Как ни странно, Драко Малфой охотно делился с Гермионой информацией, словно давно хотел выговориться. С каждым его словом она всё сильнее кусала губы и всё шире открывала глаза. Не веря в то, что рассказанное им действительно правда.
— После войны, Грейнджер, у меня не было такого уж большого выбора. Мы с матерью старались как могли, чтобы добиться свободы — сдали почти всех, кого знали из близкого и дальнего окружения Тёмного лорда, и открыли хранилища, где он прятал свои тёмные артефакты. Министерство пообещало мне, что мама спокойно уедет из страны. Но! — он тщательно прожевал кусок баранины и запил его морсом. — Но я должен был остаться и выполнить одно «небольшое» задание. Так они говорили.
Он откинулся на спинку кресла и взглянул на Гермиону.
— Мне предложили стать твоей тенью. Следить за тобой с твоих десяти лет, пока тебе не исполнится девятнадцать. Быть твоим тайным защитником и выполнять кое-какие поручения, чтобы обезопасить твоё жизненное пространство. И я не отказался. Потому что твоя жизнь давала полную свободу для меня и матери и снятие ареста со счетов. Чего только не сделаешь ради этого.
Малфой многозначительно дёрнул бровью и снова принялся жевать, аккуратно разрезая кусочки мяса ножом с отточенным годами аристократизмом.
— И, конечно, я и не предполагал, во что ввяжусь, — проговорил он, качая головой и водя вилкой по тарелке. — Думал: да что там, это же Грейнджер. Заучка и самая правильная девчонка в Хогвартсе, которая не любит квиддич и ночует в библиотеке… Ну да, она помогает этим безбашенным идиотам, очкарику и рыжему, и иногда вместе с ними творит невесть что, но разве это напугает Драко Малфоя? Особенно после того, через что он прошёл. — Драко доел последний кусок и усмехнулся сам над собой: — Как же я ошибался.
Гермиона, всё ещё не веря, решила уточнить:
— Ты следишь за мной с детства?
— Да, я же говорю: как только тебе исполнилось десять лет, в твоей жизни появился я, — он криво усмехнулся и поправил полотенце на бёдрах. — Не скажу, что я крутился рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки все эти годы: у меня было много задач. Я охранял тебя в самые напряжённые и опасные моменты твоей жизни. И я, знаешь ли, очень устал. Особенно за последние годы. Ты, Грейнджер, такая ходячая проблема, каких свет не видывал. Просто невероятно, как бы ты выжила без меня. Вокруг тебя такое творилось, я только и успевал прикрывать твою любопытную заумную задницу!
Гермиона хотела бы прожечь взглядом дыру в его лбу, прямо между его наглых серых глаз, но у неё осталось ещё очень много вопросов к нему:
— Но как ты попал в прошлое? Ты использовал Маховик времени? Их ведь уничтожили все до единого, насколько я знаю.
— Временны́е порталы, — спокойно ответил Драко.
Гермиона усиленно вспоминала, что она знала по этой теме.
— Временны́е порталы… Во-первых, нужен какой-то артефакт, привязанный к тому временно́му отрезку, в который хочешь попасть. А во-вторых, не каждому под силу освоить создание портала, и лучше всего это удаётся… — она замялась. — Эмм, чистокровным магам…
— Превосходно, Грейнджер. Потому-то меня и выбрали на роль твоего защитника. Моя магия не была подарком небес, как твоя, она создавалась многими поколениями… — с тихой гордостью произнёс чистопородный сноб, сидящий по левую руку от неё.
Грейнджер с удовольствием ударила бы его в нос, чтобы сбить спесь, как когда-то на третьем курсе, но она зависела от него и поэтому только хмыкнула.
— Не смотри так, будто хочешь убить меня за мою принадлежность к элите магического мира, — ровным голосом предупредил Малфой. — Я давно перестал считать магглорождённых третьим сортом. Дело в другом. Дело лишь в родственных связях и силе этих связей. Это магия предков, и она действительно мощная.
Слушая его тираду, Гермиона задумчиво потёрла свою руку, где корявыми шрамами было начертано слово «грязнокровка». Если верить Малфою, в его распоряжении оказалось почти девять лет, чтобы подумать и насовсем отказаться от своей мерзкой идеологии.
— То есть, ты, Малфой, теперь другой человек? Ты изменился… — Гермиона всё ещё не доверяла его россказням, но она пыталась и, оглядев Драко другим взглядом, поняла, почему он выглядит старше. — Сколько тебе лет?
— А на сколько я выгляжу? — поинтересовался Драко с лукавой ухмылкой.
Гермиона неожиданно заметила, как он смотрит на неё, и ей стало немного не по себе. Малфой любовался ею, глядя своими светлыми искрящимися глазами так, словно она была ему дорога. Как смотрел бы старший брат на любимую сестрёнку… Нет, скорее даже как парень на девушку, которая ему нравится. Видеть такой взгляд от человека, который презирал её долгие годы, было… удивительно!
— Эмм… Ну, примерно, лет на двадцать пять, — она смущённо покраснела, стараясь не погружаться в мысли, что же происходит с Малфоем и почему он так смотрит на неё. — Но если подумать логически, то, наверное, так и есть… Тебе было семнадцать, когда закончилась война. Плюс восемь-девять лет…
— По моим подсчётам, мне двадцать шесть. Так что, Грейнджер, я, можно сказать, знаю тебя с пелёнок. Поэтому будь послушной девочкой и не спорь со старшими. — Малфой ухмыльнулся и потянулся за напитком: его полотенце задралось до самого паха, ещё чуть-чуть и Гермиона увидела бы то, что послушным девочкам видеть не полагалось.
— Слушай, папочка Драко, оденься уже! — воскликнула она, указывая возмущённым взглядом на его оголившиеся бёдра.
Её щёки опалило жаром, когда Малфой посмотрел туда, куда смотрит она. Наглец с лёгкой усмешкой пожал плечами, но халат всё же натянул. Гермиона вздохнула с облегчением:
— Хорошо, Малфой. Ты охранял мой покой столько лет, хотя я этого и не замечала…
— Я умею быть невидимым и быстрым, — вставил он.
Гермиона поджала губы и закатила глаза:
— Да-да, так и быть, поверю. Но зачем мне нужна была такая охрана?
— Ты серьёзно? Хочешь, чтобы я перечислил все твои заслуги перед магическим сообществом? — он скривил губы.
— Да, Малфой, хочу услышать лично от тебя, за что мне такие привилегии, — вредным голосом произнесла Гермиона и прищурилась.
— Ну что ж, сама виновата. — Драко угрожающе наклонился к ней, но его глаза при этом сверкали весельем. — Потому что ты самая светлая голова в вашей золотой троице. Самая умная ведьма и большая заноза в заднице, что я проверил на своей шкуре. — Гермиона сердито выдохнула. — И потому что была некая организация, которая до войны порывалась убить тебя. А этого нельзя было допустить: твой вклад в борьбу за мир бесценен. И благодаря мне у них ничего не получилось, — он бросил на неё самоуверенный взгляд свысока. — Впервые они попытались уничтожить тебя в десять лет. Авария. Ты помнишь это?
Гермиона шокированно уставилась на него. Она помнила аварию. Врачи сказали, что она чудом выжила, ведь грузовик задел именно ту часть машины, где сидела Грейнджер. Непристёгнутая. После этого случая Гермиона долгое время боялась машин.
— Значит, моё спасение — это твоих рук дело? То есть моё чудо — это ты?
Он утвердительно кивнул головой.
— Представляешь? И мне осталось совсем чуть-чуть, где-то полгода. Но ты… Грейнджер… Зря ты пошла за мной. Этого не должно было случиться…
Она вздохнула.
— Я хотела узнать правду, Малфой. Хотела понять, кто ты и кто охотится за мной. И ты мне так и не рассказал, кто эти люди? Почему они напали на меня? И почему…
Драко покачал головой, прерывая лавину её вопросов:
— Подожди, остановись на секунду… Моя очередь спрашивать.
— Но… — она со всей силы сжала рукоятки кресла.
— Грейнджер, я ничего не скажу, пока ты не ответишь на вопрос, почему мой Обливиэйт не сработал? — отрезал Драко.
Он закусил щеку изнутри в ожидании её ответа, а Гермиона выпрямилась в кресле и произнесла, не скрывая превосходства:
— Не уследил этот момент, да, папочка? Вот и мучайся теперь вопросами, как, когда и что я сделала, чтобы больше не поддаваться этому заклинанию.
— Маленькая, злющая… вредная… зараза! — Драко сжал губы. — Ладно, молчи… Но, что бы это ни было, ты хорошо справилась.
Она широко улыбнулась на его беззлобное «зараза» и показала язык, когда он похвалил её. Драко лишь удивлённо моргнул. Будто не веря своим глазам. И Гермиона решила, что ей можно продолжать атаковать его вопросами.
— Так, Малфой, скажи мне ещё кое-что! Почему они называли меня королевой, как и ты тогда в библиотеке? Помнишь, ты назвал меня…
Он сдвинул брови, вспоминая, а потом вдруг насмешливо фыркнул:
— Королевой Смерти? Грейнджер, где твоё чувство юмора? Это была шутка!
Гермиона начинала злиться:
— Знаешь, такие шутки… Это точно в твоём стиле.
— Что ещё в моём стиле? — он с интересом откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
— Убивать людей? — Грейнджер развела ладонями в стороны. — Забирать чужие волшебные палочки? Помещать в комнату больше похожую на тюрьму?
— Отлично, — кажется, она его задела. — Я и не рассчитывал на благодарственные дифирамбы.
Они помолчали, смотря на затухающий огонь в камине и погрузившись каждый в свои мысли. Гермиона думала, что могла бы быть с ним добрее и тактичнее, ведь, если верить его рассказу, Малфой служил ей и магическому сообществу верой и правдой много лет. И благодаря ему она всё ещё жива и здорова, а в эту ситуацию попала только по своей вине.
— Малфой, расскажи, кто на меня напал? — примирительным тоном попросила Грейнджер в надежде на то, что он простит ей грубость.
— Нет, — холодно отрубил Драко, с его лица исчезла былая мягкость. — Это засекреченная информация.
Сердито сжав кулаки, она требовательно повторила:
— Малфой, я должна знать! Те другие четыре раза, когда ты стирал мне память я тоже могла быть похищена или убита, и ты спасал меня? Расскажи, я имею право знать всю правду!
Он покачал головой, не желая продолжать разговор. Гермиона заметила, как метка на его предплечье засияла синим огнём.
— Почему она светится?
Драко изменился в лице. Он резко встал и широким шагом бросился в ванную.
— Ты снова уйдёшь? — закричала она в закрытую дверь.
Он вышел через пять минут облачённый в свою форму. Гермиона в растрёпанных чувствах вскочила с кресла, следя за тем, как Малфой натягивает на себя портупею с ножнами.
— Ты уходишь? — воскликнула она, зная, что констатирует факты. — Малфой, не молчи! Скажи, когда ты вернёшься? А как же я? Когда я смогу попасть обратно в своё время?
— Я решаю этот вопрос, — бросил он не глядя.
Гермиона хотела ударить его, чтобы он взглянул на неё наконец. Чтобы остановился и остался с ней! И объяснил толком, что же происходит!
— Малфой… Ну, пожалуйста, верни мою палочку!
— Нет. Это слишком опасно, — сухо проговорил он.
— Но почему? Не уходи, у меня ещё море вопросов к тебе! — кричала Гермиона, а он закатил глаза и пропал в тёмной дымке. — Сволочь! Гад! Ненавижу!
Злость должна была найти выход, Гермионе хотелось крушить всё вокруг. Ей хотелось вырваться из этих серых стен. Хотелось увидеть звёзды, хотелось дышать свежим воздухом! Она чувствовала себя зверем, запертым в клетке!
Он не имел права так с ней поступать!
Кресла попадали на пол, столик отлетел к стене. Гермиона почти не чувствовала ног и рук, когда ломала тумбочки, раскидывала лекарства и рвала простыни…
— Мерлин… Что со мной? — только после того, как её силы закончились, ведьма села посреди всего этого хаоса и непонимающе огляделась.
Комната выглядела так, словно в ней взорвалась бомба.
Гермиона в шоке подумала, что с ней определённо что-то было не так! Может быть, поэтому Малфой и не отдал ей палочку? Наверное, он боялся, что она опять влезет куда-нибудь не в своё дело и что-то испортит. Но ведь и она не дура, нужно просто поговорить с ней, рассказать правила, как вести себя и чего ждать.
— Гад! Придурок! Возомнил себя моим ангелом-хранителем! «Ходячая проблема, каких свет не видывал»! «Прикрывал твою любопытную задницу»! Все годы смеялся и издевался надо мной, а теперь, оказывается, он меня спасал! Конечно, так я и поверила! Ненавижу! Ещё и память мне стирал! Ублюдок, негодяй, садист! — шептала она, пытаясь разгрести тот беспорядок, что сама же и натворила.
Без магии это было сложно. Столик встал на своё место, ошмётки тумбочки полетели в магический огонь в камине, лекарства и книги собраны. Тяжёлые кресла Гермиона даже не стала пытаться поставить на ножки. Села рядом на коврик и поужинала внезапно появившейся на столе пастой с курицей в сливочном соусе.
***
Очнувшись ото сна, Гермиона поняла, что лежит на кровати. Рядом как ни в чём не бывало сладко спал её телохранитель в своей защитной экипировке. Комната выглядела так, словно Грейнджер никогда и не громила её.
Она покраснела. Теперь Малфой точно будет считать её психичкой…
Мерлин, ведь он и так знает о ней всё! Гермиона закрыла лицо руками.
Когда же это закончится?
— Потерпи, Грейнджер… Надо подождать ещё немного. — пробормотал её сосед по кровати, и она поняла, что последнее сказала вслух.
— Малфой, отпусти меня, пожалуйста! — попросила она умоляющим голосом.
— Говоришь так, словно я похитил тебя…
— А что я должна думать? Ты рассказал мне какие-то крохи! — в сердцах закричала Грейнджер. — Всего того, что я знаю сейчас о тебе, о нас, этого слишком мало, чтобы понять, что происходит! Куда ты постоянно уходишь? Где я нахожусь? Чего мы ждём?
Драко схватился обеими руками за голову. Его голос зазвучал приглушённо:
— Чёрт возьми, Грейнджер, я сам хочу, чтобы всё поскорее закончилось… Это самое безопасное и скрытое место на этот период времени. Никто не сможет тебя найти здесь… А ухожу я… Так надо.
Гермиона хотела что-то ответить Малфою, что-то очень гневное и неприятное, но в этот момент его рукав вновь засветился тем же синим огнём, что и вчера. Драко тут же сел, словно стойкий оловянный солдатик. Он выглядел очень уставшим. Их взгляды встретились, и он подмигнул ей.
— Мне пора, не скучай.
Кривая неестественная улыбка была последней эмоцией, которую она увидела на лице Драко перед его исчезновением.
***
Она не знала, сколько прошло дней с того момента. Хотя если считать по приёмам пищи, которая появлялась точно в определённое время, наверное, где-то дня четыре. Гермиона чувствовала, что сходит с ума от одиночества. Она уже перечитала книги два раза вдоль и поперёк, переставила все лекарства в ящичке, помылась в душе раз десять, много думала, один раз психанула, но не стала ничего громить — только скинула еду со столика.
Драко появился в тот момент, когда она лежала на кровати и плакала, уткнувшись в подушку носом и ругая себя на чём свет стоит.
— Дура, дура, последняя идиотка! Что на тебя нашло?! Надо было уехать с мальчишками в кругосветное путешествие! Зачем ты полезла в этот портал?! Любопытная глупая дура!
— Наконец-то слышу от тебя хоть что-то разумное! — раздался насмешливый голос, и Грейнджер подскочила на месте.
Малфой стоял за её спиной, пыльный и потрёпанный, но такой реальный, живой! Она хотела броситься к нему, обнять или побить — без разницы. Просто что-то сделать с ним, чтобы он больше не уходил так надолго! Гермиона спрыгнула с кровати и, шмыгая носом, воскликнула:
— Как же я ненавижу тебя! Ты бросил меня, закрыл здесь! — он пошатнулся, когда она дёрнула его за руки и начала трясти. — Не делай так больше! Не оставляй меня одну в этой тюрьме!
Он сжал челюсти и с болезненной гримасой прошипел:
— Тише, Гермиона… Не тряси… Я немного ранен…
Поняв наконец, почему он покачивался, она с тревогой оглядела его.
— Где ты ранен? Снимай одежду… — Грейнджер принялась расстёгивать его портупею, потому что движения Драко были пугающе заторможены. — Хоть я тебя и хочу убить, ты мне всё же нужен живой!
— Отстань, пиявка! — он оттолкнул её ладони и быстро справился с застёжкой. — Я сделаю всё сам.
Акцио настойка бадьяна, кровевосполняющее и болеутоляющее зелья!
— Прекрати, тебя качает, словно в комнате дует ураган! — рассердилась Гермиона и продолжила раздевать его. — Позволь мне хоть немного побыть для тебя полезной!
Она аккуратно снимала с него доспехи, а Драко смотрел на неё сверху вниз, облизывая губы. Эмоции на его лице сменялись одна за другой — от боли до обожания. Гермиона понимала, что в такой ситуации он не может контролировать себя. Она определённо была ему небезразлична. Эта мысль откликалась в ней непонятным чувством, тёплым и распирающим в груди и внизу живота. Особенно когда его глаза вспыхивали нежностью, сменяясь на осторожную холодность, словно он пытался скрывать то, что невозможно было скрыть.
Она сняла с Драко длинную чёрную рубашку, стараясь не касаться его горячей кожи. Но кончики пальцев всё равно скользнули по его рукам и плечам, и она почти прижалась к нему. Тишина вокруг становилась всё напряжённее, заряжая воздух электричеством. Малфой закрыл глаза и отвернулся в сторону, а Гермиона с ужасом приоткрыла рот, увидев его ранение: крепкий торс уродовал огромный фиолетовый с бордовыми подтёками синяк, а левый бок «украшала» поверхностная окровавленная рана. Кровь уже почти не текла, но Малфою, скорее всего, было тяжело шевелиться. Он выпил зелья, и его немного потряхивало.
— Давай бадьян, — Гермиона вытащила баночку с настойкой из его рук и начала осторожно наносить заживляющую субстанцию на повреждённую кожу Драко. — Как это случилось?
— Некоторые вещи тебе лучше не знать… — хрипло бросил он.
— Всё ясно. «Это засекреченная информация», — процитировала Грейнджер его же слова.
Драко недоверчиво следил за её руками, иногда проходясь взглядом по её сосредоточенному лицу. Гермиону волновала близость Малфоя, особенно после четырёх дней одиночества. Но она пыталась не обращать внимания на его горячее дыхание прямо ей в макушку и на то, как он кусает губы и шумно сглатывает слюну.
— Да, так и есть… Тебе не стоит совать нос куда не надо. Чёрт, осторожнее! — зашипел Драко и дёрнулся, когда она нечаянно надавила на синяк сильнее, чем планировала.
— Я сама осторожность! — зло буркнула Гермиона, продолжая свои манипуляции, но при этом её действия стали намного нежнее.
— Ты самая жестокая девчонка, которую я знаю! — недовольно отозвался он.
— Поэтому я тебе и нравлюсь, — не подумав, бросила она и осеклась.
Гермиона коротко посмотрела на него, чтобы увидеть реакцию на свои слова. Драко даже не пошевелился. Он резко выдохнул носом и лишь парировал:
— Я терпеть тебя не могу. Надоела за эти годы!
Гермиона покачала головой:
— Так дал бы меня убить.
— Была такая мысль… — она сильнее нажала на синяк. — Ох, чёрт, тише!
— Прости, — Гермиона еле сдержала злую улыбку.
— Ладно, ничего… Спасибо тебе, — пробормотал он и, увидев её удивление, продолжил: — И не смотри так, Грейнджер, я выживу… Всегда выживал.
Внезапно она испугалась. Гермиона представила, что он не вернётся из своей следующей вылазки. И она останется в этой комнате одна, навсегда. Неизвестно где, без палочки и без возможности выбраться на белый свет.
— А если ты погибнешь, что будет со мной? — прошептала она, проглотив комок в горле.
— Не погибну… — Драко осторожно погладил Гермиону по плечу и, скользнув по её руке до ладони, забрал флакон с лечебным экстрактом.
Это лёгкое утешающее движение отдалось теплом в её сердце, что ужасно разозлило Гермиону. Он будто дразнил её. Красивый, опасный и невероятно скрытный.
— Драко, — нервно сжимая и разжимая кулаки, произнесла она. — Я не хочу, чтобы… Я убью тебя, если ты умрёшь! Ты понял? Найду тебя и убью снова!
— Хорошо, — он уселся на кровать и расслабленно закрыл глаза. — Только можно попросить об одном одолжении?
— Каком? — Гермиона села рядом.
Так хотелось взять его за руку, крепко сжать его пальцы, чтобы он ответил таким же ободряющим жестом. Чтобы она знала, что всё будет хорошо.
— Сначала поцелуй, а потом убивай… — тихо проговорил Малфой.
Серые глаза метнулись к её лицу. Его губы растянулись в ухмылке.
— Идиот! — тихо проговорила она, не понимая, как реагировать на его предложение.
Гермиона искоса посмотрела на его улыбающийся рот и подумала, что могла бы поцеловать его. Он не был ей неприятен внешне, скорее наоборот — он привлекал её.
— Неблагодарная девчонка! Я отдал тебе столько лет, а ты не можешь быть поласковей со мной, — усмехнулся Драко, в его голосе послышались покровительственные нотки.
— Ой, да помолчи ты! Ворчишь, как старый занудный дед! — она закатила глаза и мягко толкнула его на кровать ладошкой в плечо. — Ложись давай, тебе надо отдохнуть.
— Я старше тебя, поимей уважение! — недовольно отозвался тот, морщась от боли.
— А я чем занимаюсь?! — сердито воскликнула Грейнджер. — Я и имею твоё уважение!
Они замерли, когда Гермиона поняла, что сказала. Его губы вдруг медленно обнажили белые ровные зубы, и Драко рассмеялся в голос.
— Грейнджер, до чего же ты смешная! — Его лицо осветила искренняя улыбка, а глаза вновь засветились обожанием. — Никогда не устану тебя дразнить.
Она тонула в его обожании. Это было гораздо больше, чем признание в любви; громче, чем все ласковые слова в мире; ярче, чем тысячи букетов цветов.
— Хватит ржать… — смущённо пробормотала Гермиона, понимая, что его чувственный любящий взгляд зажигает в ней бурю эмоций, ускоряя биение сердца.
Драко замолчал, не прекращая криво усмехаться и пронзительно смотреть на неё.
