Единственный, кто...

— Он тебе не нравится, — проницательно заметил Фрэнк, плеснув в стакан коньяка. Панки Мэй, сидящая напротив за журнальным столиком, что-то перечеркнула в расчётах и фыркнула. — Помяни моё слово, — раздражённо нахмурилась она. — Этот сопляк не самая подходящая компания для Элли. Зельевар тоже хренов, чему он её научит?! — А уж чему она его!.. — провокационно оскалился Фрэнк. Выводить Мэй из себя ему никогда не надоедало. — Мне Ровви рассказал, как детишки развлекаются, и знаешь, в их парочке не парень спаивает девушку… Тренированные рефлексы позволили ему увернуться от брошенного в сердцах проклятия и даже от последующего карандаша, оказавшегося под рукой у недовольной ведьмы. — Придурок! — проворчала Мэй. — Что, душа моя? — для дополнения образа Фрэнк похлопал глазами. Не то что бы это могло её обмануть. — Вот именно, — отмахнулась Мэй от подколки. — Она всё же ещё ребёнок. — Такой ребёнок, что кхм!.. — из-за чувствительного пинка в голень он счёл благоразумным выдать прорывающийся смех за кашель. — Фрэнки, ещё хоть слово… — прошипела она, слегка придавив аурой. Пф, он на такое с пяти лет не реагировал. Фрэнк вдохнул, успокаиваясь, и улыбнулся без въевшейся маски прожжённого циника. — Мэй, ну Мэй, — он присел на подлокотник кресла и погладил её по руке. — Не нужно так её опекать. Я в таком возрасте уже глотки резал направо-налево. Ты, позволю себе напомнить, и гораздо раньше на арену выходила… — Вот именно, малыш, — на мгновение в её глазах отразились все прожитые годы и почти вековой жизненный опыт, о котором так легко забыть, глядя на пронзительно огненную шевелюру без единого седого волоска и блестящую улыбку. — Чёрта с два я позволила бы, чтобы она окуналась в то же дерьмо, что и мы в свои годы! Разве не для этого было это всё, чтобы наши дети не повторяли наших ошибок? — Меньше патетики, солнце, — Фрэнк только пожал плечами, пододвигаясь ещё на дюйм ближе. — Твоя дочь просто гуляет с мальчиком, а не вляпывается в смертельно опасные ритуалы или убивает людей. По-моему, это как раз должно подходить под определение «не повторять наших ошибок», не? — Я всё равно волнуюсь, — она искоса посмотрела на Фрэнка и, вздохнув, откинулась к нему в объятья. И, подумав, добавила: — Бесчувственный мудак. — Как скажешь, — почти промурлыкал он. Нетерпеливые руки заскользили по её телу, с той же пылкой страстью, что и много-много лет назад. — Панки… Единственный, кому она позволяет произносить это имя. Просто потому, что он в конце концов её муж.