Букет бархатцев

Ты обожала его. Обожала его громогласный смех, обожала детскую хвастливость, обожала алые глаза и пепельные волосы. Всего его. Для кого-то в Ханамизаке он был лишь наглым хулиганом, для кого-то — отличным парнем, умеющим поднять настроение… А для тебя он был солнцем. Сияющим, невыносимо огненным и ярким, бьющим своими лучами прямо в глаза. Он никогда не стеснялся показывать, сколь сильно ты дорога ему. Милые сувенирчики и полные нежности, хоть и слегка корявые письма буквально заполонили твои комнату, не давая тебе забыть о своём Итто даже на секунду. Об его любви было известно всем. Все знали, что по ночам он приносит тебе ветки цветущей сакуры. Все знали, что дни, которые ты проводишь с ним, лишены каких бы то ни было ссор и недопониманий — только неловкие объятия, дурачества и смех до колик в животе. Все знали, что вечерами вы, сидя у окна, любуетесь луной, и иногда он кладёт голову тебе на грудь, заставляя тебя краснеть. Конечно, при таком раскладе событий ни для кого не стало новостью ваше объявление о помолвке. Чем ещё могла закончиться настолько святая любовь, как не единением в брачный союз? Если бы ты спросила Итто, кто ты для него, он, не замявшись ни на секунду, ответил бы — его судьба. Та, кому самими архонтами предназначено быть его женой… Сидя у зеркала, ты задумчиво разглядывала лиловый шарфик, подаренный твоим суженым несколько дней назад. Подарок тебе сразу приглянулся (а когда вещь, полученная тобой от возлюбленного, не вызывала у тебя восторженного умиления?), но настоятельная просьба не снимать его немного смущала. — Пусть скрывает твою шейку от непотребных взглядов… Впрочем… Отчего бы лишний раз не порадовать любимого? Совсем скоро наступит ваша первая брачная ночь, и… И невинный шарфик уступит место глубоким, полным любви и похоти укусам твоего драгоценного они. *** Для тебя он всегда был человеком. Его характер, его поведение — в твоих глазах ничто из этого не несло на себе и следа его демонического происхождения. Разве что рога — да и их ты, по правде сказать, замечала лишь тогда, когда, обняв его, случайно прикасалась к ним ладонью. Он был немного чересчур внимателен. Впрочем, ты этого не замечала. Ты понятия не имела о кошмарах, полных жгучих желаний и безнадёжной сердечной боли. Во время своих прогулок ты, слепо уверенная в его занятости, не ощущала на себе пристального взгляда голодных глаз. Наверняка он сейчас на дуэли с Кудзё… Или с Йомией… Или с жуками играется… Ты даже не видела, как с каждым днём всё ярче и чётче становились его алые метки они… Иногда он возвращался домой поздно вечером, весь в поту, уставший так, что едва держался на ногах. Но ты не чувствовала запах крови, насквозь пропитавший его одежду и руки — слишком густым был туман сонливости, окутывавший твой разум. Ещё одна жертва, свежая кровь на его смертоносной дубине… Всё из-за минутных страстей. Всё из-за его детского эгоизма. О, как бы ему хотелось бросить эту дубину к твоим ногам, чтобы ты никогда более не сомневалась в его силе! Как хотелось, чтобы ты, встав на цыпочки, обхватила его лицо своими нежными ладошками и похвалила, похвалила его ещё раз: — С тобой я всегда в безопасности, мой родной… Мой силач, мой Итто… Многие не без оснований называли считали его нетерпеливым, энергично-настойчивым… Он был таким. Но только не в любви. Какими бы сильными не были его желания, они ждал — ждал, пока не наступит момент, когда ты сама войдёшь в его покои… В ваши общие покои. Грубоватые и нежные руки осторожно скользили по твоему телу. Милые поцелуи, блестящие глаза и невинные объятия — он наслаждался этим, стараясь не обращать внимания на жажду крови, напоминавшую о себе лёгкими уколами сознания. Бережно обхватив твоё едва укрытое простынёй тело, Итто тихо вздохнул. В конце концов, он дал себе клятву… Клятву не осквернять твою чистую, наивную человеческую душу… И он её сдержит. Сдержит? *** Одетая в медового цвета кимоно, ты весело вертела своим зонтиком в такт листьям, крутящимся вокруг деревьев в осеннем вихре. Вот и начался осенний фестиваль… Куча народу на улицах, торговцы, зазывающие посетителей — и ещё больше возможностей доказать всей Инадзуме, что у великого Аратаки Итто самая красивая, самая милая и самая элегантная невеста! Вырвавшись из крепких объятий своего они-жениха и слыша за спиной его громкий хохот, ты побежала к ближайшему дереву, стараясь успеть под листопад. Твой наряд среди осенних цветов и каменных улиц смотрелся идеально — а лист, упавший тебе на голову, на тебе выглядел будто корона — так, по крайней мере, казалось Итто. С трудом отведя глаза от твоей чудесной фигурки, они с любопытством прислушался к болтовне старушки, продававшей бархатцы. Конечно, ты была великолепна без всяких цветов — и всё же цветы были необходимы. Мысленно представив, как весело ты осыпешь его бархатцами и как прелестно засмеёшься, когда в ответ он закружит тебя в своих объятиях, Итто широко — даже шире, чем прежде — улыбнулся… Зажав в кулаке купленный букетик, они повернулся в твою сторону… И цветочные стебли хрустнули, ломаясь пополам. Гортанное рычание на миг прервало веселый гул фестиваля. Наступила зима. И дрожащие листья все до одного слетели на землю. Сломанный букет, выскользнув из его рук, был тут же растоптан ногами прохожих… Эти бархатцы не увидят твоей прекрасной улыбке. Вместо неё им вместе с Итто пришлось узреть, как ты… Как ты отгоняешь от себя этих омерзительных созданий. Оскалившись, он против воли сжал кулаки, и вытянувшиеся ногти больно оцарапали кожу ладоней. Эти вульгарные языки… Эти грязные руки, столь нагло касающиеся твоих дрожащих плечиков… Ему хотелось убить их. Расталкивая продавцов и покупателей, юноша, в чьих венах текла кровь демона, медленно направился в твою сторону… Как. Как. Как они посмели так обращаться с тем, что принадлежит ему?! Он сам не понял, какими силами смог удержать себя от желания превратить их в кровавую пыль. Да за одни только мысли о тебе, за взгляды в твою сторону… Он имел полное право украсить эту улицу алыми ручьями крови. Но он сдержался. И, подхватив тебя на руки, некогда ребячливый и шаловливый Итто унёс тебя прочь от этих ублюдков. Но, даже находясь с ним нос к носу, ты была слишком ослеплена любовью, чтобы увидеть, какими пустыми стали его некогда сияющие глаза. Осознание… Оно пришло. Пришло, когда твой милый, легкомысленный жених, бросив тебя на кровать, содрал с твоей шеи шарфик и впился клыками в нежную кожу. Боль от укуса, пронзившая тебя насквозь, была ничто по сравнению с ним… Это был кошмар. Ночной кошмар, воплотившийся в жизнь… Итто больше не было — ни с тобой, ни в ином месте, нигде. Был только демон. Демон, чьи животные инстинкты уничтожили всё человеческое, что в нём оставалось. Твои стоны, полные боли и удовольствия, подталкивали его вперёд, заставляли продолжать. Уткнувшись в твоё плечо, он судорожно шептал обещания всегда быть рядом, охранять… Не позволять другим мужчинам даже приближаться к тебе… Ведь ты его. Всегда была его. Ты выйдешь за него. Ты будешь вынашивать его потомство. Ты сделаешь его таким человечным.