Лизелль. На данный момент этого было достаточно.