Ты неулыбчивый

Ты неулыбчивый. Ты странно-неулыбчивый, Холодный, неподвижный и немой... Такой при жизни добрый и отзывчивый, Сегодня не шумишь. Совсем другой. А мы не плачем, и никто не верит: Поверить в это - выше наших сил. Хотя росток тревоги в душах зреет... Смеюсь. Вставай. Довольно. Рассмешил. Трепещет ветер смоляные прядки, Ласкает бледно-синее лицо. Очередной услышав звуки схватки, Ты встанешь, нас обрадовав, глупцов. Вставай же! К черту брось свои кривлянья! Мне не смешно уже! - хватаю за грудки. Друзья, откуда это черное отчаянье? Не верьте. Шутит. Наношу удар с ноги. Мешком сползаешь, девушки кричат. Лицо несчастное - застыла смерти маска. Хватают сзади. Боль в руках - захват. Оставим, Зоро. Глупая опаска. Бреду до камбуза один по кораблю И с головою ухожу в готовку. Рукам - работа, сам как будто сплю: Как щит от слез - недолгая уловка... Привычно руку к холодильнику тяну: Пожарить мяса. Порций сотню-две. И, задохнувшись, на колени упаду, С одним лишь горем находясь наедине. Стемнело. Разошлись по гамакам, Хоть вряд ли в эту ночь спалось кому-то. Я слушал тихий плач любимых дам И внутренне надеялся на утро. Страшусь, но на пол ноги опускаю. По комнате причудливая тень. Ты жив. Я в это верю, это знаю! Встаю, тихонько открывая дверь. Улыбки не поделишься ты светом, Хоть и наигранно, уже не глянешь хмуро. На палубе, накрытая брезентом, Лежала одинокая фигура. Глаза закрыл. Руки короткий взмах. Коснусь как лед холодного лица. Желудок сводит суеверный страх: Ужасен образ капитана-мертвеца. Ты неулыбчивый. Ты странно-неулыбчивый. Холодный, неподвижный и немой. Такой при жизни добрый и отзывчивый... Сегодня вдруг ушедший в мир иной.