Поздний визит

— Бредихин Пётр Андреич, — представился визитёр. — Благодарю, что согласились принять меня в столь поздний час. Жан Иванович склонил голову в ответном приветствии и пригласил гостя пройти в библиотеку. Оба они делали вид, будто ничего исключительного не происходит, а вечерние посещения дома вампиров Хранителем являются привычной для здешних мест традицией. — Изволите чаю? Или, быть может, хорошего вина? — Благодарю покорно, не утруждайтесь. Я не займу много вашего времени. — В таком случае, чем обязан визиту? Пётр Андреич расправил на столике вырезку из местечковой газеты, где печатались городские новости, слухи, равно как и частные объявления. Одно из них было аккурат о найме на работу горничной в дом господ Дешам в связи с увольнением прежней. — Верно ли здесь пишут, что от вас уволилась прислуга? — Да, вполне очевидно, что так. Но, полагаю, вы пришли не за вакансией? — О, нет, разумеется. Для вашего дома мне не достанет рекомендаций, — Бредихин хохотнул добродушно. Наружность его располагала к доверию; вне всякого сомнения, он умело использовал это её свойство для получения от собеседников нужных ему сведений. — Я лишь хотел узнать, что послужило причиною увольнения? — Не могу вам этого сказать, поскольку сам не знаю. В одно утро мне сообщили, что она пропала разом с имуществом; в людской болтали, будто бы у неё была связь с социалистом. Сочли, что она сбежала с ним. — Вы не предприняли поисков? — К чему? Зов любви оказался сильнее потребности в денежном расчёте, какие мы имеем права вмешиваться в дела сердечные. Если бы она что-то украла из дома, я непременно обратился бы в полицию. В нынешней же ситуации нахожу это излишним. — Позволите ли осмотреть комнату девушки? — Полагаю, прислуга уже отдыхает. Я бы не хотел тревожить их в такой час. — Боюсь, я вынужден настаивать. На некоторое время установилось молчание, бывшее свидетельством столкновения позиций двух собеседников. Добродушность лица Бредихина неуловимым образом переменилась: неясные серые глаза его стали глядеть твёрдо и словно бы даже подразумевали угрозу. — Для чего, позвольте узнать, вы хотите видеть комнату девушки? — Мне требуются доказательства ваших слов. — Вы в чём-то меня подозреваете? — Ну что вы, как можно. По нашим правилам подобное расследование надлежит осуществлять всякий раз, когда пропадает человек, бывший в сношениях с нелюдом. Вам же будет лучше, если я установлю, что вы не убивали вашей горничной и не сокрыли где-нибудь тела. Хранитель улыбнулся, однако взгляд его оставался холоден. Жан Иванович пожал плечами, изображая совершенное равнодушие. — Как вам будет угодно.

***

Не обнаруживши в комнате девушки ничего необыкновенного, Бредихин распрощался, держась добрым приятелем. Когда он покинул дом, Жан Иванович вздохнул с большим облегчением и поднялся в спальню к супруге. — Ушёл? — спросила небрежно Ольга, занятая более своим внешним видом в зеркале, нежели посещением Хранителя. — Да. Теперь остаётся уповать на то, что он поверил истории о побеге горничной. — Отчего бы ему не поверить? — Я не знаю. Этот Хранитель совсем не так прост, каким хочет показаться. У меня дурное предчувствие. — О, перестань, — графиня встала от зеркала и подошла к мужу легко и плавно. — Он ничего не сможет доказать. — Надеюсь, ты права, дорогая моя. — Разумеется. Я всегда права. Она обняла нежно супруга за шею и оставила на губах невесомый, дразнящий поцелуй, требующий за собою незамедлительного повторения; её ласка всякий раз отвлекала его от тягостных мыслей. Но на сей раз тревога не покидала. Жан Иванович ощущал смутно, что в душе его отныне поселился неистребимый, тянущий страх. Однажды Ольга вновь потеряет над собою власть и убьёт человека. И тогда Хранитель придёт, чтобы забрать её. Забрать навсегда.