Зайчонок

      — Папа! Папочка! — эхом разносилось вдоль каменистого свода сырой пещеры, сопровождаясь негромким звуком торопливых шажочков.       Маленькая девочка, которой на вид было около пяти лет, неслась по коридору пещеры, прекрасно зная, куда именно направляется. Подол её короткого платьица вместе с косичками развевались по ветру. А за ней, еле поспевая и при этом придерживая на спине грозящий свалиться на пол автомат, бежал грузный мужчина. Он запыхался, но не мог позволить себе остановиться, и всё бежал и бежал за юркой девчонкой, ловко преодолевающей ряды ступенек и препятствий в виде столов, уставленных всяким хламом, и чего-то большого и белого, сложенного в полиэтиленовые пакеты (она не знала, что это).       Наконец оказавшись в конце туннеля, выходящего в небольшую полость, где располагалась пыточная, она остановилась. Мягкий жёлтый свет падал на стул, где, привязанная, сидела какая-то женщина, совсем не знакомая маленькой нарушительнице правил. Однако рядом стоял папа, значит, она прибежала правильно и всё в порядке. Он был не в лучшем настроении — сразу заметила она. Сдвинутые к переносице густые брови и скривившиеся в презрении губы выдавали его злость. А тяжёлые шаги отдавались гулким эхом, придавая его и без того устрашающему образу ещё большей зловещности.       — Поверь, дорогуша, слёзы не разжалобят меня, — говорил он не терпящим возражений тоном. — Если ты будешь плохо стараться, папочка с мамочкой не пришлют за тебя выкуп. А тогда… Знаешь, что будешь тогда?.. — склонившись над ней, тихо спросил пират. На щеках той блеснули крупные горошины слёз, а губы задрожали. — Да… Ты знаешь. Ну так давай. Старайся лучше!.. — прикрикнул он, когда вдруг услышал режущий по ушам скрип дверных петель. Испуганная девочка стояла на пороге, лицезрея не самую приятную картину, но её страх был вовсе не из-за этого.       Всё внимание Вааса мгновенно переключилось на неё, и он, всучив камеру стоящему рядом пирату, приблизился к дочке, присаживаясь перед ней на корточки.       — Мой маленький зайчонок, — улыбнулся он, и морщина между бровями разгладилась. — Почему ты одна? Где этот непослушный дядя, который должен за тобой смотреть?       В ответ на его вопрос следом за девочкой в дверях показался тот самый мужчина, запыхавшийся и красный. Вас строго посмотрел на него, одним лишь взглядом давая понять, что позже обязательно последует выговор, а затем вновь взглянул на дочку, тотчас смягчившись. Маленькая, с огромными зелёными глазами, так похожими на его, и с длинными светлыми волосами, доставшимися ей от матери. Просто ангелочек! Так говорили о ней многие.       — А мама где? — спросил Вас.       — Её укусила змея! — воскликнула та. — Вот такая! — Ручками попыталась показать размер. — Зелёная. С пятнышками. Такая, которую ты мне показывал в книжке!       — Что ж вы мне раньше не позвонили… — пробурчал он, сердито зыркнув на пирата в дверях, и подхватил дочку на руки. Не дав никаких указаний, тотчас последовал к выходу.       — Мамочке было очень плохо… — держась за его шею тоненькими ручками, с сожалением ответила девочка, думая, что папа обращается к ней. — Мы с дядей Беном отвезли её к доктору, а потом поехали к тебе.       — Ничего, малышка, всё будет в порядке. Не переживай, — погладив её по белобрысой макушке, сказал Ваас, когда они уже шли к выходу из пещеры.       Вскоре компания из трех человек, включая того самого дядю Бена, ехала (а точнее, мчалась) по ухабистым дорогам острова на другой его конец. Огненный солнечный шар плыл по пылающему небу, опускаясь всё ниже и ниже. Морская вода, окрашиваясь во все оттенки красного и оранжевого, чуть рябилась от несильных порывов ветра, и солнце постепенно начиналось растворяться в нём, тая, словно восковая свеча.       Пристёгнутая в кресле для детей, надежно закреплённом на заднем сидении прямо за Ваасом, свирепо выворачивающим колесо руля, маленькая Сьюзи боязливо сжимала ткань подлокотников, испуганная неожиданным происшествием. Но она верила отцу, так что если он сказал, что всё будет хорошо, значит, непременно так и будет.       — Как так вышло? — спросил Вас у сидящего рядом пирата.       — Эва попросила отвезти её с Сьюзи к морю… — начал было тот.       — Я же запретил! — прервал его главарь, стукнув по рулю. — Ты чё, бля? Чем слушаешь меня, а?! Что для тебя, тупоголового мудилы, оказалось непонятным во фразе: без моего разрешения ничего, блядь, не делать?!       — Папочка… — захныкала сзади Сьюзи.       — Всё в порядке, зайчонок, — ласково сказал затем он, на мгновение оторвав руку от руля и дотронувшись до тёплой ладошки дочки. — Просто папа очень-очень злится на дядю Бена, ведь он не понимает простых, блядь, поручений…! Вернемся в лагерь, я сдеру с тебя шкуру, ублюдок ты больной, — добавил он, как ему показалось, уже достаточно тихо.       К счастью, дорога не заняла много времени, и уже через четверть часа они были на месте. Вас заглушил двигатель и вытащил из кресла Сьюзи, вновь беря её на руки. Над островом уже опустились сумерки, лишь последние лучи отражались в причудливых мозаичных окнах особняка доктора Эрнхардта. Без стука или разрешения пират вместе с дочкой вошёл внутрь и поднялся на второй этаж. За ними следовал Бенджамин, но остался стоять внизу, не решаясь подняться к пострадавшей.       Эва была без сознания и выглядела болезненно синей. Она лежала на кровати в комнате покойной дочери дока. Сам же Алек аккуратно перебинтовывал лодыжку девушки, не сразу услышав, что кто-то зашёл. Лишь когда дверь захлопнулась, он повернулся в сторону вошедших и, мутными глазами пытаясь понять, кто это, проговорил:       — Ваас, это ты…       — Как она? — коротко спросил тот, усаживая дочь на маленький диванчик у окна и подходя к кровати.       — Бенджамин вовремя привёз её ко мне. Если бы действовал не так быстро, могли бы быть непоправимые… последствия. Вплоть до смертельного исхода. Ты понимаешь, насколько это опасно, — сказал с придыханием. — Я обработал место укуса. Бенджамин сказал, что попытался отсосать яд. У него получилось, не слишком много, но этого хватило, чтобы ослабить эффект… — Язык доктора по обыкновению слегка заплетался, однако говорил он осознанные вещи и оставался прав. — Эва была уже вне сознания, когда приехала сюда. Я дал ей антидот, и, думаю, скоро она должна будет очнуться.       — Отлично, док. Спасибо, — искренне поблагодарил его пират, склоняясь над телом девушки и оставляя короткий поцелуй на её влажном лбу.       — Но ей понадобится некоторое время, чтобы полностью оправиться, — продолжил Алек, завязывая маленький узелок из бинтов. — Нужно следить, чтобы она пила много воды и сохраняла покой хотя бы несколько дней.       — Разумеется.       Доктор отошёл от больной, открывая окно и впуская в душную комнату свежий морской воздух. Он подобрал все коробочки и скляночки с прикроватной тумбы и, видимо, намеревался уйти.       — Что ж, ты, наверное, останешься тут, пока Эва не придёт в себя. Вода есть внизу… там… на столе. Ну найдёшь. А я пойду. Меня там ждёт незаконченный рецепт… О, о… Сьюзи, и ты тоже снова тут, — улыбнулась мужчина, а затем вдруг взял маленькую ладошку в свою и поцеловал. Малышка, засмущавшись, хихикнула, прищурив глазки, обрамлённые густым веером чёрных ресниц. — Такая милая девочка… — добавил он и скрылся за дверью.       Сьюзи спрыгнула с дивана и подошла к кровати, где лежала её мать, становясь рядом с отцом. Взглянув на дочь сверху, Вас опустился на корточки.       — Мама поправится, вот увидишь, mi vida… — И он так же, как и минуту назад, поцеловал дочь в лоб, затем поднимая на руки и усаживаясь с ней на диван.       Время тянулось мучительно долго, а потому, не прошло и получаса, как Сьюзи, а затем и Вас, уснули. Глухое кряхтение вытянуло пирата из неглубокого сна. Он бережно уложил по-прежнему спящую дочь на диван, а сам тихо встал и приблизился к Эве. Девушка выглядела лучше, пропала былая синюшность, однако её бледные щеки и чуть расширенные зрачки говорили о том, что ей всё ещё плохо. Она слабо подняла левую руку, пытаясь дотянуться до ладони пирата, и с трудом прохрипела: «Пить…» Через минуту Вас уже аккуратно поил её водой, придерживая под голову. Живительная влага растекалась по горлу, утоляя невыносимую жажду, и теперь Эва могла нормально говорить.       — Спасибо… — прошептала она, слабо улыбнувшись ему и погладив пальчиками мускулистое предплечье. Мужчина ничего не отвечал, лишь смотря на неё усталым, сонным взглядом. Затем ласково провёл рукой по раскиданным на подушке пшеничным волосам, а следом по нежной щеке, покрытой невесомым светлым пушком. Эва, будто маленький котёнок, двинулась навстречу ласке, потеревшись о его чуть шершавую ладонь, перевязанную уже несвежими бинтами. Она поняла, чего он ждал. — Нам стоило дождаться тебя, — шёпотом сказала Эва. — Я виновата. Но главное, что Сьюзи в порядке… — Её взгляд переметнулся на девочку, мирно сопящую на диване.       — Я сказал Бенни не пускать вас никуда без моего разрешения. Он не справился, значит…       — Нет, прошу тебя, не надо наказаний, — посерьёзнев, уже громче прошептала девушка. — Я сама попросила его. Так что выходит, наказывать нужно меня…       — Непременно, bonita, — ухмыльнулся пират и склонился над ней, одной рукой упираясь в мягкий матрас кровати, а другой касаясь бледной скулы девушки. Его тёплые губы коснулись её, таких холодных. Он поцеловал её совсем нежно вначале, со временем всё усиливая нажим и делая напор более грубым. Но вдруг сбоку раздался сонный голосок, заставляющий его нехотя оторваться.       — Мамочка?..       — Сьюзи, солнышко моё, иди сюда, — подозвала её к себе девушка, и малышка, не раздумывая, подбежала, запрыгивая коленками на кровать и обнимая маму. — Я так рада, что с тобой всё хорошо…       — Со мной да, — усаживаясь на кровати, ответила она и взглянула на отца, а затем подползла ближе к матери и наклонилась, чтобы слышала только она, заговорщически прошептав: — Papá сказал, что сдерёт с дяди Бена шкуру. Скажи ему этого не делать…! Ведь тогда дядя Бен умрёт! Прямо как та свинка на ферме!       Но, разумеется, шёпот этот был настолько громким, что Вас прекрасно слышал сказанное ею. На лице его появилась счастливая улыбка, и он, схватив дочку за бочка, начал щекотать. Та, звонко хохоча, перекатилась на спину.       — И кто это тут меня сдаёт, м? — нарочито серьёзно спрашивал он, не прекращая щекотки. Девочка смеялась громко и заливисто, пытаясь вырваться.       — Папа! Ха-ха-ха-ха!.. Папочка-а! Ах-ха-ха-ха!..       — Ну, ну… Хватит… — улыбаясь, проговорила Эва. — Папа не тронет дядю Бена. Правда ведь, папа? — взметнув аккуратные бровки вверх, спросила она, когда Сьюзи уже обнимала Васа, и посмотрела на него. Эти бездонные голубые глаза казались ему самыми красивыми на свете, потому что смотрели на него с нежностью и бесконечной любовью, от которой душа его цвела самыми красивыми цветами.       — Конечно, — ответил он, затем взглянув на дочь. — И когда это ты видела, чтобы я сдирал с людей шкуру?..       Позже было решено ехать домой, потому что Эва в целом чувствовала себя нормально и в нахождении в доме доктора Эрнхардта не было никакой необходимости. Так что, собрав свои немногочисленные вещи, они поехали в лагерь, что располагался на отдельном острове. Было уже совсем темно, но Вас безупречно ориентировался на родных островах, так что довезти своих девочек в целости и сохранности до самого дома не было для него проблемой. Рядом с ним, таким сильным и смелым мужчиной, Эва всегда чувствовала себя спокойной и защищённой. Она знала, что может положиться на него, может доверить ему не только свою жизнь, но и жизнь их маленькой дочери.       Сидя на переднем сидении рядом с ним, девушка перевела взгляд на него: чётко очерченный профиль на фоне чёрного ночного неба казался ей самым прекрасным на свете; нахмуренные брови выдавали его напряжённые размышления о чём-то, а частые постукивания по рулю лишь подтверждали это. Эва накрыла тыльную сторону его ладони своей и спросила:       — Что-то не так?       Пират взглянул на неё рассеянно.       — Да так… — пробормотал он. — Заебался уже с этими долбоящерами. А Хойт требует денег. Но что я могу поделать, если никто не хочет платить за уродов?! — в сердцах стукнув по рулю, громче воскликнул пират.       — Забудь на сегодня о нём, — успокаивающе проговорила Эва и ласково провела большим пальчиком по бритой щеке. — Решить завтрашние проблемы можно и завтра, правда? — улыбнулась она. — А этим вечером…       — Я буду решать свою сегодняшнюю проблему, — договорил он за неё, многозначительно сверкнув глазами, а затем погладив по оголённой ляшечке, заставляя её кожу покрыться мурашками.       Наконец они приехали в лагерь, к себе домой. Всю дорогу от причала и до самой кровати пират нёс Эву на руках, доверив Бенджамину малышку Сьюзи. Они вошли в ангар и поднялись на второй этаж. Усадив девушку на их совместную кровать, Вас пошёл проверить дочь. Предусмотрительно спланировав для неё отдельную комнату, родители, очевидно, поступили верно, поселив её отдельно от себя даже в таком раннем возрасте. Комнатка была не большой, но весьма уютной. Впрочем, как и всё здесь, с появлением Эвы обрело своеобразный уют.       Когда Вас зашёл внутрь, то увидел, что девочка уже сидела на кровати и рассказывала что-то находившемуся рядом Бену. Махнув ему рукой, что убирался отсюда, мужчина присел на край кровати рядом с малышкой.       — Пора спать, зайчонок, — сказал он, улыбаясь ей той улыбкой, которую дарил только любимой дочке и её матери. — Ты уже переоделась? — На ней и правда была белая ночная рубашка, а косы расплетены. — Умница. А теперь залезай под одеяло и спи. Папа подготовил для тебя сюрприз на завтра.       — Сюрприз? — восхищённо произнесла она, уставившись на него заинтересованными глазищами. — Какой?       — Чем быстрее заснёшь, тем быстрее наступит утро и ты узнаешь, — ответил Вас, укладывая её и накрывая одеялом. Сьюзи тотчас зажмурилась, пытаясь скорее уснуть. Пират по-доброму усмехнулся и поцеловал дочку в нахмуренный лобик. А затем встал и, потушив свет, вышел, затворив за собой дверь.       Он возвратился обратно к Эве, которая, уже переодевшись в ночное белье, ждала его на кровати. Холодный лунный свет падал через незанавешенное окно, и прохладный ночной воздух вместе с тем проникал в комнату, развевая длинные распущенные волосы девушки так, что она была похожа на какое-то мифическое существо из легенд и сказаний. Откровенно, он любовался, ведь она была прекрасна, как только что распустившаяся роза, хоть и слегка бледная и болезненная.       Ваас снял берцы и подошёл к кровати, садясь рядом с Эвой, а затем аккуратно взял её ножки, укладывая на свои колени, и бережно поглаживал место укуса. Был таким чутким и заботливым, что сложно было поверить, на какие зверства он способен. Но девушка сейчас не думала об этом.       — Сьюзи спит? — спросила Эва, наблюдая за его плавными движениями и ощущая тепло его рук.       — Да, — спокойно ответил он и, уложив её ножки обратно на кровать, невесомо поцеловал перебинтованную щиколотку, потом оказываясь поверх девушки, заставляя её откинуться на подушки. Его горячее дыхание обжигало тонкую кожу на её шее, и она наслаждалась его долгожданной близостью, ощущая родной запах любимого мужчины. — Я пообещал ей сюрприз завтра, — учащённо дыша, добавил пират.       — И что же, он у тебя есть? — поинтересовалась она, чувствуя, как тёплый влажный поцелуй касается скулы. Вас, нависнув над ней, посмотрел в глаза.       — Конечно, есть… Стал бы я врать?       — Ну так расскажи, — с вызовом сказала девушка и чуть приподняла голову, чтобы чмокнуть кончик его носа.       — Для тебя пускай тоже будет сюрприз, — невозмутимо ответил мужчина. — А вообще… — Он улёгся на бок рядом с ней, подперев голову рукой, и смотрел сверху, как девушка тоже поворачивается к нему боком, устраиваясь поудобнее. Пальчиком она начала водить по его груди, не скрытой майкой; острый ноготок цеплялся за чёрные кудрявые волосики. — Мне что, запереть тебя здесь, чтобы вы не могли совсем никуда выходить?       — Но я не виновата. Такое могло случиться и здесь, в лагере. — Её беспечность и невозмутимость даже раздражали, но Вас слишком устал сегодня, чтобы спорить на повышенных тонах, к тому же Сьюзи уже спит…       — Ты могла умереть, mi cielito, — продолжил пират весьма безжалостно. Но она не смотрела на него, продолжая вычерчивать на его груди только ей понятные узоры. Вас не выдержал, схватил её за руку, обращая внимание на себя. Он не злился и не собирался кричать, нет. — Эрнхардт не всегда сможет помочь. Если бы Бенни не было рядом, если бы он не успел, м? Что тогда?       — Всё же обошлось… — прошептала она, не напуганная его тоном, ведь знала: он всего лишь волновался. — Жизнь здесь — уже большой риск.       И она была права, Вас осознавал это настолько же отчётливо, как различал день и ночь. Ему никуда не деться от Волкера. По крайней мере, пока что. И каждый раз, когда его девочкам снова грозила опасность, он, будто загнанный в клетку хищник, беспомощный и озлобленный, вновь возвращался к мыслям о том, как можно было свалить с острова, с которым он, казалось бы, связан невидимыми нитями неразрывно и навсегда. Ему сложно было решиться оставить эту жизнь, оставить прошлое. Но другого пути не было, иначе подобный сегодняшнему случай может стать непоправимым.       Он долго смотрел в окно за спиной Эвы, практически не моргая, прежде чем ответить:       — Обещаю, я вытащу нас отсюда…