***
Гермиона считает, что этот день уже побил все рекорды по количеству сюрпризов. Немногим ранее ей кажется, что более ничто не способно её удивить: ведь это странное утро началось с поистине сумасшедшей авантюры вместе с чокнутым Блэком в доме его кузины. Однако стоит услышать низкий голос Долохова в собственной машине, как Гермиона чувствует, будто сердце уходит в пятки. Резко исчезают раздражение и злость на не в меру внимательного Нотта, так не вовремя проникшегося жаждой стать хорошим специалистом, из-за которого теперь придётся срочно что-то менять в плане. Беспощадной лавиной наваливается паника. Гермиона и сама не знает, как ей удаётся удержаться и не закричать, а вместо этого даже вежливо (насколько вообще можно вести себя вежливо в такой ситуации) поприветствовать неожиданного компаньона: — Мистер Долохов? Антонин улыбается ещё шире, а глаза его, холодные и острые, щурятся с невесомым, но яростным весельем. Затянувшееся тяжёлое молчание нарушается звуком вибрации смартфона Гермионы. Определённо входящий вызов, но девушка не может оторвать глаз от Антонина и проверить, кто звонит, иррационально опасаясь, что этот опасный хищник тут же набросится на неё. Долохов словно читает её мысли и довольно щурится, не скрывая леденящего кровь задора. А потом взглядом, обманчиво мягким, и лёгким наклоном головы предлагает ответить. — Да? — произносит Гермиона в телефон, держа тот подрагивающими руками и молясь про себя, чтобы голос звучал твёрдо. — Так, Грейнджер, закладку я убрал, Тео уже вернулся с оборудованием, и едва ли у меня будет возможность незаметно вернуть всё обратно, — быстро докладывает Драко. Тихо, но пылко. Судя по сбивчивой речи, он чрезмерно взволнован. Девушка даже легко может воссоздать в голове его нынешний внешний вид: раскрасневшийся с непривычки от участия в столь рискованном деле, с трясущимися руками и немного потрёпанной одеждой от того, что пришлось лезть под стол. Гермиона бы обязательно расхохоталась в голос, если бы находилась в более располагающей к подобному обстановке. В принципе, подошло бы любое место, если рядом нет кого-то вроде Долохова. — Эй, Грейнджер? Ты ещё тут? — спрашивает он, так и не дождавшись ответа. — Только не говори, что пошла топиться из-за провала. Мне Луна не простит! «О, значит уже не Полумна, а Луна?» — позволяет себе лукавую усмешку Гермиона и как-то даже расслабляется от этой мысли. — Не дождёшься, — вслух говорит она. — До собрания ещё есть время… Есть идеи, что можно сделать? Не слишком верится, что Малфой ей поможет. Он и так сделал немало. Больше, чем стоило. Но попробовать она обязана. — Ну… — задумчиво тянет Драко, а Гермиона чувствует, как внутри зарождается надежда. — Я мог бы отключить генератор на одном из окон. Точно! Крайний как раз сбоит – никто не удивится, что тот вдруг отключится, — слышно, что он уже загорелся энтузиазмом. — Эм… Драко… — Гермиона и сама не замечает, что зовёт того по имени, — как ты себе представляешь мои действия? — А? Ну, ты можешь из соседнего здания… использовать лазерный микрофон? — предложение под конец звучит совсем уж неуверенно. — Не можешь, да? — робко и с трогательной наивностью осознаёт он. — Мм… Я просто напомню, что все окна зала выходят на парк, до презентации меньше часа и… где я возьму лазерный микрофон? Гермиона не смеётся над ним, прекрасно осознавая, что сама бы могла выдать что-то похлеще, если бы не та незабываемая лекция с фанатичным Краучем. — Ладно-ладно, я понял, — останавливает он её, понимая, что сказал глупость. — А что если попробовать с крыши? – предлагает после недолгих раздумий. — С крыши? — У нас там смотровая площадка, выход на неё всегда открыт и доступен всем сотрудникам… Вот только… у тебя есть этот, как его? — Акселерометр? — подсказывает Гермиона, уловив ход его мыслей, и откидывается на спинку сидения. — Есть. — Отлично, — по голосу слышно, что Малфой по-настоящему проникся этой идеей, — единственная проблема: пробраться в здание. — Даже если я доберусь до крыши, как ты себе это представляешь? Между крышей и нужным окном ещё целый этаж. Как я его крепить-то буду? — А провод длинный? Она берёт небольшую паузу, пытаясь вспомнить, как вообще выглядит любезно предоставленный Сириусом вибродатчик. — Да… достаточно. — Тогда попробуй спустить его, может, дотянешься до уровня окна. — Как я его на стекле закреплю-то? — На клей? — Ты серьёзно? Чёрт, Драко! Это как-то тупо… — Ну, или можешь придавить к окну какой-нибудь длинной палкой… не знаю, как ещё… Других идей у меня пока нет… — Мм… ясно… Девушка не знает, что ещё сказать, Драко тоже молчит. Тишина затягивается. — Клей одолжишь? — сдаётся она. Дождавшись утвердительного ответа, Гермиона кладёт трубку и не может удержаться от едва слышного смешка. А затем вдруг вспоминает про безумно опасного мужчину, который всё это время оставался у неё за спиной. Зябкие мурашки пробегают с макушки до пяток. — Так… чем обязана? — произносит она, оборачиваясь, и тут же мысленно клянёт себя за слишком дерзкий тон. Антонин выглядит не в пример более приветливо. Даже как-то расслаблено. Гермиона отмечает, что из его вида исчезла опасная напряжённость, давящая и буквально кричащая, что он в любую секунду готов напасть. Девушка невольно успокаивается, мелкая дрожь окончательно покидает кисти рук. — Итак, красавица, не поведаешь, чем же таким интересным ты занималась под столом? — нарочито ласково произносит он. — Я, конечно, уже уловил в общих чертах, но хотелось бы услышать, как ты расскажешь об этом своим очаровательным ротиком. От его тона волоски на шее встают дыбом, но виду Гермиона не подаёт. Осторожно, стараясь не выдать ничего лишнего, она пускается в рассказ, в глубине души обливаясь горькими слезами. Не рискуя врать этому зверю в человеческом обличии, честно сообщает, что шпионить пошла по просьбе, но по чьей именно не раскрывает. Долохов же почему-то именами не интересуется, а только хитро блестит глазами, будто уже всё знает. От этой мысли Гермиона нервно вздрагивает и продолжает объяснения.***
Каблучки торопливо и проворно цокают по асфальту. Антонин размеренно, как бы с ленцой шагает, но Гермиона всё равно едва поспевает за ним, шустро перебирая ногами, то и дело одёргивая платье, так и норовящее задраться выше положенного. Она даже думать не желает, насколько вульгарно сейчас выглядит. Долохов решительно заходит в здание, притягивая девушку к себе, и уверенно кладёт руку на изящную талию. Небрежным шагом движется по холлу, будто бы чувствует, что здесь он находится на своей территории, и никто не смеет его останавливать. Гермиона осматривается: в прошлый раз, выдавая себя за Беллатрису, она не могла глазеть по сторонам. Теперь же ничто не мешает ей всё внимательно разглядеть. Ничто. Кроме навязчивой мысли, уже минут пять упорно бьющейся о стену её рациональности: «Какого чёрта вообще происходит?» В очередной раз поправив платье, она прокручивает разговор с Долоховым в попытке понять, когда всё свернуло не туда. В беседе с Антонином Гермиона буквально ходила по краю пропасти, едва умудряясь балансировать и не свалиться. Как пояснил мужчина, не так давно он заметил слежку за собой, а потому сейчас немного не в духе, вот и кидается на всех подряд. Долохов даже извинился за свои подозрения, хотя вышло это ужасно фальшиво и насмешливо. «Ну не обижайся. Сам теперь понимаю: это просто нелепое совпадение, что застал тебя там, и никакого отношения к моим преследователям ты не имеешь. Но сама-то посуди, как в тот момент всё выглядело для меня?» — говорил он. А Гермиона в ужасе сглатывала, осознавая, что действительно причастна. Ведь именно по её просьбе Гарри начал копать под Долохова. Тогда казалось чудом, если он просто отпустит её живой и невредимой. Но чтобы Антонин ещё и вызвался помочь ей? Только для того чтобы, как выразился он, «позлить Абраксаса»? Как-то не верится. Всё это выглядит, как фарс. Нелепая постановка. Но что она может сказать, встретившись с колючим убийственным взглядом? Вот и остаётся мысленно повторять до смешного абсурдную кодовую фразу и идти, куда ведут. Отметив краем глаза, что они проходят мимо лифтов и уверенно направляются к лестнице, Гермиона собирает всю свою смелость и пытается переубедить его: — Может быть, всё же на лифте? — Давай, красавица, — едко подбадривает он её и легонько шлёпает по заднице, подталкивая к ступенькам. — Не такое уж и страшное наказание в твоём случае. Заодно и расскажешь, откуда вообще обо мне знаешь. — А? — не сразу понимает она, о чём он. — Не прикидывайся. В машине ты уже знала, кто перед тобой, — подсказывает мужчина. — А, ну да, — соглашается Гермиона и выбирает наиболее безопасный вариант ответа, — от подруги. Вы ей, вроде как, очень интересны. Судя по самодовольной усмешке, украсившей лицо Антонина, этот ответ ему пришёлся по душе. — От подруги, говоришь? Мм, Флёр? Чарити? Алекто? Может быть, малышка Астория? Нет? Ариана? Хепзиба? Аврора?.. Он продолжает называть имена, а Гермиона в шоке от их количества. «Боже, Рита, куда ты встряла? Он же чёртов бабник!» — про себя сокрушается девушка. И, видно, что-то отразилось на её лице, потому-то Долохов останавливает бурный поток женских имён и с беспечной весёлостью говорит: — Ладно, очевидно же, что ты подруга Скитер. — Очевидно?! — удивляется девушка и даже останавливается, уже занеся ногу над следующей ступенькой. Отчего-то его фраза звучит едкой подколкой. — Да брось. Разве ты не в курсе, что выбор друзей во многом определяет человека? «Ну… если подумать…» — Гермиона перебирает в памяти всех своих друзей. Гарри, с которым за время учёбы они поучаствовали в таких авантюрах, что и вспоминать страшно. Смелая и всегда готовая рискнуть всем Рита, которая по роду профессии вечно попадает в какие-то передряги. Луна, которая на первый взгляд кажется мягкой и тактичной, но на самом-то деле… И даже Сириус, с которым она как-то подозрительно быстро нашла общий язык, – про беглого преступника и говорить нечего. Из общей картины, конечно же, сильно выбивается солидный мистер Гонт, но это же другое… верно? Да и проскальзывает в нём иногда что-то такое, будоражащее душу… — Кажется, Вы правы, — с неохотой признаёт девушка. — Конечно же прав, — посмеивается он. И они возвращаются к восхождению на крышу. Ноги уже начинают ныть, но Гермиона упорно продолжает путь.***
У неё было две причины вернуться в родной город. Первая, она же официальная, гласила, что она просто устала работать в какой-то глуши, пусть там ей и платили неплохо. Заработав кругленькую сумму и соскучившись по родителям и друзьям, она поняла, что пора с этим делом заканчивать. Денег вполне хватило на небольшую однокомнатную квартирку в достаточно спокойном районе, но не на окраине. Не частный дом, однако жить можно. Что же касается второй причины… Именно она подтолкнула девушку резко бросить всё. Коллеги даже недоумевали: ничто не предвещало столь внезапного увольнения. А началось всё в обычный день, когда она, вернувшись в комнату общежития после работы, потянулась к своему ноутбуку. Тут стоит отметить, что, несмотря на паранойю по отношению к своим персональным данным, Гермиона крайне легкомысленно относилась к защите собственного ноутбука. Нет, она, конечно же, шифровала личные данные, отключала автозаполнение в браузерах, делала копии всей хоть немного ценной информации на съёмный жёсткий диск, но при том совершенно не заботилась настройкой межсетевого экрана и установкой приличного антивируса. В общем, обнаружить у себя вирус-шифровальщик с элегантным названием Morsmordre и огромным зелёным черепом с оплетающей его змеёй в пол-экрана было очень обидно. А потом и вовсе ей овладела пылкая ярость. Однако она на досуге интересовалась форензикой, а потому логирование у неё было настроено на всём том, что вообще поддерживало эту функцию. Да и не только логирование… Атакующий, кем бы он ни был, не особо пытался замести следы, а Гермиона с ярым азартом пустилась расследовать инцидент. Это и вывело её на Пожирателей смерти, в число которых входил незадачливый Gibbon, так неосмотрительно нарвавшийся на неприятности. Девушка пару месяцев убила на него, дождавшись, пока тот то ли по небрежности, то ли от лени вышел в сеть без VPN. С восхищённым восклицанием «Попался!» Гермиона уже потирала руки. Но решила не рисковать. Скромный и неброский офис «У Крэбба и Гойла» встретил её нежными звуками скрипок и флейт, сплетающихся в чарующие торжественные мелодии, и двумя парами острых тяжёлых глаз. Кто из них был Крэбб, а кто Гойл, Гермиона так и не поняла, но оба двухметровых крепыша внушали небывалую уверенность. Ребята оказались понятливыми, лишних вопросов не задавали, цену не задирали. Ещё и любезными пытались быть: всё же не часто среди их клиентов появляются такие красивые девушки. Хотя все их попытки казаться добродушными с треском проваливались: любая улыбка выглядела, словно они раздумывают какую конечность ломать первой. Сопровождаемая внушительной свитой, она направилась к несчастному хакеру, который пока не догадывался о грозящей опасности. Gibbon оказался худощавым парнем примерно того же возраста, что и сама Гермиона. Растрёпанный, с недельной щетиной и в выцветшей от частой стирки растянутой футболке, он не сразу понял, что происходит и как вообще оказался на коленях с заломанными за спину руками. И потребовалось немного времени, чтобы он осознал, что стоит всё-таки идти на контакт и отвечать на вопросы. Голос Гермионы был обманчиво ласков, мягок и полон терпения, пока Крэбб держал, а Гойл бил. Ну, или наоборот, Гойл держал, а Крэбб бил. В тот момент ей как-то было без разницы. Некоторое время спустя Gibbon заговорил. Как оказалось, почти весь «ближний круг» Пожирателей Смерти базируется в её родном городе, да и поговаривают, что сам Lord Voldemort проживает там же. Большинство из членов группировки, конечно же, не занимаются атаками на обычных людей, как это делал Gibbon. Да и подходят они к делу гораздо серьёзнее. Сам же Gibbon присоединился к Пожирателям Смерти совсем недавно, но уже решил использовать громкое имя и программное обеспечение Morsmordre. На это Гермиона лишь неодобрительно покачала головой и, вытащив из парня ещё несколько интересных фактов, отпустила того с миром. Несмотря на то, что месть свершилась, девушку всё ещё не отпускал азарт и жажда продолжить это несомненно опасное расследование. Так, чисто для души.***
У двери, ведущей на крышу, небрежно привалившись к стене, их уже поджидает Драко. С опаской окинув Долохова взглядом, он никак не комментирует его присутствие, лишь только протягивает тюбик с клеем и заявляет: — Тео уже закончил с осмотром, можешь приступать. На всякий случай замечу, что дядя любит приходить пораньше, где-то минут за десять до начала. Так что у тебя на всё про всё меньше получаса. — Спасибо, — искренне благодарит Гермиона. Малфой кивает и поспешно уходит. Дверь распахивается, и ей в лицо устремляется поток свежего воздуха. «Вот же! Ну и как я с таким ветром что-либо смогу сделать?» — злится девушка, но обречённо идёт в сторону нужного окна. Приходится достаточно потрудиться, чтобы вычислить его и встать в нужном месте. Самое сложное во всём этом – удачно подгадать момент, чтобы вибродатчик не сносило ветром или не приклеило к другой поверхности, что ещё хуже. Она полностью концентрируется на этой задаче, медленно и осторожно опуская акселерометр. Закусывает губу и неотрывно следит за раскачивающимся, точно маятник, маленьким устройством на тонком проводке. — Гермиона? — бьёт по нервам слишком знакомый голос, который она здесь уж никак не ожидает услышать. От такой оказии девушка невольно вздрагивает и ослабляет хватку пальцев на шнуре, который тут же пользуется случаем и вырывается из рук. — М-Марволо? — лихорадочно шепчет она, не понимая, что вообще происходит. Они оба шокировано молчат, пока тишина не нарушается раскатистым хохотом Антонина. — Том, я же говорил, что тут весело, — заявляет тот, отсмеявшись. Мистер Гонт (или всё-таки Реддл?) переводит холодный взор на Долохова и театрально приподнимает бровь. Его руки всё ещё скрещены на груди. Гермиона растерянно уточняет: — Том? Теперь же ледяной пронзительный взгляд возвращается к девушке. Она смущённо склоняет голову к плечу и тянет губы в робкой немного глупой улыбке. — Эм… Лимонный шербет? Наверное, ей стоит всё же потренироваться сдерживать нервное хихиканье.***
Несмотря на то, что мистер Гонт – это фактически мистер Реддл, они совершенно непохожи. Это заметно невооружённым глазом. И если в характере Марволо Гермиона уже более-менее разобралась, то чего ожидать от Тома она понятия не имеет. За недолгую прогулку по филиалу с Антонином и Томом, девушка подмечает, что мистер Реддл весьма колкий и ироничный, немного властный мужчина. На его фоне мистер Гонт смотрится блёкло и скучно. И хотя они оба источают невероятно притягательную уверенность в себе, Гермиона ловит себя на мысли, что этот Том ей нравится куда больше чрезмерно педантичного Марволо. Сейчас она сидит в строгом, современно обставленном кабинете и изо всех сил пытается побороть бушующее внутри беспокойство. Том занят приготовлением кофе, а она мнёт ткань платья в руках и старается собрать мысли в кучу, что не особо получается. «Что делать? Как себя вести? Как вообще выпутаться из этой передряги?» — вопросы один за другим появляются в её голове, однако ответов нет. За всем этим она совершенно не замечает, что мистер Реддл тоже не столь спокоен, как ему хотелось бы выглядеть. Чашка свежесваренного ароматного кофе опускается на стол прямо перед ней, после чего мужчина занимает своё место. Выверенными движениями добавляет четыре кусочка сахара, точно так же, как и мистер Гонт. И почему-то это банальное действие позволяет ей наконец почувствовать почву под ногами, обрести какое-то подобие душевного спокойствия. Она поднимает взгляд на его лицо, натыкается на уже давно ставшие родными глаза, в которых нет ни злобы, ни упрёка, ни капли недовольства. И почему-то именно в этот миг ей становится стыдно, как никогда ранее. Щёки нещадно пылают огнём – страшно представить, насколько ярко они окрашены красным! А Гермиона сама не замечает, как говорит, говорит, говорит, как на духу выкладывая всё-всё-всё. Не прерывая зрительного контакта с этими чарующими глазами, которые, кажется, смотрят в самое сердце. Том её не перебивает, лишь мягко, едва заметно улыбается. Дослушав её до конца, он с доброй иронией рассказывает ей нечто такое, что полностью переворачивает её мир и поднимает волну праведного гнева: — Что ты сказал? Повтори, пожалуйста! — Это просто небольшое соревнование между отделами защиты наших филиалов, — терпеливо исполняет он её просьбу, ласково проговаривая второй раз. — Не ты злись так, — успокаивающим, но довольно-таки твёрдым голосом произносит он. — Как они могли?! — сокрушается Гермиона. А под нос еле слышно бурчит: «Тоже мне, друзья называется». Ей практически до слёз обидно. Глаза уже неприятно пощипывает. Том, очевидно, заметив её состояние, нежно касается её руки, безмолвно подбадривая. Зато теперь становится ясно, почему Драко не сильно-то и сопротивлялся. Уж он-то явно просёк, по чьему замыслу она отправилась проводить эту нелепую разведку. — То есть никакого риска не было? — Никакого, — улыбаясь, соглашается он. — Не расстраивайся, месяц назад у Нотта тоже ничего не вышло. Считай, что наши отделы так развлекаются, временами пытаясь атаковать друг друга. — И всё же они могли сказать… Гермиона делает глоток, надеясь немного успокоить себя вкусным кофе. — Постой, а как же Локонс? — вдруг вспоминает она. — А что с ним? — Ну… — немного тушуется она, уперев взгляд в чашку, — Гарри сказал, что тот уже объявил о своей победе, а без информации о вашем проекте это невозможно… Её прерывает тихий смех Тома. — Я что-то не так говорю? — вскинув голову, недоумевает Гермиона, опасаясь, что вновь выставила себя дурой. — Нет, всё в порядке, — уверяет Реддл, но за смех не извиняется. — На самом деле всё просто и сложно одновременно. Дело в том, что Локонс победит при любом раскладе. — Как так? — Видишь ли, Геллерт Гриндевальд, который и определяет, чей проект будет принят, приходится отцом Златопусту. Уж не знаю, повезло ему или наоборот. Так что либо побеждает их проект, либо будут приняты оба. — Стоп, что? А как же… ну… — Гермиона теряется в поисках подходящих слов от подкативших эмоций. — Разве у Гриндевальда не роман с Дамблдором? — наконец выдаёт она. И это её высказывание заставляет Тома подавиться напитком. С немым обвинением он смотрит на неё, не в силах вымолвить ни слова в ответ на это абсурдное заявление. — Я даже боюсь представить, что творится в твоей голове… — после некоторой красноречивой паузы всё же говорит он. Гермиона моргает часто-часто, очаровательно хлопая длинными ресницами, и невинно улыбается. — Раз уж мы дошли до содержимого голов друг друга, может, всё же поделишься, что не так с твоей, Том? — она делает чёткое ударение на последнем слове, а он невольно вздрагивает, хоть и сохраняет уверенный вид. А в душе терзается дурным предчувствием. Кому как ни ему знать, насколько сильна в Гермионе тяга к доминированию? И не то чтобы он чувствовал смущение, просто ему немного неудобно за такой некрасивый обман. Том и сам не заметил, как их отношения переросли во что-то большее. В какой-то момент он просто понял, что время, проведённое с Гермионой, ничуть не менее ценно, чем секс с ней. И личность, которую он обычно использовал для мимолётных связей, казалась совершенно неуместной в общении с ней. Одновременно хотелось обо всём рассказать, но в то же время было страшно: ведь он знал, что у девушки есть какая-то странная паранойя. Теперь же под пристальным глубоких карих глаз он раскрывает свои причины в надежде, что она поймёт и не будет злиться слишком сильно. — Кажется, у кого-то пробле6мы с доверием? — обличительно укоряет она, от души веселясь. — Нет, ну серьёзно, Том, даже я не дошла до того, чтобы представляться левым именем. — Я бы предпочёл называть это профессиональной деформацией, — в тон ей отвечает он, едва удерживая маску серьёзности на лице. А потом они не выдерживают и одновременно начинают смеяться в голос. В какой-то момент Гермиона замечает, что его взгляд размеренно скользит по не слишком-то приличному вырезу её платья, медленно очерчивает талию и переходит на столешницу. — Знаешь… — задумчиво произносит Том. — Только не говори, что ты вдруг решил проверить прочность стола… — девушка буквально чувствует, в каком направлении движутся его мысли. — Мм… давно мечтал, — дарит он ей многообещающую улыбку. — Как же чудесно у нас сходятся мысли, не думаешь?***
Довольная и расслабленная, Гермиона, наконец, возвращается в свою машину и бессильно падает на сидение. Руки тянутся к смартфону в надежде, что Драко ей всё-таки ответил. Когда там, на крыше, Том застал её за преступной деятельностью, Гермиона сразу же написала Малфою – своей последней надежде. Чтобы хоть как-то мотивировать его, пришлось даже с мысленным возгласом «Прости, Луна!» использовать достаточно мощное оружие под невинным названием «Луна_сборник_2.zip». И если это способно оставить Драко равнодушным, то Гермионе более не на что рассчитывать. К счастью, Малфой не подвёл, пусть и поворчал немного – определённо для виду, – но согласился. И хотя теперь она прекрасно знает, что не так уж и важна вся эта информация, всё же хотя бы из принципа ей хочется довести дело до конца. А с Гарри и Сириусом она ещё непременно разберётся.