Рождественский подарок

Зима в этот раз была очень холодной. Снега в Шотландии выпало больше, чем Драко видел за всю свою жизнь, а ветер пронизывал до костей. Пока Драко добрался до Хогсмида, чтобы заказать подарок для матери на Рождество, пока вернулся обратно в Хогвартс, его мантия промокла до половины. Воспользовавшись отсутствием учеников в гостиной Слизерина, Драко незаметно пробрался туда, чтобы отогреться около камина. На кухне захватил горячий шоколад – в Мэноре он часто его пил – и думал теперь, как устроить свидание с Нарциссой в Азкабане. Он виделся с матерью раз в год, чаще его не пускали, и каждый год ждал этого раза с нетерпением. Она, конечно, храбрилась и старалась держать лицо при нем, но он не собирался этого делать – его мать, черт возьми, в тюрьме, и он сыт по горло этой игрой в аристократа. Часы на камине показывали восемь утра. Драко спустился на второй этаж, собираясь зайти в Большой Зал, но тут ворота замка отворились, пропуская человека. – О, Поттер, – Драко подошел к нему и стряхнул с его мантии снежинки. Гарри, точнее, профессор Поттер, подрумянился от мороза, и вид у него был какой-то заговорщический. – Куда это ты в такую рань ходил? Небось сиротские приюты навещал, подавал милостыню. И что там еще герои делают… – Ты иногда такая задница, – проворчал Гарри, что-то пряча от Малфоя под мантией. – Я, э-э, был в Хогсмиде. – Всего лишь иногда? – Драко силился рассмотреть предмет, так тщательно от него скрывавшийся, но не смог. – Я тоже там был и тебя не видел. Колись, что ты делал? Поттер прочистил горло. – Слушай, мне там МакГонагалл отдала списки учеников, уехавших на рождественские каникулы. Сказала свериться с присутствующими в замке, а то вдруг кто удрал. В общем, займись, – Поттер быстрым шагом сбежал по лестнице на первый этаж, предположительно в учительскую. Драко опешил от такой наглости – Поттер не только перевел тему, но и удрал до того, как Малфой что-то успел сказать – но решил разобраться с ним позже. Позже наступило во время завтрака, когда Поттер быстро поглощал свою еду, явно намереваясь куда-то исчезнуть. – Не торопись, подавишься, – с мрачной заботой проговорил Драко, садясь рядом. – Я внял твоей просьбе и буду весь день проверять по списку учеников вместо того, чтобы готовиться к Рождеству. – Шпашибо, – ответил Гарри. – Можешь не говорить, где был утром. Я все равно выведаю у Лонгботтома. Уверен, его в свои планы ты посвятил. – Я рад, что ты не задаешь вопросов. И нет, Невилл не знает. Я же сказал, что был в Хогсмиде, – Гарри закончил с завтраком, осталось прикончить тыквенный сок. – То, что ты меня не видел, не означает, что меня там не было. – Туше, – Драко скептически выгнул бровь, – нет, Поттер, ты что-то скрываешь. – Ну, я пошел. Не забудь про списки, – сказал Гарри и попытался встать, но рука Малфоя его остановила, приземлив обратно на скамью. – Не хочешь мне говорить? – Нет. – Тогда почему бы тебе не пойти нахрен со своими списками? Я не нанимался делать работу за тебя. Тем более, в канун Рождества. Гарри пожал плечами. – Ты все равно ничем не занят. А я буду занят весь день. – Это чем же? – Я не могу тебе сказать. Это сюрприз! В удивлении Драко отнял руку и дал Поттеру пройти мимо. Он запоздало сообразил, что это могла быть уловка, но он это так сказал... Сюрприз для него? Или для кого-то другого? Не тешь себя надеждами, сказал он себе, чтобы Поттер сделал ему сюрприз, должно произойти что-то из ряда вон выходящее – ну там, рак на горе свистнет, или ад замерзнет, или что там еще у маглов бывает… – Лонгботтом, ты кто по гороскопу? – Лев, – ответил Невилл, удивленный, что его заметили. – Не подойдешь, – тихо сказал Драко. – Фу, у тебя еще и знак зодиака гриффиндорский, – обернулся он на завтракающего преподавателя травологии и скривился. О том, что Гарри тоже лев, он благополучно забыл. – Если бы существовала змея как знак зодиака, уверен, ты бы был ею, – парировал Невилл и продолжил завтракать, не обращая внимания на коллегу. После завтрака Драко зашел в учительскую за списками – и с чего вообще он решил выполнять поручения Поттера? – там витала атмосфера праздника, а кроме этого издавались какие-то охающие звуки, очень похожие на восхищение. Он обернулся – несколько учителей стояли около Флитвика, мечтательно разглядывающего, видимо, свой рождественский подарок, и поздравляли его с приобретением. Драко хотел было уже выйти, когда его внимание привлек возглас Помоны Стебль. – Вы так давно мечтали об этой книге, но она ведь жутко дорогая! Кто мог вам её подарить, Филиус? Драко подошел ближе, увидел на столе “Лучшие заклинания всего мира” и фыркнул, решив, что Поттер вполне мог купить книгу с таким дурацким названием. Тут даже гадать не требовалось. – Право, не знаю, Помона. Я так рад! Я копил на нее несколько лет, как только узнал, что она вышла, а теперь она досталась мне бесплатно! К тому же, у меня остались деньги, которые я скопил. Кто бы это ни был, он очень меня выручил. Через два часа подарок получила и Помона Стебль, о чем оповестила весь замок. Точнее, оповестил Лонгботтом, поскольку в подарок профессор получила росток Дерева Жизни, так что Невилл прибежал в учительскую и полчаса распинался о том, какой это чудесный подарок. Нахмуренный Малфой ушел из учительской до того, как Невилл начал рассказывать о продолжительности жизни такого дерева. Непонятно, для чего Поттеру тратить столько денег на подарки. И точно ли это был Поттер. С книгой, Драко был уверен, он не прогадал, но вот росток Дерева Жизни просто так по почте не закажешь. Хотя, если рассматривать этот подарок с точки зрения фарса, Поттер вписывался и в эту концепцию. Нужно было подождать, похоже, эти двое были не единственными, кому предназначались подарки. Следующим был Невилл. “Я зашел в третью теплицу, а на полу стоит ядовитая тентакула! Вернее, их было ровно десять, так что я устал перетаскивать горшки. Но это, несомненно, приятная усталость”, – довольно потянулся Невилл, и Драко захотелось стукнуть его этим тяжеленным горшком, о которых он говорил. К полудню Драко был уверен, что подарки заказал Поттер, оттого был мрачнее тучи. Слизнорт получил несколько пузырьков с водой из Леты, перевязанные зеленым бантом. МакГонагалл пришла дорогая брошь из белого золота – директор старалась сохранить внешнюю невозмутимость, но этот подарок очень тронул её. Хагрид обнаружил среди своих огромных тыкв маленького единорога, белого с золотой гривой. Септима Вектор не любила болтать, Драко выведал только, что это что-то редкое. Флоренц и Трелони получили один подарок на двоих (что очень оскорбило Сивиллу), но кентавр великодушно уступил ей шар прорицаний, сказав, что его не интересуют земные блага и ему не нужен шар, чтобы видеть будущее (на этом моменте Драко был уверен, что Сивилла вцепится в его роскошные волосы). На столе Бинса обнаружился кулек, чего профессор истории наверняка не заметил. Даже Аргус Филч нашел у себя в кабинетике именное приглашение на курсы магии для начинающих, о чем не преминул заорать на весь замок Пивз. Может, он где-то накосячил, поэтому ничего не получил на Рождество? С точки зрения Поттера, должно быть, Малфой косячит каждый день. Например, когда грубит Лонгботтому. Или когда грубит самому Гарри. Но, в конце концов, это не причина не дарить рождественский подарок ему одному из всего состава преподавателей. Гарри прекрасно знает, что Драко просто не может без оскорблений. Для него это как воздух. Хотелось разгромить учительскую и сжечь все подарки, а потом навестить Лонгботтома в теплицах и прямо на его глазах наколдовать инсендио на росток Дерева Жизни и ядовитую тентакулу, чтобы увидеть отчаяние ботаника. Эти мысли принесли мрачное удовлетворение, но не надолго. К вечеру Драко закончил со списком учеников, выловив только двух нарушителей – ребята с седьмого курса решили, что они умнее всех, и вместо того, чтобы поехать домой, трансгрессировали, как только пересекли границу, запрещающую это делать. Драко отнес списки обратно директору, а затем отправился в Большой Зал, не зная, что и думать. – Дай угадаю, ты не получил подарок? – Невилл сел рядом с ним за слизеринский стол, легонько пихая в плечо. – Меньше всего я хочу слышать эту фразу из твоих уст, Лонгботтом, – мрачно ответил Драко, утыкаясь в стакан со сливочным пивом. Он купил его утром в Хогсмиде, чтобы пропустить стаканчик перед сном. – Не расстраивайся. Гарри не такой мелочный. Драко поднял на коллегу глаза. – Ты знаешь, от кого они? – Если кучу лет живешь с ним бок о бок, трудно не догадаться, – засмеялся Невилл. Драко наколдовал ему второй стакан сливочного пива, расценив это, как щедрый подарок на Рождество. Как это расценивал Невилл было все равно. Они молча поглощали сливочное пиво несколько минут, а потом Невилл удалился, потому что ” не проверил контрольный тест, который писали еще в начале декабря”. На секунду Драко испытал к себе отвращение, но это быстро прошло. На смену такому настроению пришло понимание, что Поттер его облапошил. Причем облапошил по-слизерински. Заставил поверить, что готовит ему сюрприз, а сам ничего не подарил. Заверения здравого смысла о том, что Поттер, вообще-то, ничего ему не обещал, а это он, влюбленный дурак, поверил в возможность такого исхода, Драко гнал куда подальше, предпочитая дуться на Поттера вечность. Он отправился спать, размышляя о том, что это одна из худших рождественских ночей. В дверь постучали. Драко наколдовал темпус и выяснил, что сейчас час ночи. Он поднялся с кровати, стуча зубами – его комната находилась в подземелье, а там было на порядок холоднее – и клялся себе, что проклянет того, кто пришел к нему в такое время и вытащил его из теплой постели, если это не что-то важное. Разумеется, его разбудил Поттер, но Драко его не проклял. Просто забыл на тумбочке палочку. – Привет, – улыбался в дверном проеме Поттер, одетый в зимнюю мантию. Драко представил, как оглушает этого дурака и забирает себе теплый предмет одежды. Кроме того, оглушить его следовало потому, что он, такой невозможный, стоял тут, будто ничего не произошло. Будто не он покупал подарки направо и налево всем преподавателям Хогвартса, а ему забыл. – И ты еще меня называл задницей. Я весь день, как идиот, ждал от тебя подарок. Ты даже Бинсу и Филчу их оставил, а мне ничего! Если ты сейчас скажешь, что принес его наконец, схлопочешь от меня петрификус. Поттер все еще улыбался, теперь даже шире, чем раньше. Драко бесило его спокойствие, но он ощущал, как его злость на Поттера улетучивается. Пока он не выкинет очередную фигню. – Мне повезло, что палочка не при тебе, потому что я действительно принес тебе рождественский подарок, – Гарри увидел, как в гневе раздуваются ноздри Драко, – но это не то, что можно просто завернуть в оберточную бумагу и перевязать бантом. Я думал, что успею, но немного припозднился. С Рождеством! Он махнул рукой, будто подавая знак – Драко пораженно застыл, когда увидел, как из-за спины Гарри появляется Нарцисса. – В следующий раз я не соглашусь быть частью вашего маленького представления, мистер Поттер, – голос её был немного хриплым и казалось дрогнул, как только она увидела сына. Драко кинулся обнимать свою мать, точнее маму, как он условился называть её впредь. Нарцисса исхудала – щеки были впалыми, и Драко мог посчитать её косточки под мантией, если бы захотел – настолько она была хрупкой в его руках. Гарри тактично удалился, чему Драко был безмерно благодарен. Он не хотел бы плакать при нем. Драко проболтал с мамой всю ночь, поэтому наутро выглядел неважно. Ему мог помочь кофе, но Драко терпеть не мог его горький вкус, поэтому принял бодроперцовое. Как выяснилось, Нарциссу Поттер украл, и часов в шесть утра должен был вернуть обратно в Азкабан. Миссию по освобождению миссис Малфой он затеял еще в сентябре, надеясь успеть к Рождеству, но её упрямо не хотели отпускать, отчего Поттер рвал и метал. Драко изо всех сил сдерживал улыбку, потому что мама попросила бы её объяснить, но как ей признаться, что он влюбился в Гарри Поттера? Драко представил, как говорит это отцу, и его пробрал холодок. А вот мама, возможно, поняла бы. Проверить он не решился. На завтрак он пришел последним, быстро съел свою порцию, надел мантию и вышел во двор замка. Поттер, нет, Гарри уже был там, споря со второкурсником о том, какая метла быстрее. Гарри был за Молнию, второкурсник с гриффиндора за Нимбус-2002. – У Нимбуса больше площадь посадки! – Молния твоих Нимбусов на завтрак ест. – Ничего не ест! Молния медленнее. – А ты летал на ней, чтоб так говорить? – А вы летали на Нимбусе-2002? – Нет, но я летал на Молнии, а ты вообще ни на чем не летал. Так что у меня объективность выше. Второкурсник – Драко узнал его, это Барри Гендвик – заплакал и побежал в сторону ворот. Гарри выглядел довольным собой. – Тебе доплачивают за то, чтобы ты доводил до слез малышню? – Драко влепил подзатыльника Гарри, который сам выглядел как ребенок во время спора. – Ты тоже доводишь их до слез, поговорим об этом? – надулся он. – Я довожу их до слез во время занятий, а не вне их. Еще возьмут и нажалуются. – На меня жаловаться не будут, я же Гарри Поттер. Драко раскрыл рот. – Не понял? Ты сейчас впервые воспользовался своим именем? – Не впервые, – улыбнулся Гарри, – но я пошутил, так что не приписывай мне всякие пакости. Драко оглядел его с ног до головы. Гарри напоминал своего отца, только чуть старше – все-таки его отец не дожил до двадцати четырех. В воспоминаниях, которые давал просмотреть Люциус, Джеймс был такой же взлохмаченный, такой же сильный молодой маг, с таким же задором в глазах. Драко гадал, похож ли он на Люциуса, и если да, то какие черты он унаследовал – хорошие или плохие? Драко вспомнил, для чего искал Поттера. – Спасибо, – вот и чего он уставился на него своими зелеными глазами? – И забудь все, что я тебе наговорил до этого… Хотя нет, не забывай, из-за тебя мне теперь готовить другой подарок матери, на этом была поставлена дата. Гарри засмеялся, сгребая в охапку Драко, чем удивил последнего. Теперь Драко ощущал, что это была одна из лучших рождественских ночей.