Пикник под звездами

Все время, пока они едут в автобусе в сторону Лондона, Кроули косит желтым глазом на сидящего рядом Азирафаэля. Темные очки как никогда полезны в этом занятии — ангел не замечает бросаемых на него взглядов, он сидит, ровно выпрямившись в кресле, точно на приеме у английской королевы, и задумчиво смотрит перед собой. Демон мог бы подумать, что это светловолосая статуя рядом с ним, если бы на поворотах Азирафаэль не прижимался к нему мягким теплым плечом. Кроули не нравится эта внезапная отстраненность и задумчивость, окутывающая, точно коконом, ангела все плотнее. Неужели он настолько расстроился, когда демон напомнил ему о том, что книжный магазинчик сгорел дотла? Или все дело в последнем неясном пророчестве Агнессы Псих? Или… Кроули ерзает, хмурится, запрокидывает голову на спинку кресла и резко, шумно выдыхает, точно ребенок, пытающийся привлечь внимание слишком занятого взрослого. И это срабатывает: — Кроули, что такое? — ангел оборачивается на него, в этот момент автобус набирает скорость и преодолевает очередной резкий поворот на пути к Лондону, отчего Азирафаэль неловко заваливается на грудь Кроули, упершись в нее мягкой ладонью От этого внезапного прикосновения у Кроули почему-то резко поднимается настроение. Он картинно закидывает правую руку на плечо Ангелу и заявляет: — Помнится, в обмен на святую воду ты хотел сходить на пикник? Так вот, я тебя приглашаю. — Что? Сейчас? — Азирафаэль выглядит сбитым с толку, но в его глазах Кроули видит огонек любопытства и чего-то еще… Предвкушения? — Мы, черт побери, предотвратили гребаный апокалипсис. Так что имеем право на пикник в любом месте этого гребаного мира, — фыркает демон. Азирафаэль чуть поджимает губы, слыша ругательства, но впервые за всю их поездку улыбается. Через четверть часа автобус, каким-то неведомым чудом преодолевший оставшиеся несколько десятков километров до Лондона за такое коротком время, плавно останавливается возле апартаментов Кроули, и они покидают салон, вдыхая прохладный ночной воздух, пока демон звякает ключами возле двери. Ночной портье спит за стойкой, уронив голову на грудь, когда они проскальзывают мимо него к лифту. Кроули нажимает кнопку последнего этажа, двери закрываются, и демон натыкается на вопросительный взгляд Азирафаэля: — Ты уверен, что пикники устраивают в квартире? Кроули лишь загадочно улыбается и качает головой; стоит дверям открыться, он тянет Азирафаэля за локоть за собой, не давая ему опомниться, быстрым шагом поднимается по лестнице к двери на крышу и распахивает ее, не прикасаясь к ручке. *** Звезды сияют так ярко и так близко, что Азирафаэль не может отвести от них восхищенный взгляд, и Кроули откровенно любуется им в это время. Они сидят вдвоем на пушистом клетчатом пледе, спинами прислонившись к стене, между ними лежат на боку две пустые винные бутылки, и одна, наполовину полная, стоит возле тарелки с сыром и оливками. Кроули вертит в тонких длинных пальцах бокал, наблюдая, как Азирафаэль аккуратно накалывает на шпажку кусочек камамбера и ловко отправляет его в рот, и сам делает большой глоток вина — белого, искристого, щекочущего язык и расплывающегося во рту яблочно-сливовым послевкусием. — Спасибо, Кроули, это чудесный пикник, — Азирафаэль поворачивается к демону, и, улыбаясь, смотрит на него тем самым, полным благодарности взглядом, который обычно Кроули (пусть и больше для вида) раздражает, но сегодняшние день, вечер и наступившая ночь выдались настолько странными, что дух противоречия в нем окончательно иссяк, и Кроули лишь бормочет что-то под нос и поправляет очки, стараясь скрыть смущение. Азирафаэль тем временем достает из кармана сюртука обуглившийся листок с предсказанием, вновь перечитывает его, отставляя недопитый бокал с вином, и Кроули закатывает глаза: — Ангел, во имя всего, — тут он запинается, пытаясь вставить подходящее слово, у него это не получается, и он с раздражением машет рукой, — ты даже сейчас не можешь отвлечься от всего этого?! Просто расслабься, черт возьми! — Но я не могу, — Азирафаэль поднимает на него глаза, — я не могу расслабиться, это что-то по-настоящему важное, Кроули, я просто пытаюсь понять. Я должен понять! — Ладно, — Кроули одним махом допивает свой бокал и бросает его на плед, — тогда расслабиться должен я, потому что у меня на все это сегодня нет сил. Демон делает неуловимо-быстрое движение рукой, и между пальцами у него появляется тонкая сигаретка без фильтра. — Что это? — Азирафаэль с любопытством смотрит на Кроули. — А ты как думаешь? — хитро прищуривается демон, на кончиках его пальцев вспыхивают искры, и сигарета начинается дымиться. Когда ниточка сладковатого дыма долетает до носа Азирафаэля, он резко выпрямляется и потрясенно смотрит на довольно улыбающегося демона, медленно выдыхающего ароматный дым: — Наркотики? — Ни в коем случае. Натуральное успокаивающее средство на основе растительных ингредиентов, — Кроули широко ухмыляется, затягиваясь второй раз, после чего протягивает небрежно зажатую между пальцами сигарету Азирафаэлю: — Хочешь? — Что?! Нет, конечно, — ангел отшатывается от него, но Кроули замечает огонек интереса в его глазах: — Хочешь сказать, что даже ни разу не пробовал? — Азирафаэль даже под темными очками замечает, как полыхнули ярким пламенем желтые глаза с вертикальными зрачками. — Второй раз предлагать не буду, — Кроули призывно помахивает сигареткой, и ангел, все же решившись, протягивает руку. Азирафаэль делает вдох и кашляет, на глазах выступают слезы. Он смаргивает их, вынимает сигарету изо рта, глубоко вдыхает прохладный вечерний воздух, Кроули уже тянется было забрать косячок, но Азирафаэль внезапно затягивается вновь, ловко уворачиваясь от протянутой к нему руки демона. Брови Кроули взлетают вверх, он с восхищением наблюдает, как Азирафаэль мягко выдыхает сладковатый дымок, все же слегка поперхнувшись в конце. Не дожидаясь ангела, он все же ловко выхватывает сигарету у него из пальцев, и глубоко затягивается, чувствуя, как в голове клубится легкая дымка, бурля и растекаясь по телу горячими каплями. Азирафаэль глубоко вздыхает, ойкает и приваливается спиной к стене, плечом наваливаясь на демона. — Голова кружится, — он поворачивает лицо к Кроули, и сейчас он так близко, что демон может разглядеть, как глаза ангела заволакивает прозрачной пеленой. Кроули молча протягивает Азирафаэлю уже наполовину выкуренную сигарету, тот, держа ее одной рукой, второй лезет в карман и опять достает листок с предсказанием. Кроули, видя это, с рычанием выхватывает обугленный листочек бумаги, не обращая внимания на протестующее восклицание Азирафаэля, и прячет его в карман своего жилета: — Хватит! Я отдам тебе его завтра утром, — он уже готовится выслушать долгую протестующую речь от ангела, но тот лишь тихо смеется в ответ, и Кроули мысленно благодарит все спасенное сегодня человечество за изобретение марихуаны. Звякает горлышко бутылки обо что-то стеклянное, Азирафаэль умудряется почти не пролить вино на плед, и всовывает один из бокалов в ладонь Кроули, ерзает, устраиваясь поудобнее, и поднимает свой, любуясь отсветами вина: — Тогда выпьем за… — он вопросительно смотрит на демона, и тот пожимает плечами: — За мир. За спасенных дельфинов, китов, уток, ну и людей, куда без них. Азирафаэль опять смеется, и к Кроули запоздало приходит понимание, что, пожалуй, две последние затяжки для ангела были лишними. Словно в подтверждение его словам, Азирафаэль едва не захлебывается вином, громко хихикнув прямо в бокал. — Что еще? — Кроули с подозрением косится на совершенно неожиданно развеселившегося ангела, — да что такое? Азирафаэль ставит бокал на плед, и мотает головой: — Нет, нет, ничего особенного, — но его губы предательски разъезжаются в улыбке. Глядя на это, Кроули начинает улыбаться сам, но усилием воли заставляет сказать себя как можно более грозным голосом: — Ангел? — Ну хорошо, хорошо, — Азирафаэль машет рукой, — просто… Просто мне почему-то пришло в голову, что сейчас ночь, а ты сидишь в темных очках, вот и все. И мне показалось это смешным. Только не обижайся, Кроули, — он хмурится, — у меня внутри такое странное чувство… И все же, почему очки? Помню, во времена Великого потопа их не было. Вроде…- на этом моменте он останавливается и вопросительно смотрит на демона. Тот пожимает плечами: — Кому захочется смотреть на змеиные глаза на человеческом лице. — Ты шутишь? — Азирафаэль потрясенно вскидывает на него глаза, — они же потрясающие! Брови Кроули взлетают так высоко, что ему кажется, будто все лицо вытягивается вслед за ними. — Ты позволишь? — тем временем ангел осторожно тянется к его лицу и аккуратно снимает очки. Янтарно-золотистые, с вертикальными зрачками, глаза демона со смесью любопытства и удивления смотрят на сидящего так близко ангела, и Кроули со всей ясностью понимает, что только ради одного этого вечера стоило сорвать Армагеддон. А еще он понимает, что ощущает чужую ладонь, ползущую по своей груди. — Ангел, ты что, пытаешься достать из моего кармана это проклятое предсказание? — Н-нет, — рука на его груди замирает. — Да, — выдыхает Азирафаэль, сдаваясь, — то есть не совсем. Ты такой теплый, Кроули, — произносит он гораздо тише, — а здесь немного прохладно. Кроули на мгновение замирает, а потом легко вскидывает руку, обнимая ангела за плечи и привлекая к себе. Это получается как-то само собой — возможно, виной тому марихуана, вино, усталость — он не хочет искать причин, когда прохладные пальцы Азирафаэля касаются его руки и он крепко сжимает их в ладони. Азирафаэль тоже не хочет искать причин, почему он не должен прижиматься к теплому, почти горячему, даже сквозь одежду, плечу демона. Сейчас это кажется почти естественным — странно, что он раньше никогда так не делал. «А еще ты никогда не пробовал наркотики — до этого дня», — услужливо подсказывает ему внутренний голос, но Азирафаэль не обращает на него внимания. Кроули чуть ерзает, придвигаясь ближе, и их бедра соприкасаются, от чего становится еще теплее. — Мы можем вернуться в квартиру, — горячее дыхание Кроули щекочет ангелу ухо, от чего по спине бегут мурашки, рука Азирафаэля все еще лежит на груди демона, и он чувствует под ладонью, как вибрирует голос Кроули. — Я хочу остаться, — тихо отвечает Азирафаэль — Чего еще ты хочешь? — губы Кроули почти касаются его уха, от чего ангел едва заметно вздрагивает, но не отодвигается: — Хочу, чтобы… Ай! Кроули с удивлением смотрит на их переплетенные пальцы, от которых разлетаются веером маленькие искры. Ладонь покалывает, на мгновение ему кажется, что у него от вина и сигареты что-то со зрением — сплетенные ладони дрожат, точно в жарком летнем мареве, покрываясь легкими волнами и переливаясь, меняясь, преобразовываясь — одна в другую. Длинные тонкие пальцы демона на мгновение превращаются в чужие — бледные, почти белые в скупых отсветах ночных фонарей, на мизинце золотой искоркой вспыхивает до боли знакомое кольцо-печатка, и Кроули инстинктивно размыкает их ладони, не очень понимая, где чья. На мгновение все словно застывает, а затем вновь возвращается назад — они оба в недоумении смотрят на свои руки, затем друг на друга. — Т-ты это тоже видел? — Азирафаэль запинается, переводя растерянный взгляд то на Кроули, то на собственную ладонь: — Это не… — он вопросительно хмурится, не заканчивая фразу, но демон понимает его и так: — Нет, ангел, от парочки затяжек марихуаной мы не получим одинаковые галлюцинации, — качает головой Кроули и тихо продолжает: — Вообще, я о таком только слышал… Когда-то очень давно. Кроули замолкает, но с Азирафаэля уже слетает сонная расслабленность, он резко выпрямляется, на мгновение отодвигаясь от демона, но тут же вновь прижимаясь к его плечу: — Я, кажется, тоже. Кроули, это может сработать! Возможно, это и есть ключ к пророчеству! — Поверить не могу, что спрашиваю это, но… Ты действительно думаешь, что, если мы обменяемся телами… — «Играть тебе с огнем!» — громко цитирует Азирафаэль по памяти строчку из пророчества, и Кроули осекается, внезапно осознав всю серьезность ситуации. Азирафаэль тем временем продолжает, сбавив тон: — Кроули, пойми, если мне предстоит играть с огнем, то твоим испытанием будет вода, — он неподвижно смотрит прямо в янтарные глаза демона: — Я понимаю, ты, наверное, не испытаешь большого удовольствия от нахождения в теле ангела, но… — Азирафаэль продолжает что-то говорить, но демон уже не слушает его. Кроули хочется рассмеяться во весь голос. Так, чтобы его слышал весь дом, вся улица, целый район, город целиком — этот невыносимый ангел хочет в самом прямом смысле этого слова отдать ему себя, чтобы спасти. Кроули нервно шарит рукой в поисках бокала с вином, находит его, и тут же отпускает, понимая, что алкоголь сейчас им не помощник. Кроме того, на улице становится еще прохладнее — и демон зябко поводит плечом, рывком вставая на ноги и увлекая за собой Азирафаэля, продолжающего что-то сбивчиво говорить: — Идем, ангел. Они спускаются в квартиру. Кроули сразу же направляется на кухню: — Не знаю, как тебе, ангел, а мне сейчас нужен кофе. И покрепче. Азирафаэль согласно кивает, стараясь не показывать свое удивление — меньше всего он ожидал увидеть, как Кроули что-то готовит — суперсовременная кухня, вся из темного стекла и хромированного железа, кажется ему пустой и необжитой. Но это ровно до того момента, как демон с грохотом ставит на плиту вытянутую из шкафчика внушительную джезву со вмятиной на блестящем медном боку и кривой ручкой. Вопросы вертятся на языке у Азирафаэля, но он предпочитает промолчать и просто наслаждаться теплом, ароматом свежемолотого кофе, распространившегося по кухне, и точными плавными движениями Кроули, покачивающего турку над огнем Темная пена почти переваливается через край, когда демон успевает снять ее с плиты и со стуком ставит на стол, достает из шкафика две чашки и разливает напиток. Азирафаэль обхватывает чашку обеими руками и вдыхает аромат: — Пахнет чудесно. Спасибо, Кроули. Демон в ответ молча кивает. По щелчку пальцев термостат в квартире сдвигается на несколько делений вправо, и скоро вечерняя прохлада отпускает. Они сидят за столом друг напротив друга, чашки пустеют, и ангел не выдерживает первым: — Что скажешь, Кроули? Демон ставит чашку на стол: — Что ж, Агнесс Псих никогда не ошибалась, так что… Думаю, у нас нет выбора? — Кроули пытается улыбнуться, но выходит не очень. — Если ты не… — Так, хватит, — Кроули накрывает своей ладонью лежащую на столе руку ангела и чуть сжимает пальцы, пытаясь сосредоточиться… На чем? Он и сам не до конца понимает. Ничего не происходит — лишь легкое покалывание и пара искорок, слетевших и погаснувших на столе. Азирафаэль хмурится и прикусывает губу. Накрывает ладонь Кроули второй рукой, искорок становится больше, но они гаснут ярким всполохом спустя мгновение. — Возможно, дело в площади соприкосновения, — пытается пошутить Кроули, но ангел неожиданно серьезно смотрит на него, затем легко соскальзывает с высокого барного стула и подходит почти вплотную к замершему неподвижно демону. Кроули неожиданно становится не по себе — на лице Азирафаэля смесь растерянности и решимости, и демон сначала не понимает, что происходит — когда пальцы ангела осторожно, почти невесомо касаются его щеки. Кроули осознает, что не контролирует себя, когда тело само подается навстречу прикосновению, и он с тихим вздохом приникает лицом к теплой ладони. Рука Азирафаэля чуть подрагивает, и Кроули накрывает ее своей — если ангел сейчас разорвет прикосновение, это будет выше всех его демонских сил. Азирафаэль осторожно делает шаг вперед, и между ними не остается свободного пространства — демон все еще сидит на высоком барном стуле, и сейчас они одного роста. Кроули завороженно смотрит в серо-голубые глаза напротив, не решаясь отвести взгляд хоть на мгновение — будто это сон, словно Азирафаэль может исчезнуть вместе со всем миром, оставив вместо себя бурлящее море огня после наступившего Армагеддона. Лишь спустя несколько секунд Кроули ощущает мягкое прикосновение чужих теплых губ к своим. Еще пара драгоценных мгновений уходит, чтобы осознать происходящее, и, наконец, он притягивает к себе Азирафаэля так крепко, как только может, обвиваясь руками вокруг его талии, и отвечает на поцелуй. Мир вокруг выцветает и покачивается, голова кружится, по телу щекочущей волной разбегается странное покалывание, и Кроули чувствует — что-то изменилось. Первое, что он видит перед собой — собственное растерянное лицо с горящими на нем янтарно-желтыми глазами. Он опускает глаза вниз и утыкается взглядом в собственные колени, обтянутые песочными брюками, на шее чувствуется что-то странное — он вскидывает руку и сминает пальцами до боли знакомую клетчатую бабочку. — Кроули? — слышать собственный голос, находясь в чужом теле, настолько непривычно, что демон от неожиданности вздрагивает: — Кроули, все хорошо? — Азирафаэль с тревогой смотрит на него и несмело улыбается: — Кажется, получилось! Они все еще держат друг друга в немного неловких объятиях, и, кажется, обоим не хочется их размыкать. — Это… Это интересно, — медленно говорит Кроули, стараясь привыкнуть к новому голосу: — Теперь я могу творить добрые дела, а ты — наоборот, и никто не догадается, — ухмыляется он, наблюдая, как вытягивается от этих слов лицо Кроули-Азирафаэля. — Что? Нет, я не… Демон фыркает от смеха и неожиданно для себя утыкается лбом в свою (чужую) грудь напротив. — Помню похожий разговор шесть тысяч лет назад на стене Эдемского сада, и это до сих пор не смешно, Кроули, — но по голосу ангела демон слышит, что тот улыбается. Кроули ничего не отвечает, лишь покрепче обхватывает Азирафаэля, не поднимая головы. Чужая (своя) ладонь с длинными пальцами зарывается в светлые кудри на его макушке, и Кроули едва ли не стонет от удовольствия. — О, прости, я не хотел… — Азирафаэль поспешно выпутывает пальцы из волос, и Кроули почти со звериным рычанием вскидывает голову, неотрывно глядя в золотистые глаза с вертикальными зрачками напротив: — Так чего же ты хочешь, ангел? Собственное тело, жесткое и одновременно такое податливое, обмякает в его объятиях, прижимается еще крепче, рыжие волосы щекочут лицо, и Азирафаэль едва слышно выдыхает куда-то в висок: — Тебя. *** В молочно-белом утреннем свете спальня похожа на пещеру, и Кроули с нежностью смотрит на свою добычу. На сером шелке подушек рыжие взлохмаченные волосы выделяются ярким пятном, и он не может удержаться от того, чтобы не провести кончиками пальцев по шее, коснуться губами выступающего позвонка, напрочь забывая о том, что это его тело. Азирафаэль глубоко вздыхает и медленно поворачивается к нему, с улыбкой глядя сквозь полуприкрытые веки: — Коварный змей. — Кто здесь коварный змей, а кто распутный ангел — стоит еще разобраться, притворно ворчит Кроули куда-то в шею Азирафаэлю, и стоит тому попытаться что-то возразить, как он предусмотрительно затыкает ему поцелуем рот, и отстраняется, лишь когда чужая рука мягко, но решительно упирается ему в грудь: — Тебе пора в магазин. Он, кстати… — Да, Адам все исправил, — кивает Кроули с улыбкой, — я тоже почувствовал. Как бы то ни было — Азирафаэль прав — ему нужно идти. Кроули, встав с постели, внимательно разглядывает кучу одежды на полу, затем вытряхивает оттуда песочные брюки, светлую рубашку, сюртук вместе с бабочкой обнаруживаются в коридоре. Он не решается заглянуть напоследок в спальню, будучи уверенным, что в таком случае он вообще никогда не уйдет отсюда. *** Консьерж на первом этаже с любопытством провожает Кроули взглядом, и демон едва не кивает ему в ответ, но вовремя себя останавливает. По счастливому стечению обстоятельств, стоит ему выйти на улицу, поблизости появляется такси, и Кроули плавно взмахивает рукой, делая знак водителю остановиться. Устроившись на заднем сиденье, он быстро называет нужный адрес в Сохо, и неожиданно замечает на себе любопытный и понимающий взгляд. Что ж, он рано утром ловит такси на выходе из дорогих апартаментов, одежда его мятая, волосы растрепаны, а губы слегка опухли от поцелуев — интерес таксиста легко объясним. — Отличный вечер? — водитель неожиданно подмигивает ему в зеркале, и Кроули помимо своей воли улыбается в ответ. В одном он уверен — Агнесс Псих удалось сделать свое лучшее пророчество.