lay the concrete

А вообще, да. Черви Лоуренса могли хоть табуретку наделить смыслом. Когда ты достаточно накурен в своём чёрном пиджачке после маминых похорон, любая пентаграмма сработает. Так их и знакомят — Уильяма с психосоматикой. Лай-лой. В этих стенах вещи своими именами не называют. Употребление — медитация, культ — семья, помешательство — тульпа. Они говорят и пишут целые книги: то, что в катакомбах бойлерной — высший аркан, не мамаша года; они говорят: Лайла — божество без голоса, потому что она не говорит с нами уже годы-годы-годы. О, нет. Лайла говорит. И Уильям слышит её первый. В рёве крови по венам-артериям, в брызгах на острие церемониального ножа. Кто-то из них, взрослых-разумных, умудряется мальчику завидовать. У них есть полное право. В каком-то смысле, он изобретает качественно новый велосипед. Покупает справочники с пакетиками-вкладышами и копается в заводских настройках. Теперь — двойной руль и одно седло. Между Лайлой и генетической лотереей смазывается теория вероятности. По её мнению, другие люди не идут ему на пользу. Лайла говорит, и Детектив Ю стреляет себе в голову из служебного глока. Лайла требует, и Уилл начинает бесконтрольно дрожать. Что-то между побочками от грибов и голосом, которым он подсознательно её наделяет. Мама. «Не пугай меня так, пожалуйста», — шепчет дорогой, сладкий Уильям. По его щекам сохнут дорожки от слёз. Он тоже — ещё верит, что может спрятать её под замком из четырёх цифр. Вместо жертвоприношений вымученный алгоритм. Лайла — концепт. Если значение true, то вернуть 1. Если игра — Кубик Рубика. Сотня возможных условий в своём примитивном отражении. Она соткана из лучей сквозь прожекторную плёнку, наделяет убийство смыслом. Замени колесо, вырви страницу — ты уже проиграл. С высокой башни падать в три-четыре этажа. Лайла любит, когда её разгадывают, и кофе на Бивер авеню. Она зубоскалится в кабинете, где за окнами белые пиксели, и детектив Ю здесь ещё совсем живой — это одна из развилок. Он ещё не знает, что идея напечатана чёрным по белому. История живёт независимо от рассказчика. Уилл хочет всё бросить. Он просит её остановиться или сказать правду: ты же Таня, да? Как вы можете быть разными? Лайла не понимает человеческие эмоции и как Уилл мог променять её на эту Подражательницу. Поэтому Лайла говорит: «Ты уже мой сосуд». Игра начинается с момента узнавания. А Детектив Ю? Он стреляет себе в голову. Кровью и размозжённым мозгом вниз по стенке растекается концепт. История — чтобы кто-то услышал, краем-глаза-краем-уха, случайно-ненарочно и бился над разгадкой. Такого сотрудника у нас в штабе нет. Вы когда-нибудь читали об Отце Лоуренсе?