Каждый сходит с ума

Брюнетка распахнула тяжёлые двери, входя в мрачное помещение с длинным столом посередине. Глаза её тут же пробежались по людям, кажется, мило ужинавшим в помещении, и тем, кто поднял на Эмилию своё огнестрельное оружие. — Стоп! Раздался уже знакомый относительно высокий голос с противоположного края стола. Освальд сидел на широком стуле с тёмно-фиолетовой обивкой, держа в руке даже не бокал ужасно дорогого вина, а целую бутыль. — Эмилия, подруга, зачем пожаловала? — улыбнулся Кобблпот, глядя на Блайнд воодушевленно. Зас опустил пистолет, исподлобья пялясь на девушку своим злорадным лицом. Не было сомнений — новость уже дошла до них, даже несмотря на то, что прошло от силы пятнадцать часов. После происшествия Эмилия добралась до квартиры Джерома, пожирая тоскливым взглядом уже родные просторы. Погоревала немного, сидя на диване. Изучила все письма и записки в кабинете «рыжего ублюдка» (так его, по крайней мере, называли граждане и полицейские Готэма), а после, переодевшись во всё то же чёрное платье, Эми направилась в место, где на своём величественном троне гордо восседает Пингвин, окружённый своими подданными. На вопрос же Освальда, Блайнд ответить ничего не могла — лишь замерла в проходе, ладонями согревая оголённые плечи, которые кое-как прикрывает платье. Девушка была ошарашена таким событием в её жизни. Сначала она лишилась всех, кто был ей дорог, а потом ещё и того, из-за кого и осталась одна из своих родственников. — Эмилия? Ты слышишь меня? — пощелкал пальцами перед лицом брюнетки Кобблпот, предварительно подойдя своей хромой походкой к ней. — Я-я хочу поговорить… — пришла в себя потрёпанная жизнью, сумев сфокусировать взгляд на лице короля Готэма. — Конечно, ты хочешь! — покачал головой парень, расплывшись в самодовольной улыбке. Эми оглядела всех тех, кто сейчас уставился на неё самым надменным взглядом, который только мог быть. На деле все эти «шишки» — лишь мелкие жуки в огромной империи Готэма. В этой сложной экономике они не играют никакой роли и не могут сделать ничего без покровительства Пингвина — нынешнего главы этого царства, с наслаждением восседающего на горе изуродованных жертв общества с блестящей короной, покрытой на острых концах алой, ещё совсем свежей, жидкостью, оставшейся там после того, как с её помощью темноволосый взбирался на эту верхушку. У кого-то для этих целей есть кошки, у кого-то — руки, у некоторых есть верёвка, а у Освальда — остроконечная диадема. — Наедине. Я хочу поговорить наедине. Кобблпот развернулся спиной к даме, протирая взглядом дыру в собравшихся сегодня. — Вы всё слышали. Чего сидите? Вон отсюда пошли! — грозно почти что прокричал брюнет, топнув в пол и показав пальцем на выход. Подчинённые быстро соскочили со своих мест и побежали к выходу, оказываясь изолированными от вкусного стола Бутчем, закрывшим двери. — Садись, чувствуй себя как дома. Знаешь, я даже рад, что Джером мёртв! — Освальд улыбнулся с набитым ртом, сев на своё место. Эмилия же села на стул рядом с ним, ерзая на мягкой сидушке, обитой бархатом. Она продолжала оглядывать изысканное тёмное помещение в готическом стиле. Это выглядело очень по-готэмски. Не оставалось сомнений — Кобблпот — сын Готэма, истинный гражданин, а значит и заслуживает восседать здесь. — Эми, не летай в облаках! Скорее, у меня мало времени! Чего ты хочешь? — А? А, да. Точно. Мужчина, которого я должна убить. Когда уже я это сделаю? — брюнетка прильнула ближе к Освальду, стукнув ладонями по деревянному столу. — Поработай ещё недельку хотя бы. Здесь нужен проработанный план. Но ты же не за этим пришла, не так ли? — радушно ухмыльнулся Пингвин, положив столовые приборы на стол. — Я… — Блайнд тяжело вздохнул и отпрянула на спинку стула, — Тот мужчина, который убил Джерома… Его зовут Галаван? — Всё верно. Так что ты хочешь: прикончить его, запытать до смерти, побить, убить самым изощрённым способом? Виктор, тут, кажется, работка для тебя! — воодушевленно засиял улыбкой брюнет. Зас же просто приподнял уголки своего рта слегка вверх, как и одну бровь. — Нет. С ним, думаю, я и сама разберусь. Хотя, наверное, это лишнее. Пусть живёт. Сейчас я хочу только прикончить того Маркуса и уйти на покой, — Блайнд нерешительно встала со стула, направившись к выходу. — Ты же поможешь мне в случае чего? — Только если ты сможешь предложить мне услугу за услугу, — развёл руками мужчина, стрельнув глазами в сторону. — В таком случае я смогу предложить только долг, — неожиданно для себя улыбнулась Эмилия. Рядом с Освальдом девушка чувствовала себя легко и свободно. Это не была какая-то там влюблённость, скорее некоторое родство душ, позволяющее искусно и безусловно ощущать друг друга: эмоции, переживания, тревоги, мысли, — всё это читалось с полуслова, несмотря на довольно недлительный период общения. Как только Блайнд открыла входную дверь, она увидела Гордона, так спешащего войти внутрь, что даже не замещающего, как почти что сбивает с ног брюнетку. — Уважительнее, к гостье! — тут же вскакивает Кобблпот. Было ясно, что тот питает те же тёплые чувства к ней. — Детектив Гордон? — растерянно открыла рот девушка. — Что вы здесь делаете? Мужчина оглянулся, в недоумении посмотрев на Эми. — Пришёл по делам. — Оу, Эми! Мы с ним друзья! Точно такие же, как и с тобой! — замкнуто похихикал Освальд, пожимая плечами. — Надо поговорить. — Что же вам всем сегодня от меня надо… Слушаю. — надул губы Пингвин, закатив глаза. — Наедине, Освальд. — грубо прошипел мужчина. — Нет, Эмилия не выйдет. — девушка-то и не хотела. Уж больно интересно было: для чего же всё-таки пришёл к королю Готэма сам Джеймс Гордон. — Что же… Ладно. Зачем это всё? — Прости…? — прищурил глаза Кобблпот. — Зачем ты устроил это на благотворительном вечере? У тебя есть хоть грамм совести? — уже было начал ругать Джим. — Это не он, детектив. Они с Валеской даже не знакомы. — решила вставить своё слово Блайнд. — Он знает всех в этом городе, боюсь. Король же всё-таки. — ехидно улыбнулся Гордон, обратив взгляд на Эми. — Знаю. Но не знаком. Джером мёртв и я более чем рад этому. Он действовал вне какого-либо закона. — Ты тоже действуешь вне закона, Пингвин. — Я строю эти законы! А такие люди как Валеска их нарушают! — вскочил Освальд. — Ладно. Тогда кто это устроил? — Понятия не имею, но могу узнать. Разумеется, за услугу. — Спасибо, откажусь. Джеймс же сдержанно приподнял уголки рта вверх и пошёл прочь, однако остановился рядом с Эми. Мужчина оглядел её с головы до ног хмуро, а после подозрительно закусил нижнюю губу. — Если ты его подруга, то у тебя точно всё не так просто в жизни. — У всех в Готэме всё не так просто в жизни, детектив… Здесь мы её не выбираем. Просто пытаемся выжить. — произнесла девушка. Гордон, резко кивнув, вышел из помещения. — Освальд, завтра на работу в то же время, да? — Мгм. — кивнул головой парень и плюхнулся на сидушку своего трона. — Виктор, проводи Эмилию домой. В это время суток в городе опасно. — В любое время суток в городе опасно. — пробормотал Зас и, толкнув темноволосую в плечо, повёл ту к выходу, а после и до дома Валески. По пути Блайнд что-то рассказывала про кексики, а Виктор же, лишь иногда проявляя заинтересованность в разговоре, в основном отреченно со всем соглашался и уверенно шёл вперед, таща за собой спутницу.

***

Несколько дней прошло с момента смерти Джерома. Его бездыханное, совсем неживое лицо всё всплывало в памяти темноволосой, доставляя лишь кошмары по ночам и утренние слезы по причине, которую Эмилия объяснить не могла. Она стала совсем раздражительной, эмоциональной, конфликтной. Девушка сильно похудела, стала ещё бледнее и болезненнее выглядеть, проходя мимо людей словно призрак, будто её и не существует вовсе. Однако в клуб Освальда ходила ежедневно стабильно. Больше, конечно, нравятся её внешний вид и песни дамам, приходящим только за этим, чем Маркусу. Блайнд же этим пользуется, показывая «какая она», узнаёт разную информацию о низших слоях общества и событиях в их мире. — Убери уже эту кисть недоделанную! — выругалась темноволосая. Она сидела на высоком стуле в гримёрке в клубе, готовясь к выходу на сцену. Её обветренные и покусанные губы были покрыты яркой красной помадой, подчеркивающей каждую неровность изящных изгибающихся в недовольной гримасе струнок на лице. Платье цвета шампань аккуратно скользило по сухой фигуре девушки, уходя органзовым подолом в пол, закрывая ещё оголённые ступни. — Извините… — потупила глаза в пол помощница. Блайнд не знала её имени; лишь величала «пудровой девкой», совсем выходя за рамки своих моральных устоев. А к чему они ей теперь? Вряд ли жизнь Эми осталась прежней после столь трагичной потери всех, с кем она была знакома. У девушки не осталось больше никого, кроме уже родных Кобблпота и Буллока, с которым она, к слову, периодически поддерживала связь, донося о наркоторговцах, которые Освальду не особо нравились. — Не извиняйся, это ни к чему. Просто не делай так больше. Твоя кисть лезет мне в глаза, когда ты так водишь по моему лицу, — почти безэмоционально промолвила Блайнд и ступила голыми ногами на холодный кафельный пол. — Это сегодня. Сегодня последний день моего пребывания здесь, помяни мои слова. Я покончу с тем мужиком и вернусь к своей обычной работе. Темноволосая вставила ножки в высокие чёрные каблуки, на которых уже довольно умело передвигалась, и вышла из комнатушки, предварительно сунув небольшой ножик с лезвием, называемым «техасской зубочисткой», под гартер из мерила, так хорошо скрытый роскошным нарядом. Она выход прямо в зал, где всё смотрят выступление скучного комика, путающегося в своих листах с пометками, роняющего их на пол сцены рядом с микрофоном. Зрители начинают зевать, некоторые уже спят, а кто-то без зазрения совести уходит, оставляя шампанское недопитым. Эмилия внутренне ругается, глядя на недовольного ситуацией Пингвина. Никто не смеет так поступать с её дорогим другом, выводить его на столь негативные эмоции. — Хочешь пойду на сцену прямо сейчас? — внезапно вырвалось у Блайнд, подходящей к темноволосому вплотную. — Если можешь. Сделай уже что-нибудь, иначе даже твой план не удастся! Маркус просто уйдёт, — активно жестикулировал Кобблпот, пока не ударил кончиком пальца девушку в грудную клетку. Брюнетка лишь усмехнулась и направилась на сцену, цокая туфлями; жестом она прогнала парня с возвышения и встала к микрофону, схватив его обеими руками. — Неудачники здесь больше не появятся, давайте все скажем ему «пока». Чем больше девушка находилась в обществе бандитов и криминальных авторитетов, тем грубее становилась её речь, но тем и артистичнее была. Эмилия широко улыбнулась и, когда медленная музыка началась по её щелчку, громко запела, словно одаривая микрофон поцелуями в буквальном смысле, а аудиторию лишь воздушными в виде нот, так и льющихся из уст молодой красивой, но такой вымученной девушки. Её взгляд заигрывающе падал на мужчину у барной стойки, с оскалом смотрящим на Блайнд. Она иногда смущённо опускала глазки вниз, показывая свою абсолютную неприступность. После нескольких исполненных песен Эмилия поблагодарила зрителей и спустилась в зал, подходя к стойке. — Налей-ка мне бокальчик чего-нибудь вкусного и дорогого за счёт заведения… — подперла она рукой голову, обратившись к бармену. — Чего же ты грустишь, милая? — послышался низкий скрипучий голос сзади. А вон и он. — Маркус… Привет. Чего же ты весь вечер на меня так смотришь? Неужто влюбился? — громко рассмеялась брюнетка, стукнув ладонью по столу. — Не уверен, что так, но ты определённо мне по душе. Эмилия замолчала. — Правда? Это так…так мило… Девушка подошла вплотную к мужчине и, притянув за галстук ещё ближе, поцеловала, причём довольно по-хозяйски, грубо. Ей совсем не хотелось этого делать, Блайнд не питала к нему ничего, кроме отвращения, но это был посмертный долг ее спасителю… А может быть похитителю все-таки? Эми оторвалась от некого соблазнения спустя секунд пять-десять и потащила Маркуса в общий туалет, ехидно улыбаясь, оборачиваясь то и дело к нему. Затащив парня в кабинку, девушка оказалась прижата к стене, чувствуя чужие огромные, ужасно тёплые до мерзкого ощущения на коже и потные ладони на своей талии, а затем и на бёдрах, задирющие выглаженный накрахмаленный подол платья. Всё о чем Блайнд могла сейчас думать, так это о том, как бы поскорее перерезать горло мерзавцу, отмыться от этого грязного ощущения и напиться до потери сознания и всех воспоминаний, связанных с этим вечером. Внезапно темноволосая разорвала поцелуй. — Скажи, какого это — быть богатым и влиятельным? — прошептала брюнетка, ведя дорожку пальцем от шеи до пухлой груди мужчины. — Одиноко, — выдохнул тот. — Что же, очень скоро ты окажешься там, где много таких как ты, а может и не таких… — Возьмёшь меня туда с собой? — с усмешкой выпалил горячим дыханием Маркус чуть выше левого уха девушки. — О, нет. Лишь отведу, ублюдок! Эмилия из-под уже поднятого подола вытащила нож, резко ткнув его в горло мужчины. Сперва один раз, а затем и второй. От неожиданности тот ничего и не успел сделать для самозащиты: Блайнд казалась ему самым чистым созданием, которое непонятно как завело в это страшное место, полное разврата. Когда Маркус уже повалился на пол, брюнетка не решилась отступать, продолжая втыкать и вынимать «Техасскую зубочистку» в тело парня: сперва в грудную клетку, потом в живот, постепенно опускаясь ниже. Казалось, ещё немного и от ярости Эми разрежет его пополам этими тыкающими ударами, но, стоило ей слизнуть кровь, покрывавшую огромными каплями и кляксами её лицо и платье, создавая уникальный дизайн, с губ, как темноволосая тут же остановилась, осознавая свои действия. Она больше не могла назвать себя адекватным человеком, которому место в Аркхэме в качестве психиатра, а не постоянного жителя. Эмилия успокаивала себя тем, что это была, по её словам, вынужденная мера. Блайнд открыла кабинку в туалете и быстрыми шагами вышла в зал, где её тут же встретил Освальд. — Ты серьёзно это сделала? — подхватил он её за плечо, устаканивая походку. — Нет, просто решила обмазаться менструальной кровью… — съязвила брюнетка, поджав губы. Больше всего девушку пугало не то, что именно она это сотворила, а то, что ей это понравилось: понравилось выражать так свою ярость, боль, сожаление, огорчение. Все эмоции, которые накопились в ней за всю жизнь вышли и красовались алыми отметинами на Эмилии и дырами в теле убитого. — Мо-ло-дец. Я не сомневался в тебе ни на секунду, — приторно поднял уголки губ вверх Пингвин, кивнув. — Я знаю… — Блайнд положила ладонь сверху на руку Кобблпота, лежащую на оголенном плече девушки, — И я рада знать это, — её тёплый взгляд окутал с головы до ног брюнета. Оба стояли в уже закрывающемся помещении, откуда выходили последние богачи, не обращая никакого внимания на парочку. Теперь Эмилия уйдёт из клуба, но не из начавшейся криминальной карьеры, как сильно бы она этого не хотела. Ведь один неудавшийся денёк может свести с ума и заставить творить вещи, на которые ты раньше бы не решился, будь они хорошими или плохими. И это правило действует для всего живого — каждый сходит с ума, даже если очень сильно в это не верит.