не наркоман, а творческая личность.

Приглушенное пищание будильника выдернуло Бруно из теплого и приятного сна, в котором он был владельцем уютной крошечной булочной на пересечении улиц Национале и Феррара. Несколько секунд брюнет лежал неподвижно, медленно, но верно, осознавая, что мелодия будильника принадлежит вовсе не его телефону. Глубоко и сосредоточенно вдохнув, расправляя легкие и наполняя их кислородом, Буччеллати смачно ударил кулаком по стене из гипсокартона, заорав: - Леоне, блять, если ты сейчас же не выключишь свой будильник... - Бруно замолк, сохраняя интригу, а тем временем противное пищание за стеной наконец-то прекратилось. С победоносной улыбкой, прикрывая еще тяжелые ото сна глаза, Буччеллати рухнул обратно на подушки, заворачиваясь в мягкое одеяло. Он точно мог себе позволить проваляться в кровати еще хотя бы часик. Досмотреть свои сны ему сегодня было не суждено, потому что вскоре дверь его комнаты с грохотом распахнулась, а такую наглость себе мог позволить только один человек на свете. - Бру, подъем, у меня пара через полтора часа, ты обещал помочь с начерталкой, - кровать прогнулась под весом еще одного тела и Бруно почувствовал, как чужой острый локоть уперся ему в живот. С трудом открывая сонные глаза, он увидел прямо перед собой омерзительно бодрого Джорно, который улыбался во всю харю, удобно устроившись на его кровати, подпирая щеку кулаком. - Мои родители не для того давали мне такое красивое и звучное имя, чтобы всякая мелочь его коверкала, - заворчал брюнет, отворачиваясь к стене, от чего Джорно потерял равновесие и шлепнулся на Бруно. - Иди своего, как это на вашем молодежном, бойфренда, проси за тебя уроки делать. - Ну Бруно, ты же знаешь, что от него толк бывает только в драках и сексе, а ты у нас вон какой... можешь все, что угодно. - Не подлизывайся, знаешь же, что не поможет. - Знаю, карандаш, линейка и бумага ждут тебя на столе. - Нет. - Я уже, кстати, заказал для тебя твой любимый завтрак из "Боттамело", - этот маленький жук в свои семнадцать лет был отличным манипулятором, Бруно был уверен, что его ждет великое будущее. - Ненавижу тебя. С Джорно Джованной Бруно познакомился пару лет назад, когда подрабатывал с небольшой кофейне, будучи, по закону жанра, бедным студентом. Высокий зеленоглазый блондин, всегда одетый так, словно сошел с глянцевых страниц модного журнала, заходил в их заведение каждый божий день, неизменно брал латте на миндальном молоке, оставлял щедрые чаевые и откровенно флиртовал с Буччеллати. А тот и не был против, ровно до того момента, пока не узнал возраст этого щегла. Джорно же их разница в возрасте абсолютно не смущала и он продолжал свои крестовые походы по завоеванию сердца Бруно, даже когда ему на доступном итальянском была разъяснена вся проблематика их возможных отношений и почему брюнет не заинтересован в походах на родительские собрания. Ровно с того самого момента, как Бруно открылась правда о возрасте паренька, все его внимание разом стало как-то противно молодому Буччеллати и он начал частенько избегать блондина, то внезапно уходя на обед за две минуты, до теоретического прихода Джорно в кофейню, то умолял свою напарницу Триш сделать кофе за него, потому что он не вынесет еще одного подката от блондинистого малолетки, потому что теперь он даже спокойно смотреть на него не может без прилива отеческого умиления. Джорно был из очень богатой и влиятельной семьи и, возможно, что это и способствовало его неумению получать отказы и отступать не добившись желаемого. Вот он и не отступал, ровно до того момента, как его на выходе не схватил за руку какой-то высоченный сильный мужик и не потащил в сторону ближайшей лавки, будучи абсолютно глухим и непробиваемым к просьбам Джованны отпустить его, ведь ему больно. Приземлившись на деревянную лавку и больно ударившись костлявой задницей и лопатками, Джорно судорожно вдохнул, возвращая в легкие выбитый воздух и, немного придя в себя, поднял голову, щурясь от яркого солнечного света. Перед ним стояла какая-то невероятная скала из мышц и костей, облаченная в слегка потертую кожаную куртку и черные штаны, увешанные массивными и не очень цепями. Скала эта была, наверное, все добрых 190 сантиметров воплощения ходячего секса, так еще и красив, как сраный Аполлон, подумал Джорно, пока его мозг еще был в состоянии это делать, потому что в следующую секунду это произведение искусств склонилось над ним, роняя свои длиннющие выбеленные патлы на его худые плечи и придвигая свое лицо непозволительно близко. - Слушай, пацан, - пробасил мужик, глядя ему прямо в глаза. - Я говорю один раз, а ты, как умный мальчик, все сразу же схватываешь. С этого дня ты больше не докучаешь Бруно, а я, в виде благодарности, не ломаю тебе ноги, идет? Джорно нервно сглотнул, вжимаясь лопатками в спинку лавочки. Не то, чтобы ему действительно было страшно, но еще ни разу в жизни ему не обещали сломать ноги за простой флирт с милым бариста. Он промямлил в ответ что-то, удовлетворившее высокого блондина, потому что в следующую секунду тот перестал нависать над Джорно, закрывая прекрасный обзор на ясное весеннее небо и пошел прочь, пряча руки в карманах куртки. Джованна же еще несколько минут просидел неподвижно, разглядывая плывущие мимо облака и пытаясь привести свои мысли в порядок. Что это вообще сейчас было и кто такой этот "Аполлон"? На следующий день он заходил в кофейню очень осторожно, ежесекундно оглядываясь по сторонам. Сам Джорно сравнил себя с алкашом со стажем, который по привычке идет туда, где раньше постоянно покупал горячительное, забывая, что на этом месте уже пять лет, как открыли магазин с детскими игрушками. Вот и его ноги, по старой памяти, сами привели к излюбленной кофейне, игнорируя крики разума. Едва он успел переступить порог заведения, как его сбил с ног смерч по имени Бруно, хватая за плечи и слегка потряхивая, от чего у Джорно закружилась голова. - Джорно, прости, ты только не подумай, что это я подослал Леоне к тебе, чтобы припугнуть. Я не такой немощный козел, с ребенком сам могу разобраться, - тараторил Буччеллати, с каждым словом все сильнее сжимая тощее тело в своих объятиях. - Во-первых, перестань меня трясти, пока на твоей белоснежной рубашке не оказался мой обед, - прохрипел уже позеленевший Джованна. - А во-вторых, пожалуйста, прекрати постоянно подчёркивать мой возраст. Я все прекрасно понял, закрыли тему. Я больше не собираюсь докучать тебе своим вниманием, а ты перестанешь каждые пять минут напоминать мне о том сколько мне лет, договорились? А то, такими темпами, у меня скоро комплекс разовьется, а оно мне надо? Бруно отстранился от зеленоглазого мальчишки, с пару секунд задумчиво глядя тому в глаза, а после широко улыбнулся, протягивая ладонь. Атмосферу момента, в который зарождалась дружба, испортил вошедший в кофейню Леоне. Так сказать: обосрал всю малину. - Ты тупой или просто бегаешь быстро? - с порога спросил он, делая шаг в сторону мальчишки. - У меня встречный вопрос, Леоне, - прорычал Бруно, закрывая собой младшего, от чего у того по загривку пробежались приятные мурашки. - Тебе вообще не стыдно ни в одном месте, детей запугивать? - Я никого не запугивал, просто предупредил, - сузив необычайного цвета глаза, выдохнул высокий блондин, наклоняясь очень близко к лицу Бруно. Прикол у него такой был, что ли, подумал Джованна. - Ты ведь сам говорил мне, как тебя достал клеящийся к тебе ребенок. - Замолчи, - Бруно шлепнул того по руке, оборачиваясь к Джорно и тот смог заметить, как стыдливый румянец прилип к лицу брюнета. - Мне стыдно, но в какой-то момент ты реально меня достал. - Ничего, думаю, мне стоит извиниться за навязчивость, - Джорно мило улыбнулся, успокаивающе коснувшись плеча Бруно. - Я, кстати, Джорно Джованна и торжественно клянусь больше не приставать к Бруно, можешь расслабиться, Цербер. - И где ты такую наглую мелочь подцепил, Буччеллати? - брови высокого парня едва не встретились от того, как сильно он нахмурился и Джорно посчитал это своей маленькой победой. - Леоне. - Рад знакомству, Леоне. Только больше не хватай меня за руки так сильно, вон, даже синяк появился, - зеленоглазый примирительно рассмеялся, показывая обидчику свои увечья, а Бруно с легкой улыбкой наблюдал за их беззлобными препирательствами, с облегчением выдыхая. Однако душевному спокойствию и балансу Буччеллати пришел конец, когда одним утром он увидел на своей кухне Джорно с новыми синяками, но уже на шее. Они уже больше трех лет делили с Леоне одну двухкомнатную квартиру, почти в центре Неаполя, так что путем не хитрых вычислений, Бруно быстро понял каким образом блондин оказался в их квартире и почему его шея в красных отметинах. Едва не высадив дверь в комнату Леоне, Бруно запрыгнул к тому в постель, всем весом обрушиваясь на сонного парня. - Ты че, больной или маньяк-педофил? - с места в карьер начал Бруно, срывая одеяло с головы блондина, в которое он до этого сонно кутался. - Да я его пальцем не тронул, - прохрипел в ответ Леоне, пытаясь спихнуть с себя разошедшегося брюнета. - Только языком, да? - съязвил Буччеллати, покрепче обхватывая друга ногами, зажимая в тиски. - Бруно, успокойся, я сам виноват, все сейчас объясню, - прибежавший на крики Джорно выглядел не на шутку напуганным и растерянным, робко протягивая руку к плечу друга, он всегда так делал, когда хотел успокоить Буччеллати. - - Ты вообще выйди, с тобой я потом разберусь, - Бруно даже не посмотрел в сторону мальчика, продолжая буравить злым взглядом своего друга. - Даже если это была не твоя инициатива, ты что животное, не способное вовремя остановиться? - Так я и остановился, - просто ответил Аббаккио, спокойно глядя в синие глаза напротив, пытающиеся его испепелить. - Можешь у своего дружка спросить, если мне не веришь, но мой член не покидал в эту ночь теплых удобных трусов. Бруно шумно выдохнул, всем видом демонстрируя свое недовольство и молча слез с Леоне, усаживаясь на край его кровати. В комнате повисло неловкое молчание, разбавляемое шумом просыпающегося города. - Вы что, встречаетесь? - наконец спросил Бруно, поднимая глаза на Джорно, стоявшего сейчас прямо напротив. - Нет, - честно ответил мальчика, не отводя изумрудного взгляда от брюнета. - А собираетесь? - Да, - ответил Джованна. - Нет, - одновременно с ним подал голос Леоне, заставляя Бруно закатить глаза, утыкаясь лицом в собственные ладони. Ситуация напоминала ему одну поговорку, звучащую как: икота-икота, перейди с меня на Федота. Как бы там не было, а с тех пор Джорно буквально поселился в их квартире. При каких-нибудь других обстоятельствах Бруно, возможно, был бы и рад такому повороту событий, будь бы, например, Джованна на пару лет постарше, а Леоне не таким тупым. Отношения, что разворачивались под носом у Бруно вообще нельзя было назвать нормальными. Они постоянно либо ругались, либо трахались, чем действовали на нервы Буччеллати, безграничному терпению которого пришел конец, когда во время очередной ссоры, Леоне пробил кулаком стену, из-за чего пришлось делать ремонт. В тот вечер, вопреки традициям, кричал Бруно, а не звездная парочка. Пристыжено опустив головы, они почти час выслушивали, казалось, бесконечный, поток ругани и претензий в их сторону, перемежавшихся с напоминаниями о том, что Бруно все же их любит, но сейчас убил бы без малейшего угрызения совести. Под шумок отправив Джорно домой, Леоне оперативно закатал друга в теплый плед и, не забыв принести тому его любимый зеленый чай, заключил в свои медвежьи объятия, крепко прижимая к себе. - Бруно, прости, - подал голос Леоне после долгого молчания, почувствовав, как брюнет наконец-то сонно обмяк в его руках. Бруно поднял на того осоловелые глаза и молча протянул пустую кружку. Сам он не мог поставить ее на столик, по причине того, что его руки сейчас были зажаты пледом и больше напоминали передние лапы тиранозавра. - Он нравится тебе? - бесцветным голосом спросил Бруно, наблюдая за тем, как Леоне ставит белую кружку, с темными следами чая на каемке, на пол. Аббаккио на мгновение напрягся, что не ускользнуло от прижатого к нему Буччеллати и в следующее мгновение тяжко вздохнул, опуская голову, едва не соприкасаясь носами с брюнетом. - Не так сильно, как ты, - на выдохе выдал блондин и довольно расхохотался, получив ответную реакцию в виде удивленно расширенных глаз. - Господи, за что ты мне такой дурак, - простонал Бруно, пытаясь оттолкнуть от себя хохочущего Леоне, но тот лишь сильнее прижал к себе злобную гусеницу, потихоньку затихая, но не переставая улыбаться. Правда улыбка эта была вымученной и натянутой. Отношения этих двух уже давно перешли в стадию "недопарень-передруг" и к счастью, или сожалению, видели они друг друга всегда насквозь, исключая любые попытки к отступлению в виде вранья. - Жизнь была бы слишком хороша, если бы все было просто и спокойно, не правда ли? - вопрос Леоне повис где-то под потолком, оставаясь без ответа. Они просидели в обнимку до глубокой ночи, думая каждый о своем, пока Буччеллати не задремал, уронив голову на плечо друга. Тот мягко растолкал парня, посмеиваясь, что Бруно теперь слишком тяжелый, чтобы нести его на руках и спровадил в кровать, проводив до дверей своей комнаты. - Если он тебе нравится - не упусти. Только не натворите глупостей, он же еще совсем мальчишка, - сонно зевая бросил на последок Бруно, вместо пожеланий доброй ночи. Леоне застыл в проеме, слушая как брюнет шаркает по направлению к своей комнате и отмер только когда дверь с тихим щелчком закрылась. Последовав его примеру, Леоне пересек комнату и открыл настежь окно, доставая помятую пачку сигарет. В том, что он еще не скоро уснет, не было никаких сомнений. Однако этот разбор полетов пошел на пользу всем. Джорно почти перестал вести себя как маленькая стервозная блондинка (кем он, в общем-то, и являлся), Леоне стал проявлять к парню больше внимания, а Буччеллати, понемногу, начинал вновь обретать душевное спокойствие. Леоне и Джорно имели удивительную способность, в компании Бруно, вести себя так, словно они просто лучшие друзья, благодаря чему брюнет никогда не чувствовал себя в их компании третьим лишним. Они отлично проводили время вместе и жизнь действительно становилась такой простой и спокойной, что казалась почти идеальной. - Во сколько у тебя сегодня сеанс? - спросил Джорно, глядя на Бруно из под полуопущенных ресниц. Блондин растекся на поверхности стола, удобно умостив голову на согнутой руке, лениво наблюдая, как Буччеллати что-то чертит в его папке. - В час, - коротко ответил брюнет, сдувая с глаз непослушные волосы. Джованна молча протянул руку, мягко заправляя прядь за ухо друга, на что получил благодарный кивок. - Придумал, что будешь бить? - продолжал допрос блондин, не отрывая внимательного взгляда от лица Бруно. То, что его друг старательно чертил, блондина вовсе не интересовало. - Разрываюсь между вашими с Леоне именами, заключенными в сердечко и драконом на предплечье, - услышав тихий смешок слева, Бруно тоже едва заметно улыбнулся, откладывая в сторону карандаш. - Готово. - Спасибо, мой герой. Что ж, надеюсь, что ты сделаешь правильный выбор, а мне пора бежать. Курьер, кстати, если судить по статусу заказа, привезет твой завтрак буквально с минуты на минуту, - скинув все принадлежности в сумку, Джорно быстро клюнул Брюнета в щеку, благодарно улыбаясь. - Эх, жаль, что тогда ты все таки отшил меня и мне пришлось довольствоваться тем, что осталось. - Джорно! - с упреком одернул его Буччеллати, но мальчишка уже скрылся в темноте коридора, звонко хохоча. - До вечера, Бру! Из задумчивого состояния, в котором он пробыл неопределенное количество времени, разглядывая пейзаж за окном, Бруно вывел звонок в дверь, извещая о прибытии курьера. На носочках, чтобы не будить Леоне, брюнет добежал до входной двери, широко распахивая ее, впуская в квартиру прохладный ветер и запах сырости, что прочно въелся в коричневые стены подъезда. - Приятного аппетита! - заулыбался ему молоденький курьер, протягивая объемный крафтовый пакет, на котором нелепой кляксой расползлось жирное пятно, напоминающее утку, если подключить немного фантазии. - Спасибо, доброго дня, - улыбнулся в ответ Буччеллати, забирая пакет и прикрывая за собой дверь. Если задуматься, день начался не так уж и ужасно, для человека, живущего под одной крышей с такими людьми, как Леоне Аббаккио и Джорно Джованна. Тихонько напевая себе под нос очередной навязчивый хит недели, Бруно скользнул на кухню. Солнце заливало маленькую комнатку, даря ощущение спокойствия и тепла. Забравшись на стул с ногами и с аппетитом поедая свой любимый круассан, Бруно Буччеллати чувствовал себя самым счастливым и умиротворенным человеком на этой планете, пускай и всего лишь на какой-то жалкий миг.