Чёрные перья

      Гермиона со всего маху плюхнулась на стул. Даже не стала сдерживать раздражение, показывая своему соседу, как ей всё это не нравится. Она выкидывала на парту книги и свитки пергамента, шумно дыша через нос, как огнедышащий дракон. Ещё немного и правда опалит огнём…       Её сосед даже не шелохнулся, сидя рядом прямо, как чёрная мрачная тень с ярким ореолом белых волос. Хотя ему бы тоже стоило рассердиться. Вряд ли Драко Малфой рад, что теперь на Древних рунах рядом с ним будет сидеть она — грязнокровка Грейнджер. Но он молча смотрел прямо вперёд, на преподавательницу, которая пересадила-перемешала всех гриффиндорцев с оставшимися слизеринцами.       Восьмой курс обучения в Хогвартсе. Для тех, кто пропустил школу из-за войны.       Гермиона злилась на весь мир. И особенно на себя.       Она осталась одна и сама в этом виновата. Забывшие её родители в Австралии, Гарри и Рон взяли тайм-аут от учёбы и наслаждаются жизнью, путешествуя вокруг света, даже Джинни не вернулась за знаниями, решив, что нужнее дома. Сказала, что ей хватило Хогвартса на всю жизнь. И только Гермиона, как самая правильная, вернулась.       А как же, она же должна! Она же Героиня! Золотая девочка! Самая умная волшебница своего поколения! Молодая и подающая надежды! Пример для общества, для учеников! Тьфу, что за бред?!       Грейнджер думала только о том, как бы поскорее получить аттестат и спокойно уехать из Англии. Подальше от воспоминаний и прошлого. Подальше от вездесущих репортёров и любопытных обывателей, желающих знать о ней всё. Что она ест и пьёт, читает, на каком боку спит и с кем трахается!       С первого же дня в Хогвартсе её съедала злость. Неимоверная, хаотичная, застилающая глаза. Чёрной противной удавкой она начинала душить Грейнджер с утра и мучила весь день. И только ночь могла утешить юную ведьму. Под покровом темноты Гермионе становилось спокойнее, не хотелось крушить и ломать. Она считала звезды на чёрном небе, сидя на подоконнике в своей маленькой комнатке. А потом так и засыпала, укутавшись в плед. Засыпала с надеждой, что завтра будет лучше.       Но чуда не происходило.       Следующий день снова душил её, погружал в злую депрессию, заставляя быть грубой и нервной.       Гермиона и сейчас зло ругнулась сквозь зубы, заметив, что забыла перо для письма. — Чёрт, чёрт, чёрт, что за дерьмо?! — шептала она, тщательно обыскивая школьную сумку.       Ничего! Мерлин, это невыносимо!       Она бросила злосчастную сумку на пол и уперлась локтями в стол, уложив голову горячим лбом в ладони. Кажется, у неё температура. Кажется, ей хочется кого-то убить. Взорваться, как бомба, поглотив всё вокруг.       Гермиона выпрямилась и, взглянув на своего невозмутимого соседа, закатила глаза. Сидит такой весь из себя правильный, спокойный, словно ни в чём не виноват. Словно это не он был её врагом долгое время. И не он плевался в неё своим противным «Закрой свой рот, грязнокровка!» Казалось, его совсем не тревожило её присутствие.       Гермиона вспомнила, что постоянно замечала его высокую фигуру в чёрном каждый день с самого начала учебного года. Он всегда был где-то рядом. Ходил на те же предметы, что выбрала она. Сидел в библиотеке неподалёку. Или шёл за ней, отставая шагов на десять. Малфой будто преследовал её. При этом каждый раз, когда Гермиона ловила его тёмный образ на периферии зрения, слизеринец отстранённо смотрел в другую сторону. Или был занят чтением книги. А иногда изучал ногти на своих длинных пальцах. Но чаще всего разглядывал всех вокруг, задумчиво кусая губу. И никогда, ни на миг не обращал на неё внимания.       Именно сейчас это задевало Грейнджер как никогда. Она стала сверлить его идеальный мужской профиль гневным взглядом, мысленно поливая Малфоя всеми нелестными эпитетами, что так легко рождались в голове на волне её злости.       Взгляни же на меня, что не так? Бесит, что я выжила? Ублюдок! Самый неприятный тип в мире! Говнюк! Волдемортовская шестёрка!       Конечно, она была несправедлива. Гермиона знала, что он поменял сторону в день сражения за Хогвартс. Она знала, что, когда Поттер вытащил Драко из Адского пламени в Выручай-комнате, всё изменилось. После войны Малфои помогали аврорату найти сбежавших Пожирателей, пытавшихся спрятаться и отсидеться, чтобы потом воспрянуть с новыми силами. Драко лишился отца, потому что того казнили. Нарциссе же удалось уехать из страны. В конечном остатке Малфой потерял всех друзей, или кто там у него был, и стал почти таким же одиноким, как и Гермиона.       «Он это заслужил!» — упрямо думала она, лелея свою ненависть, как малое дитя.       Драко наконец соизволил сдвинуться и посмотреть на неё.       Чёрт…       Лучше бы он этого не делал. Непонятно почему, но взгляд его холодных глаз обжёг её. Впервые они сидели так близко, и Драко смотрел прямо, без той самой маски брезгливости, которая, казалось бы, прилипла к его лицу. И это всё меняло. Он выглядел другим человеком.       Он выглядел человеком, если быть точнее.       Малфой поднял бровь, ловя её настроение, и, облизав губы, тихо спросил: — Тебе что-то нужно от меня?       Эээ… Что он сейчас сказал?       Его слова превратились в набор звуков. Гермиона не понимала, что с ней происходит. Вместо того, чтобы послать его куда подальше или отвернуться, она продолжила глазеть, изучая бледное серьёзное лицо напротив: острые скулы, ровно очерченные красивые губы, прямой нос, разлетающиеся как крылья ворона брови на пару тонов темнее цвета волос, крепкую шею, широкие плечи, светлые шелковистые волосы, небрежно зачёсанные рукой.       Малфой выглядел старше. Бесспорно. Точнее, не просто выглядел старше, он действительно был другим. Если приглядеться, ему можно было дать лет двадцать пять. Как он смог настолько сильно измениться всего лишь за полгода после битвы за Хогвартс? Повзрослеть, словно течение времени, в котором он живёт, ускорилось?       Она прошлась взглядом до его мышц, натянувших на плечах чёрную ткань пиджака. Этого не могло быть у семнадцатилетнего парня! Он точно что-то принимает, какие-то зелья или…       Её взгляд остановился на длинных пальцах, поигрывающих дорогим чёрным пером. На тыльной стороне его бледной ладони Грейнджер заметила красную рваную рану и непонимающе нахмурилась…       Это шрам? Откуда? — Порезался, когда брился… — Малфой заметил её взгляд и резким движением прикрыл раненую кисть рукавом. — Держи… — перо блеснуло чёрным оперением, ложась на её пергаменты. — И хватит пялиться на меня.       Она не успела ничего ответить — профессор призвала к тишине и объявила о контрольной работе.

~***~

      С этого дня Гермиона заняла свою голову интересным вопросом: «Что случилось с Драко Малфоем?»       Он всё так же крутился где-то рядом. На отдалении, но его присутствие Гермиона теперь чувствовала всем своим существом. Это раздражало до головной боли. Попытки утолить любопытство заканчивались тем, что Малфой каким-то образом быстро исчезал с горизонта, как только она делала шаг в его сторону.       Серьёзно? Прятаться от Гермионы Грейнджер, когда она на взводе и готова убить любого, кто встанет на её пути к разгадке? Если она хочет что-то узнать, она узнает!       Гермиона яростно кусала губу, записывая малфоевским чёрным пером информацию из книги. Буквы из-под него выходили чёткие, ровные, идеальные — как и сам хозяин пишущего магического гаджета. — Идиотский Малфой! — буркнула она.       Прошло несколько дней, но Гермиона так ничего и не добилась. Она смогла подкараулить его всего пару раз. — Что с твоей рукой? — впервые Гермиона набросилась на Драко у лестницы, где спряталась, чтобы поймать его.       Он резко сделал вид, что оглох, и проскользнул мимо. Гермиона протянула руку, чтобы схватить Малфоя за рукав, но пальцы как будто рассекли дымку тумана.       Второй раз она перегородила ему путь из библиотеки. Было слишком поздно, в опустевшей секции остались только Гермиона и Драко. И ей пришлось действовать агрессивно.       Малфой остановился, с лёгкой неприятной усмешкой разглядывая то, как она держится за стеллажи, раскинув руки в стороны, чтобы не выпустить его. — Почему ты ходишь за мной, Малфой, чёрт тебя побери? — грозно нахмурив брови, прорычала Грейнджер.       Возможно, для него, такого высокого и мощного, её рык показался писком котёнка. Всё так же издевательски ухмыляясь, он молча отошёл от неё на шаг, а она двинулась за ним, угрожающе сжав палочку.       Пусть она и котёнок на вид, но в душе Гермиона — свирепая львица. — Что ты скрываешь там? — она указала на его руку, где недавно заметила рану.       Он спокойно закатал рукав, оголяя запястье и часть предплечья, а затем отошёл ещё на два шага, когда Гермиона бросилась ближе, чтобы рассмотреть: кожа на его руке выглядела удивительно здоровой, лишь пожирательская метка уродовала её грязным клеймом.       Она подняла взгляд на Малфоя. — Почему ты не сведёшь её, нравится? — ненависть сочилась ядом из её рта. — Оставил на будущее, вдруг пригодится?       Старая добрая Гермиона ни за что бы не задала такой вопрос человеку, стоящему так близко. Человеку, в глазах которого плясали дикие огни. Малфой с хрустом сжал челюсти. Дурацкая ухмылка превратилась во что-то более жестокое и ледяное. — Именно так, Грейнджер. Жду подходящего момента, чтобы утопить этот мир в крови, — зло зашипел он. — Не хочешь присоединиться? Будешь моей Королевой Смерти?       И он протянул ей свою ладонь, словно действительно хотел того, о чём говорил. — Да пошёл ты, придурок! Совсем больной! — закричала она и бросилась вон из библиотеки, забыв все свои вещи.       А в спину ей раздавался его хриплый издевательский смех.       Потом она долго раздумывала над тем, почему её так задело высказывание Малфоя. Грейнджер понимала, что слизеринец просто насмехался над ней. Он ничего не мог. Только слова и яд. А что ещё ждать от притихшей змеи, которую прижали за хвост? Гермиона не верила в его раскаяние и помощь. Такой человек никогда и ничего не сделал бы от чистого сердца.       Она устало отбросила перо Малфоя, планируя отдать его завтра на Древних рунах. Хотя её злость пузырилась и царапалась внутри как бешеный зверь, Гермиона решила, что в этот раз будет милой и постарается спокойно поговорить с ним, задавая правильные вопросы.       Она огляделась и поняла, что опять засиделась допоздна. Тёмной фигуры Малфоя, обычно мелькающей рядом, она не заметила.       Пора к себе, считать звезды и успокаивать взбудораженную кровь.       Гермиона быстро собралась. В коридоре возле библиотеки ей встретились две девочки, кажется, первокурсницы. Они о чём-то тихо разговаривали, поглядывая на неё исподлобья. Странно. В это время таким малышкам положено сопеть в подушку в своих маленьких кроватях. Гермиона прошла мимо, сдерживая рвущуюся на волю гневную тираду о том, что им не стоит разгуливать по Хогвартсу по ночам.       Не хотелось перенервничать перед сном. В конце концов, она не староста и сама гуляет в неположенное время.       Её мысли вновь вернулись к странностям Малфоя. Ведь после той стычки он вёл себя так, словно ничего не произошло. А сумка Гермионы с остальными вещами оказалась у дверей её комнаты на следующее утро.       Неужели этот придурок соизволил принести их? Мерлин, вот ведь болван! Королева Смерти! Думал напугать, но её это только разозлило.       Гермиона обернулась, услышав в пустынном коридоре тихий шум. Девочки, которых ведьма встретила ранее, теперь шли следом, глядя ей в спину остекленевшими взглядами. Грейнджер почувствовала, как внутри что-то сжимается от ужаса.       Предчувствие чего-то страшного. Словно её вот-вот поймает Снейп или схватит за шею грязная рука егеря.       Она ускорила шаг, стараясь отдалиться от первокурсниц, но те как ни странно не отставали. В следующий раз, когда Гермиона обернулась, вместо маленьких девочек за ней шагали двое неизвестных в чёрном. Они шли неслышно, как тени. Она завизжала и бросилась бегом на свет в конце коридора.       Ей удалось сделать всего три шага…       Руку дёрнуло что-то очень сильное, и её развернуло на сто восемьдесят градусов. Грейнджер резко врезалась в твёрдое тело, одетое в защитные доспехи из чёрной кожи. Она попыталась закричать, но воздух будто застрял в лёгких. — Тише, дорогая… Сейчас мы кое-что проверим… — прошептал вкрадчивый женский голос.       Лицо, скрытое капюшоном, приблизилось, и мокрый язык облизал её щеку. Гермиона брезгливо фыркнула, пытаясь оттолкнуть от себя неприятную особу. Крепкие тонкие руки ещё сильнее сдавили её ребра, заставив безвольно пискнуть от боли.       За этим последовал укол в шею, и через секунду мужской голос за спиной возликовал: — Это она! Элен, мы нашли её! — Какая удача! Наконец-то мы нашли вас, королева! — женщина в чёрном, так называемая Элен оскалилась в злобной гримасе и бросила своему напарнику: — Сейчас же сообщи МакГрегору, что она с нами. — Мы должны убить её сейчас? — спросил мужчина обыденным голосом.       Гермиона в ужасе замотала головой. О чём он говорит? Почему он хочет её убить? Только не это! — Нет, она нужна нам живой! Пока живой, а потом… — с издевательской насмешкой откликнулась та, что удерживала Грейнджер. — Уходим! Сейчас же!       Но Элен не успела ничего предпринять, её словно оторвало от Гермионы неимоверной силой. Грейнджер со всего маху упала к стене, раскинувшись на полу, как тряпичная кукла. — Не так быстро! — услышала она угрожающий рык.       Этот голос… Это же… Неужели это Малфой?       Гермиона попыталась открыть глаза, что с трудом, но всё-таки получилось сделать с третьей попытки. Она увидела нечто невероятное: три чёрные тени тихо сражались прямо перед ней, размахивая тонкими сверкающими клинками. В коридоре были слышны лишь их прерывистые выдохи и рычащие боевые вскрики. Когда зрение прояснилось, Грейнджер начала различать их и действительно узнала слизеринца. Из-под тёмного капюшона сверкали серебром его глаза и выглядывала белая прядь волос.       Но почему Драко Малфой сражался за неё?!       Он казался похожим на лезвия ножей, которыми действовал настолько профессионально, что у неё закружилась голова. Резкие движения тел и рук, мерцания клинков, кровь — всё смешалось в едином танце. И лишь два последних быстрых скользящих взмаха завершили это смертельное танго на троих, и двое рухнули рядом на каменный пол.       Гермиона закрыла глаза, не совсем понимая, кто же вышел победителем из всей этой круговерти и спасена ли она. На всякий случай она сжала в руке свою палочку, спрятанную в складках плиссированной школьной юбки.       Через пару минут Грейнджер осторожно приоткрыла веки. Совсем чуть-чуть.       Светлые волосы сверкнули над телом того, кто упал справа от неё. — Ваше время кончилось… — прошептал Малфой и что-то сорвал с груди бездыханного тела.       Его взгляд зацепился за Гермиону. — Грейнджер… Ты в порядке? — он продвинулся ближе.       Ловкие длинные пальцы прошлись по её голове, и Гермиона зашипела от боли, пронзившей затылок. Кажется, она ударилась при падении и была вовсе не в порядке.       Драко склонился к ней, пытливо заглядывая в лицо. От него пахну́ло запахом раскалённого железа и жжёной кожи. Гермиона резко раскрыла глаза, ощущая, как от медленного ласкающего движения его пальцев по коже головы ей становится легче. Словно он залечивал её рану. — Кто ты такой? — тихо спросила Гермиона.       Малфой нежно погладил её щеку, но ничего не ответил.       От его нежности у неё закружилась голова и быстрее застучало сердце. Гермиона хотела подняться, но Малфой покачал головой. — Полежи, Гермиона. Пока не вставай. — Его горячая ладонь легко прошлась по её груди и бедру и исчезла.       Он поднялся и смотрел на неё, возвышаясь чёрной глыбой. Плечистый и опасный. Тот, кто спас её и позаботился о ней. — Кто же ты? Малфой? — Гермиона хотела знать, что же с ним не так. — Это неважно. Ты всё равно забудешь то, что было.       Он направил на неё палочку и не раздумывая произнёс то самое заклинание, при помощи которого она стёрла память своим родителям.       Но Малфой плохо её знал. Очень плохо…