Не люби меня

-Мини, ты знала, что так будет! Ты знала, должна была, я тебя предупреждал, говорил всё мне рассказывать! Рано или поздно, но я узнал бы! Как ты этого не понимаешь?! -Майлз, я думала, это не повлияет на наши отношения! -Как это может не повлиять, черт возьми! Когда твоя голова наконец включится?! -Ты не можешь обвинять меня! Я ни в чем не виновата! -Знаешь, дорогуша, если ты такая дура, и не понимаешь, что натворила, то выметайся из моего дома! Я не хочу больше видеть тебя здесь! Ты не вписываешься в общую картину! Одна только ваза в этой квартире, стоит больше, чем вся твоя никчёмная жизнь! Убирайся с глаз моих! Не желаю больше видеть это отродье, называющее себя девушкой! Я со слезами выбежала из дома своего, теперь уже, бывшего. В какой раз я убеждаюсь в том, что любви нет и никогда не будет в моей жизни. Начался ливень. Я стою уже несколько минут у закрытой двери, в надежде, что Майлз выйдет и попросит вернуться, скажет, что поступил неправильно, сделал поспешные выводы. Но этого не произошло. Я посмотрела на темное небо, пытаясь разглядеть хотя бы маленький лучик света, пробивающийся из-за занавеса туч. Пусто. Небосвод заволокло не на шутку. Ни единого просвета. В лужу около дорожки попал лист. Капли не дают ему плавать в своём маленьком океане. Знаете, этот лист чем-то напоминает мою семью. Капли- общество, океан- наша жизнь. Мне и моим родственникам не дают спокойно существовать. Это происходит из-за вековых устоев нации. Общество всегда принижало твою социальную значимость, если ты выглядел как-то не так, не был таким, как остальные. Для разных уровней твоего положения есть определенные правила: если ты вырос в трущобах, то не смей открывать рот при успешных людях, делай то, что они тебе скажут и никогда не пререкайся. И куда не посмотри, всюду люди живут по таким правилам. И, наверное, ради своего же блага, нужно жить так, как все. И лучше смириться с этим. Я нашла в себе силы отвести взгляд от этого ужасного места. Я одна на улице и промокла насквозь. Ну вот, и что мне теперь из центра плестись в самый конец города, да ещё и под дождем? Я живу в бедном районе на краю города, подальше от огромных и богатых домов. Я меньше плачу налогов, но за свет дерут бешеные деньги, зато никто не осуждает, что я почти нищая, ведь все мои соседи лучше бомжей только тем, что имеют крышу над головой. Жизнь моя проходит в Саутфилде, штате Мичиган. Здесь проживает небольшое количество людей, но богачи всё равно есть и они захватили почти всю территорию города. Моя родина славится высоким уровнем преступности и наркомании. На каждом шагу можно увидеть торчка, который вколол слишком много и потерял сознание от передозировки, но , конечно же, этого нет в богатеньких районах. Каждый день преступные группировки убивают должников или просто устраивают перестрелки. На углах черные дети продают наркотики. Каждый зарабатывает чем может и это не плохо. На ближайшей станции я села на электричку и спустя полчаса была около своей улицы. Теперь нужно было пройти полкилометра, чтобы попасть к моему дому. Он построен по стереотипу соседних кровель, но большинство из них были отстроены заново. Раньше, здесь всё было одинаково, все люди знали друг друга. Сейчас же всё наоборот, ведь после приезда богатых и успешных англичан, многие дома перестали принадлежать своим хозяевам. Люди просыпались утром и обнаруживали на своих дверях таблички о выселении. Те, кого Я знала, давно умерли. Кто-то всё же уехал отсюда, а я осталась. Из всего количества людей, живущих на одной улице со мной, я знаю около 15-и человек. Моя подруга Оливия живёт в доме напротив. Я думала, что после школы мы больше не будем общаться, но вышло иначе. Мы не разлей вода. Правда, времени на общение остаётся всё меньше из-за работы, но думаю, мне это больше не мешает, ведь скорее всего завтра же меня уволят, поскольку я только что рассталась со своим начальником. Я зашла внутрь дома и сняла с себя мокрую одежду. Моя спина жутко болит, а зубы стучат от холода. Я не чувствую пальцев, ведь они отмёрзли. На дворе октябрь, а я брожу под дождем. Не удивлюсь, если у меня будет ангина. Я промёрзла до основания костей. Укутавшись в тёплый плед, я легла на диван. Мне в поясницу упиралась пружина. Было некомфортно, но, что я могу поделать. У меня нет денег на новую мебель. Этот диван настолько старый, да и дом тоже. Моё жильё раньше принадлежало бабушке моего отца. Всё, что есть сейчас в этом доме, появилось значительно недавно, примерно лет 15 назад, а может быть и раньше. Мой отец покупал это всё. Тогда у него было всё в порядке. Тогда мама ещё не кололась героином. Тогда они были счастливы. У них была замечательная дочь Мишель. Затем я, мои братья Рич и Макси, а потом уже и Эффи. Но когда Элизабет исполнился год, мама стала пропадать на несколько дней. Никто не знал где она. Она оставила гребаных малолеток отцу! Он также работал, ему некогда было с нами возиться. Мне было 7, Мишель - 11, Ричу- 5, Макси- 3, и, как я уже говорила, Эффи было чуть больше года. Через несколько месяцев стало известно, что Шелли, так звали нашу мать,  употребляет. Отец отправлял её в клиники, она два раза была на реабилитации, но ничего не помогло. Эти два года она жила с нами. Но воспринимать её всерьез было невозможно. Она круглосуточно была под кайфом. И ничего с этим не поделаешь. Скажу честно, я не любила её. Она была ветреной и ненавидела отца, лишь дети и брак связывали её с ним. Она стала его ненавидеть лишь последние годы, вследствие того, что он пытался излечить её от зависимости. Я уже давно признала тот факт, что наша мать- отъявленный нарик. Но этого не мог принять мой отец. Он не хотел с этим мириться и уживаться. Последние дни жизни Шелли провела дома в окружении детей, Грегори был на работе. Он работал постоянно, чтобы прокормить такую ораву. В один из этих дней я услышала шум на кухне. Прибежав туда, я увидела лежащую на полу мать. Она была без сознания. По всей видимости, у неё случился передоз. Мишель вбежала в комнату с криками. Она опешила, когда увидела мать такой. Я стояла абсолютно спокойно, как будто ничего не случилось. Мне было по боку, что будет с Шелли, я переживала за отца. Он будет в глубокой печали. Мы вызвали скорую. Отец, вернувшись вечером с работы, сначала подумал, что жена снова сбежала. Но потом он вошёл в ступор, когда я рассказала ему, что случилось. Он мигом поехал в больницу. Приехал он домой лишь утром, с поникшей головой. Я почему-то сразу поняла, что случилось и обняла отца. Мишель много плакала в тот день, я же постоянно была с отцом. Шелли умерла. 5 лет назад Грегори уехал в другую страну, я его больше не видела. Мне было 16 когда он уехал. Мишель жила с нами, а через год вышла замуж и уехала в Чикаго. Мне пришлось устраиваться на подработку, ведь до этого за коммунальное платила сестра. Денег , которые я зарабатывала в магазинчике не хватало. Я писала ребятам из колледжа курсовые, с этим занятием я хоть что-то поимела. Но были и минусы. Я не высыпалась, а бывало, что и вообще не спала. С утра в школу, затем на работу, а потом только домой, и, не чтобы отдыхать, а пахать, как лошадь. После того, как я пришла домой прошло примерно два часа. Дождь до сих пор идет, а вернее, льёт, как из ведра. Скоро стемнеет, а Рича до сих пор нет. Неужели пары ещё не закончились? Я не училась в институте, и не знаю, как там всё устроено. Я встала с кровати, чтобы привести себя в порядок. Подойдя к зеркалу, я увидела не себя, а какую-то хуелыгу: тушь растеклась и размазалась по лицу, в волосах колтуны, глаза опухшие, красные, голос осип, в придачу, ещё и губы потрескались. Господи, до чего же меня довела жизнь! Почему я не могу с кем-то удержаться? И дело-то вовсе не во мне, а в окружающих. Люди просто не хотят принимать меня, как только узнают, где я живу, и из какой я семьи. Главное же не образ, а сам человек. Разве не так? Я умылась, расчесалась и уже более или менее была похожа на нормальную ухоженную девушку . Я услышала, как в замочной скважине провернулся ключ. Скорее всего, это Рич. Я спустилась вниз, чтобы поговорить с братом. -Привет!-воскликнула я, как только он снял ботинки. -Привет, как день прошел?-он скинул рюкзак на пол и прошёл на кухню. Из холодильника он достал пачку апельсинового сока и, не наливая в чашку, хлебнул прямо из коробки. Затем убрал его на место. Из портфеля он вытащил книги, папку с какими-то бумагами, и бумажный пакет, с недоеденной картошкой фри из университетской столовой. Он сел за стол и начал ковыряться в книгах, что-то попутно записывая в тетрадь и просматривая в тех листах, которые были в пластиковой обложке. -Минс, ты так и не ответила, как прошёл твой день. -Он отвлёкся от работы и посмотрел на меня. -Последнее время ты какая-то странная, часто отвлекаешься и не слушаешь. Что случилось? -Я волнуюсь за Макси, он неделю не появлялся дома. Ума не приложу, где он может быть. Он обычно пропадает дня на два-три, но точно не на неделю. -Да, мне это тоже показалось странным, но я думаю, он скоро вернется. Это же Макси. -Надеюсь на это. Как бы с ним ничего не случилось. - Я присела на стул около брата. -Мне кажется, у тебя ещё что-то произошло, но ты не хочешь рассказывать. Похоже, он пишет курсач. Какая-то информация знакомая. По-моему, я уже писала доклад на эту тему. «Суфражистки 18 века».Удивленна, что он такое пишет. Никогда не думала, что доживу до момента, когда мой брат будет делать курсовую работу про феминизм средневековья. -Рич, мне кажется, что такой готовый реферат лежит в коробке на чердаке. -Боже, Мини, ты можешь не убегать от вопроса! Я насупила брови, ибо не понимала, про что он вообще мне говорит. Разве он задавал какой-то вопрос? -Рич, прости, я снова прослушала. Ты что-то мне говорил? Я читала твою писанину. Извини. -Что с тобой происходит? -Со мной всё в порядке. Не волнуйся, у меня просто немного болит голова из-за того, что я шла сегодня под дождем. -Не думаю, что это головная боль так на тебя влияет. -Рич, я слишком устала, чтобы с тобой спорить. Ты можешь поверить мне на слово? -Ладно, пускай будет так. Не буду тебя донимать. -с минуту мы сидели молча.-Ты что-то говорила про доклад. Он на чердаке? -Да, я сейчас за ним схожу. -Не надо, я сам поищу. Иди ложись спать. -Не думаю, что это хорошая идея. Там много всего. Ты не разберёшься. Всё-таки я лучше знаю свои вещи. -Хорошо, хорошо, я посижу здесь. Я поднялась со стула и направилась на чердак. Я взобралась по лестнице и отворила дверцу в полу, которая ведёт наверх. На любой поверхности в этом месте был толстый слой пыли. Я не заходила сюда около года. Здесь невероятно душно. Воздух скупорен, нужно проветрить, но, как я это сделаю, если на улице стеной идет дождь. Я принялась разгребать короба. Вскоре я нашла то, что искала и уже собиралась спускаться обратно, но моё внимание привлекли какие-то разноцветные картинки на подоконнике. Я решила узнать, что же это, хотя уже давно знала ответ. На самом деле Грегори - не мой отец. Он не знает об этом до сих пор, и никогда не узнает, я унесу эту тайну в могилу. Об этом не знала даже сама Шелли, которая вынашивала меня. Об этом не знает ни один из моих родственников. Никто об этом не знал, кроме одного человека- моего настоящего отца. Эти картинки на самом деле открытки на два моих дня рождения и ещё одна записка. Почему же на два? Когда мне было 15, я по шутке решила сдать тест на родство, простыми словами - ДНК. Пришедшие результаты меня шокировали: я была дочерью своего дяди, родного брата Шелли. Я не Хардбек, как мои братья, а чистокровная МакГиннесс, но что ещё удивительнее, Мишель вообще по крови не является нам роднёй. Да, я считаю её сестрой, и так считают все, ведь никто не знает правды. Ни про меня, ни про Шэл(Мишель). Её мать- Эмили Ричардсон была замужем за нашим отцом, но обрюхатил её другой. Отец, конечно же, не подозревал об этом, что происходит и сейчас. Потом они развелись, потому что Эмили изменяла Грегори, причем, неоднократно. Я решила рассказать своему биологическому отцу, что я его дочь. Я удивилась, что он отреагировал спокойно, но я так думала до первого моего дня рождения после этого. На моё шестнадцатилетие он прислал мне открытку:«Тварь, ненавижу тебя, зачем ты появилась в моей жизни?! Зачем разрушила её?! Гори в аду вместе со своей матерью! Эта потаскуха не заслуживала жизни, в принципе, как и ты! Желаю тебе скорейшей смерти.» Таково было поздравление отца. На следующий год он прислал открытку, на обороте которой были написаны странные символы. Я не понимала их значения, но точно знала, что это грозит чем-то нехорошим. Меня пугало не только содержание открытки, но и её обложка. Белый лист с лицевой стороны был полностью выкрашен чёрной краской. Где-то были наляпаны красные кляксы, но скорее всего, это не просто краска брызнула, они были сделаны специально. Белым мелом по мрачной чёрной гуаши были нарисованы образы людей, но я не разобралась, кто это. События следующего года повергли меня в шок: Николас(так звали моего отца) повесился у себя же дома. Тело обследовали:сначала он пытался вскрыться, но у него ничего не получилось. Тогда он решил использовать мыло и веревку. Рядом с его кроватью нашли записку. Содержание было таким:«Я ненавижу тебя, пусть это будет на твоей совести! Ты свела меня в могилу. Уверен, я не последний.» Как мне рассказала его жена( я сказала, что я его племянница), в течение двух с половиной лет с ним происходили необъяснимые вещи. Он бредил, и, похоже, потихоньку сходил с ума. Но потом он просто не выдержал и решил отвести от себя такие душевные муки. Я собрала все частички пазлов вместе: он не смог простить себя за то, что обрюхатил сестру. Он был порядочным человеком до этого момента. Мне казалось, что та самая открытка была некой порчей. Я забрала эти бумажки и спустилась вниз. -Рич, я нашла. Не пиши дальше. -О, спасибо. Теперь мне не придется надрывать руку. Я немного усмехнулась своим пошлым мыслям. Мне кажется, эта фраза имела несколько значений. Рич был счастлив. Это было видно по его сверкающим глазам. Какой же у меня красивый брат всё-таки. Жалею о том, что мы не близнецы. Я была бы кареглазой брюнеткой. Хотя, я даже не знаю, как мне лучше. У меня русые волосы, но они у меня мелированные, и корни отросли. Не знаю даже. Стог сена какой-то на башке. -Рич, как думаешь, мне пойдёт каштановый цвет волос?-спросила я, стоя у зеркала. Он посмотрел на меня с каменным ебальцем и , скорее всего, приахуел от жизни. -Я даже не представляю тебя шатенкой. Я думаю, будет лучше спросить у Лив, чем у меня. -Да, наверное, ты прав. Я посидела ещё минут пятнадцать вместе с братом, а потом пошла спать.