Игроки

В комнате царил мрак, лишь немного разгоняемый неясными бликами, которые бросала на потолок Луна, отражаясь в спокойной глади небольшого пруда. Все же в этой мгле можно было разглядеть небольшой столик, стоящий точно под окном и кровать, покрытую белоснежной простыней, которая была несколько смята лежащим на ней нагим человеческим телом. Стояла оглушительная тишина, лишь изредка слабый ночной ветерок чуть колыхал ветви сакуры, росшей напротив окна. Внезапно спящий резко вскинулся и попытался дотянуться до стоящего рядом с кроватью оружия, но его опередили: в оконном проеме, на мгновение затмив и без того иллюзорную подсветку, мелькнул размазанный силуэт, и тут же комната наполнилась звуками упорной борьбы. Схватка была долгой, но в итоге хозяин помещения оказался лежащим на своей кровати лицом вниз и со связанными руками и ногами. И вновь наступила тишина, прерываемая только тяжелым дыханием победителя и проигравшего. Выровняв дыхание, агрессор неспешно потянулся, а потом одним движением сбросил с себя одежду, после чего сел на край кровати и по-хозяйски сжал ягодицы лежащего на ней мужчины: — Я ведь предупреждал, что сделаю с тобой, если ты сдашь меня? — голос наглого и уверенного в своих силах человека. — Урод! — злость, ярость и что-то еще, едва уловимое. — Не смей меня лапать! — Какие мы грозные! — насмешка, спокойствие. — Сейчас проверим, каков ты на вкус и ощупь, красавчик — в голосе отчетливо звучат похоть и ярость. — Что?! — в голосе пленника страх и удивление. — Что ты ска… — он не сумел закончить фразу, поскольку насильник одним движением перевернул его на спину и впился в него требовательным, хозяйским поцелуем. К тому моменту, когда жертва наконец поняла, что происходит, поцелуй прервался, а крепкие руки неизвестного начали медленное движение по телу жертвы снизу вверх, словно изучая и запоминая его. — Ты рехнулся?! — истерический голос, практически срывающийся на визг. — А тебе так важно услышать ответ на этот вопрос? — усмешка в голосе и горячее дыхание на шее, отзывающееся сладкой дрожью в теле. — Но я не собираюсь на него отвечать. Еще один грубый, алчный поцелуй, в процессе которого одна рука насильника добралась до члена жертвы и начала играться с ним, а вторая продолжила блуждать по телу, нигде надолго не задерживаясь. Оторвавшись от губ пленника, мужчина тут же закрыл ему рот ладонью и проговорил: — А ты очень даже ничего на вкус, — усмешка и хищный оскал, видимый даже в темноте. — Да и на ощупь вполне себе ничего. Пленник изловчился укусить его руку, но насильник только расхохотался в ответ, а потом одним рывком перевернул его на живот, сел сверху на его ноги и оттянул связанные руки вверх, заставляя жертву глубоко прогнуться: — А теперь ты можешь почувствовать всю степень моего восторга от того, что я ощущаю, — похотливый смешок, после которого свободная рука раздвинула его ягодицы, а головка члена уперлась в анус. — Ты что собрался сделать, урод?! — жертва истерично заверещала и задергалась, безуспешно пытаясь освободиться из железной хватки насильника. — Как ты посмел покуситься на мое прекрасное тело?! — Я собираюсь трахнуть тебя, красавчик, — свистящий шепот обжег ухо пленника. — Я буду иметь тебя всю ночь, пока сам не рухну без сил. Внезапно насильник отпустил его, но лишь затем, чтобы сноровисто затолкать ему в рот кляп: — Так ты не сможешь раздражать меня своими неискренними воплями, ведь, на самом деле, ты хочешь, чтобы я изнасиловал тебя, обласкал твое шикарное тело… Из-под кляпа раздался какой-то непередаваемый звук, когда мужчина, всласть наигравшись с телом жертвы руками и губами, резко раздвинул его ягодицы и одним очень медленным движением вошел сразу на всю длину. Выждав несколько секунд, резко вышел почти полностью, чем вызвал всхлип-стон у насилуемого, все тело которого пронзила дрожь. Потом еще пару раз повторив процедуру, он начал постепенно наращивать темп, одновременно заставляя пленника встать на колени. Внезапно насильник остановился и прошептал на ухо своей жертве: — Твои стоны и всхлипы для меня слаще любых других звуков, даже предсмертных хрипов врагов, — чем вызвал у того еще одну волну дрожи и невнятное мычание в ответ. Мужчина отвесил звонкий шлепок по ягодице насилуемого и снова начал свое черное дело, но теперь движения были быстрыми и резкими, а шея и плечи жертвы покрывались укусами и поцелуями, в то время как руки мужчины игрались с членом пленника, который уже в полный голос стонал от наслаждения, чего не мог замаскировать даже кляп и двигал тазом, подстраиваясь под ритм партнера… Капитан 11-го отряда Зараки Кенпачи сидел на веранде своего дома и задумчиво смотрел в ночное небо, не обращая внимания на возбужденные голоса Ячиру и Рукии, доносящиеся из-за неплотно прикрытой двери у него за спиной (мелкая паршивка разбудила его и вытолкала на улицу, мотивировав это тем, что ей надо поговорить с коллегой из 13го отряда, а более надежного места, чем спальня своего капитана, она не нашла) и старался не реагировать на звуки, долетающие из здания, в котором проживали Иккаку и Юмичика. — Нет, все же стоит их обоих как следует отдубасить с утра, а то они со своими играми в изнасилование совсем расслабятся, — внезапно решил капитан, потом настороженно прислушался к разговору двух лейтенантов и его губы искривились в ухмылке: — А «блаародный» капитан Кучики завтра будет пытаться порубать на куски одного рыжего временного шинигами, судя по всему.