Джейсон хмурится. За последний год он привык к спокойной жизни, где присутствует только его семья и остальное по мелочам, без чего никак не обойтись на гражданке. У них с Салимом прекрасный быт, любимый сын, ставший Джейсону чуть ли не родным, помолвка, будущий ребёнок… Все расписано, всему есть место. И сообщение с забытого номера никак не вписывалось в рутину обмякшего Колчека. Смс-ка от Ника.
" Только этого сейчас не хватало," — угрюмо думает про себя Джейсон, предугадывая их переписку. Ник — чёртов романтик, пропавший с радаров на двенадцать месяцев, и не знающий, что у Джейсона уже своя жизнь.
Сообщение несёт в себе почти мольбу встретиться в кафе, и Колчек, чисто из уважения к близкому человеку, соглашается.
— Доброе утро, родной, — Джейсон клюёт Салима в щеку, вырывая из его рук кружку с водой.
— И тебе, — руки Османа ложатся ему на покрытую тканью выпуклость живота. — Вы спали сегодня
беспокойно. Болело что-то?
Джейсон заметно расслабляется в объятиях Салима, забывая на некоторое время про неприятный для него утренний разговор.
— Все ещё не могу отучиться от привычки спать на животе, — отвечает тихо Джейсон, когда проворные губы альфы начинают блуждать по его оголенному плечу.
Салим с огромной любовью через поцелуи передаёт нежность и благодарность уставшему Джейсону от частых бессонных ночей, на чьих плечах лежит одна из самых тяжёлых задач его жизни, но в то же время безумно дорогая — выносить здорового малыша после нескольких лет в армии, блокаторов и кое-чего ещё, о чем Салим даже не слышал.
Осман оглаживает кисть руки омеги, ощущая там прохладное кольцо, и улыбается ему в шею.
— Люблю тебя. Спасибо Аллаху за нашу встречу в храме.
Джейсон испытывает к Салиму более сильные чувства, как ему кажется, нежели к Нику, когда за год службы вместе они сблизились, между ними прокатилась искра, и, что не было удивительно, случились их первый поцелуй, секс. Ник имел горячий, любящий характер, когда как Джейсон обожал принимать романтику с его стороны, но сам редко являлся инициатором чего-то романтичного. Они оба являлись молодыми парнями для армии, в них кипели гормоны, и у двоих не было опыта в серьёзных отношениях, что, видимо, и привело к расставанию. Салим тоже не похож на Колчека, но он зрелый мужчина, у которого есть сын, знает, что такое омега, даже самая строптивая. Салим показывает свою любовь, а не говорит о ней. Он покупает Джейсону витамины, готовит сугубо разрешенную пищу, забирает Джейсона с работы, постоянно волнуясь, не жмёт ли ремень безопасности на живот. И делает Осман так всегда, не только после Рождества, когда Джейсон ему признается, что у них будет долгожданный ребёнок, на которого они почти не надеялись. Ник был совсем другим. Прошлого Колчека это притягивало, но настоящему Джейсону это просто не нужно. Он знает, что такое семья.
— Ник писал, — бросает Джейсон за завтраком.
Салим выгибает бровь.
— Год не появлялся, а тут решил выйти на тебя? — Осман знает о том, какие отношения связывали его жениха и Ника — в храме эти двое ещё были вместе.
— Сам в шоке, — помедлив, Джейсон продолжает. — Думаю, вот, сходить с ним на встречу. Узнаю хоть, где он пропадал все это время.
Салим разрезает в тишине омлет и пожимает плечами. Колчек чувствует всей омежьей натурой, что альфа немного ревнует.
— Сходи. Уверен, вам многое надо обсудить.
— Салим, ты же знаешь о моей любви к тебе. У нас скоро свадьба. Правда думаешь, что я убегу от тебя к своему бывшему? — Джейсон ворошит тёмные волосы Салима и утыкается в них щекой.
Тот поднимает уголки губ.
— Ты ведь мне сразу там, внизу понравился, — он переводит карие глаза на Джейсоново лицо. Они ни разу не обсуждали момент, когда осознали свою влюбленность. — твой характер, патриотизм, хоть и глупый, любовь к сослуживцам. Ты был таким свободным. В Ираке я давно такого не видел. Зейн… Он же для меня весь мир, моя маленькая омега, которая живёт в такой замкнутой стране, и я понял, когда увидел тебя, что хочу для него будущего в другом месте, — Джейсон осторожно прикасается к щетине Салима, успокаивая его. — Осознал, что омега, знающая, что такое война, одновременно ужасно, но для меня это что-то родное. Потом Ник сказал, что вы пара, — руки Османа нервно трутся об лицо. — Ты и не заметил, наверно, но для меня тогда будто весь мир рухнул. До сих пор не верю, что у нас с тобой все получилось.
Джейсон садится к Салиму на колени, обвиваясь его руками на поясе.
— Хабиби, у нас с Ником до сих пор хранится тайна того времени, которую мы не успели никому рассказать, как потеряли обладаемое, — он на секунду замолкает, пробуя, стоит ли знать сидящему здесь человеку эту историю. Колчек кивает сам себе, когда руки Османа охватывают его крепче. — Мы встречались с ним около года. Что-то между нормальными отношениями, которые возможны в армии, где важен был не только секс, и трахом на одну ночь. Я сидел на жёстких подавителях. Течек почти не было, а если и везло, то проводил их с Ником. В какой-то момент я начал понимать, что таблетки меня в прямом смысле загубят, если я не прекращу это. Не то, чтобы мне хотелось семьи, но осознание, что в будущем могут пойти осложнения заставило обдумывать план ухода из всей суеты морпеховской. Ты же знаешь, что не по глубоким причинам я в них записался. Значит, и выйти можно легко, — Джейсон почувствовал поцелуй в щеку.
— Я рад, что ты избавился от этой ноши и перестал губить себя, — впервые за несколько минут звучит низкий, успокаивающий голос Салима.
Джейсон понимает, что пора рассказывать все, как есть. Морпехи смеются страху в глаза.
— Я должен был уйти раньше, чем началась операция в Ираке, но… Мы с Ником никогда не предохранялись. Это было просто необязательно. Я почти не являлся омегой, шанс забеременеть, благодаря обычным перепихонам, мизерный.
Колчек смотрит на Османа, глаза которого тихо прикрыты, а в голове куча мыслей, с помощью которых он осознает,
почему . Почему Джейсон, на вид столь же сильный, что и остальные, с трудом мог открыть массивные ворота; почему, когда они в первый раз остались вдвоём, Колчек отказался поднимать камень, попросив найти другой путь; почему Джейсону стало плохо в пристанище вампиров, поэтому Салиму пришлось соорудить тому удобное место для отдыха. В конце концов, почему Ник с такой гордостью и счастьем рассказывает Салиму о Джейсоне, о его паре.
Потому что в ту злосчастную ночь рядом с ним находилась его семья. Только сейчас Салим смог разобрать интонацию сержанта Кея. Осман так же говорил про своего сына, свою семью.
— Я потерял его в ту ночь. Врачи сказали, что случился выкидыш на нервной почве, а я и не заметил почти. Перепутал с ранением, — веки Джейсона предательски сжимаются, а сам он льнет к иракцу. — Салим, я ведь тогда уже понимал, что нам с Ником не по пути, но так хотелось верить, что мы могли бы жить по-обычному, и Ник, может быть, встречался бы с ним каждые выходные…
Салим гладит ладонями спину Джейсона, нашептывая на арабском тёплые слова, пока последний совсем не успокоится.
— Ник хороший человек. Он очень любил тебя, — говорит Салим, ощущая, как намокает его плечо. — Когда мы с ним оставались наедине, он много рассказывал про тебя. Я думаю, каждый из вас заслуживает счастье. Даже, если оно отдельно друг от друга.
Джейсон сильнее прижимается к широким плечам Османа. Он начинает медленно проваливаться в сон, забывая про тяжёлую головную боль, когда нежные руки Салима опять легли на его живот, как телефон оповещает о сообщении. Джейсон с лёгким волнением берет мобильник в руки и отвечает Нику о скорой готовности. Ему предстоит рассказать Кею о самом неприятном для их бывших отношений.
— Заберёшь меня через часа полтора? Мы посидим в кафе через дорогу, — интересуется Джейсон, привередливо разглядывая на себе широкую толстовку, не сразу выдающую его положение. Мужчина по сей день чувствует себя не то неуютно, когда кто-то смотрит на работе в сторону его выпуклости, не то беззащитно, когда Салима нет рядом. Хреновы гормоны.
— Заберу. Как раз за Зейном заедем, — с нежностью отвечает Салима и на пороге чмокает омегу в уголок губ. — Берегите себя.
Джейсон осторожно разворачивается в узком проходе и выходит на лестничную клетку.
— Нику привет! — доходит до ушей дружеская просьба Османа.
Колчек высоко поднимает большой палец вверх.
***
Ник стоит возле входа в маленькое здание, держит в руках пышный букет и топчется на одном месте. Мужчина перекладывает цветы в другую руку, чтобы помахать приближающемуся Джейсону, дабы тот его лучше заметил: в сером свитере, брюках, без своей любимой летней панамы Ник мало смахивал на самого себя.
— Привет! — Кей широко улыбается и порывается обнять Джейсона, но тот неловко отходит назад. Страх показать беременность раньше времени берет вверх.
— Привет, Ник. Рад тебя видеть, — скупо здоровается в ответ Колчек, принимая букет в свои руки. — Спасибо, зелень мне сейчас в доме как раз нужна.
— Ремонт делаешь? Клево! Присядь, хоть поговорим нормально.
Они входят в помещение тёплых цветов, и Джейсону моментально бросается в глаза количество народу в нем. После той ночи ему вечно кажется, что кто-то сзади шепчет, замышляя убийство, ожидая, когда нападение в спину подходит больше всего.
Ник занимает небольшой столик у окна и терпеливо смотрит на Колчека.
— Как жизнь? — Джейсон решает первым начать диалог. — Как жизнь на гражданке?
— Заебись. Смотался к родителям в Штаты. Теперь приехал в Лондон. Квартиру вот снимаю. Столица Королевства, умные люди снуют из одной улицы к другой, поэтому и решил, что местность надо сменить, — Ник низко вздыхает и опускает взгляд на узкие губы омеги. — К тебе приехал.
Джейсон неловко кладёт цветы на сиденье рядом и старается не обращать внимание, как внутри начинает нагревать часть Салима.
— Ник…
— Джейсон, я правда все обдумал. Квартира на двоих нормальная, я работу неплохую нашёл, — Кей не слышит его и продолжает гнуть свое, влюблёнными глазами глядя на маленькие губы, когда-то стонавшие его имя.
— Никки, послушай меня.
— Джейсон, я люблю тебя, — Ник берет хватается за свободную от кольца ладонь Колчека и подносит её к своей щеке. — Я знаю, что мы натворили дохуя делов, но блять, но никто же нам не запрещает все построить заново и…
Джейсон суёт ему в руку конверт с приглашением на свадьбу и несколько мучительных секунд, когда Ник загорается, словно гирлянда на ёлке в Рождество, винит себя, что не сказал прямо, видя, как Кей надеется на что-то более приятное для него.
— Дата — пятого мая, — Колчек понимает, что без помощи Ник не поймёт, что к чему. — Поздравь меня, я выхожу замуж, та-да-а…
Джейсон в шутку поднимает руки вверх и сразу же их опускает, встречаясь со взглядом Ника.
— За кого?
— Салим. Тот иракец, помнишь?
— Грех не помнить человека, который тебя тогда спас.
Джейсон осторожно сжимает напряженную ладонь друга.
— Прости, брат. За все прости: и за отношения просранные, и за тайну, — Колчек долго молчит, глядя на сцепленные руки, но после решается добавить. — За то, что потерял его тоже. Я знаю, ты очень хотел стать отцом.
— Нормас все. Меня долго не было. Неудивительно, что ты нашёл кого-то. Тем более Салим классный мужик, рад, что вы нашли друг друга, — сдержанно кивает Ник и начинает собираться.
— Тебе Салим привет передавал, и, Ник, — Колчек неожиданно останавливает его. — как тебе прерогатива стать крестным?
— Значит я правильно понял.
— Понял? Когда? — Джейсон встаёт из-за стола, так и не заказав ничего в заведении, и выходит за Ником.
— Ты ходишь чуток вперевалочку. Знакомый шаг ещё из храма, — Кей хмыкает, говоря это скорее для себя самого, чтобы осознать все до конца. — Поздравляю, Джей. Какой срок?
— Пятнадцатая неделя уже, — с ноткой нежности пальцы Колчека проходятся по пупку.
— А пол?
— Пацан. Характером в Салима пошёл. Я его пока не чувствовал, — Джейсон, посмеиваясь, ярко ощущает, как тёплая хватка Ника оказалась на его животе. — Ты чего делаешь?
Альфа осторожно гладит ребёнка через ткань толстовки, лишь немного уткнувшись взглядом вниз.
— Большая честь быть крестным такого спокойного парня, как этот, — наконец произносит Ник, отрываясь от странного дела.
Джейсон фиксирует свою ладонь на тёмной щеке, а сам прижимается к чужому лбу. Они стоят на людной улице, когда мимо проходят сотни посетителей кафе, и никого не замечают. Между ними возникает интимное уединение, как несколько лет назад, но сейчас оно совсем не похоже на страсть, кишащую в комнате.
— Никки, ты же знал, что мы были хуевой парой, — Колчек начинает первым. — Блять, да если бы не моя беременность, расставание настигло бы нас намного раньше, — Джейсон шепчет признание Нику почти неслышно.
— Глупость какая. Джейсон, ты самый лучший человек в моей жизни, в курсе? — Ник в ответ нервно сжимает кисть омеги, но тот качает головой.
— Это не любовь, Ник, брат. Спасибо за ребёнка три года назад. Он единственный, кто нас связывал тогда, понимаешь?
Они смотрят друг на друга долгое время, каждый думает о своём и приходит к собственным выводам, пока Джейсон не приближается к лицу Ника и без пошлостей целует в губы. Кей все понимает без слов и не старается сделать поцелуй хоть на йоту серьёзнее. Их последнее, прощальное, дружеское соединение, которое сам же Колчек и прерывает. Он обнимает Ника за плечи и напоследок чмокает в щеку, прежде чем слышит растерянный голос подошедшего Салима.
— Друг, — похлопывающими движениями по спине Джейсон прощается.
— Бывай, брат, — Ник отвечает тем же, только вслед смотрит дольше уходящей паре и все ещё чувствует, как отдаёт болью в груди, когда Салим, смеющийся Салим, по пути чмокает по-особенному Джейсона и дотрагивается до самого дорого Нику места, а Колчек уютно укладывет тому голову на плечо.
***
Ник становится постоянным гостем в доме Османов после их свадьбы. Джейсон Осман — самое капризное существо, которое на пару с Никки в животике может довести своего супруга до белого коления. Кей знакомится с Зейном, ждущим братишку, и лучше узнает зрелого Салима, чьи глаза в момент венчания светились такой светлой любовью, что Ник наконец понимает, что значит любить омегу.
У Джейсона с Салимом рождается спокойный мальчик, на роды которого первым прикатил по звонку орущего Джейсона Николас Кей.
