— Придурок, — выплюнул Тэян, смотря на парня зло, с презрением.
Это было логичным комментарием. Об этом подумал Чанёль, машинально запрокинув голову — из носа, в который пришёлся неслабый удар кулаком, хлынула кровь. Хорошо хоть не в пах — так было бы ещё больнее. Пак осознавал возможные последствия, поэтому не удивился такой реакции на своё признание, но решился.
Лучше попробовать, чем гадать спустя годы, а что было бы, если бы нашёл в себе силы сделать желаемое, и мучиться без ответа. Парень всегда придерживался этой мысли.
— Я не вожусь с малолетками.
Малолетка. Чанёль едва удержал себя от усмешки, потому что да, ему шестнадцать... Похоже на аргумент, но Тэян старше его лишь на три года. Да, он выше на голову, крупнее в массе и привлекает куда больше внимания, чем
тогда ещё тихий Чанёль, но это не делало его взрослым. Наоборот, принятие открытого признания за личное оскорбление и есть признак незрелости. Самое забавное в произошедшем то, что Тэян не стал первым делом кричать о том, что Чанёль — пидор, а ведь именно это было бы логичным началом его ответа. Как будто взвесил всё, а уже потом сказал.
— Ты старше меня на три года. Сам больно взрослый? — это было забавно. Кровь затекла в рот, и Чанёль сплюнул её, улыбаясь так, что его собеседнику стало не по себе. Хотя он не показал виду.
Не хотелось гадать, что сейчас творилось в чужой голове. — Странно, что ты не назвал меня иначе, — глаза Тэяна сверкнули злостью, — так вежливо с твоей стороны, — последняя капля.
И он начал звереть. Хватая за грудки, парень притянул Чанёля к себе, смотря с яростью. Он сильно сжал челюсти, его лицо покраснело от напряжения, а на висках вздулись вены. Хорошо хоть не перекосило. Но при этом даже так студент казался Паку довольно красивым парнем — тогда его привлекали товарищи постарше, шатены или брюнеты, в чём-то бунтари (потому что Пак сам таким не был). Но на красоте далеко не уедешь. Даже если Пак идеализировал его в чём-то и додумывал чужой характер — реальность это не могло изменить. Чанёль принимал это.
— Жить надоело?
«Не так уж и грубо», — подумал Чанёль, усмехнувшись второй раз за этот разговор. А Шин в ответ на это громко набрал слюны во рту, чтобы через секунду плюнуть её в лицо успевшему вовремя зажмуриться.
А вот это было грубо. Но предсказуемо.
— Другого я и не ждал, —
усмешка, полная тоски. И Тэян тут же расслабил захват, позволяя Паку чуть отступить назад. Чанёль стёр краем одежды с лица следы своего унижения и отвернулся, понимая, что своё уже получил. И что уйдёт спокойно. Надеясь, что Тэяну хватит ума не болтать о случившемся направо и налево — он всё-таки не из тех, кто будет портить свою какую-никакую репутацию.
Первое открытое признание было провальным. А у кого такого не было? Но благодаря случившемуся Чанёль избавился от мучительного вопроса
«А что, если?», ведь всё стало предельно ясно. Он выбрал правильное место для признания — Тэ ушёл отсюда быстро, а Чанёль ещё какое-то время постоял в безлюдном переулке, чувствуя, как ветер ранней весны холодит саднящий нос.
Хорошо его приложил. Но ничего, всё заживёт.
Пак знал Тэяна всего год — достаточно для того, чтобы понять: у парня нет девушки, он избегает разговоров о любых отношениях и считает себя «созданным не для этой нервотрёпки». Так было по словам брюнета. Чанёль не видел рэд флага, поэтому пошёл по пути «будь, что будет». Зачем терять ещё больше времени, которое и так безвозвратно уйдёт?
Прикрыв кровоточащий нос платком, он устремился в ближайшую забегаловку, чтобы там привести лицо в порядок и оценить последствия своей смелости.
На входе его встретил удивлённый взгляд официанта, и Чанёлю не пришлось задавать вопрос — он сам заметил, где туалет, и устремился туда. Парень в форме успел лишь поклониться вслед. Отражение же в зеркале показывало миру в прямом смысле помятого подростка, но нос не превратился в лепёшку, поэтому, не так страшно. За несколько дней отёк спадёт. Пришлось отмотать достаточно бумажного полотенца, чтобы убрать лишние следы крови, и промочить его холодной водой: как компресс по дороге до дома вполне сойдёт.
Парень не имел
особых причин признаваться Тэяну. Чанёль не сходил с ума при мысли о нём, но хотел видеться чаще, касаться его, узнать лучше. Он был действительно красивым. И Чанёль любовался по возможности, украдкой. Тэ уже получил опыт какой-то работы, умел раздобыть деньги в любой ситуации, несмотря на вспыльчивый характер имел удобное положение в универе — его любили и однокурсники, и преподаватели, и за пару каких-то комплиментов с его уст ему прощались мелкие и не очень косяки. Он жил хорошо — как было известно, родители помогали ему снимать квартиру, он любил отрываться по ночам в компании друзей и алкоголя прямо там, а потом отдавать перегаром на парах, если всё же ноги донесут до корпуса. И даже это прощалось. Есть люди, которым сходит всё с рук. Это тот случай.
Чанёль же не являлся таким. Он вообще был далёк от такого ритма и стиля жизни: ему больше по душе спокойствие, размеренность, определённый распорядок. Пак — сторонник планирования. С самого детства и до сих пор. Тэ даже близко к этому не стоял. Словом — он был другим. Совсем. Возможно, это и привлекло Чанёля? Это не было из серии «противоположности притягиваются», просто…
Ладно. Что толку об этом думать теперь — надо идти дальше. А там будет действовать по ситуации. Другого не дано.
Чанёль всё-таки тихо простонал, прикладывая полотенце к носу. Неслабо его… Бросив последний взгляд на своё нерадостное лицо, отправился домой. За двадцать минут пешего пути он успел немного отпустить ситуацию. Через неделю-две и вовсе поставит точку. Он не из тех людей, которые долго страдают из-за неразделённой симпатии и любви. Даже если больше не удостоится банального взгляда от Тэяна — что ж, придётся принять это.
Дома парень принял ледяной душ и ещё какое-то время прикладывал холодный компресс к месту удара. Пару раз проверял телефон на наличие сообщений от Тэ, но ожидаемо ничего не получил — ни оскорблений, ни угроз, ни вопросов. Ноль. И то хорошо. Внутри было чувство лёгкой обиды, пожалуй, это именно она. Но злиться нужно было на самого себя, потому что его чувства — не чужая проблема. Чанёль несёт ответственность за все свои действия сам. Он не был глуп, чтобы не понимать элементарного.
Завтра — пары. Пора проштудировать конспекты, а потом упражняться в игре. Третья пара будет зачётная, если он запорет фортепианную партию, то выступление будет провальным: Сохён сожрёт его, потому что она часто гоняла всю команду на групповые занятия не для того, чтобы из-за ошибок в инструментале она не умела произвести должного впечатления как вокалистка на преподавателя. Это забавно, потому что её не смущает то, что ему 29, а ей всего 16. Неужели все девушки влюбляются в симпатичных мужчин старше них?..
Неважно. Сейчас — играть, а потом можно и со всем остальным разобраться. И с тем, что среди студентов совсем скоро пойдут нехорошие слухи о нём, тоже получится разобраться со временем. Все раны заживут, и он сделает всё, чтобы не совершать таких ошибок вновь.
2024. Now.
Чанёль улыбнулся, смотря на Бэкхёна. Тот всё ещё играл играть на фортепиано, продолжая заучивать проблемное место, и был полностью сосредоточен на игре, не обращая внимание на выражение лица наставника. В последнее время он отдавал все силы на то, чтобы заучить всё в идеале и не подвести ни себя, ни Чанёля. Не хватало ещё опозориться. Очередной конкурс на носу, а судьи, как было известно, замечают малейшие ошибки, и если он совершит их, то не видать ему ни дополнительных баллов на экзамене, ни похвалы от учителя.
Да, с какого-то момента он старался делать всё, чтобы Чанёль был доволен. Хотел заслужить одобрение? Похоже на то. Но он пытался не думать о своих чувствах к нему: это может стать помехой в учёбе. Хотя не жалел о том, что тот самый стикер начал новую главу в его жизни.
Когда руки мужчины легли на ладони Бэкхёна, тот замер. Они были большими и полностью закрывали собой. Чанёль переплёл их пальцы и задел этим движением клавиши, распространяя по комнате звук. Он ничего не говорил, а Бэкхён ждал причину чужих действий. Хотя был не против происходящего.
— Что-то не так?
— Всё в порядке. Я лишь подумал о том, что было бы, если бы ты отказал мне тогда.
Он ведь коснулся сердца. Как и хотел давно. Пусть и получил вначале неприятный вариант огласки своей ориентации, чего Тэян в своё время не совершил. Но Бэкхён оказался удивительно открытым. К новым эмоциям и людям. Постепенно он стал выбираться из своего «кокона» и обрёл друзей в своей группе и вне её. Возможно, над этим вопросом поработала его мама и обсудила с парнем всю ситуацию, а может, на это повлиял
их разговор. То, что Чанёль видел ситуацию, но не осуждал. И возможно, был единственным, кто не сделал это. Ведь иногда достаточно простого понимания и небольшой поддержки, чтобы человек мог справиться с мешающей проблемой.
Бэкхён молчал. Он понял, о чём речь.
И поднял голову, встречаясь глазами с мужчиной. Улыбка парня снова одарила внутренним теплом. Он сам больше не думает о том, что «было бы», и просто наслаждается тем, что ему даёт Пак. Что правильно. Старается отвечать взаимностью, потому что его сердце тянется к мужчине: это очевидно.
Бэкхён пока не называет это любовью. Но знает, что Чанёль значит для него очень много.
Огонёк трепета в животе всё ещё греет, когда мужчина смотрит на него. Греет так, что ему становится спокойно.
Спокойствие. Так он описал бы Чанёля. Спокойствие, рассудительность, честность. Отрицательные качества Чанёль либо искоренил в себе, либо умел не демонстрировать. А может, Бэкхён просто не тот человек, который должен видеть чужую агрессию и вспыльчивость, конечно, присущей мужчине в отдельных случаях. Пак давал ему всё. Сильная эмпатия Бэкхёна привязывала его к Чанёлю, всегда дружелюбному, ответственному, верному своему слову и надёжному во всём. Он не воспринимал его как человека, отдающего ему то, чего не хватило от родителей. Он чувствовал в нём друга. Которому можно открыться, пусть и не сразу. Друга, способного принять и не осуждать никакого твоего решения. Того, чего он далеко не всегда мог получить.
— Спасибо тебе.
Шёпотом. Чанёль увидел улыбку, означающую одно: счастье. И больше не существовало ничего, кроме этого. Он обрёл чувство удовлетворения, которое дарит забота о другом человеке. Узнал, насколько приятным может быть одно только лёгкое прикосновение к лицу этого парня поутру, когда тот всё ещё видит десятый сон, и мягкий поцелуй в лоб, означающий больше, чем просто нежность. Какую радость дарит счастье партнёра: когда подёрнутый дымкой взгляд Чанёля ловит замирание чужого вздоха, ведь последующий поцелуй всё ещё кажется Бэкхёну не реальным…
Сильные руки. Такое нужное ощущение защиты. Нежные объятия и тихая благодарность.
Первый поцелуй. Фейерверк эмоций в груди.
Мысль последняя: «Он и есть моё счастье».
