Каждый сходит с ума

Прошло полчаса. Я успела оглядеть квартиру еще раз, заметить у входа огромный черный мешок. Кажется, теперь тот бедолага с кухни там. Интересно, куда его потом выкинут. В реку? В мусорку? Может быть закопает в лесу? Не знаю, лишь бы без меня. Джером вышел из кухни, неся в руках поднос с сырым мясом и кусками теста рядом. Они хоть и были запечеными, но все же горелыми. Аппетит от такого вида отбило сразу. Парень разорвал кусок и положил передо мной тот, что поменьше, сверху накидав куски горелых булок. Я даже не уверена чье это мясо: человеческое, куриное, а может свиное. Я тыкнула в него пальцем, глядя на Валеску, который уже уплетал это за обе щеки голыми руками, пихая в себя еще и «булочки». — Ты что, действительно питаешься этим? — спросила я с полным недоумением. Это прикол такой? Он реально питается чем-то… таким. Абсолютно несъедобно и опасно для жизни. В этом мясе могут быть паразиты, тем более если оно человеческое. Джером так помрет к сорока, так и не успев съесть что-то чудесненькое. Нависла тишина. Он перестал жевать, но голову так и не поднимал, даже взгляд на меня недовольный не бросил. — Да, ты права. Я не очень умею готовить. — приподнял голову Валеска, слегка завалив ее набок. Пряди, находящиеся на лбу, слегка колыхнулись. На лице парня была кровь, он словно каннибал. Это не выглядит так страшно, как могло бы. За свою карьеру я повидала слишком много, чтобы удивляться такому, но… я даже подумать о нем такого не могла. — Оно же сырое… Там могут быть вредоносные бактерии, паразиты… а чье это мясо вообще? — поставила я локти на стол, рассуждая для Джерома. Не хочу заставлять его злиться, видно, что он не слишком это любит, да и жизнь моя мне пока еще нужна, к счастью или сожалению. — Говядина. Могу заказать тебе что-то. Хорошие девочки едят то, что захотят. — на его лице появилась уже знакомая мне улыбка. Она была не широкая, но и не ухмылка. Нечто среднее, что вызывает доверие. Он смотрел так, словно является моим хозяином, а я совершила кое-что хорошее, Джером теперь пытается показать мне то, как важно слушаться и подчиняться, хотя сам такого не приемлит. — Хм… что насчет пирога с картошкой? — я заранее знала, что хочу. Весь день мечтаю об этом блюде, от одной только мысли слюнки текут. Однако я сделала такой детский вид, будто задумалась. Ну мне точно надо в актеры. Хотя все же искренность от маски отличить просто, только если это не Джером Валеска. Такое чувство, что он погрузился глубоко в себя, надевая улыбку при любой эмоции. Рыжик неплохой тип для изучения его особенностей психического состояния. Я бы занялась этим, но увы… Теперь делать этого в Аркхэме я не смогу, а здесь с ним… он не дастся. Каждый раз, когда я пытаюсь что-то анализировать, он будто чувствует и меняет манеру поведения, как по щелчку. Видно, что парень работал в цирке. Люди там должны быть прирожденными актерами, чтобы даже когда все плохо, улыбаться и слушать, как зрители смеются над тобой или же твоим персонажем. Мерзость. — Тогда ужин немного отложим. На полчасика примерно. Мы же должны кушать вместе. — чуть шире улыбнулся он, покачивая указательным пальцем левой руки. — Хорошо… — слегка улыбнулась я и продолжила постукивать единственным длинным ногтем по столу, прекращая каждый раз на долю минуты, когда Джером поворачивался лицом ко мне, отвлекаясь от рисования своих безумных записок. Его волосы так красиво переливаются на любом свету. Хочется просто трогать их вечно, пища от восторга в глубине души. А как успокаивает наверное… Пора вводить такую терапию. — А почему именно вместе? Я даже с Крейгом вместе не ела, с семьей тоже… — Надо. Это хороший тон с моей стороны. — сказал, он даже не поворачивась лицом, но я знала, что его глаза как обычно широко открыты. — Ого, порядочный… — будто бы наигранно удивилась я и пересела со стула на рядом стоящий диван. Что же, это было единственное черное пятно в этой квартире, не считая телевизора. Сидение было мягким и бархатным с небольшими пятнами от вина или крови, непонятно. Зная Валеску, это могло быть что угодно, даже просто томатный сок. Расположившись поудобнее, я подумала, что неплохо было бы посмотреть телевизор. Пульт лежал рядом, в ямочке между сиденьем и спинкой, но у меня возник вопрос. — А можно телевизор посмотреть? — Ну попробуй. Не думаю, что это очень весело. Только дурного ничего не включи, — слегка развернулся он ко мне, улыбаясь во все 32 зуба. — Ну уже лучше, чем просто сидеть… — сказала я, глянув на него. Я взяла пульт и легким нажатием на большую красную кнопку в правом верхнем углу включила телевизор. Каналом, который встретил меня был… платный канал с эротикой? Я опешила, слегка раскрыв рот в неподдельном удивлении, а после залилась звонким смехом, почувствовав на себе взляд Джерома. Если этот канал встречает меня, значит его последним смотрели. Успокоившись, я повернулась к рыжему и слегка улыбнулась. Он смотрел на меня слегка смущенно и раздраженно. — Я тоже человек. — Валеска выставил руки в стороны, слегка улыбаясь. Кажется, глаза его почти всегда округлены и почти неподвижны, нет смысла об этом говорить, но в них самих видно было раздражение от ситуации. Чтобы не смущать парня, я переключила на какой-то канал с новостями и развернулась назад, перестав улыбаться. О глазах же Джерома можно говорить бесконечно. С виду, они смотрят так поверхностно и не имеют никакой души. Однако если же присмотреться, то глаза его глубже Байкала, а цвет их словно иней зимой утром. И все его эмоции в них ярко выражены, смешиваясь с безумием. Внезапно в дверь кто-то позвонил. Посмотрев на Валеску, я тут же вскочила с дивана и пошла к двери. — Стой. Мы же не хотим, чтоб ты вот так просто ушла, — сказал он, с силой потирая свою левую щеку так, что даже нижнее веко глаза двигалось вместе с его рукой. Он смотрел так, словно заигрывает со мной, но причин не доверять ему во взгляде моим анализом обнаружено не было. Действительно, он просто боится, что я уйду. Я не собираюсь. По крайней мере сейчас. — Сядь назад. А лучше спрячься за угол. И чтоб глаза твоего даже видно не было… Понятно? — я лишь кивнула головой в ответ, на что он одобрительно улыбнулся, положив голову на бок, и слегка нажал на кончик моего носа, протянув «пииип». Спрятавшись за угол, я слегка выглянула из-за него. Это не было похоже на то, что он боялся, что я убегу, скорее просто боялся за меня. Мало ли это какой-то враг, который посмеет убить и его, и его «бестию», мало ли кто как подумает. Лично я думаю, что сейчас у нас предполагаются отношения типа «хозяин-слуга». Иначе это не объяснить. Джером подошел к двери и посмотрел в глазок, вытягивая из-за пазухи пистолет, который к слову выглядел чистым, но слегка покоцанным и старым, будто Валеска носит его с рождения, ни разу не отложив, из-за чего оружие такое потертое. Интересно, рыжий догадывается о возможной перестрелке или это лишь его опасения? Сейчас узнаем… Он слегка приоткрыл дверь, оглядывая, как мне показалось, курьера. — Ваш пирог, сэр… — устало сказал задрот, глядя в глаза «хозяину». Этот парень же словно тот ленивец из мультика! О боже, выглядит так нелепо и смешно! — Благодарю! — громко сказал Джером, хватая пирог и тут же кидая в курьера деньги. Тот слегка опешил, но деньги все подобрал. Понаблюдав за этим, Валеска захлопнул дверь, после чего закрыл ее на несколько замков. Развернувшись ко мне, он широко улыбнулся, расставив руки в стороны, в одной из которых был пирог. — Время ужина! — эпотажно объявил он и направился к столу, задорно глядя на меня. Я села на стул. Джером вальяжно подошел, взяв мясо со стола и кинул его куда-то к черному пакету. — Потом выкину, — сказал он, чутка вздыхая. Не знаю, от усталости ли или от чего другого, но он улыбался. Значит ли это, что все хорошо? Нет, не значит. Я живу так, нося на своем лице эту отвратительную маску. Она не значит ничего. Совсем ничего. Кроме того, конечно же, что человек что-то прячет. Вероятно, эмоции, но может быть и тайну. Парень сел на стул напротив, сразу взяв кусок мяса в руки. Он начал жадно поедать его, как голодная уличная псина. — Тебе не кажется, что это дурной тон? — выдала я первое, что попало мне в голову. Зря, очень зря. Нужно вести себя осторожно рядом с психами и всегда следить за тем, что говоришь. Иначе все это может привести к моей ужасно болезненной смерти, которой мне явно не хочется. — Слушаю про твоих родителей… — поднял голову парень, делая вид, что не слышал моих слов. Оно и хорошо, но даже бог не знает что Джером выкинет в следующий момент. Он лишь широко улыбнулся, с интересом смотря на меня и, поставив локти на стол, наклонился над ним, чтобы быть ко мне чуточку ближе. — Если они причинили тебе боль, надеюсь, ты их прикончила, — с надеждой посмотрел на меня рыжий. — Что… н. нет… э. — не зная с чего начать, я слегка опешила. Если я не расскажу, то мне будет не очень, но если расскажу, то ему может не понравиться. Наверное, рассказать будет лучше: больше шанс выжить. — Начни с начала. С самого… — Джером словно читает мои мысли. Он смотрит на меня, как ребенок, который следит за тем, как растворяется шоколадка в молоке. — Ну… я родилась в Готэме… — решила начать я совсем издалека. — Нет, не настолько. Решила увиливать от темы? Слушаю о твоих родителях, Блайнд… — откинулся Валеска на стуле, положив ногу на ногу, и слегка улыбнулся. Как же я не люблю, когда меня называют по фамилии. Навевает неприятные воспоминания о школе… — Мой отец ушел, когда я была совсем малюткой, — выдохнула я и продолжила рассказ, понимая, как долго и сложно будет даваться мне такое повествование о моей никчемной жизни. — Потом моя мать, будучи… легкого поведения… — Шлюхой. Называй вещи своими именами. Твоя мать была просто шлюхой. Что же, как и моя впрочем. Ах, прости, продолжай. Где же мои манеры… — перебил меня парень, совсем, кажется, не улыбаясь. Я думаю, что ему это тоже не совсем приятно вспоминать. — Так вот… Она умерла прямо на моих глазах, подкатывая к какому-то ублюдку. После чего меня забрал отец, которого я даже не помнила. Он избивал меня, относился как к вещи, а потом просто пропал, к моему счастью. — широко улыбнулась я, вспоминая свой детский восторг, когда поняла, что он больше никогда меня не тронет и пальцем, потому что просто напросто испарился в воздухе, не оставив ни записки, ни послания. — Ох, надеюсь, он мертв. Какая же ты бедняжка… — театрально поменял он местами ноги, саркастично сочувствуя. — Я вижу, ты понимаешь, какой это кайф — избавиться от врага. — пребывая в избытке наслаждения от своих мыслей, Джером снова потянул свою щеку вниз ладошкой, оставляя на своем лице след из крови от мяса, которую он не стер с рук. Каждое его слово было выделено отдельно, словно новый глоток воздуха. — Я свою мать прикончил. Она была просто надоедливой мерзкой шлюхой и плохой матерью. Ладно уж, я смирился с тем, что она плохая мать и мерзкая шлюха, но надоедливая… Что может быть хуже, черт побери? — Валеска широко улыбнулся, слегка посмеиваясь, однако каждое его слово все равно было понятно максимально, даже без контекста. Кажется, его речь была так поставлена еще с детства. Все-таки он цирковой ребенок. Дети, рожденные в цирке в первую очередь дети сцены, а потом уже женщины и мужчины. — А отец? — поинтересовалась я своим взглядом олененка. — Отец?.. Он близок к участи. Так близок, как никогда… — улыбнулся он еще шире, задумавшись. — А твой? Он мертв все же? — улыбка пропала с его лица, кажется, ему правда интересно. — Нет. Пытается извиниться. Видимо, чтобы получить какие-то льготы. — глаза закатились сами собой. Как же меня достал мой папка. Он никогда не будет мне ближе, чем я сама. Единственное, что сейчас меня интересовало — моя подруга. Думаю, она пойдет в полицию спустя пару суток. — Как жаль… — надул губы парень и прогнул брови. Кровь украшает его вид. Это тот единственный случай, когда психопата не следует исправлять даже немного. Он — идеальная машина для правительства. Какая жалость, что свой путь он избрал против него. — Оу, забыл. Будешь что-то пить? — шлепнул Джером себя по лбу. — А что есть? — спросила я, чавкая от вкуснейшего пирога в мире. — Кофе, чай… Молоко может быть, — действительно задумался Валеска. — Кофе. — решительно сказала я, после чего запихала в рот остатки пирога. — Чудный выбор… — достаточно услужливо улыбнулся парень, схватил посудину и понес на кухню вальяжной походкой. Должна признаться, в своем красном халате он выглядит чудесно. Рыжим идет красный цвет. Более того, одеяние он носил на голое тело, ну, может быть, с боксерами или семейниками какими, поэтому можно было легко проследить его достаточно худощавое пока подростковое телосложение. Также вырез халата получался достаточно глубоким, ведь закреплялся он лишь на поясок такого же цвета. Ключицы парня достаточно выпирали, чтобы понять, что его вес, возможно, недостаточен, а может это лишь низкий процент жира и высокий мышечной ткани. Сейчас не об этом нужно думать, Эмилия. Как тебе вообще такое в голову вошло. — Да, к слову. Про Маркуса позже поговорим. Завтра, например. — зашел Валеска в комнату с двумя чашками в руках, поставив одну передо мной. — Осторожно, горячо. — членораздельно сказал он и подвинул свой стул поближе. Усевшись на него, он взглянул на меня, сделав аккуратный маленький глоток. — Я слышал ты последняя надежда Аркхэма. Что же, теперь у них нет надежды… Ха-ха-ха. — громко посмеялся злодей, улыбаясь до ушей. Слышал про меня… Я что звезда? Я невольно улыбнулась. Да, смех заразителен. Отрицать такое — моветон. У нас правда такое не любят, но я то люблю. — Я украл её. Запер в своей квартире. Лишь от меня зависит теперь их надежда. Чудно. — сделал он еще один глоток, кося на меня глазами. На минутку он повернулся точно ко мне, слегка приоткрыв рот. Видимо, думает что же такого сказать, будто молча выпить кофе никак. На его щеке все еще была кровь, хоть уже немного подсохшая. Это так мозолило мне глаза. Я протянула к Джерому руку. Он ужасно недоверчиво посмотрел на нее, слегка нахмурившись, но даже не дрогнул. Я видела в его глазах страх, но все равно с особой заботой, будто он мне родня, попыталась вытереть большим пальцем следы сегодняшнего ужина, взяв остальной ладонью щеку Валески. На момент он прикрыл глаза, громко выдохнув. Не знаю, что он чувствовал в этот момент, но, кажется, было тепло. Он словно уличный кот, которого впервые за всю жизнь потрогали не для того, чтобы ударить. Парень резко открыл глаза, схватив меня за запястье, и нахмурился. — Какого черта ты делаешь… Пей кофе… — Джером оттолкнул мою руку от своего лица, после чего принялся пить кофе, хмуро посматривая на меня с непониманием в глазах. — Что с рукой у тебя? — А ты куришь? — Тебя не касается. И вообще я первый задал вопрос. — кажется, еще немного и он будет зол. Не думаю, что он сделает со мной что-то. Я нужна ему для убийства Маркуса. — Тот же ответ. — хитро улыбнулась я, смотря точно на Валеску. Господи, его глаза полные непонимания и злости. Такой смешной он все-таки. Главное то, что дальше своего наказания он точно не уйдет. По крайней мере, я надеюсь на это. В какой-то момент, однако, его взгляд переменился. Стало понятно, что чем больше я сопротивляюсь, тем будет хуже мне. Интересно, зачем ему информация такая. Рассказывать в любом случае мне было стыдно. Действительно, я же сама порезала себя по случайности. Могла же и убить. Была бы тогда самая тупая в мире смерть. — Я случайно порезалась, когда пыталась защититься. — сказала я на выдохе, отводя глаза в сторону от стыда. — Ого, ты умеешь защищаться… — саркастично удивился рыжий, допив кофе. Да, я правда редко защищаюсь, проще не сопротивляться. Чем меньше сопротивляешься, тем менее больно и более быстро закончится твоя жизнь, но мой бывший… Господи, лучше бы убила его. Как мой отец. Вот вылитый. — Ну… Крейг еще тот козел… — встала я из-за стола и пошла к диванчику, чувствуя на спине недовольный взгляд Джерома. Кажется, надежда оказалась немного несносной для парня. — Не переживай. Умрет точно так же, как и остальные придурки. А может сойдет с ума. — Валеска безумно улыбнулся, встав со стула, и пошел на кухню, взяв в руки пустые кофейные чашки. Я вновь включила телевизор, но вместо просмотра новостей устремила взгляд в широкое окно, пропускающее лунный свет. Красиво. Сегодня луна полная, а яркие звезды, лишь кажущиеся крупными, усыпали небосвод. Как хотелось бы достать до них рукой, чтобы подарить всем, кто так хотел сиять, но помешали жизненные обстоятельства. На деле, эти люди самые грустные, особенно если постоянно улыбаются, глядя глазами, полными слез. Они до самой смерти будут надеяться на веру в них. Как жаль, что Джером её так и не получил. Бедняга. Стоит провести с ним беседу по этому поводу. Было бы неплохо, правда. Может, он изменился бы.